Открытие Павлова – условный рефлекс
Иван Петрович Павлов выдающийся врач, физиолог и ученый, положивший начало развитию высшей нервной деятельности как самостоятельного подразделения науки. За годы своей жизни он стал автором многих научных статей, и добился всеобщего признания, став лауреатом Нобелевской премии в области медицины, однако наиболее важным достижением во всей его жизни, безусловно, можно считать открытие условного рефлекса, а также несколько теорий работы коры головного мозга человека, основанных на многолетних клинических испытаниях.Своими научными изысканиями Иван Петрович на много лет опередил развитие медицины, и добился поразительных результатов, позволивших значительно расширить познания людей о работе всего организма и в особенности всех процессов, протекающих в коре головного мозга. Павлов серьезно приблизился к тому, чтобы понять значение и непосредственную необходимость сна, как физиологического процесса, разобрался в структуре и влиянии отдельных участков мозга на определенные типы деятельности, и сделал еще много важных шагов в понимании работы всех внутренних систем человека и животных. Конечно, некоторые работы Павлова, в последствие корректировались и исправлялись в соответствии с получением новых данных, и даже понятие условного рефлекса в наше время используется в значительно более узком значении, чем в момент его открытия, однако вклад Ивана Петровича в физиологию просто нельзя не оценить по достоинству.
Обучение и начало исследований
Доктор Павлов живо заинтересовался процессами, протекающими в человеческом мозгу непосредственно и рефлексами в 1869 году во время обучения в рязанской духовной семинарии, прочитав книгу профессора Сеченова «Рефлексы головного мозга». Именно благодаря ней он бросил юридический факультет и начал обучаться физиологии животных в Петербургском университете под руководством профессора Циона, обучившего молодого и подающего надежды студента свой профессиональной хирургической технике, о которой в то время ходили легенды. Далее карьера Павлова быстро пошла в гору. Во время учебы он работал в физиологической лаборатории Устимовича, а затем получил должность руководителя собственной физиологической лаборатории при клинике Боткина. В этот период он активно начинает заниматься своими исследованиями, и одной из важнейших целей для Ивана Петровича было создание фистулы – специального отверстия в желудке. Этому он посвятил более 10 лет своей жизни, ведь данная операция отличается большой сложностью из-за желудочного сока, разъедающего стенки. Однако, в конце концов, у Павлова получилось добиться положительных результатов, и вскоре подобную операцию он мог провести на любых животных. Параллельно с этим Павлов защищает диссертацию «О центробежных нервах сердца», а также обучается за границей в Лейпцеге, работая совместно с выдающимися физиологами того времени. Чуть позже он также удостаивается звания члена Петербургской Академии Наук.Понятие условного рефлекса и эксперименты на животных
Также в ходе исследований он сформировал понятие слабых и сильных импульсов, которые можно смещать в необходимую сторону, для того чтобы, к примеру, добиваться выделения желудочного сока даже без непосредственной кормежки или демонстрации еды. Также он ввел понятия следового рефлекса, который активно проявляется у детей в возрасте от двух лет, и значительно способствует развитию мозговой активности и приобретения разнообразных привычек на первых этапах жизни человека и животных.
Результаты своих многолетних исследований Павлов изложил в своем докладе в 1093 году в Мадриде, за что год спустя получил всемирное признание и Нобелевскую Премию в области биологии. Однако на этом он не прекратил исследовании, и на протяжении следующих 35 лет занимался различными исследованиями, практически полностью переделав представления ученых о работе мозга и рефлекторных процессах.
Он активно сотрудничал с иностранными коллегами, регулярно проводил различные семинары международного уровня, охотно делился результатами своей работы с коллегами, а на протяжении последних пятнадцати лет жизни активно обучал молодых специалистов, многие из которых стали его прямыми последователями, и смогли еще глубже проникнуть в тайны человеческого мозга и поведенческих особенностей.
Последствия деятельности доктора Павлова
Стоит отметить, что Иван Петрович Павлов до самого последнего дня жизни проводил различные исследования, и во многом именно благодаря этому выдающемуся во всех отношениях ученому, в наше время медицина находится именно на таком высоком уровне. Его работа помогла разобраться не только в особенностях мозговой деятельности, но и в плане общих принципов физиологии, и именно последователи Павлова на основе его работ открыли закономерности наследственной передачи некоторых заболеваний. Отдельно стоит отметить вклад, внесенный им в ветеринарию, и в частности в хирургию животных, вышедший при его жизни на принципиально новый уровень.Иван Петрович оставил огромный след в мировой науке, и запомнился его современникам, как выдающаяся личность, готовая ради науки пожертвовать собственными благами и удобствами. Этот великий человек не останавливался не перед чем, и смог добиться поразительных результатов, которых до сих пор не смог достичь ни один прогрессивный ученый исследователь.
Рефлекс цели
Остановите человека на улице и спросите, что он знает об Иване Петровиче Павлове. Самая быстрая ассоциация — собака и, возможно, условный рефлекс. А ведь он был потрясающим ученым и человеком, чьей страсти и целеустремленности, принципиальности и честности можно позавидовать. Он и сам писал, что доволен прожитой жизнью, счастливой и удавшейся. «Я получил высшее, что можно требовать от жизни, полное оправдание тех принципов, с которыми вступил в жизнь».
Иван Павлов прожил 87 лет и умер в 1936 году. Его товарищи писали, что, если бы не случайная пневмония, мог бы прожить и больше. Странно как раз не это (наверное, у него была замечательно сильная генетика), а то, что его не тронули в страшные годы начала репрессий, при том что он резко высказывался о ситуации в стране, политике правительства и в то же время отчаянно часто просил в своих письмах к Молотову за друзей и знакомых, которых отправляли в ссылку. Пишут, не трогали его, во-первых, потому, что он был знаменит на весь мир — первый российский нобелевский лауреат по физиологии и медицине (1904 год), его работы были опубликованы на многих языках до вручения Нобелевки, к нему в Россию приезжали не только ученые и клиницисты, но и общественные деятели. Личность масштабная он был неким символом России в мире. Во-вторых, маховик репрессий после убийства Кирова в 1934 году еще не раскрутился во всю мощь. В-третьих, Сталин ценил деятелей науки и старался их использовать, а не расстреливать, хотя и не всегда получалось. Ну и еще одна несколько экстравагантная версия: в верхах серьезно рассчитывали на то, что знания и опыты ученого в области высшей нервной деятельности можно будет использовать в управлении сознанием народа.
Главным научным интересом Ивана Павлова была высшая нервная деятельность
Фотография: Gettyimages.ru
Сейчас любопытно читать, как высказывания Ивана Петровича Павлова, трактовались в советские времена и сейчас. Тогда, само собой, нельзя было прочитать письма к Молотову, где Павлов писал: «Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм» или «Вы — террор и насилие». Зато сейчас иногда вычеркивают фразы, как Павлов благодарил советское правительство за широкую поддержку науки: «Хочется долго жить, потому что небывало расцветают мои лаборатории. Советская власть дала миллионы на мои научные работы, на строительство лабораторий. Хочу верить, что меры поощрений работников физиологии, а я все же остаюсь физиологом, достигнут цели и моя наука особенно расцветет на родной почве». Противоречий тут, однако, нет. Он, как истинный исследователь, был объективен. Он был патриотом. Он болел за родину и открыто высказывал свою точку зрения. Он не боялся, шутя, что уже пожил достаточно.
Нужно просто почитать его работы, хотя бы «Об уме вообще, о русском уме в частности», чтобы не только восхититься этим человеком, но и многому поучиться. По мне, так в первую очередь достоинству.
Ветер перемен
Иван Павлов родился 27 сентября 1849 года в Рязани. Движимый пожеланиями отца-священника, он отучился пять классов в семинарии. И уже там стала вызревать его любовь к естественным наукам. Один из биографов Павлова писал, что в знаменательные 1860-е годы даже семинаристы были страстно увлечены Герценом, Добролюбовым, Писаревым и Чернышевским. Они выстраивались в огромную очередь в библиотеку, чтобы припасть к свежим номерам журналов «Русское слово» и «Современник», а затем вступить в многочасовые дебаты. «Не пробудись наше общество к новой кипучей деятельности, — писал Климент Тимирязев, — может быть, Менделеев и Циолковский скоротали бы свой век учителями в Симферополе и Ярославле… сапер Сеченов рыл бы траншеи по всем правилам своего искусства». А Иван Павлов вполне мог бы молиться Творцу. Но он бросил семинарию и поступил в Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета, в состав которого в том числе входила кафедра анатомии человека и физиологии животных. О своем решении он писал: «Под влиянием литературы шестидесятых годов, в особенности Писарева, наши умственные интересы обратились в сторону естествознания, и многие из нас — в числе этих и я — решили изучать в университете естественные науки». Не только Писарев оказывает влияние на юного Павлова. Две работы, по его воспоминаниям, определили его путь — книга Д. Г. Льюиса «Физиология обыденной жизни», начинавшаяся с главы «Голод и жажда», и работа отца русской физиологии Ивана Сеченова «Рефлексы головного мозга». Связь пищеварения с нервной системой и работа мозга стали впоследствии основными темами Павлова. На третьем курсе он избрал две специализации — физиологию животных и химию. И тут же подпал под мощное влияние единого в трех лицах блестящего ученого-физиолога, экспериментатора и зажигательного лектора Ильи Фаддеевича Циона. Позже уже ученики Ивана Павлова будут вспоминать, что он словно бы перенял все эти таланты учителя и превзошел его. Цион был увлечен темой связи нервной системы и сердца, под его руководством Павлов совместно с другим студентом, Михаилом Афанасьевым, написал работу об иннервации поджелудочной железы, награжденную золотой медалью университета.
В 1875 году он окончил университет, понимая, что ему не хватает компетенций в области медицинской физиологии. Павлов поступает на третий курс Медико-хирургической академии, одновременно рассчитывая продолжить обучение в качестве ассистента у Циона на кафедре физиологии, которой тот руководил. Но Циона из академии «попросили», и Павлов смог стать ассистентом на кафедре только через год. При этом многие работы по системам пищеварения и кровообращения ему пришлось выполнять практически без научного руководства. Тем не менее они тоже заслужили золотую медаль академии. Работами увлеченного исследователя заинтересовался известный клиницист Сергей Петрович Боткин, который и пригласил молодого Павлова поработать в экспериментальной лаборатории при клинике. Эту лабораторию Иван Павлов возглавил в 1879 году, уже окончив академию. Павлов был чрезвычайно рад этому назначению, поскольку считал, что его наука должна быть теснейшим образом связана с практической медициной и именно экспериментальная деятельность позволяет делать новые открытия, которые потом можно будет применить в медицине. В экспериментальной работе он был крайне педантичен. «Перед господином фактом сними шляпу», — говаривал он.
Исследования центробежных нервов сердца стали основой его докторской диссертации. Изучая деятельность нервов, которые ускоряли и замедляли работу сердца, он обнаружил нервы, увеличивающие силу сердечных сокращений за счет изменения питания сердечной мышцы. В своей диссертации Павлов изложил основные принципы трофической функции нервной системы. Вместе с Боткиным он развил идею нервизма, под которой понимал «влияние нервной системы на возможно большее количество деятельностей организма». Эта идея возбуждала его и двигала его научной деятельностью на протяжении всей жизни.
Работая с животными, в основном с собаками, Павлов был крайне внимателен к ним. Один из его учеников вспоминал, что Иван Петрович так с ними обращался, что они сами заскакивали к нему на лабораторный стол в ожидании эксперимента. Он старался по мере возможностей быть как можно более гуманным, хотя и признавал, что не всегда удавалось сохранить животных живыми. Он был убежден, что изучать деятельность различных органов можно только на живом организме, изучая всю его целостность во взаимосвязях. «Нельзя равнодушно и грубо ломать тот механизм, глубокие тайны которого держат в плену вашу мысль долгие годы, а то и всю жизнь, — писал он. — Если развитый механик часто отказывается от прибавления или видоизменения какого-нибудь тонкого механизма, мотивируя это тем, что такую вещь жалко портить, если художник благоговейно боится прикоснуться кистью к художественному произведению великого мастера, то как того же не чувствовать физиологу, стоящему перед неизмеримо лучшим механизмом и недостижимо высшим художеством живой природы». Он вспоминал, что в юности его поразила книжная картинка, на которой был изображен пищеварительный аппарат — система стройная и красивая. О том, как он работает, было мало сведений. А понять это можно было, только наблюдая за процессом деятельности этой системы. Эта мысль позже привела его к новому методу исследования, особенно когда он приступил к теме физиологии пищеварения.
