правда о героических спасателях человечества
«Кто-то должен был это сделать …» – Александр Федотов (ликвидатор).
Операция по очистке последствий аварии на Чернобыльской АЭС была, возможно, самой большой в истории человечества.
В ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС принимали участие операторы электростанций и аварийные работники, такие как пожарные и военнослужащие, а также многие другие непрофессионалы.
В их задачу входила очистка обломков вокруг реактора, строительство саркофага, дезактивация, строительство дорог, а также уничтожение и захоронение загрязненных зданий, лесов и оборудования.
Информация об радиационной опасности часто была неизвестна или не распространялась.
Фотография «ликвидаторов» на крыше 3-го реактора, снятая Игорем Костиным. Белые полосы внизу фотографии вызваны высоким уровнем радиации, которые исходили снизу.
Большинство ликвидаторов были вынуждены работать в течение определенного периода времени, однако тысячи ликвидаторов, в основном военные и квалифицированные специалисты, добровольно участвовали или расширяли свою работу за пределы обязательного срока.
- Количество ликвидаторов
- Классификация ликвидаторов
- Роль ликвидаторов
- Исповедь ликвидатора
- Последствия для здоровья
Количество ликвидаторов
Цифры числа задействованных ликвидаторов сильно варьируются от нескольких сотен тысяч до почти миллиона человек. Непосредственно вовлеченных по меньшей мере было 300 000 – 350 000 человек.
В докладе Агентства по ядерной энергии приводится цифра «до 800 000».
Согласно Всесоюзному регистру (СССР, 1986-1989 годы) количество ликвидаторов составляет 293 100 человек.
168 000 ликвидаторов из России. 123 536 ликвидаторов из Украины и 63 500 ликвидаторов из Белоруссии, что составляет в общей сложности около 355 000 человек (не считая из Казахстана и других республик).
Классификация ликвидаторов
Ликвидаторов можно разделить на три “условные” группы:
- Первые ликвидаторы находились на месте во время взрыва или прибыли на начальном этапе аварии (0-1 дней, до эвакуации Припяти), включая пожарных.
- Ранняя фаза варьируется от конца эвакуации Припяти до конца строительства саркофага (ноябрь 1986 года). В эту группу входят и другие подгруппы, в том числе те, кто участвовал в уборке в 1986 году. Некоторые из этих рабочих, около 7% всех ликвидаторов, получали высокие дозы (0,20-0,25 Грей).
- Ликвидаторы поздней фазы работали между концом строительства Саркофага до роспуска СССР в 1991 году, когда центральное управление ликвидации было разделено между Россией, Белоруссией и Украиной.
Распределение ликвидаторов по возрасту в момент прибытия в зону.
| Год | Количество ликвидаторов |
|---|---|
| 1986 | 138 390 |
| 1987 | 85 556 |
| 1988 | 26 134 |
| 1989 | 43 020 |
| 1986-1989 | 293 100 |
| Возрастная группа | Число ликвидаторов | % Ликвидаторов |
|---|---|---|
| 15-19 | 2 180 | 1,9 |
| 20-24 | 8 905 | 7,78 |
| 25-29 | 4 097 | 12,31 |
| 30-34 | 36 323 | 31,72 |
| 35-39 | 37 116 | 32,41 |
| 40-44 | 11 587 | 10,12 |
| 45-49 | 3 294 | 2,88 |
| 50-54 | 664 | 0,58 |
| 55-59 | 263 | 0,23 |
| 60+ | 75 | 0,00 |
Средний возраст из 114 504 отобранного случая составляет 34,3 года.
Роль ликвидаторов
«Когда мы здесь были (включая специалистов в радиации), мы не знали, с чего начать или даже признать масштабы катастрофы», – Сергей Мирный 27-летний химик во время катастрофы.
Задачи, выполняемые ликвидаторами, были достаточно широки и включали хранилища строительных отходов, системы фильтрации воды и «саркофаг ЧАЭС» для ввода в эксплуатацию реактора номер четыре.
Радиоуправляемые транспортные средства первоначально использовались для очистки мусора, состоящего из высокорадиоактивного топлива из активной зоны реактора, выброшенного на крышу реактора №3.
Однако эти машины вскоре отменили, так как радиация внутри них разрушила электронику.
Единственный план и единственными механизмами, способными функционировать в экстремальных условиях, был человеческий фактор и удаление обломков вручную.
Только у 2-3% ликвидаторов был дозиметр в течение всего времени их работы. Все дозиметрическое оборудование измеряло только гамма-облучение.
Но доза бета-излучения была очень значительной составляющей общей внешней дозы для ранних ликвидаторов. Однако мало данных о внутреннем облучении ликвидаторов.
Исповедь ликвидатора:
Каждому дают указание бросить лопату радиоактивной пыли, а затем уходить. Почти все ликвидаторы, которые работали на крыше третьего блока, находились в возрасте от тридцати пяти до сорока из числа резервистов, отозванных из службы в вооруженных силах для «маневров».
Генерал Тараканов приказал им удалить листы свинца, закрывающие стены правительственных подкомитетов, чтобы сделать их элементарной защитной одеждой. Эти костюмы не носили более одного раза: они поглощали слишком большую радиоактивность.
Те, кто поумнее, сделали себе «фиговые листья», который они вставили между двумя слоями нижнего белья. Также делали свинцовую кепку, которую они носили в качестве головного убора, и свинцовую подошву, которую вставляли в сапоги.
«Было вызвано больше подкреплений. Они жили в палаточных лагерях, некоторые из которых исчислялись в несколько тысяч человек, и были расположены по всей 30-километровой зоне, затронутой взорванным реактором. Каждый день ликвидаторы тысячами выстраивались перед заводом, чтобы ждать рабочих заданий.
Иногда ликвидаторы могли ждать несколько часов, прежде чем им будет вручено задание на день, если они получат его вообще.
Специальные планы складывали медленно. Военные транспортные средства для удаления препятствий и бульдозеры начали выравнивать сильно облученные и обугленные лесные угодья, которые когда-то были зелеными растениями.
Сосновые деревья, получившие определенную летальную дозу облучения в 3 000 рентгеновских лучей, умерли, а их безлистные скелеты образовали впечатляющее, неестественное расположение, сейчас известное как «Рыжий лес». – Сергей Мирный.
Вокруг мертвых территорий зоны Чернобыля в бронированных патрульных машинах измерялась радиация и ставились желтые знаки радиации / флаги в облученных местах.
Флаги также содержали специальные карманы, в которых наблюдательные бригады оставляли обозначения, регистрирующие время облучения для дальнейшего сравнения.
Спустя несколько месяцев огромные грузовики с бетоном начали работать почти без остановок, и был построен знаменитый «саркофаг».
Все выдержки, выше и ниже упомянутые, относятся к книге: “Дневник Ликвидатора” Сергея Мирного (командир взвода радиационной разведки).
У них не было защитной одежды или дозиметрического оборудования для измерения уровней излучения; пылающий радиоактивный мусор, слитый с расплавленным битумом, они брали в руки или отбрасывали их ногами.
Графит горел при температуре более 2 000 градусов. Это героическое, но совершенно бесполезное действие приблизило их к смертоносному источнику излучения, большему, чем даже у жертв Хиросимы, где “бомба-малыш” излучала гамма-лучи только в тот момент, когда она была взорвана, это было на высоте 2500 футов над землей.
Смертельная доза облучения оценивается примерно в 400 доз, что будет поглощено любым человеком, чье тело подвергается воздействию поляризации 400 рентгеновских лучей в течение 60 минут.
На крыше турбинного зала излучалось как гамма, так и нейтронное излучение комков уранового топлива и графита со скоростью 20 000 рентгеновских лучей в час; вокруг ядра, уровни достигали 30 000 рентгеновских лучей в час: здесь человек поглотил бы смертельную дозу всего за 48 секунд.
Правик (начальник караула военизированной пожарной части № 2 (ВПЧ-2), охранявшей ЧАЭС) и его люди почувствовали головокружение и рвоту и были освобождены и увезены скорой помощью.
Когда они умерли две недели спустя в больнице №6, я услышал, что радиация была настолько интенсивной, что глаза Владимира Правика превратились из коричневого в синий.
Николай Титенок получил такие сильные внутренние радиационные ожоги, что у него на сердце появились волдыри.
Их тела были настолько радиоактивными, что хоронили ликвидаторов ЧАЭС в гробах из свинца с закрытыми крышками.
*Погибший персонал: умерших сразу – 2 человека; от облучения, спустя несколько недель – 19. Из 40 пожарных, спустя несколько недель от облучения умерло 6 человек.
Последствия для здоровья
В то время как ликвидаторы представлялись как герои советским правительством и прессой, некоторые из них боролись за то, чтобы их участие официально призналось.
По оценкам Международного агентства по атомной энергии, 350 000 ликвидаторов, участвующих в первоначальной очистке леса, получили среднюю общую дозу облучения тела 100 миллизивертов, равную примерно 1 000 рентгенограмм грудной клетки и примерно в 5 раз больше максимальной дозы, разрешенной для работников ядерных установок.
У Советов не было защитного обмундирования, которое могло бы обеспечить адекватную защиту, поэтому ликвидаторы, призванные в районы с высокой радиоактивностью, должны были защищаться как могли.
Некоторые рабочие прикрепляли фартуки из листов свинца толщиной от 2 до 4 миллиметров над их хлопчатобумажной рабочей одеждой.
После распада СССР в 1990-х годах здоровье ликвидаторов оказалось трудно контролировать. Это усугубляется нежеланием России предоставить истинные данные о катастрофе или даже сделать серьезные оценки.
Власти согласны с тем, что 28 работников погибли от острой лучевой болезни, а еще 106 ликвидаторов были подвергнуты лечению и выжили. Но число жертв и оставшихся в живых продолжает оставаться засекреченным.
“Союз Чернобыльцев” говорит, что 90 000 из 200 000 выживших ликвидаторов имеют серьезные долговременные проблемы со здоровьем.
Однако исследование, проведенное белорусскими врачами, говорит о том, что уровень рака среди ликвидаторов из Белоруссии примерно в 4 раза выше, чем в остальной части населения.
Стоит отметить, из-за того, что в ликвидации ЧАЭС участвовало до 1,5 млн. людей, точных данных о погибших или получивших инвалидность так и нет.
Разные источники указывают различные данные.
Герои-ликвидаторы
За героический подвиг во имя жизни нынешнего и будущего поколений, личное мужество и самопожертвование, проявленные в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, награждены:
АКИМОВ Александр Федорович – начальник смены 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Акимов Александр Федорович родился 6 мая 1953 года в г.Новосибирск, в 1976 году окончил Московский энергетический институт по специальности автоматизация теплоэнергетических процессов. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал в сентябре 1979 года. Работал старшим инженером по управлению турбинами, начальником смены турбинного цеха. С 10.07.1984 года был назначен на должность начальника смены блока.
В трагическую ночь на 26 апреля 1986 года Александр Федорович выполнял свои служебные обязанности начальника смены 4-го энергоблока. В первые часы аварии, пытаясь установить масштабы бедствия и локализовать его последствия, работал мужественно, самоотверженно и бесстрашно.
Умер 11 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
БАРАНОВ Анатолий Иванович – старший дежурный электромонтер электрического цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
орденом Октябрьской революции (СССР)
Биографическая справка
Баранов Анатолий Иванович родился 13 июня 1953 года в селе Н.Маячка Цюрупинского района Херсонской области. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал в июне 1978 года. Работал дежурным электромонтером, мастером по ремонту аккумуляторных батарей, старшим дежурным электромонтером электрического цеха. В 1982 году заочно окончил Киевский политехнический институт по специальности инженер-электрик.
В ночь на 26 апреля 1986 Баранов А.И. исполнял свои служебные обязанности в составе 5 смены электрического цеха. Он сумел перевести турбогенераторы третьего и четвертого энергоблоков с водорода на азот, что позволило предотвратить взрыв и пожар в машинном зале. Ценой собственной жизни Анатолий Иванович вместе с товарищами локализовали аварийную ситуацию на электроприборах, не дали пожару перекинуться на другие блоки станции.
Умер 20 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
БРАЖНИК Вячеслав Степанович – машинист паровой турбины турбинного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008от 12 декабря 2008 года)
орденом «Знак почета» (СССР)
Биографическая справка
Бражник Вячеслав Степанович родился 3 марта 1957 года в городе Атбасар Целиноградской области. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал в апреле 1979 года электромонтером электрического цеха, с октября 1980 года был переведен в турбинный цех, где работал машинистом-обходчиком турбинного оборудования, машинистом паровой турбины.
Человек большой ответственности и профессионального долга, Вячеслав Степанович тщательно выполнял свои служебные обязательства, одним из первых принял участие в локализации аварии и сделал все возможное, чтобы предотвратить распространение пожара на АЭС, перекрыв маслопровод, на котором были разорваны дренажи.
Умер 14 мая 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ВАЩУК Николай Васильевич – командир отделения 6-й самостоятельной военизированной пожарной части по охране города Припяти, Киевская область
званием Герой Украины с вручением ордена «Золотая Звезда»
(Указ Президента Украины № 328/2006 от 21 апреля 2006 года)
Биографическая справка
Ващук Николай Васильевич родился 5 мая 1959 года в селе Большая Хайча Овручского района Житомирской области. В органах внутренних дел с 1982г., сержант внутренней службы, командир отделения СВПЧ-6 по охране г. Припять.
Прибыв на место аварии 26 апреля в 1 час 35 минут, правильно оценил обстановку и организовал личный состав для выполнения боевых задач. Установив автолестницу между 3-м и 4-м энергоблоками, личный состав его отделения проложил рабочую рукавную линию на кровлю машинного зала. Работая со стволом на большой высоте, при высокой температуре и сильной задымленности, личным примером вдохновил отделение на смелые и решительные действия.
Умер 14 мая 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ВЕРШИНИН Юрий Анатольевич – машинист-обходчик парового оборудования турбинного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
орденом «Знак почета» (СССР)
Биографическая справка
Вершинин Юрий Анатольевич родился 25 мая 1959 года в селе Косино Зуевского района Кировской области. В 1978 году окончил Славянский энергостроительный техникум. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал в июле 1983 года. Работал в должности машиниста-обходчика турбинного оборудования 5 группы турбинного цеха.
В роковую ночь на 26 апреля 1986 года вместе с товарищами-турбинистами не щадя своей жизни, гасили очаги пожаров в машинном зале, не давая огню распространиться.
Умер 21 июля 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ДЕГТЯРЕНКО Виктор Михайлович – дежурный оператор реакторного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008от 12 декабря 2008 года)
орденом «Знак почета» (СССР)
Биографическая справка
Дегтяренко Виктор Михайлович родился 10 августа 1954 года в городе Рязани. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал в августе 1982 года электрослесарем отдела охраны труда. С октября 1984 года работал оператором реакторного цеха.
Мужественно и самоотверженно, вместе с товарищами в роковую ночь Виктор Михайлович исполнял свои обязанности, спасал коллег из-под завалов, пренебрегая смертельной опасностью, гасил очаги пожаров.
Умер 19 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ИВАНЕНКО Екатерина Александровна – работник вневедомственной охраны
орденом Трудового Красного Знамени (СССР)
Биографическая справка
Иваненко Екатерина Александровна родилась 20 сентября 1932 года в селе Нежихов Брагинского района Гомельской области. С 1983 года работала в неведомственной охране.
Во время аварии находилась на посту. В 5 утра, получив слишком большую дозу облучения, вышла на дорогу, где ее нашли и привезли в больницу. Умерла 26 мая 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ИГНАТЕНКО Василий Иванович – командир отделения 6-й самостоятельной военизированной пожарной части по охране города Припяти, Киевская область
званием Герой Украины с вручением ордена «Золотая Звезда»
(Указ Президента Украины № 328/2006 от 21 апреля 2006 года)
отличием Президента Украины — Крестом «За мужество»
(Указ Президента Украины №346/96 от 8 мая 1996 года)
орденом Красного знамени (СССР)
Биографическая справка
Игнатенко Василий Иванович родился в селе Сперижье Брагинского района Гомельской области. В органы внутренних дел пришел в 1982г. после службы в Советской Армии. Старший сержант внутренней службы, командир отделения СВПЧ-6 по охране г. Припять.
