суфизм в Турции О ритуальном танце вращающихся дервишей — Реальное время
Суфийский обряд Сема. Не туристический аттракцион, а религиозная церемония. Но для всех желающих
Казанский исследователь Булат Ногманов продолжает знакомить читателей «Реального времени» со своими наблюдениями о культуре и истории Турции. Сегодняшний его рассказ посвящен обряду Сема, известному у нас как «танец крутящихся дервишей».
«Свадебная ночь» для миллиона человек
Каждый год с 7 по 17 декабря в турецком городе Конья проводятся торжества, приуроченные к очередной годовщине его смерти, или, как принято говорить в суфизме, воссоединения «Мевляны» Джелаладдина Руми с Аллахом. В этом году будет отмечаться 745-я годовщина с того дня, как закончился жизненный цикл великого мусульманского ученого, суфия, поэта и наставника на этой земле, и для него началась, согласно суфийскому мировоззрению, жизнь настоящая. Суфии полагают, что этот мир — всего лишь площадка, где человек проходит испытание перед началом новой, настоящей жизни, и это новое начало знаменуется физической смертью человека. Здесь уместно привести цитату из самого Руми о смерти, которая в должной мере раскрывает суть вышесказанного: «Все говорили о разлуке, а я говорил о воссоединении». Смерть для Руми — это возвращение человека к своему истоку, то есть к Аллаху, так как происхождение человека является божественной драгоценностью.
Так или иначе, торжества, посвященные этому событию, на которые, помимо последователей тариката Мевлеви, со всего света собираются более миллиона почитателей Руми, называются Шеб-и Арус, что можно перевести как «свадебная ночь».
Руми или Мевляна?
Великий персоязычный поэт и суфий Мухаммад Мустафа Джелаладдин в русскоязычной литературе больше известен как Руми, а поклонникам турецкой и персидской литературы он знаком под именем Мевляна. Однако и Руми, и Мевляна являются лишь приставками к его настоящему имени. Причины появления этих приставок мы обнаруживаем в его биографии.
Великий поэт и суфий Мухаммад Мустафа Джелаладдин в русскоязычной литературе известен как Руми, а в турецкой и персидской литературе — под именем Мевляна
Джелаладдин родился в 1207 году в городе Балх, который находится на территории современного Афганистана. Тогда это была территория иранской провинции Хорасан. Балх был центром искусств, где пересекались индийская, египетская и месопотамская культуры. Монгольское нашествие стало причиной переселения многих видных ученых того времени на запад. Среди них оказался и отец Джелаладдина Бахаэддин Велед, или, как его еще называют, Султан аль-Улема. Вместе с семьей он переселяется сначала в Багдад в 1214 году, а затем, в 1218 году, в город Конья, находящийся под управлением сельджукского султана Алаэддина Кейкубада, который специально для Бахаэддина Веледа возводит в городе медресе. В те времена Конью населяли преимущественно греки, которых называли румами, — отсюда и приставка Руми, то есть «житель провинции, населенной греками».
После смерти Бахаэддина Веледа в 1231 году Джелаладдин занимает его место в медресе. Его ученики и последователи относились к нему с большим уважением и называли его Мевляна, что означает «наш господин».
Как проходит Шеб-и Арус?
Как мы уже упоминали выше, Шеб-и Арус — это торжества, посвященные воссоединению Мевляны с Аллахом. В этой связи каждый год 17 декабря после Икинди намаза (послеполуденной молитвы) в Конье проводится вечер памяти поэта и суфия, который сопровождается чтением аятов из Корана и церемонией Айн-уль Джем, больше известной как обряд Сема. Многие считают, что Сема — это обряд вращения, а приверженцев братства Мевлеви называют «вращающимися дервишами». Однако в традиции Мевлеви нет термина «вращение», и представители братства не вращаются, а делают «Сема». Слово «Сема» здесь употребляется в значениях «небо, Вселенная» и «слышать голос Вселенной». То есть слышать голос того, что сотворил Аллах, и отвечать на этот голос. Движения в Сема символизируют происхождение Вселенной, рождение человека и, вместе с любовью к создателю и желанием служить ему, его стремление быть «Инсан-ы Камиль», то есть совершенным человеком. Движения сопровождаются музыкой тасаввуфа (суфизм), которая имеет ритмику человеческого сердцебиения, что способствует более тонкому переживанию происходящего.
Во времена Мевляны обряд Сема происходил без музыкального сопровождения и не имел четкой схемы исполнения. Основой были религиозный пыл и взволнованность тасаввуфа. Есть факты, свидетельствующие о том, что Руми мог начать кружиться в Сема на улице, на рынке, в мечети и в других общественных местах. После смерти Мевляны, при его сыне Веледе Челеби и его потомках, Сема приобретает четкую «канонизированную» форму и, начиная с 1460 года, остается неизменным вплоть до наших дней. Теперь обряду Сема можно научить и научиться.