Путь к желудку собаки
Павлов был благодарен Боткину за то, что тот дал ему полную самостоятельность в работе лаборатории. Он отмечал, что «все более практиковался в физиологическом мышлении в широком смысле слова и лабораторной технике». В лаборатории он изучал работу сердечных нервов, потом начал работы по пищеварению. После защиты диссертации Павлову была предоставлена возможность двухгодичной загранкомандировки, которую он провел в Бреславле и Лейпциге. По возвращении он хотел устроиться на кафедру физиологии Петербургского университета, но неудачно; не смог он получить кафедру и в Томском университете. Наконец, Иван Петрович смог устроиться в Военно-медицинскую академию, но на кафедру фармакологии, а не физиологии (лишь через несколько лет он все же получил в академии кафедру физиологии). Одновременно его пригласили на должность завотделом физиологии в Институт экспериментальной медицины (ИЭМ), открывшийся в 1890 году благодаря инициативе принца Александра Петровича Ольденбургского. Портрет принца красовался в павловском кабинете даже в советские годы, когда по всем негласным правилам там должны были быть совсем другие лица. Лаборатории отдела были оборудованы на славу. Там в течение десятков лет Иван Павлов проводил свои исследования и эксперименты, там создавалась школа физиологов. Принц иногда подкидывал еще и деньжат, потому как на интенсивную работу лаборатории средств все равно не хватало.
«В сущности нас интересует в жизни только одно: наше психическое содержание. Его механизм, однако, и был, и сейчас еще окутан для нас глубоким мраком. Все ресурсы человека: искусство, религия, литература, философия и исторические науки — все это объединилось, чтобы пролить свет в эту тьму. Но в распоряжении человека есть еще один могучий ресурс: естествознание».
Друзья отмечали, что все это время Павлов был очень плохо обеспечен материально. Но в бытовом плане его это не слишком заботило — он досадовал, что денег постоянно не хватает на исследования. В какой-то момент, по воспоминаниям друзей, когда они собрали ему материальную помощь, он потратил ее на собак. Он был постоянно, почти маниакально сосредоточен на своей работе. Его вдохновлял пример Ньютона, который не расставался со своими идеями ни на минуту. Или Гельмгольца, который видел лишь одну разницу между собой и остальными: «Ему казалось, что никто другой, как он, не впивается в предмет. Он говорит, что когда он ставил перед собою какую-нибудь задачу, он не мог уже от нее отделаться, она преследовала его постоянно, пока он ее не разрешал».
Получив лабораторию в академии и отдел в ИЭМ, Павлов сосредоточился на деятельности пищеварительных желез. Исповедуя идею изучения целостной работы органов, Павлов постоянно придумывал новые методы исследования. Как можно подсмотреть работу пищеварительной системы? Можно ли проделать окошко? Московский профессор Басов уже проводил опыты, проделывая отверстие или фистулу в желудке собаки. Павлов решил расширить эксперимент. Как рассказывал один из его учеников — будущий академик Константин Быков, он перерезал на шее собаки пищевод и концы его ювелирно вшивал в кожу. В результате вся проглатываемая пища проваливалась в пищевод, не попадая в желудок. При этом из фистулы в желудке вытекал желудочный сок. Этот эксперимент позже получил название «опыт мнимого кормления». Выяснилось, что при таком мнимом кормлении в желудке собаки начинал выделяться желудочный сок под влиянием возбуждения соответствующих нервов.
Быков вспоминает, что Иван Павлов был блестящим экспериментатором и хирургом, он постоянно оттачивал свою и без того безукоризненную технику, попутно обучая сотрудников и студентов. Кульминацией его техники стала операция «маленького желудочка», когда он выкроил из большого желудка собаки маленький с сохранением всех сосудов и нервов. «На собаке с маленьким желудочком и была обнаружена вся картина деятельности желудочных желез, так как они работали в нормальных условиях», — писал Быков. Павлов показал, что железы имеют секреторные нервы, управляющие секреторным процессом. В процессе экспериментов впервые в истории были также добыты натуральные пищеварительные соки, свойства которых были тщательно изучены. В 1897 году Павлов изложил свои результаты в «Лекциях о работе главных пищеварительных желез». Переведенная на многие европейские языки, эта книга принесла ему славу во всем научном мире. Именно за эту тему Иван Петрович Павлов был удостоен в 1904 году Нобелевской премии. Шведский король, вручавший награду, спросил у Павлова по-русски: «Как ваше здоровье? Как вы поживаете, Иван Петрович?» Так он хотел выразить свое уважение, хотя потом вроде бы говорил, что побаивается Павлова, поскольку тот, вероятно, социалист. Павлов знал несколько языков. Ему не раз приходилось участвовать во всевозможных конференциях и конгрессах. Кстати, сам Павлов назвал Нобелевскую премию второй наградой от Нобеля: оказывается, за несколько лет до вручения премии шведский меценат спонсировал некоторые исследования русского физиолога.
В своей нобелевской речи Павлов уже ставил перед собой новую задачу: «В сущности нас интересует в жизни только одно: наше психическое содержание. Его механизм, однако, и был, и сейчас еще окутан для нас глубоким мраком. Все ресурсы человека: искусство, религия, литература, философия и исторические науки — все это объединилось, чтобы пролить свет в эту тьму. Но в распоряжении человека есть еще один могучий ресурс: естествознание с его строго объективными методами. Эта наука, как мы все знаем, делает каждый день гигантские успехи».
Вернуться на путь естествознания
Изучение системы пищеварения и связанной с ней нервной системой плавно подвели Павлова к великой теме — физиологии высшей нервной деятельности. Первым попытку представить субъективный мир в материальных физиологических формулах сделал Иван Михайлович Сеченов. Это был по словам Павлова, «гениальный взмах мысли Сеченова». Павлов замахнулся на экспериментальные доказательства материальности психического, как он выражался, с «плевой» железкой в руках.
Иван Павлов с сотрудниками оперирует собаку в клинике своего института
Фотография: Gettyimages.ru
Более ста лет изучения высшей нервной деятельности, по мнению Павлова, практически завели тему в тупик. По его словам, произошло это потому, что как только ученые поднимались на уровень высших отделов центральной нервной системы, они переставали пользоваться общими естественнонаучными понятиями и перескакивали на совершенно чуждые психологические понятия, таким образом переходя из протяженного мира в непротяженный. Здравый смысл требует вернуть физиологов на путь естествознания, убеждал Павлов. Это значит, что физиолог должен «точно сопоставлять изменения во внешнем мире с соответствующими им изменениями в животном организме и устанавливать законы этих отношений». Чем, собственно, он и занимался не один десяток последующих лет с огромной страстью. Он говорил, что любой исследователь этой области должен испытывать изумление перед невероятным могуществом объективного исследования в этой новой области, должен быть захвачен воодушевлением и истинной страстью.
Свои опыты Павлов с коллегами решили проводить на слюнной железе. Как впоследствии заметил Иван Петрович, выбор этого физиологически малозначительного органа был случайным, но на деле оказался удачным, да и просто счастливым. Почему собака начинает пускать слюни уже при виде еды на расстоянии? То, что слюна выделяется при попадании пищи в полость рта, было известно давно и названо рефлексом. Является ли рефлексом и выделение слюны при виде пищи на расстоянии? Павлов, «насобачившийся» на экспериментах с пищеварением, начал дотошное изучение этого явления. На лабораторных собаках со слюнными фистулами стали наблюдать, какие агенты в отсутствие еды могут быть раздражителем железы. Оказалось, что это может быть не только сам вид еды, ее запах, но свет или звук, которые сами по себе никак не действуют на слюноотделение собаки. Однако лишь до тех пор, пока эти вроде бы не связанные с «настоящей» едой агенты не начинают настойчиво совпадать с натуральным раздражителем — пищей, попадающей в полость рта.
Этот новый рефлекс Павлов назвал условным — в отличие от безусловного, врожденного. Он последовательно изучал, как образуется новый рефлекторный механизм, как связываются два очага возбуждения — один в продолговатом мозге под действием настоящего раздражителя в полости рта, другой — в коре больших полушарий под действием условного раздражителя (например, звука) и как эта связь закрепляется. Его интересовали непостоянство, изменчивость и угасание условных рефлексов, дифференциация раздражителей (к примеру, разная высота одной и той же ноты имеет значение для ответа на звуковой раздражитель). Для этого ученый и исследователь проводил бесконечные эксперименты, чтобы получить по-настоящему убедительные аргументы. Павлов отмечал, что условные рефлексы образуются на базе безусловных, они расширяют возможности организма приспособляться к реальности и усовершенствоваться.
«Приближается важный этап человеческой мысли, когда физиологическое и психологическое, объективное и субъективное действительно сольются, когда фактически разрешится или отпадет естественным путем мучительное противоречие или противопоставление моего сознания моему телу».
Иван Петрович много внимания уделял систематизации рефлексов. Он отмечал, что некоторые из них пока плохо сформулированы, хотя и чрезвычайно важны. К примеру, рефлекс цели. «Жизнь только того красна и сильна, кто всю жизнь стремится к постоянно достигаемой, но никогда не достижимой цели или с одинаковым пылом переходит от одной цели к другой. Вся жизнь, все ее улучшение вся ее культура делается рефлексом цели, делается только людьми, стремящимися к той или другой поставленной ими себе в жизни цели». Как только исчезает цель, жизнь перестает привязывать к себе, рассуждал Павлов, говоря о самоубийствах. Впрочем, его любимый пример не такой мрачный — коллекционирование. Сам он собирал марки и подводил под это научную базу: как коллекционер горит своим желанием, как после добытой цели теряет к ней интерес, а через какое-то время загорается новой целью. Он замечал, что у русских с осознанием инстинкта цели как-то плоховато. Не то, что у англосаксов или евреев, которые с детства воспитываются в духе достижения цели.
Исследуя рефлексы или инстинкты, Павлов много занимался темами неврозов, темпераментов, сна и гипноза и еще многими другими. Он был чрезвычайно возбужден возможностью открытий в такой высшей сфере, как работа мозга. «Приближается важный этап человеческой мысли, когда физиологическое и психологическое, объективное и субъективное действительно сольются, когда фактически разрешится или отпадет естественным путем мучительное противоречие или противопоставление моего сознания моему телу».
Павлов регулярно устраивал с сотрудниками так называемые Среды, на которых самым тщательным образом обсуждались результаты исследований, идеи и предложения, но не только. Часто объектом дискуссий становились опубликованные в научных изданиях мира работы физиологов, психологов, философов.
Результаты многолетнего труда Павлова и его коллег нашли свое отражение в двух опубликованных работах — «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных» (1923) и «Лекции о работе больших полушарий головного мозга» (1927).
Об уме вообще
О личности Павлова и о его отношении к работе многое может рассказать одна из его знаменитых лекций, прочитанных в 1918 году: «Об уме вообще, о русском уме в частности». На самом деле ее следовало бы читать всем начинающим ученым в качестве краткой методологии научной деятельности. В этой лекции Павлов, исходя из собственных воззрений, принципов и опыта, разбирал важнейшие свойства в первую очередь научного ума. Он рассказал о восьми главных принципах постижения умом действительности. Пересказывать их — неблагодарная работа, если учесть, как замечательно излагал свои мысли Павлов. Приведу же эти принципы с небольшими цитатами.
Постоянное сосредоточение мысли на определенном вопросе. «С предметом, в области которого вы работаете, вы не должны расставаться ни на минуту. Поистине вы должны с ним засыпать, с ним пробуждаться, и только тогда можно рассчитывать, что настанет момент, когда стоящая перед вами загадка раскроется, будет разгадана».