Прибыв на место аварии 26 апреля в 1 час 35 минут, правильно оценил обстановку и организовал личный состав для выполнения боевых задач. Установив автолестницу между 3-м и 4-м энергоблоками, личный состав его отделения проложил рабочую рукавную линию на покрытие машинного зала. Работая со стволом на большой высоте, при высокой температуре и сильной задымленности, личным примером вдохновил отделение на смелые и решительные действия.
Умер 14 мая 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
КИБЕНОК Виктор Николаевич – начальник караула 6-й самостоятельной военизированной пожарной части по охране города Припяти, Киевская область
званием Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина
(Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 сентября 1986 года)
Биографическая справка
Кибенок Виктор Николаевич родился 17 февраля 1963 года в поселке Иванков Серогозского района Херсонской области. В 1984 году окончил Черкасское пожарно-техническое училище. В органах внутренних дел с 1980 г. Работал пожарным ВПЧ-2 по охране Чернобыльской АЭС. После окончания училища был назначен начальником караула СВПЧ-6 по охране города Припяти, лейтенант внутренней службы.
Прибыл на место аварии через 12 минут после взрыва, в 1 час 35 минут. Во главе звена газодымозащитной службы провел разведку в помещениях реакторного отделения. Личным примером, мужественными действиями вдохновлял подчиненных на выполнение боевых задач, смело и решительно вел борьбу с огнем.
Умер 14 мая 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
КОНОВАЛ Юрий Иванович – дежурный электромонтер электрического цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008от 12 декабря 2008 года)
орденом «Знак почета» (СССР)
Биографическая справка
Коновал Юрий Иванович родился 1 января 1942 года в городе Усть-Пристань Алтайского края. В 1969 году окончил Бережанский техникум механизации и электрификации сельского хозяйства. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал в мае 1981 года на должности старшего дежурного электромонтера третьего блока электрического цеха.
В ночь на 26 апреля 1986 года исполнял свои служебные обязанности в составе 5 изменения электрического цеха. Опыт и профессионализм, бесстрашие и героизм показал Юрий Иванович в экстремальных условиях пожара на четвертом блоке, ценой собственной жизни одним из первых принял удар ядерной аварии.
Умер 28 мая 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
КУДРЯВЦЕВ Александр Геннадиевич – старший инженер управления реактором реакторного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Кудрявцев Александр Геннадьевич родился 11 декабря 1957 года в городе Киров. В 1981 году окончил Ленинградский политехнический институт. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал 15 апреля 1981 на правах молодого специалиста в должности оператора реакторного отделения реакторного цеха. С 7 июля 1981 года работал инженером управления блоком, постоянно занимался повышением своего профессионального уровня, С ноября 1985 года стажировался на должность старшего инженера управления реактором.
В первые часы аварии на четвертом энергоблоке принял участие в ее ликвидации, обследовании оборудования реакторного отделения, обеспечил меры по локализации аварии и предотвращению ее распространения.
Умер 14 мая 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
КУРГУЗ Анатолий Харлампиевич – старший оператор реакторного цеха Чернобыльской АЭС
орденом Ленина (СССР)
знаком отличия Президента Украины — Крестом «За мужество»
(Указ Президента Украины №298/96 от 26 апреля 1996 года)
Биографическая справка
Кургуз Анатолий Харлампиевич родился 12 июня 1957 года в селе Красновичи Унечского района Брянской области. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал 10 июня 1980 оператором реакторного отделения 3-го блока реакторного цеха, с апреля 1983 года работал старшим оператором центрального зала 3-го блока реакторного цеха, а с января 1986 года был переведен на 4-й блок старшим оператором .
В ночь на 26 апреля 1986 года Анатолий Харлампиевич находился на своем рабочем месте (36 отметка центрального зала), именно в эпицентре взрыва, получил смертельную дозу радиационного облучения. Несмотря на страшные ожоги, помогал спасать людей из-под завалов.
Умер 12 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ЛЕЛЕЧЕНКО Александр Григорьевич – заместитель начальника электрического цеха Чернобыльской АЭС
званием Героя Украины с вручением ордена «Золотая Звезда»
(Указ Президента Украины № 328/2006 от 21 апреля 2006 года)
знаком отличия Президента Украины — Крестом «За мужество»
(Указ Президента Украины №298/96 от 26 апреля 1996 года)
Биографическая справка
Лелеченко Александр Григорьевич родился 26 июля 1938 года в селе Новоореховка Лубенского района Полтавской области. В 1966 году окончил электроэнергетический факультет Киевского политехнического института. На Чернобыльскую АЭС пришел 31 марта 1975 года на должность начальника смены электрического цеха. До этого времени работал старшим мастером Запорожской ГРЭС. С 1979 года был назначен заместителем начальника электрического цеха по эксплуатации.
В первые часы аварии Александр Григорьевич был вызван на станцию. Единолично принял меры по отключению оборудования электролизной станции четвертого энергоблока. Организовал обеспечение электроснабжения оборудования систем безопасности и систем пожаротушения. Принял меры к обследованию электрооборудования аварийного блока и предотвращения распространения аварии на неповрежденные энергоблоки.
Умер 7 мая 1986 от лучевой болезни в Киевской больнице.
ЛОПАТЮК Виктор Иванович – дежурный электромонтер электрического цеха Чернобыльской АЭС
орденом Ленина (СССР)
знаком отличия Президента Украины — Крестом «За мужество»
(Указ Президента Украины №298/96от 26 апреля 1996 года)
Биографическая справка
Лопатюк Виктор Иванович родился 22 августа 1960 года в селе Лелев Чернобыльского района Киевской области. В 1983 году окончил Киевский политехнический институт. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал с июня 1983 электромонтером электрического цеха.
В ночь аварии работал старшим дежурным электромонтером на четвертом блоке 5 смены. В экстремальных обстоятельствах сделал все возможное для локализации аварийной ситуации на электрооборудовании. Честно и до конца выполнил свой долг ценой собственной жизни.
Умер 12 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ЛУЗГАНОВА Клавдия Ивановна – работник вневедомственной охраны
орденом Трудового Красного Знамени (СССР)
Биографическая справка
Лузганова Клавдия Ивановна родилась 9 мая 1927 года. С 1971 года работала на строительстве Чернобыльской АЭС, потом охранником во вневедомственной охране.
Умерла 31 июля 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
НОВИК Александр Васильевич – машинист-обходчик турбинного оборудования турбинного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Новик Александр Васильевич родился 11 августа 1961 года в селе Городище Дубровицкого района Ровенской области. В 1980 году окончил Киевский энергетический техникум. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал 1 августа 1980 года, после службы в вооруженных силах вернулся на ЧАЭС в 1985 году дежурным слесарем турбинного цеха. С февраля работал в должности машиниста-обходчика турбинного оборудования 4 группы турбинного цеха.
В роковую ночь на 26 апреля 1986 года вместе с товарищами-турбинистами, не жалея своей жизни, гасили очаги пожаров в машинном зале, не давая огню распространиться.
Умер 26 июля 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ПЕРЕВОЗЧЕНКО Валерий Иванович – начальник смены реакторного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Перевозченко Валерий Иванович родился 6 мая 1947 года в городе Стародуб Брянской области. В 1970 году окончил Высшее военно-морское инженерное училище им.Дзержинского по специальности специальные энергетические установки. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал 30 апреля 1981. Работал старшим инженером по эксплуатации, начальником смены реакторного цеха.
В ночь на 26 апреля 1986 года исполнял свои служебные обязанности начальника смены реакторного цеха. В первые минуты после взрыва на блоке бросился на розыск подчиненных Ходемчука В.И. и Шашенка В.М., связь с которыми пропала. Оценив разрушительные последствия взрыва, как опытный физик, понял, что реактора больше нет, что он превратился в ядерный вулкан, водой его не погасить и действия по запуску питьевых насосов, подающих воду в реактор бесполезны, о чем доложил начальнику смены блока. Ценой собственной жизни Валерий Иванович постарался спасти подчиненный персонал, проявил мужество и стойкость.
Умер 13 июня 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ПЕРЧУК Константин Григорьевич – старший машинист турбинного оборудования турбинного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Перчук Константин Григорьевич родился 23 ноября 1952 года в городе Магадан. В 1975 году окончил Днепродзержинский техникум промышленного транспорта. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал 13 мая 1980 дежурным слесарем, в июне 1983 года переведен машинистом паровой турбины турбинного цеха.
В трагическую ночь 26 апреля 1986 он сделал все возможное и невозможное, чтобы уменьшить разрушающее действие пожара в машинном зале. Ценой собственной жизни пытался отсечь один из насосов с перебитой трубой, чтобы остановить утечку воды из деаэраторов, что позволило уменьшить страшные последствия аварии для всей станции.
Умер 20 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ПРАВИК Владимир Павлович – начальник караула 2-й военизированной пожарной части по охране Чернобыльской АЭС
званием Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина (СССР)
(Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 сентября 1986 года)
Биографическая справка
Правик Владимир Павлович родился 13 июня 1962 года в городе Чернобыле Киевской области. После окончания школы в 1979 году учился в Черкасском пожарно-техническом училище МВД СССР, из которого был выпущен в 1982 году в звании лейтенанта внутренней службы. Служил начальником караула 2-й военизированной пожарной части Управления внутренних дел Киевского облисполкома (охрана Чернобыльской АЭС). Вместе с другими пожарными (В. Игнатенко, В. Кибенком, Л. Телятниковым и др.). Участвовал в тушении пожара в первые часы после аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. Во время тушения получил высокую дозу облучения, был отправлен на лечение в Москву, где и умер в 6-й клинической больницы 11 мая 1986 от лучевой болезни.
ПРОСКУРЯКОВ Виктор Васильевич – старший инженер реакторного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Проскуряков Виктор Васильевич родился 9 апреля 1955 года в городе Свободный Амурской области. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал в 1982 году молодым специалистом после окончания Томского политехнического института. Принят на должность оператора центрального зала реакторного цеха. За четыре года им пройден путь от оператора до старшего инженера управления реактором.
В первые часы аварии на четвертом энергоблоке принял участие в ликвидации аварии, обследовании оборудования реакторного отделения, обеспечении мероприятий по локализации аварии и предотвращению ее распространения.
Умер 17 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
СИТНИКОВ Анатолий Андреевич – заместитель главного инженера по эксплуатации Чернобыльской АЭС
знаком отличия Президента Украины — Крестом «За мужество»
(Указ Президента Украины №298/96 от 26 апреля 1996 года)
Биографическая справка
Ситников Анатолий Андреевич родился 20 января 1940 года в селе Воскресенка Спасского района Приморского края. В 1963 году окончил Дальневосточный политехнический институт. На ЧАЭС работал с первых дней ее основания — с 15 мая 1975 года — в должности заместителя начальника смены реакторно-турбинного цеха, а с 16 августа 1985 года был назначен заместителем главного инженера по эксплуатации 1 очереди. Как опытного физика, Ситников А.А. был вызван в ночь аварии на станцию для участия в ликвидации аварии на 4-м энергоблоке. Анатолий Андреевич обследовал весь реакторный блок и центральный зал, поднимался на крышу блока «В». Он получил 1500 рентген облучения и умер от лучевой болезни в 6-й Московский клинической больнице 31 мая 1986 года.
ТИТЕНОК Николай Иванович — пожарный 6-й самостоятельной военизированной пожарной части по охране города Припяти, Киевская область
званием Герой Украины с вручением ордена «Золотая Звезда»
(Указ Президента Украины № 328/2006 от 21 апреля 2006 года)
знаком отличия Президента Украины — Крестом «За мужество»
(Указ Президента Украины №316/96от 8 мая 1996 года)
орденом Красного Знамени (СССР)
Биографическая справка
Родился 5 декабря 1962 года в поселке Николаевка Полесского района Киевской области. После средней школы в 1980 году сразу же вступил в Кронштадскую мореходную школу № 42, а после ее окончания с июня 1981 по октябрь 1984 года служил в Военно-морском флоте мотористом первого класса. За время службы зарекомендовал себя трудолюбивым, дисциплинированным. В органах внутренних дел с 1984 года. Работал пожарным 6-й самостоятельной военизированной пожарной части (СВПЧ-6) по охране города Припять. Добросовестно относился к выполнению служебных обязанностей и общественных поручений. Проявлял инициативу и смекалку.
26 апреля 1986 в 1 час 35 минут, прибыв на место аварии после взрыва четвертого реактора Чернобыльской АЭС в составе дежурного караула, старшина М.И. Титенок приступил к тушению пожара. Несмотря на опасность радиоактивного заражения, тяжелые условия, действовал смело и самоотверженно, проявляя при этом профессиональное мастерство и отвагу. Пока хватало физических сил, М.И. Титенок был на посту.
Вследствие длительного воздействия высокого уровня радиационного облучения, теплового выделения и задымления выбыл из боевых рядов и был госпитализирован. Лечился в специальной клинике Москвы, однако доза облучения была слишком высокой. Умер 16 мая 1986 года.
ТИШУРА Владимир Иванович – старший пожарный отделения 6-й самостоятельной военизированной пожарной части по охране города Припяти, Киевская область
званием Герой Украины с вручением ордена «Золотая Звезда»
(Указ Президента Украины № 328/2006 от 21 апреля 2006 года)
знаком отличия Президента Украины — Крестом «За мужество»
(Указ Президента Украины №316/96от 8 мая 1996 года)
орденом Красного Знамени (СССР)
Биографическая справка
Тишура Владимир Иванович родился 15 декабря 1959 года на станции Северная Гатчинского района Ленинградской области. В 1974 году окончил судостроительное училище, 1977 году Хабаровское ГПТУ-30. С июля 1977 по апрель 1978 года работал трубопроводчиком воинской части в Петропавловске. С 1978 по май 1980 служил в Советской армии командиром отделения. После увольнения в запас с июня 1980 по июнь 1981 года был слесарем Чернобыльского межрайонного производственного управления газового хозяйства. По направлению этого коллектива в декабре 1982 года стал пожарным, затем старшим пожарным СВПЧ — 6.
26 апреля 1986 в 1 час 35 минут, прибыв на место аварии после взрыва четвертого реактора Чернобыльской АЭС в составе дежурного караула, действовал со стороны поврежденного активного стороны реактора. Боролся с огнем целенаправленно, смело в унисон со своими боевыми коллегами. И только после прибытия дополнительных сил пожарной охраны был выведен из боевого расчета.
Умер 10 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ТЕЛЯТНИКОВ Леонид Петрович – в 1986 году начальник 2-й военизированной пожарной части по охране Чернобыльской АЭС, майор внутренней службы
званием Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина (СССР)
(Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 сентября 1986 года
знаком отличия Президента Украины — Крестом «За мужество»
(Указ Президента Украины №298/96 от 26 апреля 1996 года)
Биографическая справка
Телятников Леонид Петрович родился в поселке Введенка Мендигаринского района Кустанайской области. После окончания школы работал электриком на авторемонтном заводе. В 1968 году поступил в пожарно-техническое училище в г.Свердловск, впоследствии окончил Высшую инженерную пожарно-техническую школу в Москве. Несколько лет работал в противопожарной службе Кустаная, а с 1982 года — на Киевщине. В 1983 году был назначен начальником военизированной пожарной части № 2 по охране Чернобыльской АЭС. Специалист первого класса.
Майор внутренней службы Л.П.Телятников вместе с другими пожарными (В. Игнатенко, В. Кибенок, В. Правик и др.). Участвовал в тушении пожара в первые часы после аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. Во время тушения получил высокую дозу облучения.
С осени 1986 года жил и работал в Киеве. После прохождения лечения продолжил службу во Внутренних войсках МВД СССР, после распада Советского Союза — во Внутренних войсках Украины. В 1995 году в звании генерал — майора внутренней службы ушел на пенсию. С 1998 года возглавлял Добровольное пожарное общество Киева.
Умер 2 декабря 2004 года в Киеве.
ТОПТУНОВ Леонид Федорович – старший иінженер реакторного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Топтунов Леонид Федорович родился 16 августа 1960 года в селе Николаевка Буринского района Сумской области. В 1983 году окончил Московский инженерно-физический институт по специальности атомные электростанции и установки. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал 31 марта 1983 молодым специалистом после окончания института. Работал инженером управления блоком и старшим инженером управления реактором реакторного цеха.
В трагическую ночь 26 апреля 1986 работал на блочном щите управления 4-го энергоблока. В первые часы аварии самоотверженно и бесстрашно выполнял работы по локализации аварии.