Во времена Мевляны обряд Сема происходил без музыкального сопровождения и не имел четкой схемы исполнения
Атрибутика и терминология Сема
Сема может исполняться как в одиночку, так и в группах. В Шеб-и Арус он исполняется большой группой дервишей в сопровождении большого числа музыкантов. Участников обряда Сема называют «семазенами». Ими могут быть как дервиши братства Мавлявийа, так и люди со стороны — обряд открыт для всех желающих. Музыкантов, обеспечивающих мелодическое сопровождение, именуют «мутрибанами» или же «сазенде». Среди них могут быть и люди, не являющиеся дервишами, однако обязательным условием для них является знание макамов музыки тасаввуфа. Залы, оборудованные для обряда Сема, называются «семахане». Для обеспечения равного расстояния между семазенами эти залы обычно имеют форму круга. Между обрядами Сема, которые проводятся в обычные дни и во время Шеб-и Аруса, особой разницы нет, разве что во втором случае участвует больше музыкантов.
Значение некоторых предметов и движений
Шкура ягненка или оленя, находящаяся напротив входа в семахане, называется «пост» или «постниш» и представляет собой место пророка Мухаммада и Мевляны. Для того, чтобы не было путаницы со шкурами, принадлежащими другим дервишам, эта шкура имеет красный цвет. «Хатт-ы Истива» — духовная линия, ведущая от входа в семахане к «посту». То, что находится справа от этой линии, символизирует этот мир и его обитателей, то есть мирскую часть. А то, что слева от линии, символизирует иной мир и духов. «Баш семазен» — это дервиш, ответственный за группу, которая принимает участие в обряде Сема. «Семазенбаши» — опытный дервиш, который следит за тем, чтобы обряд исполнялся в соответствии с правилами. «Постнишин» — это шейх тариката Мевлеви, который представляет «пост», то есть место Пророка и Мевляны. «Постнишин» — это не звание, а обязанности, которыми наделяются опытные дервиши после долгих лет службы.
«Сикке» — головной убор коричневого цвета, имеющий цилиндрическую форму высотой в 40-45 сантиметров, сделанный из войлока и опоясанный тремя лоскутками зеленого цвета, которые называются «дестар». В тасаввуфе этот головной убор служит символом надгробного камня. Люди, не являющиеся представителями братства Мевлеви, но занимающиеся преподаванием в дергахе братства, опоясывали свой головной убор белой лентой. «Теннуре» — хлопчатобумажная одежда семазенов белого цвета. В тасаввуфе эта одежда символизирует саван. «Мес» — мягкая кожаная обувь черного цвета. «Хирка» — длинное пальто черного цвета, которое надевается поверх теннуре. В тасаввуфе хирка символизирует землю, которая покрывает могилу. Для демонстрации того, что семазен уважительно относится к жизни и смерти, он целует пост, символизирующий этот мир и жизнь, и хирку — символ смерти.
Подготовка и начало
Перед началом обряда семазены ожидают сигнала от постнишина. В это время их руки закрыты (сложены крест-накрест на плечах), а левая нога стоит на правой. В таком виде они похожи на арабскую букву «Алиф» и на цифру «1». В тасаввуфе это положение является символом единобожия. Во время обряда семазен раскрывает руки так, что правая рука оказывается наверху, а левая рука внизу — это движение означает брать у Хака (Истина — имя Всевышнего, — прим. ред.) и раздавать людям. Так как дервиши делают как можно больший акцент на духовной стороне жизни, то понятно, что они могут взять у Хака то, что не является материальным, а именно знания, которые они распространяют среди людей.
Перед началом обряда семазены ожидают сигнала от постнишина
Обряд Сема состоит из семи частей. Перед началом церемонии Баш Семазен входит в семахане, приветствует зал и, обходя его с правой стороны, берет пост, стелет его на пол и читает три раза суру «Ихлас» и один раз суру «Фатиха». После чего делает дуа (молитва, совершаемая, в отличие от намаза, в «свободной», то есть произвольной, форме) за пророка Мухаммада, остальных пророков, за сподвижников Мухаммада, пиров (шейхов), предыдущих мастеров и за всю умму пророка Мухаммада, и выходит из зала, обходя его с левой стороны. Вслед за этим музыканты и участники обряда занимают свои места. Все семазены в сопровождении семазенбаши приветствуют зал и становятся с правой стороны от поста. После этого в зал заходит постнишин, приветствует зал, направляется к посту по Хатт-ы Истива, приветствует пост и садится на него. Вслед за этим начинается сама церемония.
Семь частей
Первая часть: «Наат-ы Шериф». Чтение стихотворения, восхваляющего пророка Мухаммада.
Вторая часть: звук барабана. Барабанщик наносит несколько ударов в малый барабан, которые символизируют приказ Аллаха «будь», что был отдан при сотворении миров.
Третья часть: партия нея (тростниковой флейты). «Нейзен» (музыкант, играющий на духовом инструменте ней), которого назначает нейзенбаши, начинает играть свою партию со вздоха «Хай», символизирующего дыхание Всевышнего, которое дало жизнь всему сущему на земле. Эту партию также называют «Пост Таксими», по окончании которой постнишин и семазены встают на ноги, сильно ударив правой рукой по земле. Этот удар называют «Дарб-ы Джелал». Семазены поправляют свои хирки и приближаются друг к другу, занимая правую сторону зала.
