WIDTH=1000>

Данияр Сугралинов - Кирпичи

Раздел 30

Кирпич восьмой Ритка долго не могла успокоиться после встречи со скинами. Всю дорогу она в деталях вспоминала происшествие, с каждым разом приукрашивая мои подвиги. В последней ее версии хулиганы выглядели мелкими глупыми детишками, не понимающими, с кем связываются. То, что я сам получил по носу, она сочла неким хитрым тактическим приемом. – Не, Сереж, круто ты так загнулся, как будто от боли, а потом сам кэ э эк дал! – тараторила Ритка. – Те двое аж сразу перекосились, поняли с кем дело имеют! Да уж, удружил Лёха. Хоть бы предупредил, что ли. Тем не менее, слушать Ритку приятно. Мы зашли в одно кафе поблизости от кинотеатра. Полутемная интимная обстановка заведения настраивала на авантюрный лад. Кругом сидели влюбленные парочки, а у телевизора собралась небольшая кучка пузатых мужиков, смотревших футбол. За бильярдным столом лениво гонял шары какой то очкастый парень. После каждого неудачного удара он мрачнел лицом и бормотал страшные проклятия. Толстая, но опрятная официантка принесла нам темного пива. Арбузные груди колыхались в такт ее движению. Ритка ревниво проследила мой взгляд, а потом куда то в пустоту сказала: – Ей явно не помешало бы заняться утренними пробежками и сесть на диету. Я постепенно отходил от первой в моей жизни драки и сейчас с упоением вспоминал сладость чувства от… Нет, не от победы своей фиктивной, а от того, что смог, смог ударить человека. Ударил, даже не зная точно, что это повлечет. Нос противно пульсировал и отдавался ноющей болью. По пути в кафе зашли в аптеку, где я купил пластырь. С пластырем на носу я чувствовал себя пострадавшим за правое дело героем. Наверное, впервые в жизни я пожалел, что в детстве не записался на бокс. Отец мой, преподаватель математики, всегда противился тому, чтобы я занимался подобными видами спорта. Зато с его подачи я собирал марки и разводил аквариумных рыбок. Где те рыбки то? Потерянное время. – Сереж, а ты наверное боксом занимался? – перебила мои размышления Рита. – Или самбо? – Ничем я не занимался, Рит, – хмуро ответил я. – К сожалению. – А вот Сашка Бородаенко мне рассказывал, что он занимался чем то таким. То ли ушу, то ли кун фу. Даже пояс у него какой то есть. А Стас – вообще чемпион СССР по тяжелой атлетике. – Про Стаса я знаю, – сказал я. – А насчет Сани Бородаенко. Это правда, что вы встречались с ним? – Да, встречались одно время, пока он мне не надоел. А ты откуда знаешь? – прищурив глаза, спросила Ритка. – Слышал от него, – ответил я. – Да, правду говорят, что вы, мужики, хуже баб. И язык у вас без костей, – презрительно сказала Рита. – Ну ты всех то под одну гребенку не греби, – оскорбился я за мужиков. «Го о ол!» – заорали болельщики. Бильярдист очкарик испуганно вздрогнул. Официантка повторила пива. Оптически ее груди стали еще больше. Когда она отходила, я с трудом перевел взгляд на Риткину грудь. В сравнении с арбузами официантки, ее грудь явно проигрывала. Но маленькими ее сиськи я назвать не решился бы. – А что еще он рассказывал? – сделав ударение на слове «еще», спросила она. – Да ничего особого. Встречались, рассказывал. Расстались, рассказывал. – Хватит увиливать, Сергей! – возмутилась Ритка. – Говорил он, что трахнул меня? Говорил, что бросил? – Хрен его знает, Рит, что ты привязалась? – вспылил в свою очередь я. – Какая разница, говорил он что то или нет? – Да такая, что, если говорил, то он лгал как сука. Да, мы встречались пару раз, один раз он цветы какие то полевые подарил, повез к себе домой после ресторана. Выпили пару бутылок коньяка. Саша долго мялся, наконец решился, когда выдумал, что я окончательно опьянела, – с какой то остервенелой злостью рассказывала Рита. – Но оказался не способным к боевым действиям, поник, стушевался, извинился и отправил меня домой. – Что значит «оказался не способным к боевым действиям»? – решил уточнить я. – Ну ты что, Сереж, совсем глупенький? Не встал у него, понимаешь? После этого он не то что «бросил меня», он взглядом со мной боится встречаться! А всем, гад, рассказывает, что поматросил меня, да бросил. – Ну, может для него факт того, что ты соглашалась с ним переспать, уже сам по себе является победой? И он потерял спортивный интерес? – спросил я. – Да? – задумчиво сказала Рита. – Я не думала над этим. Но если бы я была мужчиной, то я бы это победой не назвала. А назвала бы полным, безоговорочным и позорным поражением. Закурили. Пока курили, наши забили еще один гол. А потом позвонил Лёха. – Да! – Старик, ну ты долго еще? За полночь уже! – Да, понял. Это срочно? Ясно… Хорошо, через полчаса буду. – Посади ее на такси и возвращайся туда, где сидишь, – четким шепотом сказал Лёха. – Все понял. До связи. Эх, хорошая девчонка Ритка, свойская такая. И расставаться не хочется. – Рита, мне очень жаль, но я вынужден уехать. Важная встреча. – В час ночи? – широко раскрыв глаза, удивленно спросила она. Я мысленно нецензурными словами похвалил Лёхин план. Да и сам я придурок. Действительно, какая может быть важная встреча у рекламного менеджера в час ночи? Оставалось сохранить хорошую мину. – Да, Рит. В час ночи. Очень важная встреча. И я очень хочу проводить тебя и посадить на такси. – Хорошо, как скажешь, – растерянно сказала она. Для нее то план действий расписан до утра. Милая беседа за кружкой пива, потом можно еще куда нибудь заглянуть, а можно сразу, конечно, предварительно поломавшись, дать согласие поехать ко мне или к ней. Ну что же, Рит, ожидание секса порой приятнее, чем сам секс. Так что, обождем. Я расплатился, мы вышли в прохладную ночь. Я поймал такси. Прежде чем сесть, Рита чмокнула меня в щечку, улыбнулась, а потом смачно поцеловала меня в губы. Или я ее поцеловал? Не важно, факт в том, что одновременно это получилось, непроизвольно. Я расплатился с таксистом и вернулся в бар. В одиночестве сидя за кружкой пива, я вспомнил, как утром тупо просрал все свои планы, как меня выгнали с планерки, какой унизительный для меня разговор я подслушал у двери нашего кабинета. И подумал, стоило ли грузиться? Жизнь продолжается.

< назад | к содержанию | вперед >