Умер 14 мая 1986 от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ХОДЕМЧУК Валерий Ильич – старший оператор реакторного цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Ходемчук Валерий Ильич родился 24 марта 1951 года в селе Крапивное Иванковского района Киевской области. На Чернобыльской АЭС начал свою трудовую деятельность 4 сентября 1973 года. Работал машинистом котлов, старшим машинистом котлов цеха тепловых и подземных коммуникаций, оператором 6 группы, старшим оператором 7 группы главного циркуляционного насоса 4-го энергоблока реакторного цеха.
В ночь на 26 апреля 1986 года Валерий Иванович стал первым, у кого остановилось сердце в момент страшного взрыва. Четвертый блок навсегда стал для него и могилой, и памятью.
ШАПОВАЛОВ Анатолий Иванович – старший дежурный электромонтер электрического цеха Чернобыльской АЭС
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008от 12 декабря 2008 года)
орденом «Знак почета» (СССР)
Биографическая справка
Шаповалов Анатолий Иванович родился 6 апреля 1940 года в Кировограде. Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал 5 апреля 1978. Работал электромонтером релейной защиты и автоматики, в феврале 1986 года был переведен старшим дежурным электромонтером электрического цеха.
В ночь на 26 апреля 1986 года исполнял свои служебные обязанности в составе 5 смены электрического цеха. Ценой собственной жизни вместе с товарищами локализовали аварийную ситуацию на электроприборах станции, не дали пожару перекинуться на другие блоки станции.
Умер 19 мая 1986 года от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице.
ШАШЕНОК Владимир Николаевич — инженер по наладке предприятия «Смоленскатомэнергоналадка»
орденом «Знак Почета» (СССР)
орденом «За мужество» ІІІ степени
(Указ Президента Украины №1156/2008 от 12 декабря 2008 года)
Биографическая справка
Шашенок Владимир Николаевич родился 21 апреля 1951 года в селе Щучья Гребля Бахмачского района Черниговской области. В 1970 году окончил Конотопский индустриальный техникум.Трудовую деятельность на Чернобыльской АЭС начал в августе 1980 года. Работал наладчикомконтрольно-измерительных приборов и автоматики 5, 6 разрядов цеха наладки и испытаний. Уволился 2 апреля по переводу на предприятие «Смоленскатомэнергоналадка» согласно приказу «Союзатомэнерго» от 29.03.1984 № 80.
На Чернобыльскую АЭС Шашенок В.М. был направлен для участия в испытаниях на четвертом энергоблоке. В ночь на 26 апреля 1986 года находился в помещении деаэраторной этажерки, гдеосуществлял контроль параметров систем и оборудования энергоблока. В результате разрушениястроительных конструкций при взрыве он получил многочисленные ранения и ожоги, от которых скончался.
Почему одни ликвидаторы Чернобыля заболели и умерли, а другие здоровы
Интервью, которое Сергей дал нашей газете, подробно описывает внутреннюю «кухню» ликвидации последствий ядерного выброса. Как были организованы работы и быт на станции, какие меры принимались, чтоб сохранить здоровье гражданских людей, и как наплевательски обращались с военными.
С исторической точки зрения — интереснейшие сведения. Но и с практической — крайне полезные. Если, не дай бог, снова подобная авария, будете знать, как грамотно себя вести.
— Я окончил Институт тонких химических технологий, военная специальность — радиационная разведка (гражданская — инженер-химик-технолог). Срочную не служил, но у меня была военная кафедра в вузе, я военнообязанный. В июне 1986 года мне пришла повестка. Показал отцу — то ли на сборы, то ли в армию. Батя-химик посмотрел, все понял и сказал: «Ты там поаккуратнее все-таки».
— Выходит, вы знали, куда вас призывают?
— Все химики знали, куда едут. Ясно было, что призыв по военной специальности. Особо никто не сопротивлялся. Кто не хотел — просто не являлся по повестке. Набор был срочный — кто пришел, тот пришел. Один не хочет, возьмут другого. Из нашего института призвали около 20 человек. Мы все его окончили один-два года назад. А всего из Москвы набрали примерно 150 человек. Мы приехали в Киев, потом нас перевезли в Чернобыль, и с начала июля наш «батальон лейтенантов» приступил к службе (народ подъезжал не одновременно, а по частям).
— Кому вы подчинялись? Министерству обороны?
— Нет, Минобороны нас только призывало через военкоматы. А запрос на то, чтоб нас призвать, исходил от Средмаша — Министерства среднего машиностроения. В Советском Союзе оно ведало всем, что относится к атомной энергии.
По ведомственной принадлежности мы относились к Средмашу. Минобороны отвечало за дезактивацию станции и прилегающих территорий, а Средмаш строил саркофаг над разрушенным блоком, это была его зона ответственности. Для строительства нужны были строители и автодорожники — они составляли две трети сил, работавших по линии Средмаша. А химики, геодезисты и топографы — одну треть. Главная задача химиков была держать на контроле дозы облучения, которые получали строители. Чтоб не было ни передоза, ни недодоза.
— Какая доза считалась предельно допустимой?
— 25 рентген — это суммарно за все время пребывания на станции.
— Как быстро можно было набрать 1 рентген?
— Приехать на станцию, пройтись по машинному залу, выйти на четвертый блок — и за один проход получаешь 1 рентген. Но если работать не на самом блоке, а в сравнительно «чистом» месте, дневные дозы были меньше. За день допускалось до 2 рентген, а если работы были особо важные — безмерно.
Самые напряженные с точки зрения радиации работы велись там, где строился саркофаг, то есть именно на разрушенном четвертом блоке. Это была 3-я зона. Деление по зонам такое было: нулевая зона — за 30 км от станции, первая — до 30 км, вторая — сама станция и приближенные объекты, третья — разрушенный блок. Часть станции тоже входила в «трешку» — крыша 3-го машзала, узел перегрузки — Копачи (это близлежащая деревня в 500 метрах от станции).
Фото: Из личного архива— Вы где работали, в какой зоне?
— Отдел наш находился во второй зоне. Третья зона начиналась в 15 км от нас — от узла перегрузки. К узлу подходила чистая машина, приехавшая со стройматериалами или бетонным раствором. На Копачах раствор и бетон из сравнительно чистых машин перегружался в «грязные», и грязные уже ездили только по станции.
Жили мы в Иванкове и Тетереве в пионерлагерях, там размещались сотрудники Средмаша. Это 150 км от станции. Дорожники быстро проложили дорогу и автобусами возили каждый день. Но все равно получалось долго, два часа. Поэтому мы часто оставались ночевать на работе. Тем более, обязаны были работать круглосуточно. Отдел наш был в средней школе №3, у нас там полкласса было отделено, стояли койки для дежурной смены. Надо — прикорнул.
Нам, дозиметристам, все пять месяцев закрыли третьей зоной.
— Хотя вы были во второй?
— Ночевали во второй, а работали в третьей. Но не каждый день.
— Как долго вы работали на станции?
— В командировку туда все приезжали на полтора месяца — кроме нас. Мы там были бессрочно, пока не построили саркофаг. Я уехал в начале декабря. Ровно пять месяцев.
— В чем конкретно состояла работа вашего батальона?
— Строительные работы шли на шести участках. Везде работали «стройбатовцы» Средмаша. Мы должны были следить за дозами, которые они накапливают. Кроме того, мы готовили данные о том, какое излучение там, где планируются новые работы, и сколько в этом месте получит человек за 1, 2, 3 часа. От этого зависело, кого туда посылать. Если послать того, кто уже набрал приличную дозу, можно вылететь в передоз. Передоз был нам запрещен категорически.
По текущим работам планировалось так: человек новенький приезжал, набирал 7 рентген, после этого ходил на менее напряженные работы, за «десяткой» — на еще менее напряженные, а начиная с 15 рентген его вообще старались никуда не посылать. Хотя бывали моменты.
На одном совещании начальнику управления доложили, что не хватает водителей миксеров. Все, кто есть, дозы понабирали. Он сказал: скажите дозиметристам, пусть им дозы вдвое уменьшат и они дальше работают. Но фокус не прошел, восприняли как шутку. Это и было сказано как юмор. Черный, но юмор. Хотя академик Ильин в воспоминаниях пишет, что обсуждался вопрос о вводе «военной дозы» 50 рентген.
— Как вы измеряли и контролировали дозы?
— На каждом из рабочих участков сидел дозиметрист. Всем, кто шел на работу в 3-ю зону, он выдавал на день дневной дозиметр на маленькую дозу до 2–3 рентген — их называли «карандашами». И одновременно каждый человек еще постоянно носил дозиметр-накопитель.
Люди заканчивали работу, выходили из зоны и сдавали «карандаши» на проверку. Дозиметрист снимал с них показания, заносил в журнал и суммировал с предыдущими.
Когда по журнальным записям набиралось в среднем 5–6 рентген на каждого человека, всю бригаду привозили к нам в отдел, и мы снимали показания уже с их дозиметров-накопителей. Данные в журнале и накопителе сравнивались.
Разброс между ними был всегда, потому что точность дозиметров была низкой, на уровне 50%. То есть если у человека 5 рентген набрано, с равным успехом это может быть и 7 рентген, и 2 с половиной. Но у нас за счет двойного отслеживания данных — в «карандашах» и накопителе — точность получалась немного выше. Во всех отчетах, кстати, говорили, что в нашем подразделении самая большая точность измерения доз.
— Какая была у вас должность?
— Меня сначала распределили на должность инженера в отдел дозконтроля, а через месяц дали старшего инженера. Сам себя я называл «младший командир заградотряда». Следил, чтоб народ не попал в тыл раньше времени, а попал тогда, когда ему надо.
— Чтоб не симулировали передоз? Были такие случаи?
— Всяко было. Ну вот, например, были случаи — у всей бригады 10 рентген, а у одного — 15. Явно что-то не так. Человек с такой выпадающей дозой попадал в первый отдел (он обеспечивал режим секретности), из первого отдела его отсылали к нам. Я брал этого человека, и мы с ним шли по дорожке, где они работали.
Я говорил: «Вот вас привезли. Куда ты пошел? Дальше что делал?» Он показывает, мы с ним пробегаем по маршруту, и я на этом маршруте замеряю поля.
Иногда бывает, человек отошел на 2–3 метра в сторону от остальной бригады и попал под пятно. Мне надо, во-первых, найти пятно. Во-вторых, если нет пятна, выяснить, почему у него такая большая доза. Ошибка дозиметра или он попросту положил его на броню? Потому что можно было положить дозиметр на гусеницу трактора — их в зоне никто не мыл — и получить большую дозу.
— Это как градусник положить на батарею, чтоб температура подскочила?
— Именно так… Там всех пугали и стращали, что тех, кого поймают, накажут. Страшный КГБ у нас представлял Виктор Молочков из Шевченко, он был замначальника первого отдела.
— Особист?
— Да. Мы ему не подчинялись, но были под его контролем. Разборки шли от него. Он звонил: иди проверяй.
Был у меня случай: под подозрением оказался дед из Туркестана, лет 60. У него был передоз. Пошли с ним, посмотрели, где он работал. Ну нет пятен, нет нигде. Причем дед нормальный, вся бригада хорошего мнения о нем, не может он жульничать. Я докладываю Виктору: прошлись, все чисто. Он мне говорит: «Ну и пиши «ошибка дозиметра», ты взял его на проверку и выяснил, что дозиметр врет». Я написал. Ну и все. Дед пошел в общагу, потому что пятен не было и никаких разборок тоже не было.
— Особист велел представить дозиметр неисправным, чтоб не наказывать деда?
— Ну да. Вообще всех этих ужасов с автоматами, криками, стучанием по столу — не было, конечно. Косяки случались, но разруливать старались по-человечески.
— Вы сказали: «человек мог попасть под пятно». Что это такое «пятно»?
— Небольшой участок, где уровень радиации значительно выше, чем рядом. Причиной может быть, к примеру, осколок с блока. Вылетел куда-то далеко и лежит там. Вокруг него — «пятно».
Облучение в зоне всегда неравномерное. Это как прожектора, которые расставлены в разных местах, но освещение от них идет разной интенсивности. Вы пробегаете с экспонометром и смотрите — с той стороны светит меньше, с этой больше, а вот тут, если поставить стеночку, уже будет полумрак. То же самое с радиационным фоном.
У нас были ребята из МИФИ, преподавали на кафедре радиационной защиты. Приехали на станцию добровольцами предложить свою помощь. Они давали рекомендации по снятию фона. Не надо, скажем, городить сплошную защиту на каком-то участке, достаточно вот тут площадочку зачистить — и фон сразу упадет. Я ради интереса с ними ходил в разведку несколько раз, они делали так: намечали заранее точки, пробегали по ним, замеряли дозы, находили, откуда идет просвет, а потом высчитывали, где лучше поставить стеночку, где закрыть, а где и почистить.
Фото: Из личного архива— А дозы, которые получали вы сами, вы замеряли?
— Конечно. Теми же дозиметрами и накопителями, как у всех.
— Сколько у вас набралось рентген, когда вы уезжали?
— В архивной справке записано — доза внешнего облучения 21 рентген. Внутреннее — неизвестно, его не мерили, потому что приборов не было.
— Вы внушаете оптимизм. На случай ядерной войны. 30 лет прошло, а вы живы-здоровы, хотя набрали почти 25 рентген.
— 25 дозиметристу нельзя было получить. Если он получал 25, его вызывали в первый отдел. С какого перепуга ты, дозиметрист, и залетел? Все работы должны были быть подконтрольными и прогнозируемыми.
— У вас есть сведения о тех, с кем вы там были? Как у них сложилось?
— Из тех 20 ребят из моего вуза, с кем я служил вместе, погиб один в автокатастрофе. Все остальные живы. Бывают хвори, но нам уж по 60 лет. А так все в общем в неплохой форме. Зато с моими одноклассниками, которые в Чернобыле не были, все гораздо хуже. Треть класса уже умерли, причем две девочки — от онкологии.
— Встречаетесь с «чернобыльцами»?
— Пересекались несколько раз. Но регулярно — нет. Да и когда? 26 мая на Митинском кладбище? Не тот повод, чтоб выпить и посидеть.
У нас нет своего Дня победы. Мы вели сражение за будущее страны, и мы его выиграли, а Дня победы нет. И ощущения победы тоже нет.
Понятно почему. Для государства любые упоминания Чернобыля очень болезненны. До 91-го о нем вообще молчали. У многих ликвидаторов на этой почве были потом нервные срывы. Ты в зоне, тебе объясняют, что ты делаешь что-то очень важное. Работаешь по следу ядерного взрыва. Там мы чувствовали себя героями.
— А возвращались — тут никто не знал, что вы герои…
— Да и сейчас не знают. 26 мая из года в год — ни слова в центральной прессе или на телевидении.
— Но в этом мае вышел американский сериал «Чернобыль». Он получил очень большой резонанс. Вы его видели?
— Резонанс как раз и объясняется тем, что люди не информированы о Чернобыле. Для них этот сериал оказался откровением. Хотя там первая серия целиком слизана с «Чернобыльской тетради» Григория Медведева, которая вышла 30 лет назад. Потом все строится на описаниях Светланы Алексиевич, но они некорректны. У нее, например, приводятся данные по дозам детей, а такие дозы даже для взрослых смертельны. Вообще сериал, на мой взгляд, достаточно скандальный.
— Расскажите про быт ликвидаторов. Какая форма у вас была? Как часто ее выдавали?
— Формы не было. Когда мы приехали, нам выдали стройотрядовские робы. В них все ходили — и военные, и гражданские. Одежду надо было часто менять, и она должна была быть дешевая и практичная. С объекта выходишь — снимаешь робу, получаешь чистую. Грязную — на дезактивацию или на выброс. Поэтому форму там не носили. Идет человек, и не поймешь, военнослужащий он или нет. Узнать военных можно было только по кепочкам. Если кокарда — офицер. Если звездочка — рядовой. Шиком был танковый комбинезон. Черного цвета, плотная тряпка, очень такой добротный. Но их было мало, поэтому мы их носили в качестве парадной формы. Если мне на блок сегодня не ехать, я могу его надеть и пойти в столовую. Но если на блок, я лучше надену обычную робу.
— Получается, одежду меняли каждый день?
— Только если на блоке работа. Тогда меняли. А если по городу ходить — одежда не набирает больших доз. Там не так страшно все было. Я вообще считаю, радиация не так страшна, как «радиофобия» и безграмотность в отношении доз и последствий облучения.