Четвертая часть: приветствие. Постнишин делает три шага вперед и совершает приветствие, сделав поклон. Эти шаги символизируют шариат (правила), тарикат (путь) и хакикат (знания). После этого вся группа присоединяется к приветствию. Семазены начинают движение по кругу, приветствуя друг друга по три раза. По окончании приветствия семазены занимают свои места.
Пятая часть: Сема. Постнишин и семазены совершают совместное приветствие и разом снимают с себя хирки, после чего повторяется совместное приветствие. Затем семазенбаши подходит к постнишину, приветствует его, совершая поклон, встает перед ним и приветствует остальных. После этого семазенбаши дает разрешение семазенам приступить к обряду Сема, который начинается после того, как семазены целуют руку постнишина. Духовный путь обряда Сема состоит из четырех приветствий:
- Первое приветствие — это понимание человеком того, что он является рабом.
- Второе приветствие — это восхищение перед силой и мощью Аллаха.
- Третье приветствие — это превращение восхищения человека своим Господом в любовь и исчезновение разума в этой любви.
- Четвертое приветствие — это завершение человеком духовного пути и возвращение в состояние рабства (служения), которое является самым подходящим и наивысшим положением, соответствующим его сотворению.
Шеб-и Арус — это не увеселительное мероприятие, созданное для привлечения туристов, а религиозная церемония
С началом четвертого приветствия к обряду Сема присоединяется и постнишин. В отличие от других дервишей он вращается, не снимая своей хирки и не раскрывая рук. Вращаясь, он двигается от поста к центру зала и обратно. Это движение называется «Пост Семасы». С возвращением постнишина к своему посту обряд Сема завершается, и семазены, заняв свои места, совершают совместное приветствие.
Шестая часть: чтение Корана. В этой части читается одна из сур Корана.
Седьмая часть: дуа. В этой части постнишин совершает дуа за всех пророков, ученых, шахидов и умму пророка Мухаммада. После того, как постнишин произносит слово «Ху», читается «Гюльбанг» (специальная дуа по случаю этой церемонии), затем читается сура «Фатиха», и церемония Сема завершается последним приветствием.
Необходимо понимать, что Шеб-и Арус — это не увеселительное мероприятие, созданное для привлечения туристов, а религиозная церемония, в которой может принять участие любой желающий. Это способствует лучшему пониманию того, для чего мы все были сотворены.
Булат Ногманов, фото wikipedia.org
ОбществоИсторияКультура| Название | Автор | Дата размещения |
| И.Бунин |
04.03.2013 |
|
| И.Бунин |
04.03.2013 |
|
| Л.Василевский |
04.03.2013 |
|
| В.Тардов |
05.03.2013 |
|
|
Н.Гумилев |
05.03.2013 |
|
| В.Парнах |
06.03.2013 |
|
|
06.03.2013 |
||
| Е.Винокуров |
06.03.2013 |
|
| М.Синельников |
06.03.2013 |
|
| «Персия» | С.Городецкий |
06.03.2013 |
| С.Стасенко |
20.04.2013 |
|
| А.Никитов |
25.04.2013 |
|
| А.Бакеев |
27.04.2013 |
|
| Н.Парус |
30.04.2013 |
|
| К.Самунджян |
30.04.2013 |
|
| Тимерхан |
09.06.2013 |
|
| Лея |
02.09.2013 |
|
| Санджар Абдул-Малик |
20.01.2014 |
|
| Санджар Абдул-Малик |
20.01.2014 |
|
| Странник |
12.02.2014 |
|
| О.Павловский |
06.04.2014 |
|
| Я.Топорчик |
10.05.2014 |
|
| Е.Староверов |
26.06.2014 |
|
| А.Демченко |
11.11.2014 |
|
| В.Ус |
20.01.2015 |
|
| А.Шильман |
04.03.2015 |
|
| С.Арктурова |
26.04.2015 |
|
| С.Арктурова |
09.09.2015 |
|
| Ниагара |
17.11.2015 |
|
| К.Криворуков |
25.12.2015 |
|
| М.Сливкин |
06.02.2016 |
|
| Х.Бедретдинов |
01.05.2016 |
|
| Ю.Слащев |
14.09.2016 |
|
| «Дервиш» | И.Бугатти |
24.04.2017 |
| «Песня дервиша».»Люди порока». | В.Забулдыгин |
20.11.2017 |
| «Я не поэт — танцующий факир…» | З.Хуснутдинов |
08.02.2018 |
| А.Баталов |
15.08.2018 |
|
| М.Дугричилов |
01.11.2018 |
|
| «Может быть…» | В.Навалов |
08.02.2019 |
| «Лунатики бродят по крышам…» | Ю.Стефанов |
03.07.2019 |
| «Кружащемуся Руми» | И.Таирова |
15.11.2019 |
| «Я беден славою,да,буден.» | М.Шахманов |
24.04.2020 |
Кадиш — Галич. Полный текст стихотворения — Кадиш
Как я устал повторять бесконечно все то же и то же,
Падать и вновь на своя возвращаться круги.
