Данияр Сугралинов - Кирпичи

к содержанию

Раздел 28

Фильм поразил предсказуемостью. «Кто бы ни победил – человечество проиграет…», – гласила афиша. Никто не победил. Все умерли, включая и главного Чужого, и всех Хищников. Из людей осталась одна альпинистка негритянка. Чем угрожает человечеству выжившая негритянка, я так не понял. Пиарщики в очередной раз лажанулись. – Как тебе фильм? – спросил я у Риты. – Нормально. Стандартная голливудская поделка, – улыбнулась Рита. Мы стояли у входа и курили. Обычно пасмурное небо в этот раз скалилось яркими звездами. – Мне холодно, – жалобно сказала Ритка. Я приблизился к ней, обнял и спросил: – А сейчас? – Теперь тепло…, – сказала она, обнимая меня за шею. Рот маняще приоткрыт, глаза смотрят пристально и ожидающе. Страшно. Так и хочется прильнуть устами к ее губам, впиться и целоваться до умопомрачения. Осточертевшая нерешительность. Страшно, а вдруг отпрянет? Вдруг ей станет противно? Вдруг она не хочет? А потом весь офис будет смеяться. «Знаете», – будет говорить Ритка, – «Резвей меня в кино пригласил. Я думаю, а что, делать вечером нечего, можно сходить. А он после фильма целоваться полез, как озабоченный!». Ха ха, не будет она так говорить. Не будет. И вообще, че это я о всякой фигне думаю? Зачем я вообще думаю в такой ситуации? Мне же не четырнадцать лет, чтобы грузиться такими сомнениями. Двадцать семь! Не мальчик уже. А каждый раз как в первый. «Наберись здоровой наглости. Будь грубее и не бойся казаться невоспитанным, сейчас воспитанные люди не в моде…», – вспомнились слова Лёхи. И я забил на сомнения и страхи. Прижал Риту к себе и впился в ее губы. Как и хотел. Рита прикрыла глаза, а ее язык, опровергая мои сомнения, проник мне глубоко в рот. – Слышь, ты? – прервал нас чей то неприятный развязный голос. – Курить есть? Я с трудом оторвался от Риткиных губ и ошалело оглянулся. Сзади стояли три парня. Двое из них – классические скинхеды в бомберах, в зенитовских «розах». А третий – Лёха.

< назад | к содержанию | вперед >