«…Это упорство, эта сосредоточенность мысли есть общая черта ума от великих до маленьких людей, черта, обеспечивающая работу ума».
Непосредственное видение действительности. «В самом деле, действительность может быть удалена от наблюдателя, и ее надо приблизить, например, при помощи телескопа; она может быть чрезвычайно мала, и ее надо увеличить, посмотреть на нее в микроскоп; она может быть летуча, быстра, и ее надо остановить или применить такие приборы, которые могут за ней угнаться, и т. д., и т. д. Без всего этого нельзя обойтись, все это необходимо, особенно если надо запечатлеть эту действительность для других работ, передать ее, предъявить другим».
«…Задачей вашего ума будет дойти до непосредственного видения действительности, хотя и при посредстве различных сигналов, но обходя и устраняя многочисленные препятствия, при этом неизбежно возникающие».
Абсолютная свобода мысли. «Следующая черта ума — это абсолютная свобода мысли, свобода, о которой в обыденной жизни нельзя составить себе даже и отдаленного представления. Вы должны быть всегда готовы к тому, чтобы отказаться от всего того, во что вы до сих пор крепко верили, чем увлекались, в чем полагали гордость вашей мысли, и даже не стесняться теми истинами, которые, казалось бы, уже навсегда установлены наукой. Действительность велика, беспредельна, бесконечна и разнообразна, она никогда не укладывается в рамки наших признанных понятий, наших самых последних знаний… Без абсолютной свободы мысли нельзя увидеть ничего истинно нового, что не являлось бы прямым выводом из того, что вам уже известно».
«О знаменитом английском физике Фарадее известно, он делал до такой степени невероятные предположения, так распускал свою мысль, давал такую свободу своей фантазии, что стеснялся в присутствии всех ставить известные опыты. Он запирался и работал наедине, проверяя свои дикие предположения. Эта крайняя распущенность мысли сейчас же умеряется следующей чертой, очень тяжелой чертой для исследующего ума. Это — абсолютное беспристрастие мысли».
Абсолютное беспристрастие мысли. «Это значит, что как вы ни излюбили какую-нибудь вашу идею, сколько бы времени ни тратили на ее разработку — вы должны ее откинуть, отказаться от нее, если встречается факт, который ей противоречит и ее опровергает. И это, конечно, представляет страшные испытания для человека. Этого беспристрастия мысли можно достигнуть только многолетней, настойчивой школой. До чего это трудно — я могу привести простенький пример из своей лабораторной практики. Я помню одного очень умного человека, с которым мы делали одно исследование и получили известные факты. Сколько мы ни проверяли наши результаты, все склонялось к тому толкованию, которое мы установили. Но затем у меня явилась мысль, что, быть может, все зависит от других причин. Если бы [подтвердилось] это новое предположение, то это чрезвычайно подрывало бы значение наших опытов и стройность наших объяснений. И вот этот милый человек просил меня не делать новых опытов, не проверять этого предположения, так ему жалко было расстаться со своими идеями, так он за них боялся. И это не есть лишь его слабость, это слабость всех».
«Итак, вы должны быть чрезвычайно привязаны к вашей идее, и рядом с этим вы должны быть готовы в любой момент произнести над нею смертный приговор, отказаться от нее».
Обстоятельность мысли. «Вы должны, сколько хватит вашего внимания, охватить все подробности, все условия, и однако, если вы все с самого начала захватите, вы ничего не сделаете, вас эти подробности обессилят. Сколько угодно есть исследователей, которых эти подробности давят, и дело не двигается с места. Здесь надо уметь закрывать до некоторого времени глаза на многие детали для того, чтобы потом все охватить и соединить. С одной стороны, вы должны быть очень внимательны, с другой стороны, от вас требуется внимательность ко многим условиям. Интерес дела вам говорит: “Оставь, успокойся, не отвлекай себя”».
Павлов во время проведения одного из экспериментов по выработке условного рефлекса у собаки
Фотография: Gettyimages.ru
Простота, полная ясность, полное понимание. «Идеалом ума, рассматривающего действительность, есть простота, полная ясность, полное понимание. Хорошо известно, что до тех пор, пока вы предмет не постигли, он для вас представляется сложным и туманным. Но как только истина уловлена, все становится простым. Признак истины — простота, и все гении просты своими истинами. Но этого мало. Действующий ум должен отчетливо сознавать, что чего-нибудь не понимает, и сознаваться в этом. И здесь опять-таки необходимо балансирование. Сколько угодно есть людей и исследователей, которые ограничиваются непониманием. И победа великих умов в том и состоит, что там, где обыкновенный ум считает, что им все понято и изучено, — великий ум ставит себе вопросы: “Да действительно ли все это понятно, да на самом ли деле это так?” И сплошь и рядом одна уже такая постановка вопроса есть преддверие крупного открытия. Примеров в этом отношении сколько угодно».
Истиной надо любоваться. «Истиной надо любоваться, ее надо любить. Когда я был в молодые годы за границей и слушал великих профессоров — стариков, я был изумлен, каким образом они, читавшие по десяткам лет лекции, тем не менее читают их с таким подъемом, с такою тщательностью ставят опыты. Тогда я это плохо понимал. А затем, когда мне самому пришлось сделаться стариком, — это для меня стало понятно. Это совершенно естественная привычка человека, который открывает истины. У такого человека есть потребность постоянно на эту истину смотреть. Он знает, чего это стоило, каких напряжений ума, и он пользуется каждым случаем, чтобы еще раз убедиться, что это действительно твердая истина, несокрушимая, что она всегда такая же, как и в то время, когда была открыта».
Смирение мысли. «Последняя черта ума, поистине увенчивающая все, — это смирение мысли, скромность мысли. Примеры к этому общеизвестны. Кто не знает Дарвина, кто не знает того грандиознейшего впечатления, которое произвела его книга во всем умственном мире. Его теорией эволюции были затронуты буквально все науки. Едва ли можно найти другое открытие, которое можно было сравнить с открытием Дарвина по величию мысли и влиянию на науку, — разве открытие Коперника. И что же? Известно, что эту книгу он осмелился опубликовать лишь под влиянием настойчивых требований своих друзей, которые желали, чтобы за Дарвином остался приоритет, так как в то время к этому же вопросу начинал подходить другой английский ученый. Самому же Дарвину все еще казалось, что у него недостаточно аргументов, что он недостаточно знаком с предметом. Такова скромность мысли у великих людей, и это понятно, так как они хорошо знают, как трудно, каких усилий стоит добывать истины».
О русском уме в частности
Все эти свойства Павлов попытался приложить к русскому уму, в частности интеллигентскому. Его выводы печальны, и он заранее просит его простить, что в гнетущее время говорит о печальных вещах. «У нас должна быть одна потребность, одна обязанность — охранять единственно нам оставшееся достоинство: смотреть на самих себя и окружающее без самообмана. Побуждаемый этим мотивом, я почел своим долгом и позволил себе привлечь ваше внимание к моим жизненным впечатлениям и наблюдениям относительно нашего русского ума».
Иван Павлов был блестящим экспериментатором и хирургом, он постоянно оттачивал свою и без того безукоризненную технику, попутно обучая сотрудников и студентов. Кульминацией его техники стала операция «маленького желудочка», когда он выкроил из большого желудка собаки маленький с сохранением всех сосудов и нервов.
Итак, великий физиолог считал, что мы не склонны к сосредоточенности, кропотливости и усидчивости. Русским больше свойственны быстрота и натиск, а также бесплодные разговоры, не приводящие к каким-либо объективным выводам. Русский ум не привязан к фактам, не любит смотреть на действительность, он любит оперировать словами, фейерверками слов.
По поводу абсолютной свободы мысли Павлов высказывался в том духе, что она абсолютно не приветствуется: говорить что-либо против общего настроения невозможно. Сразу же будут предполагаться «грязные мотивы» или подкуп. Нет у нас и беспристрастности: мы глухи к возражениям со стороны иначе думающих.
Что до обстоятельности и детальной оценки подробности — с этим тоже плохо. Русский любит оперировать общими положениями. А как мы относимся к стремлению к простоте и ясности? «Я на своих лекциях стою на том, чтобы меня все понимали. Я не могу читать, если знаю, что моя мысль входит не так, как я ее понимаю сам. Поэтому у меня первое условие с моими слушателями, чтобы они меня прерывали хотя бы на полуслове, если им что-нибудь непонятно. Иначе для меня нет никакого интереса читать. Я даю право прерывать меня на каждом слове, но я этого не могу добиться». Студенты, однако, не пользовались этим правом. Они равнодушны к своему непониманию. Вот иностранец, тот, напротив, по словам Павлова, забросает вопросами, доискиваясь ясности. Любви к истине тоже нет, для нас все старые истины избиты. Для нас главное — стремление к новизне. Нет и смирения мысли.
«Нарисованная мною характеристика русского ума мрачна, и я сознаю это, горько сознаю. Вы скажете, что я сгустил краски, что я пессимистически настроен. Я не буду этого оспаривать. Картина мрачна, но и то, что переживает Россия, тоже крайне мрачно. А я сказал с самого начала, что мы не можем сказать, что все произошло без нашего участия. Вы спросите, для чего я читал эту лекцию, какой в ней толк. Что, я наслаждаюсь несчастьем русского народа? Нет, здесь есть жизненный расчет. Во-первых, это есть долг нашего достоинства — сознать то, что есть… для будущего нам полезно иметь о себе представление. Нам важно отчетливо сознавать, что мы такое».
Напомним, что эти свои мысли Павлов излагал в 1918 году. Он считал октябрьскую революцию опасным экспериментом и открыто говорил об этом. Несмотря на свои резкие высказывания, он все же был обласкан советской властью. Его лаборатории ни в чем практически не нуждались. Финансирование, по его словам, было более чем щедрым. Он не лебезил перед властями, был честным в своей благодарности за то, что ему позволяли со всем пылом заниматься большой наукой, которая неизбежно должна была помочь человеку лучше понимать и сохранять себя.
Центральное торможение (Выдающееся открытие русского физиолога И.М. Сеченова)
27.05.2008Центральное торможение (Выдающееся открытие русского физиолога И.М. Сеченова)
В самом начале 1863 года в номерах 1—3 газеты «Медицинский вестник», выходившей тогда в Петербурге, появилась статья молодого профессора физиологии Медико-хирургической академии И.М. Сеченова, название которой — «Исследование центров, задерживающих отраженные движения в мозгу лягушки» — сразу привлекло внимание читателей-медиков: что это за центры, о которых писал молодой профессор? Вскоре газета опубликовала еще три статьи ученого (1863, № 34—35; 1864, № 15, 41—42), посвященные этим загадочным центрам, о которых, кстати, Сеченов тогда же сообщил во французской и немецкой медицинской печати. А затем уже в Петербурге вышла обобщающая, ставшая классической, его монография «Физиология нервной системы» (1866), в которой приводились, в частности, результаты исследований открытого Сеченовым так называемого центрального торможения — особых механизмов в головном мозгу, подавляющих или угнетающих рефлексы.
«Его величество эксперимент»
Хотя И.М. Сеченов изучал различные проблемы физиологии (и не одной только физиологии), все же определяющим в его научном творчестве было исследование центральной нервной системы, деятельность которой во многом оставалась «белым пятном» в физиологии. Его внимание многие годы привлекала проблема нормальной деятельности головного мозга — влияние его возбуждения на движение. Тогда в классической схеме рефлекса «чувствительный нерв — нервный центр — двигательный нерв» неясно было, каковы же функции нервного центра. Установить что-то новое в этой области мог только «его величество эксперимент».
Понятие «эксперимент» ученые-физиологи трактуют как «спровоцированное наблюдение», обращенное к природе в условиях, нарочито созданных исследователем. Только при «спровоцированном наблюдении» можно было постигнуть тайны живого организма и оказать существенную помощь задыхавшейся в тисках эмпирического наблюдения клинической медицине.
Сеченов решил доказать существование в мозгу специальных центров, задерживающих отраженные (рефлекторные, вызванные раздражением) движения и определить их местонахождение. После долгих размышлений он наметил три главные серии исследований: перерезка мозга в различных точках; раздражение мозга физическими (при помощи электричества) или химическими агентами; возбуждение нервных центров физиологическими путями.