Я не умею молиться, прости меня, Господи Боже,
Я не умею молиться, прости меня и помоги…
А по вечерам все так же, как ни в чем не бывало, играет музыка:
Сан-Луи блюз — ты во мне как боль, как ожог,
Сан-Луи блюз — захлебывается рожок!
А вы сидите и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
Вы платите деньги и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
Вы жрете, пьете и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
И поет мой рожок про дерево,
На котором я вздерну вас! Да-с, да-с…
«Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю,
Как это делается».
[Януш Корчак. Дневник]
Уходят из Варшавы поезда,
И все пустее гетто, все темней,
Глядит в окно чердачная звезда,
Гудят всю ночь, прощаясь, поезда,
И я прощаюсь с памятью своей…
Цыган был вор, цыган был врун,
Но тем милей вдвойне,
Он трогал семь певучих струн
И улыбался мне,
И говорил: «Учись, сынок,
Учи цыганский счет —
Семь дней в неделе создал Бог,
Семь струн в гитаре — черт,
И он ведется неспроста
Тот хитрый счет, пойми,
Ведь даже радуга, и та,
Из тех же из семи
Цветов…»
Осенней медью город опален,
А я — хранитель всех его чудес,
Я неразменным одарен рублем,
Мне ровно дважды семь, и я влюблен
Во всех дурнушек и во всех принцесс!
Осени меня своим крылом,
Город детства с тайнами неназванными,
Счастлив я, что и в беде, и в праздновании
Был слугой твоим и королем.
Я старался сделать все, что мог,
Не просил судьбу ни разу: высвободи!
И скажу на самой смертной исповеди,
Если есть на свете детский Бог:
Всё я, Боже, получил сполна,
Где, в которой расписаться ведомости?
Об одном прошу, спаси от ненависти,
Мне не причитается она.
И вот я врач, и вот военный год,
Мне семью пять, а веку семью два,
В обозе госпитальном кровь и пот,
И кто-то, помню, бредит и поет
Печальные и странные слова:
«Гори, гори, моя звезда,
Звезда любви приветная,
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет…»
Ах, какая в тот день приключилась беда,
По дороге затопленной, по лесу,
Чтоб проститься со мною, с чужим, навсегда,
Ты прошла пограничную полосу.
И могли ль мы понять в том году роковом,
Что беда обернется пощадою,
Полинявшее знамя пустым рукавом
Над платформой качалось дощатою.
Наступила внезапно чужая зима,
И чужая, и все-таки близкая,
Шла французская фильма в дрянном «синема»
Барахло торговали австрийское,
Понукали извозчики дохлых коняг,
И в кафе, заколоченном наглухо,
Мы с тобою сидели и пили коньяк,
И жевали засохшее яблоко.
И в молчаньи мы знали про нашу беду,
И надеждой не тешились гиблою,
И в молчаньи мы пили за эту звезду,
Что печально горит над могилою:
«Умру ли я, и над могилою
Гори, сияй…»
Уходят из Варшавы поезда,
И скоро наш черед, как ни крути,
Ну, что ж, гори, гори, моя звезда,
Моя шестиконечная звезда,
Гори на рукаве и на груди!
Окликнет эхо давним прозвищем,
И ляжет снег покровом пряничным,
Когда я снова стану маленьким,
А мир опять большим и праздничным,
Когда я снова стану облаком,
Когда я снова стану зябликом,
Когда я снова стану маленьким,
И снег опять запахнет яблоком,
Меня снесут с крылечка, сонного,
И я проснусь от скрипа санного,
Когда я снова стану маленьким,
И мир чудес открою заново.
…Звезда в окне и на груди — звезда,
И не поймешь, которая ясней,
Гудят всю ночь, прощаясь, поезда,
Глядит в окно вечерняя звезда,
А я прощаюсь с памятью моей…
А еще жила в «Доме сирот» девочка Натя. После
тяжелой болезни она не могла ходить, но она
очень хорошо рисовала и сочиняла песенки — вот одна
из них — песенка девочки Нати про кораблик
Я кораблик клеила
Из цветной бумаги,
Из коры и клевера,
С клевером на флаге.
Он зеленый, розовый,
Он в смолистых каплях,
Клеверный, березовый,
Славный мой кораблик,
Славный мой кораблик.
А когда забулькают ручейки весенние,
Дальнею дорогою, синевой морской,
Поплывет кораблик мой к острову Спасения,
Где ни войн, ни выстрелов, — солнце и покой.
Я кораблик ладила,
Пела, словно зяблик,
Зря я время тратила, —
Сгинул мой кораблик.
Не в грозовом отблеске,
В буре, урагане —
Попросту при обыске
Смяли сапогами…
Смяли сапогами…
Но когда забулькают ручейки весенние,
В облаках приветственно протрубит журавль,
К солнечному берегу, к острову Спасения
Чей-то обязательно доплывет корабль!
Когда-нибудь, когда вы будете вспоминать имена
героев, не забудьте, пожалуйста, я очень прошу
вас, не забудьте Петра Залевского, бывшего
гренадера, инвалида войны, служившего сторожем
у нас в «Доме сирот» и убитого польскими
полицаями во дворе осенью 1942 года.