— В Чернобыле вы видели безграмотность?
— Видел и безграмотность, и непрофессионализм.
Армия, например, оказалась совершенно не готова к той работе, которая ей была поручена. Армейские дозиметры-«карандаши» (еще их название — «глазки») были сразу забракованы. Они измеряли либо слишком маленькие дозы до 200 миллирентген, либо слишком большие — до 50 рентген. По ним не рассчитаешь, когда у человека предельная доза наступит.
Как велся контроль на участках Средмаша, я вам рассказал. Каждый, кто шел в зону, получал индивидуальный дозиметр. А в армейских подразделениях дозиметры выдавались только офицерам. По показаниям офицеров заносили дозы всей бригаде, с которой он работал. При том, что сам офицер на работу не выходил. Он привозил бойцов и сидел в машине и заведомо получал меньшую дозу, чем ребята, которые работали. А дозу им ставили по нему.
Костюмы ОЗК (общевойсковой защитный комплект) тоже, как оказалось, не могли быть использованы. Ребята на пунктах полива, где мыли транспорт, в таких костюмах за полчаса получали тепловой удар. Лето, жара, а они в прорезинке.
Ходили солдатики с поролоновыми респираторами. Дышать в них невозможно. Нужны другие респираторы — обычные «лепестки». Но их надо менять каждые 10–15 минут. Дальше такой респиратор работает во вред, на нем оседает пыль, от пота он становится влажным, и сам превращается в источник радиации. Когда я ходил в зону, я брал штук 5–6 «лепестков» и менял. У армейцев ничего подобного не было.
Армейская техника и оборудование тоже не отвечали требованиям. Машины дезактивации, дегазации давали струю до второго этажа от силы. Обычная пожарная машина была намного эффективнее.
В общем, много всего такого. Я еще думал, вот вернемся домой, нас призовут на сборы и скажут: давай, пиши, что подходило, что нет. Чтоб в следующий раз армия была готова. Чтоб оборудование имелось подходящее, и защита для людей была надежная и продуманная. Но — нет. Гражданские еще какой-то интерес проявляли. А армейские вообще ничем не интересовались.
— Вы полагали, что после аварии будут сделаны попытки переоснастить армию с учетом чернобыльского опыта?
— Полагал, но попыток не было.
— Как было организовано питание для ликвидаторов?
— Мы приехали в первом заходе — человек 15 наших ребят. Химиков было двое, остальные строители, но все — лейтенанты. Капитан, который нас принимал, сразу сказал: приехали, ну идите обедать.
Зашли в столовую, отдали бумажку, которую дал капитан. И какое-то время так и продолжалось: заходишь в столовую, у тебя никто ничего не спрашивает, ни талонов, ни документов.
Талоны ввели только к августу. Еда была обычная. Борщ или суп. Котлет не было, мясо только шматком или мелкорубленое. Повара готовили круглосуточно с перерывом на три-четыре часа — от часа ночи до пяти. В остальное время заходишь — два-три блюда на выбор.
— Правда, что ликвидаторы регулярно выпивали, чтоб нейтрализовать облучение?
— То, что алкоголь нейтрализует облучение — это сказка. Там, где дислоцировались войска, спиртное не продавалось и не раздавалось. Насчет вагона со спиртом — не было его. Я бы знал, потому что в каждой службе был наш лейтенант.
Но, конечно, для себя алкоголь люди привозили из Киева. Ребята гражданские, которые приезжали в командировку, тоже привозили. При этом спиртное на станции было под запретом. Если выпивали, то втайне и по какому-то поводу — день рождения, например. И немного, грамм по 100–150.
Спиртное было валютой важнее доллара.
У меня был у солдата самоход, я за фляжку спирта его притушил. Парень, рядовой, слинял в Киев на три дня, как раз достаточно, чтоб пойти под трибунал. Но я за фляжку договорился с его командиром, что он не будет поднимать шум, хотя бумаги уже прошли.
А особист — вот этот Виктор Молочков — затушил окончательно, изъял бумаги. Очень спокойно сказал: «Ты же был в курсе, что он в Киев рванул? А почему не остановил?» — «Ну что ты хочешь, — ответил я. — Они тут с мая месяца. Ты еще можешь выйти за зону, а им нельзя. Ну съездил к девочкам на пару дней. Работа же не встала из-за этого». Особист сказал: «Ну смотри, если в пятницу он здесь не будет стоять, оба пойдете под трибунал, а придет — будете на работу ходить». Ну и он в пятницу с утра как раз появился.
— Как закончилась командировка? Был праздник с награждениями, благодарностями?
— Закончилась командировка очень буднично. Саркофаг построили, в войсках мы уже были никому не нужны, надо нас было отправлять домой. Но поскольку мы не были приписаны ни к какой воинской части, оформить нам увольнение было нельзя. Поэтому нас стали быстро распределять по точкам Средмаша. Меня распределили в город Шевченко. Я поехал туда, пришел в часть, встал на учет, мне дали отпуск 45 дней — он всем полагался, кто был на станции. Слетал в Москву, вернулся и тут же получил приказ об увольнении. Ну и все. На этом моя чернобыльская эпопея завершилась…
Читайте также: Украинские ученые продемонстрировали водку из чернобыльской воды
Полк 11350: было и убыло
Больше двадцати лет назад Чернобыль стал по ту стороны границы. Но люди, брошенные для спасения от него, живут по эту.
О чем они не знали, когда ехали ликвидировать последствия аварии и какие последствия были для них самих? Что было бы, случись катастрофа на пять лет позже, когда уже не стало Союза? Пошли бы они снова на подвиг, имея за плечами опыт прожитых лет и перенесенных болезней?
Тогда, в апреле 1986-го, в страшную и таинственную зону под названием Чернобыль, отправились многие тысячи людей. Удивительно, но мир после обнародования информации о случившейся аварии не перевернулся. Все тогда жили, работали, и беда существовала как бы и рядом, но на уровне обывательских слухов. В мае далеко на юге России выпал необычный дождь, оставивший белесые следы на свежих листьях деревьев. Телевизор показывал вести с полей и репортажи со съездов, а тем временем в стране шла тихая мобилизация. Военкоматы отправляли повестки запасникам второй категории. Забирали мужчин старше 35 лет, у которых было двое детей. На предприятиях шел свой призыв, добровольцев. Никаких пышных проводов не устраивали. Казалось, обычная командировка. Надо так надо.
Это сейчас для большинства ликвидаторов Чернобыль находится в другом государстве, а тогда полки добровольцев прибывали в радиационную зону из Прибалтики и Средней Азии, Северного Кавказа и Дальнего Востока, Москвы и Ленинграда. Огромные материальные и людские ресурсы брошены были в Чернобыль, чтобы спасти всю страну.
Лишь годы спустя они узнали, что 25 бэр — это предел допустимого облучения за год, а не за месяц, как внушали ликвидаторам
По словам руководителя региональной общественной организации «Союз «Чернобыль» Александра Филипенко, из 250-тысячной армии ликвидаторов 62 тысячи прибыли в зону из городов, сел и хуторов юга России — Ростовской области и республик Северного Кавказа. Самую многочисленную рать выставила Ростовская область — полк гражданской обороны под номером 11350.
Что они не знали
Генерал-майор в отставке Владимир Тюнюков был начальником оперативной группы Генштаба и отвечал за формирование специальных войск по Южному округу, в Волгоградской, Ростовской областях, Краснодарском крае, а потом — за радиационную безопасность войск, работающих в 30-километровой зоне. По его словам, была поставлена задача подобрать специалистов, более-менее владеющих знаниями.
— Совсем неподготовленных пускать было нельзя, — подчеркивает Владимир Тюнюков. — Нужны были люди, способные вести радиационную разведку, дозиметрический контроль, дезактивацию. Ведь, когда произошел взрыв реактора, мы поначалу не знали, что делать: враг был невидим и неслышим. Границу опасной и безопасной зон можно было нащупать только приборами. Эти границы, шаг за шагом, устанавливали дозиметристы.
Осложнялось все тем, что каждый из отобранных специалистов не мог работать на объекте долго. Считалось, что, получив за 30 дней двадцать пять бэр (биологический эквивалент рентгена), человек должен эвакуироваться из опасной зоны. Лишь годы спустя они узнали, что «норма» в 25 бэр — это предел допустимого облучения за год, а не за месяц, как внушали ликвидаторам.
— Когда покидал Чернобыль, считалось, что я получил дозу меньше допустимых значений. Но сейчас ученые утверждают, что «нормы» облучения быть не может вообще и даже маленькая доза опасна для организма, — говорит Тюнюков. — Мы не знали, как проводить дезактивацию огромных производственных помещений энергоблока. Многоэтажный корпус площадью был примерно со стадион. Работали в три смены по пять часов и практически вручную. С ведром и тряпкой. На уцелевшей половине машинного зала поставили бетонную стену, чтобы обеспечить запуск третьего энергоблока. Дезактивацию потолочных перекрытий и коммуникаций было проводить невероятно трудно. Представьте себе металлические и бетонные переплетения — радиация вместе с перегретым паром буквально впиталась в краску. Нужно было ее снимать. Здесь, на ходу, родился новый метод дезактивации крупных промышленных объектов. Используя энергию станции и войсковые комплекты, вновь нагревали пар, обрабатывали им стены и потолки, потом пускали дезактивационный аэрозоль, нейтрализующий радионуклиды, и всасывали промышленными пылесосами все с их поверхности. Затем содержимое пылесосов герметично закупоривали в стальные баллоны и увозили на захоронение. Мы тогда и не знали, что степень заражения самих средств защиты превышала нормы в десятки раз.
Двукратный чемпион мира по велоспорту Александр Филипенко в Чернобыль пошел в первый же призыв из 1200 человек, объявленный по Ростовской области.
— 14 мая мы уже были в районе Брагина, в Белоруссии, где разбили лагерь. Рядом с нами по периметру 30-километровой зоны АЭС стояли полки со всей страны. Меня назначили начальником продовольственно-вещевой службы полка гражданской обороны, — говорит Филипенко. — В Брагине мы заменяли асфальт, ставили срубы домов, мыли улицы. Часто выезжали на чистку территории в соседних населенных пунктах. Фон уменьшался, приехавшая комиссия фиксировала соответствие норме. Но через три-четыре дня снова померили — фон опять вырос. Оказывается, ветер принес новую порцию радиации.
Дозы облучения в динамике, по словам ликвидаторов, никто не отслеживал. А приборы, которые выдавались, зачастую не отражали реальную картину. Были случаи, когда полученные дозы просто списывались. Суммарное облучение Филипенко составило 38,6 бэра. Он сам не принимал участие в работах по очистке территории станции, но каждые три-четыре часа встречал оттуда очередную смену в 1200 человек. Нужно было принять у них грязную одежду, выдать новую, потом везти радиоактивную форму в банно-прачечный комбинат, где ее обеззараживали. После чего выдавали новой смене.
— Я не знал, что, перевозя и разгружая эту одежду, постоянно облучаюсь сам, — говорит Филипенко.
Итог такого незнания — 72 тысячи человек из тех, кто принял на себя радиационный удар, стали инвалидами. Теперь их осталось 44 тысячи. Это при том, что большей части ликвидаторов инвалидность официально не оформили…
Сегодня, наученные горьким опытом, японцы на «Фукусиме» стараются обойтись как можно меньшим количеством ликвидаторов. А тогда в Чернобыль просто согнали массу людей со всей страны, которые закрыли мир от радиации буквально своими телами.
Что было труднее всего
Самое трудное было переломить обычное сознание людей, заставить понять их, что главного врага не видно и не слышно, но он поражает все. Большинство из них прошли два года армии в специальных войсках. Но то была учеба, а теперь они попали в реальную обстановку, не допускающую беспечности.
— Вначале нарушения радиационной безопасности были всюду, — рассказывает Владимир Тюнюков. — Некачественно проводилась обработка одежды, людей. Смывали невидимую грязь под душем абы как. Потом ложились спать. Как-то мы проверили подушки приборами. Фонило так, что их пришлось уничтожать. Волосы, несмотря на средства защиты, сильно впитывали радиацию. Люди, не зная того, вредили сами себе. Запрещено было питаться в зоне риска, курить и пить воду. А стояло пекло. Привозили воду в бутылях. Солдаты открывали их пряжками от ремня. Солдат весь в костюме химзащиты, все открытые части обтирались. Но, когда ехали в «КАМАЗе», пыль поднималась. Она просачивалась всюду и под пряжку ремня. Потом он открывал флягу с водой, и с пряжки радиоактивные частицы попадали в воду…
Камиль Шарифулин был санитарным врачом в ростовском полку. Его специальность — рентгенолог, радиолог. Теперь он эксперт по подготовке товарищей по несчастью на ВТЭК. В Чернобыль его призвали из запаса. Подходил по всем статьям: 37 лет, двое детей. И хотя легко мог отказаться от командировки — работал директором комплекса предприятий, производивших вакцины и сыворотки, по призыву пошел не раздумывая.
— Ростовский полк в 1986 году забирали не на атомную станцию. Нас локализовали в Белоруссии, хутор Петьковщина в Брагинском районе. Мы очищали села, постройки, базы, оставшиеся в зоне отселения. Помогали населению, как сейчас МЧС, — чинили крыши, чистили колодцы, дороги, — вспоминает Камиль. — Потом на ЧАЭС стало не хватать людей, и привлекли нас. Весь полк срочно бросили на Украину, встали лагерем в 20 километрах от станции. В день туда посылали по 250 человек.
При взрыве четвертого энергоблока куски бетона, стали, арматуры и буквально пронизанные радиацией осколки графитовой кладки реактора разнесло по всей станции и даже за ее пределы. На этой территории кишел человеческий муравейник — люди практически вручную собирали радиоактивный хлам. А перед нами поставили задачу: заменить кровлю на третьем энергоблоке. Ее снимали и стелили новую. Но прежде нужно было убрать с крыши куски высокорадиоактивного графита.
Каждому, кого на это посылали, полагалось два выхода на крышу. На самой кровле работали всего 45 секунд. По секундомеру. Боец переодевался в защитный костюм, ему указывали: вон кусок графита лежит. Крыша, как футбольное поле. По двое-трое с лопатами должны были пробежать до графита за 15 секунд. Подхватить его на лопату и за следующие 15 секунд донести до края крыши, где стоял огромный контейнер радиоактивных отходов. Сбросить смертоносный груз в его пасть — и бегом обратно, еще 15 секунд.
— За эти мгновения на крыше я получил 0,5 рентгена — максимально допустимая суточная доза. Это было в мае 1987 года, — вспоминает Камиль. — Потом, когда почистили крышу и радиационный фон упал, было еще 25 выездов. Я как доктор принимал спускающихся ребят. Один снял с руки часы, а там сильнейший ожог. Я обрабатывал раны, видимые воспаления, закапывал воспаленные глаза. По своей наивности выезжал поначалу каждый раз, когда в смену посылали ребят. Потом плохо стало мне самому.
Всего Камиль Шарифулин пробыл в зоне сто суток вместо положенных шести месяцев. Из-за того, что дозу свою набрал раньше срока. Максимально допустимой спустя год после аварии считалась доза в 10 рентген. Но самое трудное для него, как оказалось, наступило потом.
Правда и ложь
— Спустя десять лет после Чернобыля врачи сказали, что в организме у меня накапливается цезий, стронций и йод, — рассказывает Владимир Тюнюков. — Я оформил инвалидность лишь в 2003 году. До этого стеснялся: как я, русский генерал, буду ходить за пособием? Но потом реально стало плохо со здоровьем. Мне дали вторую группу.
— Нас изначально почему-то разделили на инвалидов первой, второй, третьей группы. Хотя, я считаю, у нас должен был статус один, мы работали в одинаковых условиях и в одно время, — убежден Александр Филипенко. — У нас категория одна — пострадавший от техногенной аварии. И мы должны были получить достойную пенсию и жить спокойно.
Сорокалетние мужики возвращались домой, им нужно было работать, кормить семьи. Бегать по врачам и комиссиям, оформлять группу просто времени не было. Да и как в то время смотрели на инвалидов? Ведь их практически не брали на работу. Признать себя инвалидом значило обрубить для себя многие возможности. И менталитет был другой. Люди даже стеснялись этого слова — «инвалид».