Все эксперименты он проводил на классическом объекте исследований физиологов того времени — лягушках. С ювелирной точностью производил разрезы мозга, а затем подолгу наблюдал, какие изменения происходили под влиянием каждого разреза в отражательных движениях животных. Полученные факты говорили сами за себя: угнетение отраженной деятельности возникает лишь после разрезов мозга непосредственно перед зрительными буграми и в них самих.
Но достоверны ли были эти факты? Присущая русскому ученому высокая научная добросовестность требовала проведения тщательной проверки. Необходимо было, в частности, исключить влияние других факторов: угнетения общей подвижности подопытной лягушки, потери крови, механического раздражения нервных стволов при перерезке их в полости черепа и др. И снова — во второй, третий, десятый раз — проводит Сеченов специальные эксперименты. Его предположения подтвердились: все эти факторы никакой роли в угнетении рефлекторных явлений не играют.
Вот тогда-то, подводя итог опытам первой серии экспериментов с разрезами мозга, Сеченов и высказал мысль о существовании в мозгу центров, задерживающих отраженные движения: у лягушки, он считал, эти центры находятся в зрительных буграх и, может быть, в продолговатом мозгу.
Но мысль эта, хотя и опиралась на серию опытов, до конца все-таки еще не была подтверждена. Чтобы доказать существование задерживающих движение центров, следовало дать им проявить себя, произвести их возбуждение.
При этом Сеченов имел в виду, что их деятельность, как и всякий рефлекторный акт, вызывается внешним воздействием: именно поэтому писал он о существовании в нервах «нитей особого рода, которых возбуждение, распространяясь на мозг, вызывало бы в нем особенное состояние, выражающееся угнетением отраженной деятельности».
В поисках научной истины
В поисках научной истины ученый применил многократно проверенный метод раздражения головного мозга. Так началась вторая серия экспериментов, во время которой Сеченов производил химическое раздражение различных частей мозга лягушки поваренной солью.
Эти эксперименты также отличались особой тонкостью. Вскоре после их начала выяснилось, что соль, приложенная к поперечному разрезу мозга в области четверохолмия, всегда вызывала столь же сильное угнетение отражательной деятельности, как и разрез мозга в этом месте. Угнетение, но не столь сильное, наблюдалось и при раздражении поперечного разреза мозга позади зрительных бугров — а это уже была верхняя часть продолговатого мозга. Существенными оказались и контрольные эксперименты: поваренная соль, будучи приложенной к какому бы то ни было поперечному разрезу спинного мозга, никогда не вызывала понижения отраженной деятельности. Такие же результаты дало и электрическое раздражение поперечных разрезов мозга.
Итак, можно было формулировать заключения. Во-первых, у лягушки механизмы, задерживающие отраженные движения, лежат в зрительных буграх и продолговатом мозгу. Во-вторых, механизмы эти обусловлены деятельностью нервных центров. В-третьих, один из физиологических путей возбуждения этих механизмов к деятельности представляют чувствительные нервы.
Продуманные, физиологически обоснованные эксперименты увенчали труд ученого замечательным результатом — открытием центрального торможения, особой физиологической функции головного мозга. Отныне специальный тормозной центр, расположенный в таламической области головного мозга, получил название «сеченовский центр».
Открытие центрального торможения сам Сеченов рассматривал лишь как начало глубоких исследований центральной нервной системы. «Самая же сущность этих механизмов и их образ действия остались тем не менее совершенной загадкой,— отмечал он. — Все произведенные до сих пор опыты не в силах ответить на вопрос, по-видимому, очень простой: чем обусловливается замеченное нами ослабление отраженной деятельности — подавлением ли чувствительности или угнетением движения? Этот важный вопрос, разумеется, может быть решен только на человеке».
Это действительно был чрезвычайно важный вопрос — последующее развитие науки подтвердило мнение ученого. Но прежде чем перейти к исследованию этих явлений на человеке, следовало установить, носит ли явление центрального торможения универсальный характер — ведь Сеченов открыл его, наблюдая только рефлексы в задних конечностях лягушки. Начались новые эксперименты — они существенно расширили представления о центральном торможении.
Скрупулезно проанализировав их результаты, Сеченов пришел к важному выводу: у лягушки в зрительных буфах четверохолмия и верхней части продолговатого мозга находятся нервные центры, задерживающие всякое отраженное движение, т.е. рефлексы с верхних и нижних конечностей и мышц туловища.
А затем последовал еще один важный вывод. Тормозной («задерживательный») аппарат, подобно движущему (двигательный нерв и его мышца), находится в постоянном, хотя и небольшом тоническом возбуждении. А поскольку, как он писал, » задерживательный ток (т.е. торможение) выходит из головного мозга», удаление головного мозга у подопытной лягушки облегчает возникновение рефлекса.
В общем, для ученого наступил еще один праздник, ибо дело отнюдь не ограничилось открытием явления центрального торможения. Сеченов, по сути, открыл новый, дотоле неизвестный физиологам процесс в нервной системе — процесс торможения. Только тогда стало ясно, что нервная деятельность состоит из двух процессов — раздражительного и тормозного, из возбуждения и торможения. Именно Сеченов впервые установил, что в головном мозгу наряду с центрами, возбуждающими рефлексы, есть центр или центры, которые тормозят рефлексы. Согласованная деятельность этих центров помогает организму наиболее целесообразно реагировать на сигналы, поступающие в головной мозг.
«Физиологическая расшифровка» сеченовских работ
Что же дало науке открытие Сеченова? Прежде всего, возможность отыскать ключ к пониманию огромного многообразия рефлекторных ответов живого организма на внешние раздражения. Кроме того, приоткрывалась завеса и над тем удивительным фактом, что человек способен приостанавливать осуществление рефлексов, вплоть до задержки дыхательных и даже таких ритмических сокращений, как сокращение сердечной мышцы, что демонстрируют, например, индийские йоги.
Фактически эксперименты с раздражением зрительных бугров кристаллами поваренной соли позволили Сеченову сделать два кардинальных открытия. Но если первое из них — открытие процесса торможения — было по заслугам оценено еще его современниками, то второе — открытие так называемых ретикулоспинальных влияний, или влияний ретикулярной формации мозгового ствола на спинномозговые рефлексы — получило широкое признание лишь начиная с 40-х годов XX века, после выяснения функций ретикулярной формации головного мозга.
По мнению современных ученых, основные положения Сеченова о характере, механизме и роли центрального торможения и сейчас чрезвычайно важны; при этом многое из того, что было лишь логическим умозаключением, гениальной догадкой Сеченова, встало сейчас на прочный фундамент экспериментальных данных, получило «физиологическую расшифровку».
Добившись небывалого успеха, Сеченов продолжал изучать центральное торможение. К тому времени на собственные деньги ему удалось оснастить свою петербургскую лабораторию многими ценными приборами и инструментами. Эксперименты позволили получить новые факты о сущности изучаемых процессов. В 1866 году в книге «Физиология органов чувств» Сеченов высказал смелые и оригинальные предположения. В частности, он писал о том, что «уже в самом нервном волокне процесс возбуждения принимает качественно различные оттенки по мере изменения раздражителя». По мнению психологов, истинно новаторский характер сеченовской идеи особенно понятен в настоящее время, когда в психофизиологии органов чувств зародился принцип так называемого сенсорного кодирования, объясняющий различие в ощущениях видоизменением процесса возбуждения в одном и том же нервном элементе, а не различием между элементами как структурными единицами.
В «Физиологии органов чувств» Сеченов пропагандировал самые передовые естественнонаучные взгляды, в частности взгляды знаменитого немецкого ученого Г. Гельмгольца, и откровенно критиковал отжившие, по его мнению, физиологические догмы и идеалистические представления. В предисловии он даже писал о двух «противоположных лагерях», из которых «один смотрит на ощущение и его дальнейшее психическое развитие как на непосредственный результат деятельности центральных частей головного мозга, а другой видит в психических актах совершенно особые процессы, идущие лишь параллельно (т.е. независимо) тем материальным изменениям мозгового вещества, которые носят общее название процесса нервного возбуждения».
Сам Сеченов принадлежал, конечно, к первому лагерю — лагерю ученых-материалистов.
В 1868 году Сеченов опубликовал одновременно на русском и немецком языках работу «Об электрическом и химическом раздражении чувствующих спинномозговых нервов лягушки». В тонком и оригинальном эксперименте он установил, что нервные центры малочувствительны к отрывистым толчкам по нерву, а отдельные толчки суммируются нервными центрами в координированное движение.
Так было открыто явление суммации — еще одна важная характеристика нервной деятельности. Открытие явления суммации как особой формы деятельности нервных центров получило универсальное значение.
Вот что писал о сущности этого открытия великий И.П. Павлов, чрезвычайно высоко ценивший своего великого предшественника И.М. Сеченова: «Он (Сеченов. — М.М.) указал, что одиночное раздражение рефлекторного аппарата не может вызвать рефлекса. Для этого необходим ряд толчков. Этот факт Ивана Михайловича представляется капитальнейшим в учении о центральной нервной системе. На свойстве центральной нервной системы — медленно приходить в движение и медленно успокаиваться — зиждется все развитие нервной деятельности, как она обнаруживается в психических проявлениях человеческого мозга».