Он убирал наш бедный двор,
Когда они пришли,
И странен был их разговор,
Как на краю земли,
Как разговор у той черты,
Где только «нет» и «да» —
Они ему сказали: «Ты,
А ну, иди сюда!»
Они спросили: «Ты поляк?»
И он сказал: «Поляк».
Они спросили: «Как же так?»
И он сказал: «Вот так».
«Но ты ж, культяпый, хочешь жить,
Зачем же , черт возьми,
Ты в гетто нянчишься, как жид,
С жидовскими детьми?!
К чему, — сказали, — трам-там-там,
К чему такая спесь?!
Пойми, — сказали, — Польша там!»
А он ответил: «Здесь!
И здесь она и там она,
Она везде одна —
Моя несчастная страна,
Прекрасная страна».
И вновь спросили: «Ты поляк?»
И он сказал: «Поляк».
«Ну, что ж , — сказали, — Значит, так?»
И он ответил: «Так».
«Ну, что ж, — сказали, — Кончен бал!»
Скомандовали: «Пли!»
И прежде, чем он сам упал,
Упали костыли,
И прежде, чем пришли покой
И сон, и тишина,
Он помахать успел рукой
Глядевшим из окна.
…О, дай мне, Бог, конец такой,
Всю боль испив до дна,
В свой смертный миг махнуть рукой
Глядящим из окна!
А потом наступил такой день, когда «Дому сирот»,
детям и воспитателям было приказано явиться с
вещами на Умшлягплац Гданьского вокзала (так называлась
площадь у Гданьского вокзала при немцах).
Эшелон уходит ровно в полночь,
Паровоз-балбес пыхтит — Шалом! —
Вдоль перрона строем стала сволочь,
Сволочь провожает эшелон.
Эшелон уходит ровно в полночь,
Эшелон уходит прямо в рай,
Как мечтает поскорее сволочь
Донести, что Польша — «юденфрай».
«Юденфрай» Варшава, Познань, Краков,
Весь протекторат из края в край
В черной чертовне паучьих знаков,
Ныне и вовеки — «юденфрай»!
А на Умшлягплаце у вокзала
Гетто ждет устало — чей черед?
И гремит последняя осанна
Лаем полицая — «Дом сирот!»
Шевелит губами переводчик,
Глотка пересохла, грудь в тисках,
Но уже поднялся старый Корчак
С девочкою Натей на руках.
Знаменосец, козырек заломом,
Чубчик вьется, словно завитой,
И горит на знамени зеленом
Клевер, клевер, клевер золотой.
Два горниста поднимают трубы,
Знаменосец выпрямил грифко,
Детские обветренные губы
Запевают грозно и легко:
«Наш славный поход начинается просто,
От Старого Мяста до Гданьского моста,
И дальше, и с песней, построясь по росту,
К варшавским предместьям, по Гданьскому мосту!
По Гданьскому мосту!
По улицам Гданьска, по улицам Гданьска
Шагают девчонки Марыся и Даська,
А маленький Боля, а рыженький Боля
Застыл, потрясенный, у края прибоя,
У края…»
Пахнет морем, теплым и соленым,
Вечным морем и людской тщетой,
И горит на знамени зеленом
Клевер, клевер, клевер золотой!
Мы проходим по-трое, рядами,
Сквозь кордон эсэсовских ворон…
Дальше начинается преданье,
Дальше мы выходим на перрон.
И бежит за мною переводчик,
Робко прикасается к плечу, —
«Вам разрешено остаться, Корчак», —
Если верить сказке, я молчу.
К поезду, к чугунному парому,
Я веду детей, как на урок,
Надо вдоль вагонов по перрону,
Вдоль, а мы шагаем поперек.
Рваными ботинками бряцая,
Мы идем не вдоль, а поперек,
И берут, смешавшись, полицаи
Кожаной рукой под козырек.
И стихает плач в аду вагонном,
И над всей прощальной маятой —
Пламенем на знамени зеленом —
Клевер, клевер, клевер золотой.
Может, в жизни было по-другому,
Только эта сказка вам не врет,
К своему последнему вагону,
К своему чистилищу-вагону,
К пахнущему хлоркою вагону
С песнею подходит «Дом сирот»:
«По улицам Лодзи, по улицам Лодзи,
Шагают ужасно почтенные гости,
Шагают мальчишки, шагают девчонки,
И дуют в дуделки, и крутят трещотки…
И крутят трещотки!
Ведут нас дороги, и шляхи, и тракты,
В снега Закопани, где синие Татры,
На белой вершине — зеленое знамя,
И вся наша медная Польша под нами,
Вся Польша…»
…И тут кто-то, не выдержав, дал сигнал к
отправлению — и эшелон Варшава — Треблинка задолго
до назначенного срока, (случай совершенно невероятный)
тронулся в путь…
Вот и кончена песня.
Вот и смолкли трещетки.
Вот и скорчено небо
В переплете решетки.
И державе своей
Под вагонную тряску
Сочиняет король
Угомонную сказку…
Итак, начнем, благословясь…
Лет сто тому назад
В своем дворце неряха-князь
Развел везде такую грязь,
Что был и сам не рад,
И, как-то, очень рассердясь,
Призвал он маляра.
