Данияр Сугралинов - Кирпичи

к содержанию

Раздел 39

Кирпич одиннадцатый Руки в карманах, согбенные плечи, голова опущена так низко, что кажется у Панченко нет шеи. Бог ты мой, да ведь он мои ошибки повторяет! Я почувствовал себя Мохаммедом Али, против которого на ринг выпустили Алину Кабаеву. – Стажер! Какими ветрами? – воскликнул я. Костя не ответил. Подошел к нашему столу и хмуро, не глядя на меня, сказал Лиде: – Лида, мне нужно с тобой поговорить. – Нам не о чем с тобой разговаривать, – чеканя слова, ответила она. – Здороваться не учили? – мрачно спросил я у Кости. – Что ты там вякаешь, олух? – загорелся Панченко. – Сиди, не рыпайся. – Что?! – взревел я. – Ты еще и глухой? – с издевкой спросил Панченко. – Да ты, стажер, вообще охуел? – уже спокойнее поинтересовался я. Как там Лёха говорил? В спорах и словесных перепалках выигрывает более спокойный. Я спокоен. По крайней мере внешне. Но перепалки не получилось. Вмешалась Лида. Она встала и примиряющее обратилась к нам: – Ребята, успокойтесь. Костя, что ты хотел сказать? – Я не буду при нем говорить, – сказал Панченко, кивком показывая на меня. – Сергей, я выйду на улицу с Костей, мы все обговорим и я вернусь. Хорошо? – спросила она меня. – Хорошо, – согласился я. Лида направилась к выходу. Костя, не скрывая ликования, направился за ней. Да, словесную баталию я проиграл, это точно. Закурил. Медленно потягивая пиво, ожидал возвращения Лиды. И когда прошло минут двадцать, забеспокоился. Расплатился по счету и вышел на улицу. У входа стояла толпа молодежи: девчонки и парни лет семнадцати. Лиды с Костей среди них не было. Сердце, недовольное происходящим, быстро стучало. В горле пересохло. Я обошел здание, зашел под арку и увидел их. Так самозабвенно целоваться можно, только зная, что где то рядом бродит Резвей.

< назад | к содержанию | вперед >