Профессор Марк МИРСКИЙ
заведующий отделом истории медицины и здравоохранения
Национального НИИ общественного здоровья РАМН
Исходная статья: Газета «Медицинский Вестник» №17-18 (444-445) от 19 мая 2008/>
Павлов И.П.: открытие условного рефлекса и работы в области физиологии и патологии высшей нервной деятельности реферат 2010 по медицине
Реферат на тему: «Павлов И.П.: открытие условного рефлекса и работы в области физиологии и патологии высшей нервной деятельности» Учение Павлова о высшей нервной деятельности создало новую эпоху в даже и тогда, чувствуя’ необычность открытых им явлений, он прочно держался материалистического мировоззрения. Он писал: «Необходимо только найти причину этого явления; мы предполагаем, что причину этого нужно искать в психическом возбуждении, другие же ищут его в рефлексе со стороны полости рта. Вся беда в том, что во всех нас еще слишком твердо сидит тот дуализм, по которому душа и тело представляют собой нечто отдельное друг от друга; в глазах естествознания, конечно, подобное разделение невозможно». Позднее, обобщая двадцатилетний опыт по изучению условных рефлексов, Павлов писал: «После настойчивого обдумывания предмета, после нелегкой умственной борьбы я решил, наконец, и перед так называемым психическим возбуждением остаться в роли чистого физиолога, т. е. объективного внешнего наблюдатели и экспериментатора, имеющего дело исключительно с внешними явлениями и их отношениями». Знаменитая речь Павлова, произнесенная им в 1903 г. в Мадриде («Экспериментальная психология и психопатология на животных»), выражает уже совершенно продуманную, разработанную во всех деталях позицию физиологического объяснения фактически тех же самых явлений. Мадридская речь Павлова в этом смысле представляет собой образец прямолинейности и смелости великого ученого и является начальным этапом того большого пути, который он прошел в разработке учения о высшей нервной деятельности. Период исканий и внутренней борьбы за новое мировоззрение в изучении мозга закончился успешно. Павлову предстояла огромная созидательная работа по утверждению материалистических взглядов на самый сложный отдел человеческой деятельности — па психическую деятельность. Новые ученики вступили в лабораторию Павлова в тот период, когда уже завершилась ломка старых представлений, основанных па признании «психического фактора», и павловская лаборатория вышла на дорогу физиологических представлений о «психических» рефлексах. В этом периоде (1903—1907) у Павлова работали такие ученики, ставшие йотом видными учеными, как Г. П. Зеленый, А. П. Зельгейм, Н. А. Кашерининова и др. Они целиком привяли концепцию учителя и настойчиво искали физиологические механизмы вновь открытой деятельности головного мозга. Основное внимание в это время было направлено на расширение начальных наблюдений, на увеличение количества фактов, которые характеризовали изменчивость и подвижность вновь открытой условии рефлекторной деятельности. В этот же период наряду с широким охватом разнообразных проявлений условного рефлекса была сделана и первая попытка представить себе конкретные нервные механизмы осуществления той «ассоциативной» связи, которая образуется между отдаленными сигналами и безусловной деятельностью организма. В эти годы Павлов приходит к заключению, что нет ни одного агента внешнего мира, который мог бы раздражать органы чувств животного и не сделаться условным раздражителем, и выявляет несколько закономерностей постепенного — угасания условного рефлекса в зависимости от неподкрепления его едой и устанавливает волнообразный характер всей кривой угасания. Выло также показано, что скорость угасания находится в прямой зависимости от интервала между отдельными применениями условного раздражителя. В последующих работах одна за другой были вскрыты многие закономерности развития условнорефлекторной деятельности: генерализации процессов возбуждения и торможения, угасание рефлексов, внутреннее торможение во всех его разновидностях и т. д. Одним из краеугольных камней этого учения явилось открытие явления торможения в коре больших полушарий, которое, по Павлову, составляет обратную сторону возбуждения и имеет решающее значение по всех процессах высшей нервной деятельности. Следуя своему правилу точнейшим образом анализировать фактическую сторону изучаемого явления и систематизировать факты, Павлов в первых же работах пришел к необходимости классифицировать наблюдавшиеся им формы тормозных процессов. Он разделил торможение на две основные группы — внешнее и внутреннее. Внешнее торможение условных рефлексов всегда возникает в результате какой-то вновь возникшей целостной реакции животного. Большей частью это бывает ориентировочно исследовательская реакция. Наоборот, вторая группа — внутреннее) торможение — развивается уже в самой дуге условного рефлекса, т. е. в его корковых клетках. Типичным примером внутреннего торможения является угасание условного рефлекса. Вскоре были описаны и другие виды внутреннего торможения — дифференцировочное, условный тормоз и запаздывающее торможение. Таким образом, наряду с внешним торможением, имеющим множество подразделении, начинают умножаться и типы внутреннего торможения. Но одновременно с этими исследованиями вставала новая проблема, которая на долгое время увлекла Павлова и привела к систематическим исследованиям в его лаборатории, не прекращавшимися до самой его смерти. Это — проблема сна. Прежде чем возникла идея о том, что сон как процесс центральной нервной системы может быть изучен в свете условнорефлекторной деятельности, были установлены две физиологические закономерности корковой деятельности, послужившие естественной предпосылкой к развитию проблемы сна и к обобщениям в этой области. Это закон иррадиации и концентрации торможения и возбуждения. В работах II. И. Красногорского было показано, что тормозной процесс, возникший в определенных элементах коры, имеет способность распространяться по коре головного мозга, захватывая все больше и больше ее территорию. В школе Павлова этот процесс получил название «процесса иррадиации». Проведенные опыты показали, что тормозной процесс, возникающий в каком-либо ограниченном комплексе клеток коры головного мозга, только тогда остается ограниченным, или «концентрированным», если он не подчеркнут в своей силе. Если же настаивать на усилении тормозного процесса путем неоднократного применения тормозных раздражителей, то, как правило, торможение не удерживается в определенных границах и с некоторой постепенностью захватывает обширные районы коры головного мозга. Поставив опыты со специальным усилением тормозных процессов, условными рефлексами более или менее одинаковыми. Хотя еще в первых работах Павлова были намеки на то, что различные животные по-разному относятся к выработке условных рефлексов, однако только после опытов с экспериментальным неврозом факт различия нервных систем у разных животных стал настолько очевидным и демонстративным, что его уже нельзя было оставить без дальнейшей глубокой разработки. Постепенно создалось учение о типах нервной деятельности. Наряду с крайними тинами нервной системы — тормозным и возбудимым типами — Павлов установил еще несколько промежуточных типов, у которых соотношение процессов возбуждения и торможения было уравновешено в различной степени. Учение о типах нервной системы, естественно, поставило перед Павловым вопрос — что представляют собой типовые свойства нервной системы животного в их глубоком биологическом содержании? Являются ли они следствием жизненного опыта животного или, наоборот, существуют у него уже при рождении, т. е. бывают наследственно определенными? Необходимо было создать специальные условия дли производства спаривания животных, имеющих различные типы нервной системы. Так возникла идея создания биологической станции в Колтушах под Ленинградом и возникло новое направление работы Павлова, получившее название генетики высшей нервной деятельности. Эти работы Павлова приобрели особенно большое значение, т. к. позволили оценить роль внешних факторов в формировании таких черт высшей нервной деятельности, которые характерны для поведения индивидуума. Давая характеристику работам Павлова в области высшей нервной деятельности, необходимо также остановиться еще на проблеме локализации замыкания дуги условного рефлекса в коре головного мозга и его стремление приложить новые данные по физиологии мозга к проблемам неврологии и психиатрии. Оперативные вмешательства в целостность корковых элементов проводились в лаборатории Павлова в больших масштабах — удалялась сенсомоторная область, область зрительных восприятий, звуковых и т. п. Вмешательство проводилось но только на коре больших полушарий, но и на различных периферических рецепторных аппаратах. В этом отношении особого упоминания требуют хирургические эксперименты Л. А. Андреева, разработавшего технику тонких частичных вмешательств на периферическом аппарате слуха (улитка, кортиев орган). Все эти эксперименты убедили Павлова в том, что любая форма условного рефлекса имеет свое предпочтительное представительство в коре головного мозга. Анализ совокупности всех этих экспериментов окончательно убедил Павлова в преимущественной роли коры головного мозга в образовании и поддержании условнорефлекторной деятельности. Одним из серьезнейших достижений в последнем периоде работ лаборатории Павлова является развитое им на основании работ П. С. Купалова, Э. А. Асратина и 10. В. Скипина представление о системности в работе больших полушарий, открывшее возможность точного физиологического анализа наиболее синтетических форм деятельности на уровне коры головного мозга. На протяжении всей своей творческой жизни Павлов стремился каждое свое достижение в той или иной степени связать с клинической практикой. Особенно сильно это проявилось в последний период его работы, когда были выявлены основные законы нормальной деятельности головного мозга и на их основе создались представления о возможных локализациях патологических нарушении и их лечения. В связи с этим возник ряд идей, которые потом так успешно разрабатывались и в лаборатории и в клинике. Среди них можно упомянуть о регулирующем действии брома на соотношение возбуждения и торможения, о значении желез внутренней секреции для высшей нервной деятельности, о влиянии кастрации и т. д. как факторов, определяющих патологию и недостаточность нервной деятельности, а также исследование реакции нервной системы животных на сверхсильные раздражители, охранительную и целебную роль торможения в этих реакциях и т. д. В связи со всей серией перечисленных выше вопросов настала все большая необходимость вступить в тесный контакт с клинической практикой в форме систематического разбора болезней. Для решения этих вопросов при лаборатории 11. в 1925 г. были открыты специальные клиники — неврологическая и психиатрическая. Они стали центром клинико-физиологического опыта по высшей нервной деятельности. Работа лаборатории Павлова была организована таким образом, что одна часть ее проводилась в теоретических лабораториях, а другая — в этих двух клиниках. Каждую среду ученики Павлова собирались в утренние часы в лаборатории для разбора всего материала, полученного за истекшую неделю. А после обеденного перерыва те же ученики в полном составе переходили в одну из клиник, и здесь Павлов проводил тщательный разбор отдельных клинических случаев. Именно здесь, в этой обстановке, у него родились первые мысли о том, что специфическое отличие человека заключается в его способности переводить непосредственные, «первичные сигналы» от жизненной обстановки во «вторичные сигналы» — слова, которые по своей сути должны давать обобщенное представление о текущей деятельности. Так родилось учение Павлова о второй сигнальной системе как специфической деятельности головного мозга человека, выраженной гл. обр. в его речевой деятельности. Это новое и смелое обобщение Павлова позволило наметить путь для изучения высшей нервной деятельности человека, особенно патологических проявлений в области нарушения речевых функции. В настоящее время учение о высшей нервной деятельности развивается на основе использования современных средств тонкого электрофизиологического исследования мозга. Это новое направление признано теперь всеми лучшими неврофизиологическими лабораториями мира. Широкое распространение в последние годы плен условного рефлекса в зарубежных странах связано с тем, что условный рефлекс является единственным физиологическим принципом, охватывающим деятельность
Медицинский Центр «Рефлекс» — 3 врача, 14 отзывов | Красноярск
Как представить Вас читателям нашего сайта ПроДокторов? Директор Медицинского Центра «Рефлекс» – Никоненко Вероника Олеговна.
Расскажите, пожалуйста, о том, как Вы выбрали свою профессию.
Я не являюсь врачом по профессии. Получая два высших образования, даже не предполагала, что судьба свяжет мою жизнь с медициной. Как оказалось на практике именно немедицинское образование позволяет мне быть связующим звеном между проблемами со здоровьем пациентов и лучшими врачами, которые могут их решать.
У Вас есть личный рецепт успеха? Расскажите о нём.
Классическая формула успеха = знания 25% + образ мышления 25% + окружение 50%. В частной медицинской деятельности очень важно собрать команду профессионалов и единомышленников, которые готовы ответственно брать заботу о людях, которые доверяют самое главное – свое здоровье.
Что Вы могли бы рассказать о себе вне профессии — интересные факты или поступки?
Вне профессии со мной моя семья, близкие и друзья. Люблю путешествовать, общаться с интересными людьми, узнавать новое.
Если бы вы поймали золотую рыбку, то какие бы три желания загадали?
Желание только одно, но готова просить его исполнения так часто, как только это возможно: успеть в своей жизни реализовать как можно больше намеченных планов для благополучия людей, которые находятся рядом.
Представим, что Вы смогли воспользоваться машиной времени. Какой момент Вы хотели бы изменить в своей жизни?
Я ценю всю свою жизнь целиком, поэтому ничего не хочу в ней менять. Каждый момент жизни дается для того, чтобы им наслаждаться или делать выводы.
Представим, что Вас пригласили на 15-минутную аудиенцию к Президенту РФ. О чем Вы поговорили бы с ним за это время?
Если честно, мне этот вопрос уже задавали не один раз и я бы очень хотела встретиться со своим Президентом. Во-первых: поблагодарить за мир, стабильность и возможность роста и развития; Во-вторых: предложить включить в Национальные приоритеты страны развитие профилактической медицины как систему воспитания здорового образа жизни; В-третьих: попросить учредить специальные гранты для развития частной медицинской практики в России.
Скажите, что такое медицина для Вас? Как Вы её воспринимаете?
С одной стороны я как обычный человек являюсь потребителем медицинских услуг, с другой стороны как руководитель клиники являюсь гарантом оказания медицинской помощи другим людям. Очень важно видеть один и тот же предмет с разных сторон и стараться сделать лучшее, на что можешь повлиять.
Какими Вам представляются перспективы отечественного здравоохранения?
Для качественного и эффективного развития здравоохранения в целом необходима государственная поддержка не только бюджетным и муниципальным медицинским учреждениям, но и частным клиникам и отдельно врачам. Внезапно возникшая угроза распространения вирусной инфекции напомнила миру как хрупко здоровье человека и как оно зависит от профессионализма врачей.
Что такое здоровый образ жизни в вашем понимании и придерживаетесь ли Вы его в действительности?
Словосочетание «Здоровый образ жизни» говорит само за себя и в особых комментариях не нуждается. К каждому человеку смысл этих слов приходит в разное время и как правило когда уже возникли проблемы со здоровьем, но не каждый его применяет на практике. Причина в том что в нашем обществе, к сожалению, утрачена культура профилактики здоровья, т.е. образа здоровой жизни на уровне преемственности поколений от родителей к детям, поэтому и возникают такие вопросы. Хороший пример подает Китай. Китайская медицина является Национальным достоянием на государственном уровне и рассматривается как часть науки о «воспитании жизни». Выше уже обратилась к Президенту с предложением. Что касается вопроса личного соблюдения принципов здорового образа жизни, скажу спасибо китайским докторам, которые своим примером научили применять простые правила, которые значительно улучшают качество жизни. Стараюсь применять их сама и охотно делюсь с пациентами нашей клиники.