«А не пора ли, — молвил князь,-
Закрасить краской эту грязь?»
Маляр сказал: «Пора,
Давно пора, вельможный князь,
Давным-давно пора».
И стала грязно-белой грязь,
И стала грязно-желтой грязь,
И стала грязно-синей грязь
Под кистью маляра.
А потому что грязь — есть грязь,
В какой ты цвет ее ни крась.
Нет, некстати была эта сказка, некстати,
И молчит моя милая чудо-держава,
А потом неожиданно голосом Нати
Невпопад говорит: «До свиданья, Варшава!»
И тогда, как стучат колотушкой по шпалам,
Застучали сердца колотушкой по шпалам,
Загудели сердца: «Мы вернемся в Варшаву!
Мы вернемся, вернемся, вернемся в Варшаву!»
По вагонам, подобно лесному пожару,
Из вагона в вагон, от состава к составу,
Как присяга гремит: «Мы вернемся в Варшаву!
Мы вернемся, вернемся, вернемся в Варшаву!
Пусть мы дымом истаем над адовым пеклом,
Пусть тела превратятся в горючую лаву,
Но дождем, но травою, но ветром, но пеплом,
Мы вернемся, вернемся, вернемся в Варшаву!»
А мне-то, а мне что делать?
И так мое сердце — в клочьях!
Я в том же трясусь вагоне,
И в том же горю пожаре,
Но из года семидесятого
Я вам кричу: «Пан Корчак!
Не возвращайтесь!
Вам страшно будет в этой Варшаве!
Землю отмыли добела,
Нету ни рвов, ни кочек,
Гранитные обелиски
Твердят о бессмертной славе,
Но слезы и кровь забыты,
Поймите это, пан Корчак,
И не возвращайтесь,
Вам стыдно будет в этой Варшаве!
Дали зрелищ и хлеба,
Взяли Вислу и Татры,
Землю, море и небо,
Всё, мол, наше, а так ли?!
Дня осеннего пряжа
С вещим зовом кукушки
Ваша? Врете, не ваша!
Это осень Костюшки!
Небо в пепле и саже
От фабричного дыма
Ваше? Врете, не ваше!
Это небо Тувима!
Сосны — гордые стражи
Там, над Балтикой пенной,
Ваши? Врете, не ваши!
Это сосны Шопена!
Беды плодятся весело,
Радость в слезах и корчах,
И много ль мы видели радости
На маленьком нашем шаре?!
Не возвращайтесь в Варшаву,
Я очень прошу Вас, пан Корчак,
Не возвращайтесь,
Вам нечего делать в этой Варшаве!
Паясничают гомункулусы,
Геройские рожи корчат,
Рвется к нечистой власти
Орава речистой швали…
Не возвращайтесь в Варшаву,
Я очень прошу Вас, пан Корчак!
Вы будете чужеземцем
В Вашей родной Варшаве!
А по вечерам все так же играет музыка. Музыка,
музыка, как ни в чем не бывало:
Сэн-Луи блюз — ты во мне как боль, как ожог,
Сэн-Луи блюз — захлебывается рожок!
На пластинках моно и стерео,
Горячей признанья в любви,
Поет мой рожок про дерево
Там, на родине, в Сэн-Луи.
Над землей моей отчей выстрелы
Пыльной ночью, все бах да бах!
Но гоните монету, мистеры,
И за выпивку, и за баб!
А еще, ну, прямо комедия,
А еще за вами должок —
Выкладывайте последнее
За то, что поет рожок!
А вы сидите и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
Вы платите деньги и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
Вы жрете, пьете и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
И поет мой рожок про дерево,
На котором я вздерну вас!
Да-с! Да-с! Да-с!
Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю,
как это делается.
Как я устал повторять бесконечно все то же и то же,
Падать, и вновь на своя возвращаться круги.
Я не умею молиться, прости меня, Господи Боже,
Я не умею молиться, прости меня и помоги!..
суфии, дервиши, мусульманский мистицизм — Вести с Востока — ЖЖ
Вот и настал черёд таинственных суфиев. Кто это такие? Чем отличались от обычных мусульман? В чём изюминка их мистического поиска? Всё это мы пренепременнейше раскроем в дальнейших постах о Суфизме.
Начнём же мы подобную тематику опять же с визуала.
Илюстрации, они как бы способствуют проникновению во вкус, благоприятствуют заинтересованности…
Но и немного текста прилагается:
http://www.diary.ru/~Rainssong/p126379466.htm?oam
…
Суфизм – мистическая традиция ислама.
И нет ничего удивительного в том, что суфии выработали собственный язык, в котором общепринятые слова наполнены совершенно иным смыслом, непонятным для непосвященных.
Цель суфизма – понять мир и собственное место в нем.
В работах суфиев различаются четыре формы познания, символами которых являются четыре жидкости.
Первая форма – восприятие и постижение явлений окружающего мира с помощью пяти органов чувств и разума – доступна практически каждому человеку без особой подготовки.
Именно эта форма познания породила науку.
Её символом является прозрачная вода – она легко усваивается, но мало что дает человеку, хотя без неё жизнь невозможна.
Вторая форма – интуитивное познание.