И так рассуждали очень многие. Камиль Шарифулин только через пять лет, в 1992 году, получил группу инвалидности. И то потому, что с больничного подолгу не выходил.
— Семьи прокормили, детей вырастили, мебель купили, а теперь, к пенсии, можно и поболеть — так думали многие. Но в экспертных комиссиях, определяющих инвалидность, нас не ждали. Чернобыль принимали в расчет только первые пять лет после взрыва на станции — если в течение этих лет были больничные, экспертный совет учитывал связь заболевания с пребыванием в зараженной зоне. Если у 40-летнего появлялись болезни, то «срабатывал» Чернобыль, а если подкашивало 60-летнего, то увольте, это возрастное. За исключением онкологии, — с горечью говорит Шарифулин. — Сейчас, последние девять лет, комиссии практически перестали связывать наши болячки с Чернобылем. Говорят: ребята, извините, но это не страховой случай. У вас, дескать, показаний для оформления группы нет, а ваше плохое самочувствие лишь признак надвигающейся старости…
Александр Филипенко долго размышлял над вопросом, что же изменилось за эти 25 лет после аварии.
— Надо понять психологию людей, которые шли в то время на выполнение этой задачи. Мы воспитывались не в нынешней, в совершенно другой стране. Тогда нам был присущ патриотизм. Мы ехали на ЧАЭС, хотя все знали, что мы оттуда либо не вернемся, либо заболеем, получив такую дозу облучения, что придем оттуда калеками. Когда мы ехали к Чернобылю, мы останавливались на многих полустанках, и никто из 1200 человек не спрыгнул с поезда, не спрятался, не ушел от ответственности. Мы прекрасно знали еще тогда, что приуменьшались масштабы катастрофы и замалчивались размеры беды.
Но как судить, что было правильно, а что нет, когда живые люди бегали по крыше зараженного здания и собирали лопатами графит, от которого шло такое излучение, что за эти секунды получали дозу, не совместимую с жизнью?
— После этого о Чернобыле было снято много фильмов и написано книг. Говорили, что неправильную работу мы сделали, что зря наши шахтеры проложили шахту под реактором — много чего, — говорит Филипенко. — Но главное — мы всю эту работу делали с честью и достоинством. Мы знали, что спасаем свои семьи, своих детей, даже не думали, что при этом спасаем всю Европу. Был не просто высокий патриотизм, было просто совсем другое время.
— В 1991 году вышел первый закон, по которому чернобыльцам определили льготы. С тех пор он уже много раз изменялся, — говорит Филипенко. — И с каждым разом ухудшал наше положение, урезая права и льготы. Наконец нас лишили вообще всех льгот, заменив на незначительное денежное вспомоществование. Ни путевок, ни лечения, ни тем более квартир, которые обещали в течение года после подачи заявления. В конце концов нас вообще лишили статуса чернобыльцев, все стали инвалидами по общему заболеванию. А нет статуса — меньше денег.
Сколько судов прошло о возмещении вреда здоровью, сколько унижений — не перечесть. Практика такова, что все вопросы, связанные с чернобыльцами, стали решаться через суды. Теперь судятся за индексацию льгот. И добиваются, но только через суд. При этом 10 процентов от суммы уходит адвокатам.
— За эти годы я стал прекрасным юристом, знаю, как защищать себя и других, — горько шутит Филипенко. — Я ушел туда в 36 лет, с прекрасной должности, здоровым, мастером спорта. Сейчас еле жив, а большая половина моих друзей уже умерли. Государство взялось выплачивать сумму возмещения труда, но так, что стали люди судиться.
Николай Симонов отправился в зону в двадцать лет, сразу после срочной службы в армии, где в составе инженерно-технических войск прошел специальную подготовку к ядерной войне.
— Когда вернулся, работал в шахте и только через двенадцать лет узнал, что государство «забыло» заплатить за ликвидацию: в Чернобыле я проработал 157 календарных суток, а расчет получил всего за 113 дней… Прошло 25 лет, люди, побывавшие там, доживают и уходят. Надо, чтобы с ними не ушла та правда, которую знаем мы.
Как бы поступили ликвидаторы, случись авария подобного масштаба сейчас? Много ли было бы добровольцев? Вряд ли, считают бывшие чернобыльцы. Слишком дорого заплатили они за тот свой поступок.
Прямая речь
Олег Алферов, ликвидатор из полка 11350:
— Все, что с нами случилось, — это уже последствия последствий, вторичная реакция на Чернобыль. Мы не столько болели, сколько боялись заболеть. И оттого жили в постоянной тревоге, в депрессии, в ожидании заболевания. И по этой причине, конечно, ждали особого внимания государства к себе. Но очень скоро поняли, что наше существование — бельмо на глазу. Волновались, нервничали, у многих происходили психические срывы. До 30 процентов вернувшихся оттуда стали пьющими — и жестоко пьющими. Социальный фактор добил нас сильнее, чем сам Чернобыль. Первые пять лет нас вообще не замечали, в 91-м только вышел закон о предоставлении льгот ликвидаторам аварии. Получили выплаты. Довольно заметные на фоне застоя в экономике, когда на многих предприятиях уже с перебоями давали зарплату. И особенно внушительные в деревне, где остальные получали копейки. По-разному распорядились этими деньгами. Многие их просто пропили, потому что другого применения не находили…
PS
Всего в ликвидации последствий чернобыльского взрыва участвовало 45 полков гражданской обороны со всего СССР. Их формировали в Литве, Латвии, Белоруссии, ликвидаторов присылали из Грузии, Армении, Таджикистана. Последний полк покинул чернобыльскую зону в 1989 году. А всего через это горнило прошло свыше 600 тысяч человек, из них 360 тысяч — жители России.
По данным Национального радиационно-эпидемиологического регистра, из 701397 человек, подвергшихся радиационному воздействию и проживающих в России, к началу марта с.г. в списке значилось 194333 ликвидатора.
Текст от 20.04.2011
Авария на Чернобыльской АЭС
Не выше четвёрки. Как оценили сериал «Чернобыль» ликвидаторы аварии на ЧАЭС | Люди | Общество
Мини-сериал телевизионной сети HBO повествует об аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году, эвакуации населения из зоны поражения и ликвидации последствий катастрофы. Создатели постарались воспроизвести события с максимальной достоверностью и драматизмом. Но и вопросов к сериалу много, ведь он повествует о реальных событиях, участники которых еще живы.
Нормально, но не отлично
В ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС участвовали сотни тысяч человек со всех уголков Советского Союза. В их числе оказались житель кубанской станицы Новопластуновской Валентин Данилов и новосибирец Геннадий Зацепин, которых призвали в опасную зону как военнообязанных. Первый попал туда в декабре 1986 года и неоднократно выполнял работы непосредственно на территории атомной станции. В то время Валентин Семёнович был 40-летним старшим лейтенантом запаса, поэтому ему доверили командовать взводом из батальона спецобработки. А Геннадия Зацепина Родина отправила бороться с последствиями ядерной катастрофы летом 1987 года, когда ему был всего 21 год. Увидеть саму станцию ему не довелось, зато пришлось провести несколько месяцев на заражённых территориях в 30-километровой зоне вокруг неё.
Главным героем сериала «Чернобыль» стал академик Валерий Легасов. Фото: Кадр из сериала«Сериал рассчитан на не посвящённых в подробности аварии зрителей и даёт только общие представления о событиях того времени, — говорит Геннадий Зацепин. — В основном там показывают круг лиц, связанных с правительством. Мы в этой каше не варились, но в целом политика государства в тех обстоятельствах передана точно. Сюжеты о работе ликвидаторов тоже очень правдоподобны. Там был и отстрел животных, и на крыше так же работали по минуте, по полторы. Хотя ликвидаторов в сериале показывают мало, хотелось бы больше. В общем, снято нормально, но не сказать чтобы фильм отличный. Я бы оценил его на четвёрку, не больше».
Отношение Валентина Данилова к сериалу «Чернобыль» в чём-то совпадает, но в целом он отзывается более критично.
«Суть происходивших событий в сериале донесена правильно, хотя там всё слишком наигранно, преувеличено, — считает Данилов. — Чужие люди снимали, и в плане атмосферы — совсем не то. Создателям надо было привлечь более серьёзных консультантов. Но опять же американцы снимали его для себя, а мы теперь смотрим и судим. Очень мне понравилось разве только то, что в фильме ликвидаторов называют героями, которые отдали свои жизни для спасения мира от ядерной угрозы».
Таким в фильме предстал советский лидер Михаил Горбачёв. Фото: Кадр из сериалаЗнакомые с обстоятельствами аварии люди и просто внимательные зрители нашли в сериале немало ляпов, которые активно обсуждаются в интернете. Многие из них можно отнести к разряду придирок. К примеру, кто-то разглядел в домах киношной Припяти пластиковые окна, которых тогда ещё не было. Кто-то обратил внимание на пластиковые кружки. Но, по словам ликвидаторов, есть эпизоды, которые действительно искажают суть событий и могут повлиять на восприятие трагедии зрителями.
Нестыковок хватает
Внимание чернобыльца из Новосибирска с точки зрения нестыковок привлёк только эпизод с водружением знамени на высочайшей точке атомной станции. В сериале флаг СССР устанавливают на трубу двое смельчаков, которые не побоялись мощного излучения от развороченного реактора. По информации Геннадия Зацепина, всё было иначе.
«Меня немного смутило то, что в сериале флаг привязывают два человека, — говорит Геннадий Юрьевич. — По рассказам очевидцев, которые я слышал, в реальности на это решился только один мужчина. За установку флага на трубу ему обещали сразу дать квартиру и машину. Свою задачу он выполнил, вот только после этого его не довезли живым до больницы».
Водружение флага СССР на трубу Чернобыльской АЭС. Фото: Кадр из сериалаВалентин Данилов увидел больше нестыковок. Ему бросилось в глаза, что в сериале показали полную нерасторопность с эвакуацией Припяти. Можно подумать, что город продолжал жить обычной жизнью в то время, когда даже на Западе уже все знали про аварию. О том, что власти всё-таки очень спешили, мужчина узнал из случайной беседы с водителем автобуса в Харькове. Он с товарищами разговорился с ним после экскурсии по городу, в которой они коротали время до поезда.
«Мы спросили, что же случилось в Чернобыле, мол, вы же тут ближе, — вспоминает кубанец. — А он нам: „Да я там был“. В день аварии (взрыв произошел в ночь на субботу) всех водителей автобусов вызвали в военкомат и сказали завтра в 5 утра быть наготове. В воскресенье сформировали колонны, и они поехали в Припять. К каждому дому подогнали нужное количество автобусов, и, пока они ждали, милиционеры ходили по квартирам. Они объясняли, что из-за пожара на станции идут учения и всем нужно эвакуироваться. Говорили брать с собой документы, деньги и ценности, хотя некоторые выходили с одним паспортом. Только в пункте сбора объявили, что случилась авария с выбросом радиоактивных веществ и домой никто не вернётся. Всех людей обеспечили билетами на поезда, дали немного денег, и они поехали кто куда. Вот так чётко и быстро прошла эвакуация. К обеду воскресенья в Припяти уже никого не осталось».
Эвакуация жителей Припяти. Фото: Кадр из видео/Также ему показалось неправдоподобным то, что вскоре после аварии герои сериала передвигаются по Чернобыльской АЭС без средств защиты и подолгу стоят на улице, хотя один из них учёный и всё знает о радиации. По словам Валентина Данилова, при нём на территории станции людей не выводили из укрытий понапрасну даже ненадолго и все обязательно защищали органы дыхания. Он помнит, как на его респираторе оставались следы от заражённых частиц.
У него возникли вопросы и к тем сценам в сериале, где показывают ящики с водкой, как её пьют. Он не отрицает, что некоторые ликвидаторы после работы потихоньку употребляли спиртное, но при нём всё было иначе. Водку в магазинах тогда просто не продавали. Желающие пили самогон, который покупали или выменивали у местных жителей.
Ещё он сам видел, как люди собирают радиоактивные отходы на крыше станции. Только при нём эта работа шла не на разрушенном четвертом блоке, а на соседнем третьем. В целом всё происходило именно так, как показали в сериале, хотя были и отличия. В кино «биороботы» сбрасывали с крыши вниз всё что видели, а при Валентине Данилове людям конкретно указывали, какой кусок «светится». Его нужно было взять грабаркой и положить в специальный контейнер, который потом спускали краном.
Сброс радиоактивного графита с крыши станции. Фото: Кадр из сериалаПосле просмотра сериала кто-то может подумать, что все ликвидаторы аварии являлись военнообязанными, попавшими в опасную зону не по своей воле. Это не так. Находилось и немало гражданских специалистов, которых привлекали хорошими деньгами. Чем ближе к станции, тем лучше платили. Валентину Данилову врезался в память один эпизод, свидетелем которого он стал.
«При мне несколько гражданских монтировали оборудование для уборки снега и грязи с крыши третьего и четвертого блоков станции, — продолжает Валентин Данилов. — Солдаты бегали там считаные минуты, а эти ребята ходили туда в течение трёх дней, пока всё не сделали. Им хорошо заплатили, но я думаю, что их уже давно нет в живых».
Валентин Данилов коснулся и эпизода про отстрел животных. Ему запомнилось, что на территории станции и рядом с ней не было ни собак, ни кошек. Из живности можно было увидеть только грачей, и то редко. Однажды солдаты поймали такую приболевшую птицу и решили оставить её у себя в части. Но, когда кто-то предложил измерить исходящее от неё излучение, все ужаснулись. У птицы было целых 2 рентгена, что очень опасно (у ликвидаторов были дозиметры со шкалой до 5 рентген). Животные становились ходячими источниками излучения из-за того, что шерсть и оперение хорошо держат заражённые частицы.
«Животных отстреливали, да, но бетоном, как в сериале, почти ничего не заливали, потому что его не хватало, — говорит Геннадий Зацепин. – В черную пленку заматывали и выкладывали в ямы»
О чём забыть нельзя
Оба чернобыльца по-разному описывают обстоятельства, при которых их призывали на ликвидацию последствий аварии. Геннадий Зацепин говорит, что его просто обманули. Вызвали в военкомат якобы для сверки документов, а по факту взяли в охапку и посадили в поезд на Украину. «Сказали, если будут спрашивать, вы — добровольцы» — вспоминает ликвидатор.
У Валентина Данилова остались другие впечатления от приезда в те края.
«Родина сказала „надо“, солдат ответил „есть“, — говорит Валентин Данилов. — До начала службы там я даже не думал, что у нас в Советском Союзе такие люди. Все работали самоотверженно, с пониманием того, что это необходимо. Дух был приподнятым, распоряжения выполнялись чётко. Только единицы пытались спрятаться за чужую спину. Был у нас один такой случай: пьяный товарищ стал хвалиться, что отсиживается на КПП и не получил облучения, но тоже будет чернобыльцем. Кто-то из ребят хотел ему по морде съездить, но решили просто поговорить. Его вызвали и такое высказали, что он там, наверное, хотел сквозь землю провалиться. А потом его внесли в списки для выездов на станцию, и свои рентгены он всё-таки набрал».
По его словам, многие, наоборот, рвались на станцию, чтобы поскорее получить положенную дозу радиации и пораньше вернуться домой. Сам Данилов уложился в пару месяцев, хотя его призывали на полгода, как и всех. Он говорит, что ликвидаторы осознавали опасность радиации, но быстро привыкали и относились к происходящему спокойно. В памяти Геннадия Зацепина осталось больше волнительных переживаний, хотя, по его словам, в целом служба шла спокойно, без возмущений. О последствиях воздействия радиации на организм и возможном влиянии ее на будущие поколения стало известно уже после того, как работа была выполнена, вспоминает ликвидатор. О том, что облучение вредно знали, но не всё.
Фото: Кадр из сериалаВ сериале «Чернобыль» герои пытаются выяснить причины аварии: оказывается, что к трагедии привело сочетание беспечности персонала станции и серьезного недочета в самом строении реактора. Ликвидаторы Геннадий Зацепин и Валентин Данилов считают, что основная причина катастрофы до сих пор хранится в тайне ото всех.
«Политическая атмосфера скрытности и бездействия высших органов в сериале подана достоверно» — отмечает Геннадий Зацепин.