Давайте перейдем к лечебному учреждению, которым Вы руководите. В чём, с Вашей точки зрения, его ключевое отличие от других?
Медицинский центре «Рефлекс» это специализированная клиника мужского и женского здоровья. У нас работают русские и китайские врачи, которые объединяют бесценный опыт древних знаний Китая с новейшими методиками и достижениями доказательной медицины. Мы стараемся работать так, чтобы каждый пациент, обратившийся к нам один раз нашел своего личного врача, которому не нужно каждый раз заново объяснять свои проблемы, который берет на себя профессиональную заботу о здоровье пациента, а вся команда медицинского центра эффективно в этом помогают.
Какие исторические моменты оказали наибольшее влияние на становление учреждения, которым Вы теперь руководите?
Название «Рефлекс» исторически произошло от процедуры рефлексотерапии, которую успешно практикуют китайские врачи с момента открытия клиники. Сегодня «Рефлекс» это целая система выстроенных отношений врач-пациент направленная на восстановление и сохранение здоровья.
Хотелось бы поинтересоваться, что нового внедрено в работу учреждения за время Вашей работы?
Изначально клиника открывалась и работала только по направлению рефлексотерапия. Совсем недавно залицензированы и внедрены новые услуги, позволяющие специализированно заниматься мужским и женским здоровьем в интеграции с методами китайской медицины.
Какие показатели с Вашей точки зрения наиболее ярко характеризуют лечебное учреждение, которым Вы руководите?
Мне кажется не очень уместно ориентироваться на показатели или цифры статистики. Гораздо важнее ориентироваться на мнение людей, которым действительно помогли врачи нашей клиники решить вопросы со здоровьем или улучшить качество жизни.
Какие методики диагностики или лечения в Вашем лечебном учреждении Вы назвали бы уникальными?
Поистине уникальным является метод китайской пульсовой диагностики, который определяет уровень Ци и Крови в организме, проходимость каналов и меридианов, соответствующих всем основным органам, состояние позвоночника и суставов. Такой вид диагностики является действительно тонким, веками проверенным научным методом, который, требует большого мастерства и опыта врача. В сочетании и интеграции с методами исследования доказательной медицины дают более точные представления о выборе наиболее эффективных методов лечения.
Какие перспективы Вы видите дальнейшего развития учреждения в современных условиях?
Мы не стремимся быть лучшими. Мы просто делаем свою работу хорошо и стараемся работать еще лучше. Опыт каждого специалиста в отдельности и интеграция совместного подхода к восстановлению и сохранению здоровья пациентов делает нашу команду сильнее.
И в завершение нашего разговора, что Вы хотите пожелать читателям?
Самая большая ценность у каждого человека – это здоровье, берегите его! Самая благородная работа – это помощь в сохранении и восстановлении здоровья людей! Самая большая награда за наш труд это благодарность тех, ради кого мы работаем! Отдельные слова благодарности команде ПроДокторов за организацию обратной связи с нашими пациентами. Для ваших врачей очень важно слышать слова благодарности за свою работу. Ваши отзывы помогают нам работать еще лучше. Мира, благополучия, а главное здоровья всем!
Выставки | СГУ — Саратовский государственный университет
Рене Декарт (фр. René Descartes, лат. Renatus Cartesius — Картезий) — французский философ, математик, механик, физик и физиолог, создатель аналитической геометрии и современной алгебраической символики, автор метода радикального сомнения в философии, механицизма в физике, предтеча рефлексологии.
Крупнейшим открытием Декарта, ставшим фундаментальным для последующей психологии, можно считать понятие о рефлексе и принцип рефлекторной деятельности. Схема рефлекса сводилась к следующему. Декарт представил модель организма как работающий механизм. При таком понимании живое тело не требует более вмешательства души; функции «машины тела», к которым относятся «восприятие, запечатление идей, удержание идей в памяти, внутренние стремления… совершаются в этой машине как движения часов».
Наряду с учениями о механизмах тела разрабатывалась проблема аффектов (страстей) как телесных состояний, являющихся регуляторами психической жизни. Термин «страсть», или «аффект», в современной психологии указывает на определённые эмоциональные состояния.
В «Первоначалах философии» сформулированы главные тезисы Декарта:
Бог сотворил мир и законы природы, а далее Вселенная действует как самостоятельный механизм.
В мире нет ничего, кроме движущейся материи различных видов. Материя состоит из элементарных частиц, локальное взаимодействие которых и производит все природные явления.
Математика — мощный и универсальный метод познания природы, образец для других наук.
В 1637 году вышел в свет главный философско-математический труд Декарта, «Рассуждение о методе» (полное название: «Рассуждение о методе, позволяющем направлять свой разум и отыскивать истину в науках»). В этой книге излагалась аналитическая геометрия, а в приложениях — многочисленные результаты в алгебре, геометрии, оптике (в том числе, правильная формулировка закона преломления света) и многое другое.
Главным вкладом Декарта в философию стало классическое построение философии рационализма как универсального метода познания. Конечной целью определялось господство человека над силами природы. Разум, по Декарту, критически оценивает опытные данные и выводит из них скрытые в природе истинные законы, формулируемые на математическом языке. Могущество разума ограничено лишь несовершенством человека по сравнению с богом, который как раз несёт в себе все совершенные характеристики. Учение Декарта о познании было первым кирпичом в фундаменте рационализма.
На выставке представлены произведения Декарта и материалы о его жизни и деятельности на французском и немецком языках.
Выставка расположена в ЧИТАЛЬНОМ ЗАЛЕ ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (4-й этаж, ком. 411).
Экспонируемая литература>>>
Страница статьи : Неврологический журнал
Вартенберг Р. Диагностические тесты в неврологии. М.: Медгиз; 1961.
Curshmann H. Ueber die diagnostische bedeutung des Babinskischen phanomens im präurämischen zustand. Münch. Med. Wschr. 1911; 58(39): 2054-7.
Koehler P.J., Bryun G.W., Pearse J.M.S. Neurological Eponims. New York: Oxford University Press; 2000.
Фейгин М., (ред.). Словарь-справочник синдромов и симптомов заболеваний. Варшава: Польское государственное издательство; 1962.
Пулатов А.М., Никифоров А.С. Справочник по семиотике нервных болезней. Ташкент: Медицина; 1983.
Keyser T.S. Hoffman’s sign or the «digital reflex». J. Nerv. Ment. Dis. 1916; 44(1): 51-62.
Pitfield R.L. The Hoffmann Reflex: a simple way of reinforcing it and other reflexes. J. Nerv. Ment. Dis. 1929; 69(3): 252-8.
Fay T., Gotten H.B. Clinical observations on the value of the Hoffmann sign. J. Nerv. Ment. Dis. 1933; 77: 594-600.
Echols D. The Hoffmann sign. J. Nerv. Ment. Dis. 1936; 84(4): 427-31.
Bendheim O.L. On the history of Hoffmann’s sign. Bull. Inst. Hist. Med. 1937; 5: 684-5.
Trömner E. Ein fall von spastischer syphilitischer spinalparalyse (Erb). Neurol. zbl. 1912; 31(9): 603-4.
Кроль М.Б., Федорова Е.А. Основные неврологические синдромы. М.: Медицина; 1966.
Бабкин П.С. Рефлексы и их клиническое значение. М.: Медицина; 1973.
Губа Г.П. Справочник по неврологической семиологии. Киев: Вища школа; 1983.
Гусев Е.И., Никифоров А.С. Неврологические симптомы, синдромы и болезни. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2006.
Михайленко А.А. Клиническая неврология: семиотика и топическая диагностика. СПб.: Фолиант; 2012.
Лазовскис И.Р. Справочник клинических симптомов и синдромов. М.: Медицина; 1981.
Петровский Б.В. (главный ред.). Энциклопедический словарь медицинских терминов. М.: Советская энциклопедия; 1962: т. 1-3.
Скоромец А.А., Скоромец А.П., Скоромец Т.А. Клиническое обследование. В кн. Гусев Е.И., Коновалов А.Н, Скворцова В.И. (ред.). Неврология: Национальное руководство. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2009: 21-103.
Рефлекс открытия челюсти — обзор
Обработка соматических рефлексов во время сна и бодрствования
Сон влияет на обработку сенсомоторных реакций, таких как рефлекс отдергивания, рефлекс закрытия челюсти, рефлекс открытия челюсти и другие H-рефлексы. Поскольку изменения в соматических рефлексах связаны с двигательными расстройствами, такими как PLMD и синдром беспокойных ног (RLS), 28 , важно учитывать, как сон обычно влияет на такие рефлексы, и определять механизмы, с помощью которых эти рефлексы модулируются во время сна. спать.Мы также обсудим, как влияет на Н-рефлексы в периоды катаплексии, потому что такие изменения дают ценную информацию о том, как нарколепсия влияет на функцию мозга.
Рефлекс отдергивания (также известный как рефлекс сгибания) — это полисинаптический мультисегментарный спинномозговой рефлекс, который запускает отдергивание (сгибание) стимулированной конечности. Его функция заключается в удалении пораженной конечности от потенциально вредных раздражителей, которые могут вызвать повреждение тканей. Рефлекс отмены состоит из двух возбуждающих реакций.Первый компонент (обозначенный как RII) считается тактильной реакцией и характеризуется активацией мышц (например, двуглавой мышцы бедра), которая происходит через 40-60 мсек после стимуляции нерва (например, икроножного нерва). Второй компонент (обозначенный RIII) возникает через 85–120 мсек после стимуляции и считается ноцицептивным полисинаптическим рефлексом. 29 Первый и второй компоненты, вероятно, представляют соответствующую активацию А-бета и А-дельта кожных афферентных волокон. Поскольку существует надежная корреляция между порогом RIII и субъективными болевыми порогами, мы в первую очередь изучим влияние сна на этот компонент рефлекса.
Сон оказывает заметное влияние на выражение абстинентного рефлекса у людей. По сравнению с бодрствованием наблюдается значительное увеличение интенсивности стимула, необходимого для активации рефлекса как во время медленного, так и во время быстрого сна. 30 Полисинаптический рефлекс открывания челюсти (рефлекс, аналогичный рефлексу отдергивания) также подавляется во время медленного сна у обезьян; Снижение возбудимости мотонейронов тройничного нерва является одним из факторов, который может вызвать подавление этого рефлекса во время медленного сна. 10 , 31 Хотя пороги стимулов повышены во время сна, рефлекс отмены, как и другие соматические рефлексы, наиболее надежно активируется и наиболее стабилен во время медленного сна. Также увеличивается латентность компонента RIII как во время NREM, так и во время REM-сна, 30 , что позволяет предположить, что сон снижает возбудимость ноцицептивного рефлекса и действует для фильтрации сенсорных сигналов с целью сохранения непрерывности сна. Однако наблюдается увеличение как величины, так и продолжительности рефлекса RIII во время быстрого сна.Это парадоксально, поскольку в этом состоянии моносинаптические рефлексы максимально подавлены 32 , а соматические мотонейроны гиперполяризованы во время быстрого сна у кошек. 33 Механизм (ы), лежащий в основе облегчения рефлекса RIII во время быстрого сна, неизвестен.
В отличие от ноцицептивного компонента RIII, тактильный рефлекс RII во время сна отсутствует. 30 Это наблюдение является физиологически важным, поскольку оно предполагает, что сон по-разному влияет на отдельные компоненты сенсорных путей, которые опосредуют этот двухчастный рефлекс, что означает, что механизмы сна не влияют на все физиологические системы одинаково.Эта концепция имеет клиническую значимость, поскольку предполагает, что сон подавляет тактильные реакции (т. Е. RII), которые, если они активируются, например, изменением положения тела, могут вызвать нежелательное возбуждение; тогда как ноцицептивные рефлексы (т.е. RIII) и их двигательный компонент остаются активными во время сна. Таким образом, сохранение этого защитного рефлекса гарантирует, что болезненные раздражители вызывают соответствующие двигательные реакции и, при необходимости, пробуждение от сна.