Главную роль здесь играет воображение человека, умение улавливать отголоски иных миров в сознании и облекать их в слова, образы, звуки, цвет.
Понятно, что именно с этой формой познания связано искусство, литература, и вообще мышление.
Символ интуитивного познания – молоко: жидкость более питательная, чем вода.
Третья форма познания – опыт пророков и «столпов» суфизма,
выраженный в созданных им учениях и существенно отличающийся от непосредственного восприятия мира.
Пророк имеет дело с реальностью, не оказывающей воздействия на органы чувств, не имеющей ни вкуса, ни вида, ни запаха, но дающей необыкновенно яркие ощущения.
Символом этой формы суфии считали мёд – жидкость не только весьма питательную, но и приятную на вкус.
И наконец, четвертая форма – прямое переживание высшей реальности, недоступной ни для органов чувств, ни для интуиции.
Познавать мир таким образом может лишь особо подготовленный человек, развивший у себя способность духовного восприятия.
Практически все религии обладают своими, выработанными веками методами и техниками, приводящими к откровению. Для дервишей это – зикр, декламация айатов Корана и танец.
Суть этих практик одна: небывалый подъем духа человека, выход на принципиально новый уровень познания. Обретение истины.
Символ четвертой формы познания – вино, разрушающее границы человеческого Я.
http://www.advantour.com/rus/uzbekistan/sufism.htm#
Путь любого суфия делится на 4 ступени:
шариат – исполнение законов Ислама,
тарикат – послушничество,
марифат – познание Бога,
хакикат – полное постижение истины.
Людей, которые желают вступить на путь суфизма, называют мюридами (что значит «жаждущий»), а также саликами, ахлидилами, мутассавифами.
Они должны пройти свой путь под руководством духовного наставника, учителя, которых называют Шейхами, Муршидами, Пирами, Эшонами, Ходжами, Мавлонами и Махдумами, которые в свою очередь получили разрешение от своего духовного наставника.
Таким образом, в суфизме существует своеобразная система преемственности, важным элементом которой являются суфийские шейхи.
Суфийские шейхи – это наставники, чей род восходит к самым истокам Ислама.
«Суфий». Персидская миниатюра, XV в. (Неизвестный художник)
«Наездник и отшельник». Персидская миниатюра (Неизвестный художник).
Moraqqa, 1638 г. Дворец Голестан. Тегеран. Иран.
Отец возвращает домой сына-отшельника
Танцы пьяных суфиев. Пьяные суфии и ангелы
Каландар, у которого только что закончился опиум,
творит молитву, дабы получить еще. (Из «Альбома занятий».
Неизвестный иранский художник последней трети XIX в.)
Графика:
То бродячие абдалы — коноплю жуём,
То джавлаки — брови бреем, винный уксус пьём.
То мы каландары: гимны о любви поём,
То хайдари — дикарями в шкурах мы живём
Деде Омар Рушани (ум. в. 1486 г.)
Дервиш и факир
Хамза деде — «Повелитель флейты» (любимый флейтист Руми)
Нищенствующие дервиши–дувана́ (юродивые) и еще один каландар…(С работы В. В. Верещагина)
NB! http://rus-turk.livejournal.com/228728.html
Дуване в каландар–ханэ (суфийская община) Самарканд
Фото С.М.Прокудина-Горского (примерно 1911-1915 г.)
Молитва туркестанских дервишей. 1870–е
А. Севрюгин. Дервиш верхом на корове. (Иран)
иранские дервиши (А. Севрюгин)
А. Севрюгин. Молодой дервиш. (Иран)
А. Севрюгин. Портрет молодого дервиша. (Иран)
Д. И. Ермаков. Дервиш. (Иран) + А. Севрюгин. Портрет дервиша. (Иран)
А. Севрюгин. Дервиш и двое мужчин. (Иран)
Бухарский дервиш. 1910–е
и вот наглядные манекены:
как выглядел традиционный дервиш — и на второй картинке суфий
Экстатический танец —
NB!
статья по теме: Юбочные танцы дервишей
Текие дервишей — Малый Иерусалим
Обитель (текие) странствующих дервишей — уникальный образец османской культуры XVI века. Это единственная из подобных обителей дервишей, сохранившихся на постсоветском пространстве. Объект культурного наследия федерального значения.
Дервиши (аскеты, нищие) появились в VII-VIII веке. Так еще называли монахов-суфиев. Суфизм — это эзотерическое течение в исламе, проповедующее аскетизм и повышенную духовность. Один из методов духовного возвышения в суфизме — мевлеви. Его отличительная особенность — ритуальная практика долгого ритмичного кружения под музыку (“сама” или “сема” — араб. “слышание”) с целью достижения единства с Богом. Считается, что в процессе самы дух освобождается от тяжести плоти.
Предположительно, обитель основали выходцы из османского города Конья, считавшегося в те времена святым городом, — центра дервишей, где был основа орден Мевлеви.
В состав музейного комплекса входят текие (храм), мечеть Джума-Джами (Шукурла-эфен-ди), минарет и здание медресе (духовное училище). Постройки возводились на протяжении трех веков.