«После аварии была создана межведомственная комиссия по расследованию причин случившегося, которая работала 3 или 4 месяца, — говорит Валентин Данилов. — О результатах доложили ЦК КПСС, но были разговоры, что там на них посмотрели сквозь пальцы. И также работали отдельные ведомственные комиссии. Выводы не совпадают. Наверное, вся правда о случившемся написана только в отчёте КГБ. Его сотрудники приехали на станцию сразу после аварии и уже в начале мая уехали. Но никто их доклад не видел, его нигде не публикуют. Наверное, кое-что в тайне держат».
Но у него есть и простое объяснение. По мнению Валентина Данилова, к аварии вполне могло привести снижение производственной дисциплины и контроля. Все было нормально, пока АЭС находились в ведении атомщиков. Но потом их передали энергетикам и те повели дела по-своему, начались нарушения.
Эту аварию в мире забудут ещё нескоро, что подтверждается самим фактом появления сериала «Чернобыль» и огромным интересом к нему. Не стоит относиться к нему слишком серьёзно и ломать копья в поисках ошибок, всё-таки это художественный фильм, а не документальный. Куда важнее то, что он напомнил о героической работе людей, лишившихся из-за аварии жизни или здоровья. Увы, нельзя сказать, что все ныне живущие ликвидаторы аварии ощущают на себе заботу государства и ни в чём не нуждаются. Но это уже совсем другая история.
Книга памяти
Книга памяти
Участники ликвидации и жертвы аварии
Первыми в ликвидации последствий аварии приняли участие сотрудники станции. Они занимались отключением оборудования, разбором завалов, устранением очагов возгораний на оборудовании и другими работами непосредственно в помещениях аварийного блока, а также всей станции в целом. .
В первые месяцы после аварии число ее жертв среди тех, кто принимал участие в перодолении последствий аварии сразу после случившегося, на первый взгляд может показаться не особенно значительным: 31 человек, из которых один погиб непосредственно во время взрыва, еще один умер сразу после аварии от множественных физических травм и радиационного поражения, остальные скончались в течение нескольких недель после аварии от радиационных ожогов и острой лучевой болезни.
Однако на самом деле уже ушедших из жизни ликвидаторов последствий аварии, работавших на Чернобыльской АЭС, значительно больше. Ведь процесс ликвидации продолжается до сих пор. В этой книге собраны имена многих из них, отдавших свою жизнь, здоровье, профессионализм в борьбе с последствиями техногенной катастрофы планетарного масштаба.
Абашева
Людмила Леонидовна
12.08.1936—25.05.1999
Участник ЛПА 1986 г.
ЦДЗА, дезактиваторщик
Работа на ЧАЭС:
10.11.77—25.09.86
Абрамов
Александр Михайлович
29.11.48 — 29.01.2015
Участник ЛПА 1988г.
Работа на ЧАЭС:
ЦТАИ, ДЭМ
19.04.1988 – 02.02.2006
Абрамов
Андрей Геннадиевич
07.11.67 — 21.01.2010
Участник ЛПА 1989г.
Работа на ЧАЭС:
ХЦ, слесарь
14.06.1989 – 2009
Абрамов
Геннадий Алексеевич
26.08.1941—09.12.2007
Участник ЛПА 1986 г.
ЦЦР, электросварщик
Работа на ЧАЭС:
05.01.77—26.12.01
Авраменко
Нина Анатольевна
26.08.1940 — 22.01.2003
Участник ЛПА 1986 г.
РЦ, ХЦ, лаборант-радиометрист
Работа на ЧАЭС:
05.07.77 — 30.03.90
Авраменко
Константин Михайлович
11.08.1935—07.07.2000
Участник ЛПА 1986 г.
ЭЦ, электромонтер
Работа на ЧАЭС:
19.10.78—30.10.88
Авраменко
Леонид Николаевич
22.09.1960—15.06.2001
Участник ЛПА 1987 г.
ЦДЗА, слесарь
Работа на ЧАЭС:
16.01.87—15.06.01
Агеев
Анатолий Сергеевич
11.10.1941—05.05.2007
Участник ЛПА 1986 г.
ЭЦ, ст. дежурный инженер
Работа на ЧАЭС:
23.10.86 — 24.03.00
Акимов
Александр Фёдорович
06.05.1953—11.05.1986
Участник ЛПА 1986 г.
ТЦ, НСБ
Работа на ЧАЭС:
12.09.79—11.05.86
Акопян
Валентин Азарбекович
26.01.1947—20.11.2005
Участник ЛПА 1990 г.
ХЦ, оператор СВО
Работа на ЧАЭС:
13.03.90—16.12.01
Акулинич
Владимир Сергеевич
10.08.1940—29.04.2002
Участник ЛПА 1986 г.
ЭЦ, ОРУ, электромонтер
Работа на ЧАЭС:
05.11.86 — 01.10.88
Албаев
Николай Петрович
02.07.1956—08.07.2003
Участник ЛПА 1986 г.
ВОХР, стрелок
Работа на ЧАЭС:
04.12.91—08.07.03
Первые ликвидаторы Чернобыльской аварии: «Помню привкус металла во рту»
https://ria.ru/20180426/1519427386.html
Первые ликвидаторы Чернобыльской аварии: «Помню привкус металла во рту»
На ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, произошедшей ровно 32 года назад, работали военные и гражданские специалисты со всего Советского… РИА Новости, 26.04.2018
2018-04-26T00:49
2018-04-26T00:49
2018-04-26T19:14
авария на чернобыльской аэс
чернобыль
общество
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn25.img.ria.ru/images/141438/50/1414385060_0:193:2917:1834_1400x0_80_0_0_7d40139855ffc722bf613dac57b8268b.jpg
<strong>МОСКВА, 26 апр – РИА Новости.</strong> На ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, произошедшей ровно 32 года назад, работали военные и гражданские специалисты со всего Советского Союза, статус ликвидатора Чернобыльской аварии в разное время получили более 600 тысяч человек. Двое из них, Александр Петров и Сергей Жарков, сейчас работающие в вертолетной авиации в Московском авиационном центре департамента ГОЧСиПБ, по просьбе РИА Новости вспомнили о первых днях ликвидации аварии.Полетели на пожар»В 1986 году мне было ровно 30 лет», — вспоминает бортинженер Московского авиационного центра Александр Петров.Он оказался в зоне Чернобыльской аварии в первые дни после взрыва на четвертом энергоблоке. Тридцать два года назад он занимался тем же, чем и сейчас — летал на Ми-26, крупнейшем в мире транспортном вертолете. Разница лишь в том, что на военной службе его должность звучала как «борттехник». Командировка на ЧАЭС заняла чуть меньше недели.»Двадцать шестого апреля мы прилетели в Чернобыль, и 1 мая нас уже убрали. Когда мы туда прилетели, никто еще не знал, что там происходит. Наша задача изначально звучала как «перегонка авиационной техники для тушения пожара», — говорит Александр.Сигнал тревоги поступил в выходной день. «Это было воскресенье. Кто был в парадной форме одежды, кто в чем — и в два часа дня улетели». Спустя пару часов вертолеты приземлились в Чернигове на дозаправку, и уже оттуда отправились в город Чернобыль, который находится в 30 километров от Припяти, где стоит атомная электростанция.»И уже только там узнали, что случилась беда очень большая, и увидели, что народ большими автобусами эвакуируют», — рассказывает Александр.Его сослуживец Сергей Жарков, который сейчас также работает бортинженером в Московском авиационном центре, а тогда служил в авиации на Ми-26, попал к месту аварии неделей позже.»Мне в 1986 году было 33 года, возраст Христа. Я был в звании капитана. Мы полетели туда 2 мая, а последний день работы был 9 мая, свои дозы радиации к тому моменты мы уже набрали. Тем, кто первыми туда отправился, сказали, что вокруг Чернобыля горят леса. Ну, а когда мы вылетали, уже знали, куда направляемся», — говорит Жарков.Свинец, песок и привкус металлаАварийный реактор четвертого энергоблока АЭС с вертолетов засыпали песком и свинцом, который поглощает гамма-излучение. По воспоминаниям Жаркова, за один полет они сбрасывали несколько тонн груза.»Наш экипаж бросал свинец туда, на реактор. Были такие свинцовые болванки, килограммов по 40 веса. Брали парашют, отрезали купол от строп, и к каждой стропе подвешивалась болванка. В общей сложности до 7 тонн поднимали за раз. Поднимались на высоту 200 метров, скорость тоже 200, и проходили прямо над реактором, а наблюдатель, который сидел на здании неподалеку, давал команду сброса — все было рассчитано. И так работали постоянно, по кругу», — говорит он.Петров помнит, что на Украине в конце апреля стояла теплая и солнечная погода, а местные жители не хотели покидать дома. «Сообщениям о заражении, опасности местные не верили, не хотели уходить из зоны поражения. То поколение помнит войну, взрывы, бомбежку, а тут же ничего не видно. Погода тогда была точно такая же, как сейчас в Москве. Бабушки сажали картошку на огородах», — рассказывает он.По его мнению, ошибки в организации работ в таких случаях неизбежны: подобная авария случилась в первый раз, и никто не имел соответствующего опыта работы, поэтому наладить процесс дезактивации реактора получилось не сразу.»Чтобы наладить процесс, потребовалось больше суток. В остальном — в советские времена все решалось мгновенно. Все, что было необходимо, сразу привозилось, доставлялось. А сначала никто из командиров не знал, что делать. Мы слетали на разведку, но команды никакой не поступало. Время подошло к темноте, и мы полетели обратно в Чернигов, а утром опять вылетели в район Чернобыля. Где-то к обеду следующего дня нам привезли несколько таких тележек, контейнеров, которые раскрываются, как ковш экскаватора. Мы подвесили их на вертолеты и загрузили песком, так как свинца не было. Потом полетели на разрушенный реактор, зависали над ним и сбрасывали песок. А с третьего дня работа пошла в конвейер», — вспоминает бортинженер.Он уточнил, что авиация прибыла к месту аварии первой: «Туда пригнали десятки вертолетов, все типы, которые были на тот момент. Их было настолько много, что трудно было встать в очередь за грузом, который нужно сбросить».Жарков, отвечая на вопрос, что ему запомнилось больше всего в той командировке, говорит, что понимал, что происходит, хотя это не было похоже на фильм-катастрофу:»Обыкновенная работа, рутинная. Никто не говорил «вы будете героями» или что-то подобное. Мы просто работали, и я не слышал, чтобы кто-то отказался. Сознанием я понимал масштаб события, но надеялись, что не с нами все случится. Что такое ядерная угроза и радиация, мы, конечно, знали, в армии нас готовили к этому. Единственное, что напоминало о ее действии, это металлический привкус во рту, когда садился в вертолет», — вспоминает он.Испуга не было, как и защиты»У нас на вертолете стоит датчик, ДП-5 он называется, — вспоминает Петров. — Максимальная шкала этого прибора 500 рентген в час, и он зашкаливал. Тут стало понятно, что все серьезно и шутки плохи. Но испуга не было. Мы немного другого поколения — тогда Афган только шел, примеры были, на ком учиться. Поэтому никаких особых страхов не было, тем более она не чувствуется – радиация. Единственное, когда в окошко выглянешь, лицо становилось красноватым, ядерный загар это называется».Тем временем на объект продолжали прибывать специалисты-атомщики, они оценивали нанесенный аварией ущерб. «29-го или 30-го апреля на моем вертолете летала первая комиссия по расследованию взрыва реактора. Они нам не представились, но реакция у главного из них была очень эмоциональной, он был сильно взволнован. Возможно, это был инженер или конструктор, в общем, представитель атомной промышленности. Они были с кинокамерами, тепловизорами, засняли все это – температуру, разрушения. И потом, видимо, уже после 1 мая, начали делать какие-то выводы», — рассказывает Петров.Жарков помнит, что никакой особенной защиты у ликвидаторов не было, а полученные летчиками и членами экипажа дозы облучения сознательно занижали, чтобы те не набрали по документам допустимые уровни слишком быстро, иначе их требовалось бы заменять.»На полу вертолета лежали свинцовые листы, но, как нам сказали, это тоже не слишком помогает. Еще в кабине экипажа Ми-26 стоял противоатомный фильтр, через который в кабину подается воздух. Были еще дозиметры, но они там присутствовали символически. По дозиметрам нам не записывали дозу облучения. Допустим, я прилетал, набрав 18-20 рентген в час, мне записывают 6-7 рентген. Был неофициальный указ писать меньше, чтобы экипажи быстро не набирали дозы, иначе их приходилось бы часто менять. Вот за 4 или 5 дней набралось 25 рентген по документам», — пояснил собеседник.Эта величина — 25 рентген — считается дозой кратковременного гамма-облучения, которая не вызывает клинических симптомов. У ликвидаторов были индивидуальные датчики, но и они появились не сразу.»В первые два дня у нас никаких датчиков не было, поэтому истинную дозу облучения мой экипаж не знал», — говорит Петров. Потом военным выдали ДП-5, дозиметрический прибор, действующий по принципу батарейки. Сначала его заряжают, а когда по нему проходит радиация, он разряжается, и это показывает степень его облучения.»А вообще самая хорошая защита в таких условиях — это когда часто меняешь одежду, — уверен Александр. — И чем чаще моешься, тем лучше. Никакая другая защита в этом деле не помогает. Надевать химзащитные костюмы и маски не рекомендуется. Медикаменты от радиации не защищают, по крайней мере, мне об этом неизвестно. Вино, водка, которые якобы уменьшает последствия облучения – это тоже все бабушкины сказки. Когда человек целый день работает в таких экстремальных условиях и все понимают, что такое 500 рентген в час… Это очень стрессовое состояние».По мнению Жаркова, летный состав берегли больше остальных, поскольку подготовка таких кадров — процесс дорогостоящий, да и работа в воздухе была безопаснее, там было меньше радиоактивной пыли.»Проверил ботинки — 5 рентген от подошвы, куртка — 1,5 рентген по прибору. Нас, летный состав, берегли, мы каждый день меняли одежду. А тех, кто были на земле, конечно, берегли меньше, и они очень здорово наглотались этой пыли», — отмечает Сергей.На вечной стоянкеЗначительное количество техники, которая работала на ликвидации аварии на ЧАЭС, получила облучение и стала непригодной для дальнейшего использования. Вертолеты и грузовики уже более 30 лет ржавеют на полигоне под Чернобылем.»Потом, после полетов, мой борт три года чистили, меняли все, что на нем можно заменить, и через три года я все-таки его отогнал в могильник. Современные сплавы, из которых выполнен вертолет, содержат редкоземельные металлы, и они очень хорошо впитывают в себя облучение. Так что с очисткой вертолетов ничего не получилось. Все борта, которые участвовали в ликвидации, были отогнаны на свалку под Чернобылем. Я проверял по спутниковым снимкам в интернете, фюзеляж моего вертолета там стоял», — рассказал Петров.Однако в период его работы на ликвидации аварии внештатных ситуаций во время полетов не было, как и сбоев техники.»Мы работаем на вертолетах Ми-26, они того поколения, где минимум электроники. В те времена все было ламповое, поэтому радиация на приборы не влияла», — пояснил бортинженер.Первого мая 1986 года об аварии на ЧАЭС объявили по всесоюзному телевидению. Возможно, причиной тому стала недавно начавшаяся перестройка и гласность, а может и крупный масштаб аварии, который не удалось бы замолчать даже при большом желании властей.»С нас никакой подписки о неразглашении не брали, — продолжает Петров. — Вообще такого масштаба техногенную катастрофу было бы невозможно скрыть даже в глухое сталинское время, потому что это связано с большим людским и финансовым резервом, большим отселением народа, радиация частично попала за Запад».Госпиталь и судБорттехники после возвращения из командировки провели три недели в Центральном научно-исследовательском госпитале в Сокольниках и обследовались там еще в течение двух лет. По их словам, здоровье позволяет им работать и сейчас, особых последствий командировка в Чернобыль пока не вызвала, хотя семья Александра сильно волновалась за его здоровье.»Я был женат, у меня к тому времени уже был ребенок. Моя супруга даже вспоминать эту тему не хочет – столько она пережила, очень волновалась, — вспоминает он. — В Москве мы после возвращения три недели лежали в госпитале. Прошли полную проверку здоровья, практически все были годными после обследования. Лежали, кстати, вместе с космонавтами, которые тоже там проходили комиссию».А еще после увольнения из армии военным пришлось подтверждать свое участие в ликвидации аварии через суд, с привлечением свидетелей. После распада Союза оба собеседника агентства столкнулись с трудностями, как и многие их сослуживцы.»У нас в командировочных заданиях было записано «перегонка авиационной техники». И когда мы закончили работать на ликвидации, еще не было создано никакой воинской части, которая бы контролировала прибытие-убытие личного состава, — рассказывает Александр. — И у нас на руках, кроме карточек доз облучения, никаких подтверждающих документов, что мы летали над реактором, нет. Нигде не зафиксировано, что экипаж, в состав которого входил я, был в Чернобыле. По окончании военной службы, когда пришло время уходить на пенсию, мы должны были получить гражданские корочки. Но чтобы получить удостоверение чернобыльца, нужна была справка из специальной воинской части, а у нас, естественно, таких справок нет. И получить эту справку через Украину не представлялось возможным».Жарков подтверждает его слова: «Бардак был же. На справках, которые нам выдали, было написано просто «участвовал в ликвидации аварии», но не было написано, что работал в 30-километровой зоне».»Пришлось подавать в суд, вызывать трех свидетелей, которые бы подтверждали, что я в составе экипажа действительно был в Чернобыле и летал там столько-то дней, — продолжает Петров. — Весь наш Торжок, все, кто летал — человек 50-60, мы прошли в Чернобыле в апреле-мае и практически все ушли без этих справок, нам пришлось подтверждать их потом».Сейчас оба бортинженера работают в Московском авиационном центре, хотя Петров живет в Ярославле. Каждую годовщину 26 апреля Александр вместе с другими ликвидаторами приходит на митинг к памятнику жертвам радиационных аварий и катастроф.
https://ria.ru/20170628/1497393201.html
https://ria.ru/20170613/1496359838.html
https://ria.ru/20170921/1505250548.html
https://ria.ru/20171026/1507555471.html
https://ria.ru/20171211/1510674539.html
https://ria.ru/20170426/1492990744.html
https://ria.ru/20170430/1493414948.html
https://ria.ru/20170510/1494022392.html
Татьяна Измайлова
просто герои!