Сон также оказывает сильное влияние на выражение моносинаптических рефлексов, таких как жевательный рефлекс закрытия челюсти и классический H-рефлекс.Наблюдается постепенное уменьшение амплитуды H-рефлекса на этапах 1–4 медленного сна и почти полная потеря рефлекса во время быстрого сна у людей (рис. 30-3). 32 Исследования на животных также показывают, что интенсивность стимула, необходимая для запуска жевательного рефлекса, увеличивается во сне и что рефлекторные реакции снижаются во время медленного сна, минимальны во время тонического быстрого сна и максимально подавляются в периоды активного быстрого сна (т.е. быстрые движения глаз).Поскольку мотонейроны тройничного нерва, которые в конечном итоге опосредуют жевательный рефлекс, ингибируются ГАМК и глицином как во время медленного, так и быстрого сна, 31 такие механизмы ингибирования могут действовать, чтобы шунтировать возбуждающие афферентные входы на мотонейроны во время сна. Однако есть доказательства того, что пресинаптическое ингибирование афферентов Ia на мотонейроны спинного мозга также может подавлять моносинаптические спинномозговые рефлексы во время быстрого сна. 34 Следовательно, нисходящие тормозящие входы, действующие как на мотонейроны, так и на афференты Ia, способствуют снижению моносинаптических рефлексов во время сна.
Рефлекс раскрытия челюсти — обзор
Произвольные движения
Произвольные движения управляются первичной моторной корой (называемой MI) и высшими моторными кортикальными областями (SMA и премоторная кора; для обзора см. Hannam & Sessle 1994). МИ лица отвечает за управление произвольными движениями лица, челюсти и языка. Когда пациентов просят переместить язык вперед и открыть челюсть (например, при снятии слепка), выбирается и активируется набор программ (во многом похожий на компьютерные программы) (через базальные ганглии), и эти программы посылают сигналы лицу. MI.Моторные программы содержат подробную информацию о тех моторных единицах, которые должны быть активированы, и последовательность активации, чтобы произвести определенное движение. Программы, вероятно, находятся в SMA и премоторных областях коры. MI отвечает за активацию различных двигательных единиц для создания необходимого движения.
ИМ лица состоит из определенных выходных зон в коре головного мозга, которые направляют волокна пирамидного тракта в синапс прямо или косвенно (через интернейроны) на альфа-мотонейроны.Каждая зона выхода из лицевого ИМ активирует определенное элементарное движение: например, движение языка вперед или движение языка в сторону, или подъем угла рта, или открытие челюсти, или движение челюсти в сторону. Одно и то же движение может быть произведено на нескольких разных участках ИМ лица.
Лицо MI можно рассматривать как «клавиши пианино», которые «играют» высшие моторные центры, позволяя генерировать необходимые произвольные движения. Комбинации зон вывода позволяют генерировать более сложные движения (эквивалентные генерированию более сложных звуков, как при игре аккордов на фортепиано).
Мозжечок непрерывно координирует движения, контролируя сенсорные входы в двигательные области. Коррекция каждого движения также может происходить с помощью более коротких путей, в которых участвует меньше нейронов, и многие из этих путей полностью расположены на уровне ствола мозга. Эти пути можно продемонстрировать клинически, вызвав рефлексы.
Рефлекторные движения
Рефлекторные движения в основном организованы на уровне ствола или спинного мозга (см. Обзор Hannam & Sessle, 1994).Это стереотипные движения, которые непроизвольны и мало изменяются произвольной волей.
Классический рефлекс — рефлекс коленного рефлекса, при котором резкий удар по колену вызывает сокращение мышц бедра и кратковременный подъем голени. В двигательной системе челюсти рефлексы включают рефлекс закрытия челюсти или рефлекс рывка челюсти и рефлекс открытия челюсти.
Рефлекс закрытия челюсти возникает, когда мышцы, закрывающие челюсть, внезапно растягиваются из-за быстрого удара вниз по подбородку.Это нажатие вызывает растяжение специализированных сенсорных рецепторов, называемых мышечными веретенами, которые чувствительны к растяжению. Они присутствуют во всех мышцах, закрывающих челюсти. Когда веретена растягиваются, всплеск потенциалов действия проходит по первичным афферентным нервным волокнам группы Ia, идущим от первичных окончаний в веретенах. Первичные афферентные синапсы непосредственно воздействуют на альфа-мотонейроны одной и той же мышцы, закрывающей челюсти, и вызывают их активацию. Таким образом, растяжение мышцы, закрывающей челюсти, приводит к быстрому сокращению той же мышцы, закрывающей челюсти.Этот рефлекс помогает предотвратить шлепание челюсти вверх и вниз во время бега.
Рефлексы демонстрируют путь, который может использоваться высшими двигательными центрами для создания более сложных движений. Они также обеспечивают быструю обратную связь, которая регулирует движение для преодоления небольших непредсказуемых отклонений в текущем движении и добавляет плавности движению. Таким образом, например, неожиданные изменения в консистенции пищевого болюса во время жевания могут модулировать афферентный разряд мышечного веретена, и этот измененный разряд может изменить активность альфа-мотонейронов, чтобы помочь преодолеть изменение консистенции пищевого болюса.
Рефлекс открывания челюсти может быть вызван различными типами орофациальных афферентов. Активность в орофациальных афферентах, например, от механорецепторов слизистой оболочки, проходит по первичным афферентным нервным волокнам, чтобы контактировать с тормозящими интернейронами, которые затем синапсируют с закрывающими челюсть альфа-мотонейронами. Тормозящие интернейроны снижают активность мотонейронов, закрывающих челюсти. В то же время первичные афференты активируют другие интернейроны, которые возбуждают мышцы, открывающие челюсти, например двубрюшный.Общий эффект — раскрытие челюсти.
Ритмические движения
Эти движения имеют общие черты как произвольных, так и рефлекторных движений (для обзора см. Lund 1991, Hannam & Sessle 1994). Рефлекторные особенности ритмических движений возникают потому, что нам не нужно думать об этих движениях, чтобы они произошли. Например, мы можем жевать, дышать, глотать и ходить, не задумываясь конкретно о задаче; однако в любое время мы можем добровольно изменить скорость и величину этих перемещений.
Ритмические движения генерируются и контролируются скоплениями нейронов в стволе или спинном мозге. Каждая коллекция называется центральным генератором паттернов. Генератор центрального рисунка для жевания расположен в костно-мозговой ретикулярной формации. На рис. 5-2 показаны отношения между центральными генераторами паттернов в стволе мозга. Глотание также контролируется центральным генератором паттернов, расположенным в продолговатом мозге.
Центральный генератор шаблонов по сути эквивалентен компьютерной программе.При активации, центральный генератор паттернов для жевания, например, посылает точно рассчитанные по времени импульсы соответствующей величины на различные мотонейроны мышц челюсти, лица и языка, так что может происходить ритмическое движение жевания. Нам не нужно думать о том, какие двигательные единицы и какие мышцы активировать, и об относительном времени активации двигательных единиц для выполнения жевания. Это делается центральным генератором шаблонов. Однако мы можем произвольно запускать, останавливать и изменять скорость, величину и форму жевательных движений, и эти модификации выполняются с помощью нисходящих команд к центральным генераторам паттернов от моторных областей коры.
Рисунок 5-3, A , показывает электромиографические (ЭМГ) данные ряда мышц челюсти во время жевания резинки с правой стороны. Соответствующее движение точки средней резцы показано на нижней панели. Обратите внимание на регулярный всплеск активности ЭМГ, который возникает в связи с каждым циклом движения. Также обратите внимание на расширенную версию на рис. 5-3, B , что ЭМГ-активность от нижней головки латеральной крыловидной мышцы и поднижнечелюстной группы мышц не совпадает по фазе с мышцами, закрывающими челюсть.Все мышцы контролируются центральным генератором паттернов, и многие другие мышцы челюсти, лица и языка, не записанные здесь, активируются аналогичным образом.
Сенсорная обратная связь обеспечивается механорецепторами, расположенными в орофациальных тканях: например, механорецепторы периодонта сигнализируют о величине и направлении контакта с зубами; механорецепторы слизистой оболочки сигнализируют о контакте пищи со слизистой оболочкой; мышечные веретена сигнализируют о длине мышцы и скорости изменения длины мышцы при закрытии челюсти; Органы сухожилия Гольджи сигнализируют о силах, генерируемых в мышцах; механорецепторы височно-нижнечелюстного сустава сигнализируют о положении челюсти.
Мышечное веретено — очень сложный сенсорный рецептор. Чувствительность мышечного веретена оптимизирована для любой длины мышцы. Во время сокращения мышцы активируются как альфа-, так и гамма-мотонейроны. Альфа-мотонейроны вызывают сокращение основных (экстрафузальных) мышечных волокон и отвечают за силу, создаваемую мышцами (рис. 5-4). Гамма-мотонейроны активируются одновременно, но они вызывают сокращение интрафузионных мышечных волокон в мышечном веретене и, таким образом, поддерживают чувствительность веретен по мере того, как мышцы и веретена укорачиваются (рис.5-4, С ). Таким образом, веретено всегда способно обнаружить небольшие изменения длины мышцы, независимо от длины мышцы.
Сенсорная информация играет решающую роль в настройке жевательного цикла с учетом изменений консистенции пищевого болюса (см. Обзор Lund & Olsson 1983). Жевание связано с потоком сенсорной информации, поступающей в ЦНС (рис. 5-5, A ). Часть этой информации отправляется непосредственно в кору головного мозга для осознанного ощущения.Также возникают местные рефлекторные эффекты, способствующие жевательному процессу. Например, когда пища раздавливается между зубами, активируются механорецепторы пародонта, и эта активность может вызывать рефлекторное усиление активности мышц, закрывающих челюсти, чтобы способствовать дроблению пищи.
Многие из орофациальных афферентов, которые активируются при контакте с пищей во время закрытия челюсти, могут вызывать рефлекс открытия челюсти, как обсуждалось ранее. Это было бы контрпродуктивно во время завершающей фазы жевания.Lund & Olsson (1983) показали, что центральный генератор жевательных паттернов подавляет реакцию рефлекса открывания челюсти во время фазы закрытия жевательного цикла. Рефлекторный ответ теста с низким Т (т. Е. Порог), показанный на рис. 5-5, B , крайний левый, представляет собой контрольный рефлекторный ответ открывания челюсти, наблюдаемый в двубрюшной мышце, на активацию орофациальных афферентов, когда есть не жевать. Во время завершающей фазы жевательного цикла центральный генератор модели подавляет способность вызывать этот рефлекс.Следовательно, при жевании возбуждающий путь от орофациальных афферентов к мотонейронам, открывающим челюсть, подавлен, и это позволяет челюсти беспрепятственно смыкаться.
Аналогичный эффект происходит во время фазы открытия жевательного цикла. Во время этой фазы веретена в мышцах, закрывающих челюсти, будут растянуты и окажут тонизирующее возбуждающее действие на двигательные единицы, закрывающие челюсти. Это предотвратит открытие челюсти. Однако центральный генератор паттернов гиперполяризует (то есть подавляет) мотонейроны смыкания челюсти во время фазы открытия жевательного цикла (рис.5-5, В ). Эта гиперполяризация затрудняет активацию мотонейронов, закрывающих челюсти, в ответ на возбуждающий сигнал от мышечных веретен.
Детские рефлексы: MedlinePlus Medical Encyclopedia
Наличие и сила рефлекса является важным признаком развития и функционирования нервной системы.
Многие детские рефлексы исчезают по мере взросления ребенка, хотя некоторые остаются и в зрелом возрасте. Рефлекс, который все еще присутствует после того возраста, когда он обычно исчезал, может быть признаком повреждения мозга или нервной системы.
Младенческие рефлексы — это нормальные реакции у младенцев, но ненормальные для других возрастных групп. К ним относятся:
- Рефлекс Моро
- Сосательный рефлекс (сосание при прикосновении к области вокруг рта)
- Рефлекс вздрагивания (втягивание рук и ног после громкого шума)
- Шаговый рефлекс (шагающие движения, когда подошва ступни касается твердой поверхности) )
Другие младенческие рефлексы включают:
ТОНИЧЕСКИЙ ШЕЙНЫЙ РЕФЛЕКС
Этот рефлекс возникает, когда голова ребенка, который расслаблен и лежит лицом вверх, перемещается в сторону.Рука на той стороне, к которой обращена голова, тянется от тела при частично открытой руке. Рука на стороне, противоположной лицу, согнута, а кулак плотно сжат. Если повернуть лицо ребенка в другую сторону, положение меняется на противоположное. Тонизирующее положение шеи часто называют позой фехтовальщика, потому что она похожа на стойку фехтовальщика.
ТРУНКАЛЬНАЯ ИНКУРВАЦИЯ ИЛИ ГАЛАНТНЫЙ РЕФЛЕКС
Этот рефлекс возникает, когда сбоку позвоночника младенца поглаживают или постукивают, когда ребенок лежит на животе.Младенец подергивает бедрами в сторону прикосновения в танцевальном движении.
GRASP REFLEX
Этот рефлекс возникает, если вы кладете палец на раскрытую ладонь ребенка. Рука сомкнется вокруг пальца. Попытка убрать палец приводит к тому, что рукоятка сжимается. Новорожденные дети крепко держатся за пальцы, и их можно почти поднять, если обеими руками схватить ваши пальцы.
УКРЕПЛЯЮЩИЙ РЕФЛЕКС
Этот рефлекс возникает, когда ребенка гладят по щеке. Младенец повернется в сторону, которую поглаживали, и начнет сосать.
PARACHUTE REFLEX
Этот рефлекс возникает у младенцев чуть более старшего возраста, когда ребенка держат в вертикальном положении, а его тело быстро поворачивается лицом вперед (как при падении). Ребенок вытягивает руки вперед, как будто пытаясь остановить падение, даже если этот рефлекс появляется задолго до того, как ребенок выйдет на прогулку.
Примеры рефлексов, которые сохраняются во взрослом возрасте:
- Мигающий рефлекс: моргание глазами при прикосновении или внезапном появлении яркого света
- Рефлекс кашля: кашель при стимуляции дыхательных путей
- Рвотный рефлекс: рвотный рефлекс: стимулируется горло или задняя часть рта
- Рефлекс чихания: чихание при раздражении носовых ходов
- Рефлекс зевания: зевание, когда организму требуется больше кислорода
ОТРАЖЕНИЕ В РТУ БАБКИНА У НЕДОРОЖДЕННЫХ Реферат
55Кисти-ротовой рефлекс Бабкина, состоящий из сгибания и вращения головы с открыванием рта в ответ на давление на ладони обеих рук, исследован у 57 новорожденных.Все эти младенцы, кроме восьми, были недоношенными и при рождении весили менее 2500 граммов. Только два младенца не ответили ни разу. Было проведено сто семьдесят девять тестов, из которых 153 (85,4%) положительны. Из последних 105 (68%) показали сгибание головы, 81 (53%) поворот головы и 106 (68,6%) открывание рта.
Казалось, что ответы легче получить у маленьких недоношенных детей, но интенсивность была выше у более крупных. Поскольку были также некоторые признаки того, что тест зависит от состояния, особенно у более крупных младенцев, предполагается, что, возможно, более мелкие недоношенные младенцы имеют более узкий диапазон состояний от сна до бодрствования.Таким образом, можно ожидать, что младенцы меньшего размера всегда будут давать некоторую степень реакции независимо от состояния, в то время как большие дети будут реагировать только в некотором возбужденном состоянии, включая легкий сон.
Рефлекс кажется очень примитивным по своей природе, поскольку он был получен у одного очень недоношенного ребенка на 26 неделе беременности и весом 580 г, а также у всех других недоношенных детей, кроме двух. Определенной корреляции отсутствия ответа или степени ответа с меньшими степенями неврологических расстройств в период новорожденности невозможно.Однако дети, находящиеся в критическом состоянии или находящиеся в коме, не реагировали или реагировали слабо. Рефлекс Бабкина «рука-рот» — еще один из нескольких примитивных рефлексов, связывающих руку и рот в сенсорно-моторных отношениях. Они обсуждаются.
- Получено 3 августа 1962 г.
- Принято 7 сентября 1962 г.
- Авторские права © 1963, Американская академия педиатрии
Подавление периферических рефлексов в клешне краба, Carcinus Maenas (L.)
Резюме
1. Рефлекторное раскрытие клешни краба, Carcinus maenas (или рака, Astacus pallipes ), вызванное механической стимуляцией карпопроподитового сустава, может рефлекторно подавляться поглаживанием внутренней части клешни. . Путем электрической и механической регистрации от открывающей мышцы (аподема или моторных аксонов антагонистической более близкой мышцы, разрезаемой) и электрической записи от моторных и ингибиторных аксонов к этой мышце показано, что это подавление рефлекса осуществляется в основном периферически, через аксон-ингибитор, специфичный для открывающей мышцы.Центральное торможение моторного аксона играет самую незначительную роль.
2. Внешне записанные потенциалы действия открывающей мышцы демонстрируют сильное периферическое ингибирование как α («дополненная»), так и β («простая») форм (т.е. с ослаблением мышечных потенциалов и без него, соответственно) во время подавления рефлекса. раздражители, а также спорадическое ослабление в другое время. Ослабление мышечного потенциала приводит к открыванию когтей Carcinus , когда импульс ингибитора предшествует двигательному импульсу менее чем на 15-20 мсек., и является максимальным, когда этот интервал меньше примерно 5 мсек. Таким образом, ингибирование α преобладает над ингибированием β при более высоких частотах разряда.
3. Частота импульсов в аксоне мотора открывателя обычно колеблется от 20 до 80 в секунду. с короткими всплесками 80-200 / сек. во время рефлекторного сокращения открывающей мышцы и незначительно падает во время рефлекторно-тормозной стимуляции. Ингибитор открытия, который часто проявляет нерегулярную низкочастотную «фоновую» разрядку во время открытия рефлекса, реагирует на сопутствующую рефлекторно-тормозную стимуляцию резким увеличением частоты до 100-200 импульсов в секунду.изначально и падает до 50-100 / сек. с продолжающимся торможением рефлекса. Сама по себе подавляющая рефлекс стимуляция вызывает только подавляющие импульсы.
4. После прекращения стимуляции напряжение снижается «пассивно». Однако из-за продолжающейся двигательной активности это снижение часто происходит медленнее, чем при активном торможении; он также часто бывает неустойчивым из-за появления импульсов ингибитора.
5. Когда относительно высокое соотношение частот тормозных / моторных импульсов предшествует всплеску моторных импульсов, вызывающему повышение напряжения, скорость этого повышения напряжения ниже, чем скорость, за исключением частоты двигательных импульсов, вызывающих подъем.
6. При относительно высокочастотном «фоновом» разряде в ингибиторе открывания напряжение в мышце демонстрирует быстрые колебания, тогда как при более низких частотах ингибитора сохраняется довольно устойчивое напряжение. Частично это связано с тем, что периферическая латентность механического торможения обратно пропорциональна соотношению частот ингибитора / мотора, предшествующего торможению.
Предполагается, что фон периферического торможения, способствующий более быстрому расслаблению, может быть важным фактором быстрого движения.
% PDF-1.2 % 364 0 объект > эндобдж xref 364 82 0000000016 00000 н. 0000001991 00000 н. 0000002091 00000 н. 0000002569 00000 н. 0000002896 00000 н. 0000003317 00000 н. 0000004429 00000 н. 0000004552 00000 н. 0000004832 00000 н. 0000004855 00000 н. 0000004975 00000 н. 0000007146 00000 н. 0000007169 00000 н. 0000009171 00000 п. 0000009194 00000 н. 0000011169 00000 п. 0000011192 00000 п. 0000013189 00000 п. 0000013212 00000 п. 0000013506 00000 п. 0000014625 00000 п. 0000016578 00000 п. 0000016601 00000 п. 0000018616 00000 п. 0000018639 00000 п. 0000018916 00000 п. 0000019205 00000 п. 0000021111 00000 п. 0000021134 00000 п. 0000021155 00000 п. 0000021176 00000 п. 0000023142 00000 п. 0000023164 00000 п. 0000023876 00000 п. 0000023899 00000 п. 0000025974 00000 п. 0000025997 00000 п. 0000028348 00000 п. 0000028371 00000 п. 0000030335 00000 п. 0000030358 00000 п. 0000034105 00000 п. 0000034128 00000 п. 0000036047 00000 п. 0000036070 00000 п. 0000041600 00000 п. 0000041623 00000 п. 0000047678 00000 п. 0000047701 00000 п. 0000053835 00000 п. 0000053858 00000 п. 0000055563 00000 п. 0000055585 00000 п. 0000056473 00000 п. 0000056496 00000 п. 0000059985 00000 п. 0000060008 00000 п. 0000064294 00000 н. 0000064317 00000 п. 0000068968 00000 п. 0000068991 00000 п. 0000074713 00000 п. 0000074736 00000 п. 0000080432 00000 п. 0000080455 00000 п. 0000086134 00000 п. 0000086157 00000 п. 0000091742 00000 п. 0000091765 00000 п. 0000095962 00000 п. 0000095985 00000 п. 0000101686 00000 н. 0000101709 00000 н. 0000107536 00000 п. 0000107559 00000 н. 0000113303 00000 н. 0000113326 00000 н. 0000116570 00000 н. 0000116591 00000 н. 0000116927 00000 н. 0000002155 00000 н. 0000002547 00000 н. трейлер ] >> startxref 0 %% EOF 365 0 объект > эндобдж 366 0 объект > эндобдж 444 0 объект > транслировать Hc«`f`c`
Модуляция рефлекса открытия челюсти, вызванная жеванием, в разные периоды жевания у бодрствующих кроликов — Experts @ Minnesota
@article {9a9882fa887c460b9d1e24a1cd721bd0,
-title = «Модуляция, вызванная жеванием» рефлекс открывания челюсти во время различных периодов жевания у бодрствующих кроликов «,
abstract =» Настоящее исследование направлено на определение того, вносят ли сенсорные сигналы от внутриротовых механорецепторов аналогичный вклад в регулирование активности мышц, открывающих челюсти, на протяжении всей последовательности жевания.Мы также стремились определить, регулируют ли сенсорные сигналы с жевательной и нежевательной сторон в равной степени активность мышц, открывающих челюсти. Электромиографическая (ЭМГ) активность мышц челюсти (двубрюшной и жевательной) и движения челюстей регистрировались у бодрствующих кроликов. Вся последовательность жевания была разделена на подготовительный, ритмично-жевательный и предглотательный периоды в зависимости от активности челюстных мышц и движений челюстей. Рефлекс открывания челюсти (JOR) был вызван односторонней низкоинтенсивной стимуляцией нижнего альвеолярного нерва (IAN) на жевательной или нежевательной стороне.Амплитуда JOR оценивалась путем измерения размаха ЭМГ-активности в двубрюшной мышце и сравнивалась между периодами жевания и между жевательной и нежевательной сторонами. JOR был сильно подавлен во время фазы закрытия челюсти в периоды ритмичного жевания и перед глотанием, но этот эффект временно ослаблялся в поздней части фазы открытия челюсти в эти периоды. Однако модуляция JOR варьировалась от сильного подавления до слабой фасилитации в течение подготовительного периода.Паттерны модуляции JOR были сходными на жевательной и нежевательной сторонах во все жевательные периоды. Результаты показывают, что сенсорные сигналы от внутриротовых механорецепторов регулируют активность мышц, открывающих челюсти, по-разному во время подготовительного периода по сравнению с другими периодами жевания. Сенсорные сигналы с жевательной и нежевательной сторон одинаково регулируют активность мышц, открывающих челюсти. «,
keywords =» Пробудившееся животное, Рефлекс открывания челюсти, жевание, модуляция, Кролик «,
author =» Mostafeezur » , {Rahman Md} и Кенсуке Ямамура, Масаюки Куросе и Йошиаки Ямада «,
note =» Информация о финансировании: это исследование было частично поддержано грантами на научные исследования Министерства образования, культуры и науки Японии.Авторские права: Copyright 2011 Elsevier BV, Все права защищены. «,
год =» 2009 «,
месяц = февраль,
день =» 13 «,
doi =» 10.