23
чернобыль
РИА Новости
Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
7 495 645-6601
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2018
РИА Новости
Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
7 495 645-6601
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
7 495 645-6601
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn21.img.ria.ru/images/141438/50/1414385060_186:0:2917:2048_1400x0_80_0_0_ab20fc39c92418f809f1a779fdeda99d.jpgРИА Новости
Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
7 495 645-6601
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
7 495 645-6601
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
авария на чернобыльской аэс, чернобыль, общество
МОСКВА, 26 апр – РИА Новости. На ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, произошедшей ровно 32 года назад, работали военные и гражданские специалисты со всего Советского Союза, статус ликвидатора Чернобыльской аварии в разное время получили более 600 тысяч человек. Двое из них, Александр Петров и Сергей Жарков, сейчас работающие в вертолетной авиации в Московском авиационном центре департамента ГОЧСиПБ, по просьбе РИА Новости вспомнили о первых днях ликвидации аварии.
Полетели на пожар
«В 1986 году мне было ровно 30 лет», — вспоминает бортинженер Московского авиационного центра Александр Петров.
Он оказался в зоне Чернобыльской аварии в первые дни после взрыва на четвертом энергоблоке. Тридцать два года назад он занимался тем же, чем и сейчас — летал на Ми-26, крупнейшем в мире транспортном вертолете. Разница лишь в том, что на военной службе его должность звучала как «борттехник». Командировка на ЧАЭС заняла чуть меньше недели.
28 июня 2017, 13:03РИА НаукаЧернобыль: неофициальная версия катастрофы«Двадцать шестого апреля мы прилетели в Чернобыль, и 1 мая нас уже убрали. Когда мы туда прилетели, никто еще не знал, что там происходит. Наша задача изначально звучала как «перегонка авиационной техники для тушения пожара», — говорит Александр.
Сигнал тревоги поступил в выходной день. «Это было воскресенье. Кто был в парадной форме одежды, кто в чем — и в два часа дня улетели». Спустя пару часов вертолеты приземлились в Чернигове на дозаправку, и уже оттуда отправились в город Чернобыль, который находится в 30 километров от Припяти, где стоит атомная электростанция.
«И уже только там узнали, что случилась беда очень большая, и увидели, что народ большими автобусами эвакуируют», — рассказывает Александр.
Его сослуживец Сергей Жарков, который сейчас также работает бортинженером в Московском авиационном центре, а тогда служил в авиации на Ми-26, попал к месту аварии неделей позже.
«Мне в 1986 году было 33 года, возраст Христа. Я был в звании капитана. Мы полетели туда 2 мая, а последний день работы был 9 мая, свои дозы радиации к тому моменты мы уже набрали. Тем, кто первыми туда отправился, сказали, что вокруг Чернобыля горят леса. Ну, а когда мы вылетали, уже знали, куда направляемся», — говорит Жарков.
13 июня 2017, 09:20
Зона отчуждения в Чернобыле стала домом для редких животныхСвинец, песок и привкус металла
Аварийный реактор четвертого энергоблока АЭС с вертолетов засыпали песком и свинцом, который поглощает гамма-излучение. По воспоминаниям Жаркова, за один полет они сбрасывали несколько тонн груза.
«Наш экипаж бросал свинец туда, на реактор. Были такие свинцовые болванки, килограммов по 40 веса. Брали парашют, отрезали купол от строп, и к каждой стропе подвешивалась болванка. В общей сложности до 7 тонн поднимали за раз. Поднимались на высоту 200 метров, скорость тоже 200, и проходили прямо над реактором, а наблюдатель, который сидел на здании неподалеку, давал команду сброса — все было рассчитано. И так работали постоянно, по кругу», — говорит он.
Петров помнит, что на Украине в конце апреля стояла теплая и солнечная погода, а местные жители не хотели покидать дома. «Сообщениям о заражении, опасности местные не верили, не хотели уходить из зоны поражения. То поколение помнит войну, взрывы, бомбежку, а тут же ничего не видно. Погода тогда была точно такая же, как сейчас в Москве. Бабушки сажали картошку на огородах», — рассказывает он.
По его мнению, ошибки в организации работ в таких случаях неизбежны: подобная авария случилась в первый раз, и никто не имел соответствующего опыта работы, поэтому наладить процесс дезактивации реактора получилось не сразу.
21 сентября 2017, 16:02
На Чернобыльской АЭС закончилось место для хранения радиоактивных отходов«Чтобы наладить процесс, потребовалось больше суток. В остальном — в советские времена все решалось мгновенно. Все, что было необходимо, сразу привозилось, доставлялось. А сначала никто из командиров не знал, что делать. Мы слетали на разведку, но команды никакой не поступало. Время подошло к темноте, и мы полетели обратно в Чернигов, а утром опять вылетели в район Чернобыля. Где-то к обеду следующего дня нам привезли несколько таких тележек, контейнеров, которые раскрываются, как ковш экскаватора. Мы подвесили их на вертолеты и загрузили песком, так как свинца не было. Потом полетели на разрушенный реактор, зависали над ним и сбрасывали песок. А с третьего дня работа пошла в конвейер», — вспоминает бортинженер.
Он уточнил, что авиация прибыла к месту аварии первой: «Туда пригнали десятки вертолетов, все типы, которые были на тот момент. Их было настолько много, что трудно было встать в очередь за грузом, который нужно сбросить».
Жарков, отвечая на вопрос, что ему запомнилось больше всего в той командировке, говорит, что понимал, что происходит, хотя это не было похоже на фильм-катастрофу:
«Обыкновенная работа, рутинная. Никто не говорил «вы будете героями» или что-то подобное. Мы просто работали, и я не слышал, чтобы кто-то отказался. Сознанием я понимал масштаб события, но надеялись, что не с нами все случится. Что такое ядерная угроза и радиация, мы, конечно, знали, в армии нас готовили к этому. Единственное, что напоминало о ее действии, это металлический привкус во рту, когда садился в вертолет», — вспоминает он.
Испуга не было, как и защиты
«У нас на вертолете стоит датчик, ДП-5 он называется, — вспоминает Петров. — Максимальная шкала этого прибора 500 рентген в час, и он зашкаливал. Тут стало понятно, что все серьезно и шутки плохи. Но испуга не было. Мы немного другого поколения — тогда Афган только шел, примеры были, на ком учиться. Поэтому никаких особых страхов не было, тем более она не чувствуется – радиация. Единственное, когда в окошко выглянешь, лицо становилось красноватым, ядерный загар это называется».
Тем временем на объект продолжали прибывать специалисты-атомщики, они оценивали нанесенный аварией ущерб. «29-го или 30-го апреля на моем вертолете летала первая комиссия по расследованию взрыва реактора. Они нам не представились, но реакция у главного из них была очень эмоциональной, он был сильно взволнован. Возможно, это был инженер или конструктор, в общем, представитель атомной промышленности. Они были с кинокамерами, тепловизорами, засняли все это – температуру, разрушения. И потом, видимо, уже после 1 мая, начали делать какие-то выводы», — рассказывает Петров.
Жарков помнит, что никакой особенной защиты у ликвидаторов не было, а полученные летчиками и членами экипажа дозы облучения сознательно занижали, чтобы те не набрали по документам допустимые уровни слишком быстро, иначе их требовалось бы заменять.
26 октября 2017, 08:00
«Зона не отпускает»: зачем сталкеры едут в Чернобыль«На полу вертолета лежали свинцовые листы, но, как нам сказали, это тоже не слишком помогает. Еще в кабине экипажа Ми-26 стоял противоатомный фильтр, через который в кабину подается воздух. Были еще дозиметры, но они там присутствовали символически. По дозиметрам нам не записывали дозу облучения. Допустим, я прилетал, набрав 18-20 рентген в час, мне записывают 6-7 рентген. Был неофициальный указ писать меньше, чтобы экипажи быстро не набирали дозы, иначе их приходилось бы часто менять. Вот за 4 или 5 дней набралось 25 рентген по документам», — пояснил собеседник.
Эта величина — 25 рентген — считается дозой кратковременного гамма-облучения, которая не вызывает клинических симптомов. У ликвидаторов были индивидуальные датчики, но и они появились не сразу.
«В первые два дня у нас никаких датчиков не было, поэтому истинную дозу облучения мой экипаж не знал», — говорит Петров. Потом военным выдали ДП-5, дозиметрический прибор, действующий по принципу батарейки. Сначала его заряжают, а когда по нему проходит радиация, он разряжается, и это показывает степень его облучения.
«А вообще самая хорошая защита в таких условиях — это когда часто меняешь одежду, — уверен Александр. — И чем чаще моешься, тем лучше. Никакая другая защита в этом деле не помогает. Надевать химзащитные костюмы и маски не рекомендуется. Медикаменты от радиации не защищают, по крайней мере, мне об этом неизвестно. Вино, водка, которые якобы уменьшает последствия облучения – это тоже все бабушкины сказки. Когда человек целый день работает в таких экстремальных условиях и все понимают, что такое 500 рентген в час… Это очень стрессовое состояние».
По мнению Жаркова, летный состав берегли больше остальных, поскольку подготовка таких кадров — процесс дорогостоящий, да и работа в воздухе была безопаснее, там было меньше радиоактивной пыли.
«Проверил ботинки — 5 рентген от подошвы, куртка — 1,5 рентген по прибору. Нас, летный состав, берегли, мы каждый день меняли одежду. А тех, кто были на земле, конечно, берегли меньше, и они очень здорово наглотались этой пыли», — отмечает Сергей.
11 декабря 2017, 17:18
На Чернобыльской АЭС обнаружили обломки вертолетаНа вечной стоянке
Значительное количество техники, которая работала на ликвидации аварии на ЧАЭС, получила облучение и стала непригодной для дальнейшего использования. Вертолеты и грузовики уже более 30 лет ржавеют на полигоне под Чернобылем.
«Потом, после полетов, мой борт три года чистили, меняли все, что на нем можно заменить, и через три года я все-таки его отогнал в могильник. Современные сплавы, из которых выполнен вертолет, содержат редкоземельные металлы, и они очень хорошо впитывают в себя облучение. Так что с очисткой вертолетов ничего не получилось. Все борта, которые участвовали в ликвидации, были отогнаны на свалку под Чернобылем. Я проверял по спутниковым снимкам в интернете, фюзеляж моего вертолета там стоял», — рассказал Петров.
Однако в период его работы на ликвидации аварии внештатных ситуаций во время полетов не было, как и сбоев техники.
«Мы работаем на вертолетах Ми-26, они того поколения, где минимум электроники. В те времена все было ламповое, поэтому радиация на приборы не влияла», — пояснил бортинженер.
Первого мая 1986 года об аварии на ЧАЭС объявили по всесоюзному телевидению. Возможно, причиной тому стала недавно начавшаяся перестройка и гласность, а может и крупный масштаб аварии, который не удалось бы замолчать даже при большом желании властей.
«С нас никакой подписки о неразглашении не брали, — продолжает Петров. — Вообще такого масштаба техногенную катастрофу было бы невозможно скрыть даже в глухое сталинское время, потому что это связано с большим людским и финансовым резервом, большим отселением народа, радиация частично попала за Запад».
26 апреля 2017, 06:51
Международный день памяти жертв радиационных аварий и катастрофГоспиталь и суд
Борттехники после возвращения из командировки провели три недели в Центральном научно-исследовательском госпитале в Сокольниках и обследовались там еще в течение двух лет. По их словам, здоровье позволяет им работать и сейчас, особых последствий командировка в Чернобыль пока не вызвала, хотя семья Александра сильно волновалась за его здоровье.
«Я был женат, у меня к тому времени уже был ребенок. Моя супруга даже вспоминать эту тему не хочет – столько она пережила, очень волновалась, — вспоминает он. — В Москве мы после возвращения три недели лежали в госпитале. Прошли полную проверку здоровья, практически все были годными после обследования. Лежали, кстати, вместе с космонавтами, которые тоже там проходили комиссию».
А еще после увольнения из армии военным пришлось подтверждать свое участие в ликвидации аварии через суд, с привлечением свидетелей. После распада Союза оба собеседника агентства столкнулись с трудностями, как и многие их сослуживцы.
30 апреля 2017, 20:25
СМИ: энергетический кризис заставил Украину забыть о страхе Чернобыля«У нас в командировочных заданиях было записано «перегонка авиационной техники». И когда мы закончили работать на ликвидации, еще не было создано никакой воинской части, которая бы контролировала прибытие-убытие личного состава, — рассказывает Александр. — И у нас на руках, кроме карточек доз облучения, никаких подтверждающих документов, что мы летали над реактором, нет. Нигде не зафиксировано, что экипаж, в состав которого входил я, был в Чернобыле. По окончании военной службы, когда пришло время уходить на пенсию, мы должны были получить гражданские корочки. Но чтобы получить удостоверение чернобыльца, нужна была справка из специальной воинской части, а у нас, естественно, таких справок нет. И получить эту справку через Украину не представлялось возможным».
Жарков подтверждает его слова: «Бардак был же. На справках, которые нам выдали, было написано просто «участвовал в ликвидации аварии», но не было написано, что работал в 30-километровой зоне».
«Пришлось подавать в суд, вызывать трех свидетелей, которые бы подтверждали, что я в составе экипажа действительно был в Чернобыле и летал там столько-то дней, — продолжает Петров. — Весь наш Торжок, все, кто летал — человек 50-60, мы прошли в Чернобыле в апреле-мае и практически все ушли без этих справок, нам пришлось подтверждать их потом».
Сейчас оба бортинженера работают в Московском авиационном центре, хотя Петров живет в Ярославле. Каждую годовщину 26 апреля Александр вместе с другими ликвидаторами приходит на митинг к памятнику жертвам радиационных аварий и катастроф.
10 мая 2017, 18:30
ЧП в Хэнфорде: в Америке могут повториться Чернобыль и Фукусимаᐉ Внутри чернобыльского саркофага атомная электростанция — смертельный урбекс
Внутри Чернобыльской АЭС находится смертоносный урбекс, который подвергается очень высокому уровню радиации, опасному для здоровья и жизни. Но все же есть люди, которые решили зайти внутрь разрушенного блока Чернобыльской АЭС и сфотографировать смертельные сцены.
Чернобыльская АЭС им. В.И. Ленина, Чернобыльская АЭС — остановившаяся атомная электростанция на территории Украины, известная в связи с аварией, произошедшей 26 апреля 1986 года.
ФОТО Кошелев Сергей
Внутри Чернобыльской АЭС
Внутри чернобыльского саркофага очень опасно и сейчас
Внутри Чернобыльской АЭС очень опасно и сейчас. Чернобыльская АЭС им. В.И. Ленина, Чернобыльская АЭС — остановленная атомная электростанция на территории Украины, известная в связи с аварией, произошедшей 26 апреля 1986 года.
В настоящее время продолжается ликвидация станции и этап возведения нового саркофага над аварийным 4-м энергоблоком.Новый саркофаг (получивший название «Новый безопасный конфайнмент» (НБК)) был переведен в проектное положение в конце 2016 года, проект планируется завершить 30 ноября 2020 года.
Человек внутри ЧАЭС, где уровень радиации смертельно высок:
Человек внутри Чернобыльской АЭС, бывшего блока управления разрушенным реактором:
Машинный зал Чернобыльской АЭС:
Не каждый может попасть на Чернобыльскую АЭС.
Не каждый может попасть в здание Чернобыльской АЭС. Поэтому всем интересно, что внутри. Это памятник внутри Чернобыльской АЭС Валерию Ходемчуку, погибшему во время аварии на станции 26 апреля 1986 года, и его тело не найдено (подробнее):
Радиоактивные коридоры Чернобыльской АЭС со свинцовыми стенами:
Внутри чернобыля сегодня, внутри 4-го реактора чернобыля
Внутри чернобыля документальный фильм:
Внутри чернобыльского реактора 4 видео «Укрытие» Алексея Купного:
Подробнее о ЧАЭС читайте на нашем сайте:
.Чернобыльская АЭС 2017
Чернобыльская АЭС 2018 Новый репортаж из опасной зоны
Чернобыльская АЭС 2018 Сегодня
Чернобыльская АЭС 2018 — — Отчет из Чернобыльской зоны
Чернобыльская атомная электростанция сегодня, зимой 2018 года, представляет собой новый великолепный новый безопасный конфайнмент. Это новый большой саркофаг над разрушенным блоком ЧАЭС №4. Построенный в 2016 году новый безопасный конфайнмент .
Чернобыльская АЭС 2018
Чернобыльская АЭС 2018
Работы выполнялись двумя кранами г / п 300 и 270 тонн, один из которых располагался на пионерской стене, а второй — севернее деаэраторной трубы объекта «Укрытие», на временном складе. сайт Чернобыльской АЭС.
Новый безопасный конфайнмент
Чернобыльская АЭС
Выполнение этой задачи значительно повышает пожарную безопасность нового безопасного конфайнмента.
Участки потенциально горючей кровли машинного отделения, расположенные в районе торцевых стен арки в осях 60-62 и 38-40, демонтированы в составе контура ограждения НБК, который завершен конец 2017.
Чернобыльская атомная электростанция — в новом безопасном замкнутом пространстве.Фото chnpp.gov.ua
Чернобыльская АЭС сегодня
Чернобыльская АЭС 1986
26 апреля 1986 года на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС произошла авария , ставшая крупнейшей катастрофой в истории атомной энергетики. Чернобыльские фотографии после взрыва (катастрофы)
Собаки, обитающие на Чернобыльской АЭС
Эти собаки живут рядом с АЭС.Они не больные и активные))
Собаки, обитающие на Чернобыле
Ядро Чернобыля сегодня. Чернобыльская «слоновья нога» все еще горит и смертельно опасна
Температура активной зоны чернобыля сегодня нормальная.
Чернобыльская АЭС ночью в 2017 году
Красивый и захватывающий вид на ночную Чернобыльскую АЭС. Посмотрите, как чернобыль светится ночью среди мертвого города Припять.
Увидеть Чернобыльскую АЭС ночью очень сложно
Не всегда можно увидеть Чернобыльскую АЭС ночью.На экскурсию практически невозможно, если вы не сотрудник охраны Чернобыльской зоны.
Небольшая справка по Чернобыльской АЭС
В настоящее время продолжается ликвидация станции и этап возведения нового саркофага над аварийным 4-м энергоблоком. Новый саркофаг (получивший название «Новый безопасный конфайнмент» (НБК)) был переведен в проектное положение в конце 2016 года, завершение проекта намечено на 30 ноября 2020 года.
Чернобыльская АЭС ночью
Посмотрите на город Припять ночью!
Чернобыль-Припять ночью — настоящий ужас
«Укрытие» — изолирующая конструкция над четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС, построенная к ноябрю 1986 года после взрыва четвертого реактора. На строительство объекта «Укрытие» было использовано 400 тысяч кубометров бетонной смеси и 7 тысяч тонн металлоконструкций. Его построили в кратчайшие сроки — 206 дней.В строительстве Укрытия было задействовано 90 тысяч человек, начальник монтажных работ по Укрытию — В.И. Рудаков. Позже постройке было присвоено неофициальное название Саркофаг.
При строительстве срок службы конструкции прогнозировался 20-40 лет. После постройки саркофаг укрепили. Сегодня специалисты уверены, что саркофаг при должном уходе прослужит более десяти лет. Снятие с эксплуатации ЧАЭС
В настоящее время из-за высокой степени риска в случае разрушения старого саркофага над ним построен еще один купол, получивший название «Укрытие-2».Новый объект представляет собой стальную конструкцию высотой 108 м и длиной 150 м, под которой находится старый саркофаг и вспомогательные сооружения. 29 ноября 2016 года объект «Укрытие-2» сдан в эксплуатацию.
Фотоработы по сооружению Нового безопасного конфайнмента на Чернобыльской АЭС 2016-2017 гг. По материалам Чернобыльской АЭС.
По словам председателя приемной комиссии объекта, главного инженера ССБ ЧАЭС Андрея Билыка, условия, в которых выполнялись работы, можно сравнить с теми, в которых произошла авария на четвертом блоке Чернобыльской АЭС. произошло в 1986 году.
.10 раз, когда HBO «Чернобыль» ошибся в науке
Зрителей захватил сериал «Чернобыль», сериал HBO / Sky, в котором рассказывается о событиях и последствиях аварии на Чернобыльской атомной электростанции в апреле 1986 года.
Я координировал ряд международных исследовательских проектов по последствиям чернобыльской аварии, а также совершил десятки визитов в Зону отчуждения вокруг Чернобыля. Большое внимание уделялось деталям декораций, реквизита и одежды, которые помогли погрузить зрителей в ощущение пребывания в советском обществе позднего периода, в том числе тех, кто помнит это из первых рук.Но есть также ошибки или аспекты развития сюжета, придуманные для того, чтобы добавить драматичности истории.
Связано: 5 странных фактов о Чернобыле, которых вы не знали
1. Крушение вертолета
Драматическая сцена в начале, в которой вертолет разбивается при попытке пролететь над реактором — очевидно, из-за сильной радиация — никогда не было. Но на видеозаписи с вертолета, снятой в то время, видны статические помехи и искажения, вызванные интенсивным радиационным полем над активной зоной реактора, а также поступали сообщения о пилотах, которые заболели лучевой болезнью во время своих боевых вылетов.
2. «Мост смерти»
Непростительно запоздалый ответ властей означал, что жители Припяти оказались на открытом воздухе после аварии, а некоторые действительно пошли к так называемому «мосту смерти» ближе растение смотреть на огонь. Но я не видел доказательств того, что все люди на мосту погибли, и никаких доказательств того, что дозы радиации там были настолько опасно высокими.
3. Лучевая болезнь в Припяти
Фактически, в среднем жители Припяти получили среднюю дозу около 30 миллизивертов (мЗв) — примерно столько же, сколько три компьютерных томографии всего тела — из-за позднего предупреждения о опасность.В местной больнице есть сцена, на которой запечатлены дети, страдающие лучевой болезнью: эксперты подтвердили 134 случая лучевой болезни среди пожарных и операторов станции, но ни одного среди населения Припяти.
По теме: безопасно ли посещать Чернобыль?
4. «Вы сидите рядом с ядерным реактором»
В очень эмоциональных сценах мы видим беременную жену пожарного в гостях у мужа, страдающего острым лучевым синдромом, в московской больнице номер шесть.Это произошло, и это один из многочисленных свидетельств из первых рук, составленных из книги «Голоса из Чернобыля» белорусской журналисткой и лауреатом Нобелевской премии Светланой Алексиевич. Но драма подразумевает, что ребенок поглотил такие высокие дозы радиации от мужа, что впоследствии умер. Врач из США, который помогал лечить рабочих завода и пожарных, говорит, что пациенты не представляли значительного радиационного риска для персонала и посетителей. Исследования, проведенные после Чернобыля, не нашли убедительных доказательств того, что радиационное воздействие повлияло на исход беременности.
5. Реакторы — это не ядерные бомбы
Опасения перед ядерным взрывом мощностью от двух до четырех мегатонн из-за расплавления активной зоны реактора, который, как утверждалось, разрушит близлежащий город Киев и сделает большие районы Европы, непригодные для проживания, оказались ошибочными. Атомные электростанции не взрываются, как ядерные бомбы, и уж тем более термоядерные в мегатонном диапазоне. В любом случае такой взрыв не разрушил бы Минск и не сделал бы Европу необитаемой.
Связано: 10 реакторов чернобыльского типа по-прежнему работают по всей России
6. Водолазы
Трое героических мужчин, которые работали, чтобы слить воду из резервуаров под первичной камерой содержания, чтобы предотвратить контакт ядерного топлива с вода, которая, как считалось, могла вызвать взрыв, сделала это напрасно. Последующий анализ показал, что резервуары уже были в основном пустыми, и взаимодействие плавящегося топлива с водой могло даже помочь его охладить.
7. Пилоты вертолетов
Невероятно смелые попытки пилотов вертолетов сбросить бор, песок и свинец на плавящиеся топливные стержни, вероятно, помогли потушить пожар, горящий в графитовом замедлителе, но в значительной степени не хватило ядерного топлива и расплавленная активная зона, которая после прожигания первичной защитной оболочки остыла сама по себе.
8. Шахтеры
Отважные горняки, приложившие огромные усилия, чтобы вырыть туннель под зданием реактора для установки теплообменника для отвода тепла из-под активной зоны, также сделали это напрасно: теплообменник никогда не использовался как перед установкой активная зона остыла.Было обнаружено, что риск попадания радиоактивных веществ на уровень грунтовых вод под реактором (расположенный рядом с озером и речной системой) был повышенным, но все же низким.
9. Ликвидаторы
В конце серии заявления о последствиях, показанные на экране, подразумевают, что не было проведено никаких исследований сотен тысяч ликвидаторов, которые очистились после аварии. Фактически, было проведено много исследований этой группы, и они не дали окончательных результатов в отношении увеличения заболеваемости раком.Вероятно, они действительно испытали повышенный риск рака, но это было очень мало по сравнению со многими другими рисками для здоровья, с которыми они столкнулись и продолжают сталкиваться, включая сердечно-сосудистые заболевания, курение и — общая проблема для стран бывшего Советского Союза — чрезмерное потребление алкоголя.
По теме: Как радиация повлияла на «ликвидаторов» аварии на Чернобыльской АЭС?
10. Неудачи
Ученые выступают героями шоу. Хотя после Чернобыля было бесчисленное количество героев, в том числе ученых, в конечном итоге советское научное сообщество, а также его политическая система были ответственны за конструктивные недостатки реактора РБМК, отсутствие культуры безопасности и непростительную неподготовленность к таким последствиям. несчастный случай.
Поучительная история
Важно не недооценивать последствия чернобыльской катастрофы. Исследования показали рост заболеваемости раком щитовидной железы, в основном из-за неспособности советских властей предотвратить потребление продуктов, загрязненных короткоживущим радиоактивным йодом-131, в течение нескольких недель после аварии.
Недавний анализ затронутого населения до 2015 года показал, что 5 000 из 20 000 случаев рака щитовидной железы связаны с радиацией. К счастью, хотя и серьезный, рак щитовидной железы излечим в 99% случаев.Некоторые сообщения предполагают, что последствия переселения сотен тысяч людей, экономические последствия отказа от земли и понятный страх перед радиацией имели более серьезные негативные последствия, чем прямые последствия радиации для здоровья.
Чернобыль. Сериал удивительно смотреть, и реконструкция событий до и во время аварии была замечательной. Но нужно помнить, что это драма, а не документальный фильм. За годы, прошедшие с 1986 года, об аварии было увековечено множество мифов, и эти мифы, несомненно, препятствовали выздоровлению пострадавшего населения.
Спустя более 30 лет это восстановление продолжается. Если он хочет иметь хоть какой-то шанс на успех, он должен основываться не на эмоциях и драме, а на лучших доступных научных доказательствах. Факты, которые показывают, что, за исключением экстремальных доз, которые получили операторы станций, пожарные и пилоты вертолетов во время Чернобыльской катастрофы, риски радиации ничтожны по сравнению с другими рисками для здоровья, с которыми мы все сталкиваемся в нашей жизни.
Джим Смит, профессор экологических наук, Портсмутский университет
Эта статья переиздана из журнала The Conversation по лицензии Creative Commons.Прочтите оригинальную статью.
.Взрыв атомной бомбы | 10 самых мощных бомб
30 октября 1961 года русские взорвали самую большую атомную бомбу — «Царь-бомбу». Его мощность составляла 100 мегатонн в тротиловом эквиваленте, но при взрыве такого зверя возникли некоторые проблемы. Таким образом, бомба была сделана равной 50 мегатоннам (мега = 1 000 000 тонн, или 50 тонн = 50 000 000 тонн в тротиловом эквиваленте) в тротиловом эквиваленте. Даже его мощность была уменьшена вдвое, но это был самый большой ядерный взрыв до сих пор. Атомная бомба, сброшенная на Хиросиму во время Второй мировой войны, составила 18 кг в тротиловом эквиваленте, или всего 18 000 тонн.Так что «Царь-бомба» была почти в 2778 раз мощнее.
Итак, 30 октября взрыв мощностью 57 000 000 тонн в тротиловом эквиваленте сотряс Землю, в результате чего образовалось грибовидное облако длиной 60 км. Такой удар настолько силен, что мог вызвать ожоги третьей степени у людей, находящихся в 100 км от центра взрыва. Это большое расстояние…
Царь-бомба была водородной бомбой, также называемой термоядерной бомбой. Такие устройства взрываются меньшим ядерным взрывом.
10 самых мощных взрывов атомных бомб
Вот небольшой видеоролик, в котором вы можете посмотреть 10 самых мощных ядерных взрывов. Это бомбы с названиями:
1. «Царь-бомба»
Эта термоядерная бомба имела мощность 57 000 000 тонн в тротиловом эквиваленте. Он был взорван русскими 30 октября 1961 года. На сегодняшний день это самый большой ядерный взрыв на Земле.
2. «Замок Браво»
Эта водородная бомба имела мощность 15 000 000 тонн в тротиловом эквиваленте.
3. «Чероки»
Водородная бомба мощностью 3 800 000 тонн в тротиловом эквиваленте
4. «Майк»
Мощность — 12 000 000 тонн в тротиловом эквиваленте, первая водородная бомба в США.
5. «Ярмо»
Ядерная бомба деления мощностью 49 000 тонн в тротиловом эквиваленте
6. «Бейкер»
Еще одна ядерная бомба деления мощностью 23 000 тонн в тротиловом эквиваленте.
7. — «Тринити»
Мощность — 20 000 тонн в тротиловом эквиваленте
8.«Толстяк»
Эта бомба была сброшена 9 августа 1945 года в Нагасаки, в результате чего погибли сотни тысяч человек. Бомба имела мощность 21 000 тонн в тротиловом эквиваленте:
9. «Маленький мальчик»
Одна из бомб, сброшенных в Хиросиме, убила тысячи человек, 18 000 тонн в тротиловом эквиваленте
10. «Grable»
Мощность — 15 000 тонн в тротиловом эквиваленте
Сколько ядерных бомб в мире
Как видите, ядерная энергетика может быть действительно разрушительной и опасной для человечества.В 2010 году в разных странах мира существовало более 20 000 ядерных бомб. Вы только что увидели, на что способны эти бомбы. Надеюсь, вы понимаете, какой риск они представляют для вас, вашей семьи и детей, а также для всех людей во всем мире. Такое количество ядерного оружия может уничтожить нашу планету несколько раз. Хорошая новость заключается в том, что их количество в последние годы постоянно сокращается. Я думаю, что все должны поддержать вывод из эксплуатации ядерного оружия во всем мире. Они никому не помогут и могут уничтожить человечество.Мы не хотим, чтобы это произошло…
.