Текие — самая старая постройка на территории обители. Это квадратное в плане здание, верхняя часть которого переходит в восьмигранник, его венчает купол высотой около 10,5 метров и диаметром 9,5 метров. Под сводом купола — большой зал для молитвы, из которого ведут проемы в 19 темных и тесных келий, расположенных по периметру. Все окна и дверные проемы имеют стрельчатую форму. Внутри помещения оштукатурены белым цветом, символизирующим святость храма. Роспись расценивалась как недопустимая роскошь.
В 1650 году к текие была пристроена небольшая мечеть Джума-Джами (Шукурла-эфенди), а рядом с ней — здание медресе, в котором сейчас расположен этнографический музей крымско-татарской культуры. Во дворе комплекса между мечетью и медресе есть глубокий колодец. Считается, что вода из него обладает целительной силой.
В советские годы комплекс текие использовался как складские помещения Черноморского ВМФ, а минарет служил караульной вышкой. Кстати, это один из самых древних минаретов Крыма — он был построен еще в XVII веке и уцелел в нескольких войнах, землетрясениях и пожарах. Его называют “плачущий минарет”. По преданию, когда в мечети случился пожар, и местные жители сбежались его тушить, они увидели что минарет покрыт серебристыми каплями. Люди решили, что минарет плачет о случившейся трагедии. А причина была в том, что что во время строительства в камнях по периметру сверлили отверстия и заливали в них расплавленный свинец, который армировал кладку при застывании. Свинец легкоплавкий материал, поэтому при нагревании он стал течь.
Сегодня это музейный комплекс, где проводятся костюмированные экскурсии с представлением крутящихся дервишей под суфийскую музыку.
В здании медресе расположен этнографический музей крымско-татарской культуры и музей древних воинов Крыма.
Дервиш | Суфизм | Британика
Дервиш , арабский дарвиш , любой член суфийского (мусульманского мистического) братства или тариката. Внутри братств суфитов, которые были впервые организованы в 12 веке, установленное руководство и предписанная дисциплина обязывали дервишского послушника служить своему шейху или господину и устанавливать с ним отношения. Предполагалось, что послушник выучит силсила, духовную линию происхождения своего братства.
Дервиши исполняют ритуальный танец, Конья, Тур. © Ихсан Герцельман / Dreamstime.comПодробнее по этой теме
Исламское искусство: танцы дервишей
Есть один выдающийся пример чистого танца: танец кружащихся дервишей, искусство, которое практикуется с 13 века. В …
Главный ритуал, выполняемый дервишами, — это зикр, который включает в себя многократное повторение молитвенной формулы, восхваляющей Аллаха, как средство достижения экстатического переживания.Ритуалы братства Суфи подчеркивают, что дервиши достигают гипнотических состояний и экстатического транса посредством ритуальной декламации и таких физических нагрузок, как кружение и танцы. Дервиши могут быть либо резидентами сообщества, либо мирянами, причем обе эти группы обычно происходят из низших классов. В средние века общины дервишей играли жизненно важную роль в религиозной, социальной и политической жизни в центральных исламских землях, но теперь их монастыри часто находятся под контролем правительства, и их богословский статус не признается ортодоксальными теологами.Странствующий или нищий дервиш называется факир (факир).
.Дервиш — Класс — Инструменты D&D
Дервиш олицетворяет скорость, быстроту и упорство.
Характеристики класса
Мастерство оружия и доспехов: Дервиши не получают навыков владения каким-либо оружием или доспехами.
AC Bonus (Ex): Дервиш получает этот бонус к классу брони, пока на ней нет доспехов или легких доспехов и нет щита. Этот бонус к AC применяется даже против атак касанием или когда дервиш блуждает.Она теряет этот бонус, когда она обездвижена или беспомощна, когда она носит любую броню тяжелее легкой, когда она носит щит или когда она несет средний или тяжелый груз.
Танец дервишей (Ех): Дервиш может стать танцором смерти определенное количество раз в день. Находясь в этом танце дервишей, она может совершить полную атаку (только для рукопашных атак) и по-прежнему двигаться со своей скоростью. Однако при использовании этой способности дервиш должен перемещаться минимум на 5 футов между каждой атакой, и он не может вернуться на квадрат, из которого он только что вышел (хотя он может вернуться на этот квадрат позже во время своей полной атаки).Дервиш подвержен атакам возможности во время танца, но может нормально кувыркаться как часть своего движения. Дервиш, которому не удалось завершить свой ход, также не может завершить свою полную атаку.
Если дервиш владеет рубящим оружием во время танца дервиша, он получает бонус на свои броски атаки и урона. Этот бонус составляет +1 на 1-м уровне, и после этого он увеличивается на дополнительный +1 на каждом нечетном уровне.
Дервиш может танцевать дервиш только с рубящим оружием (он может использовать двойное оружие или несколько видов оружия, только если оба конца оружия или все оружие рубящего типа).Она не может исполнять танец дервишей в любой броне тяжелее легкой или если она использует щит. Во время танца дервиш не может использовать навыки или способности, требующие концентрации или требующие от него оставаться неподвижным, например, бесшумное движение, прятание или поиск. Однако дервиш со способностью бардской музыки может петь во время танца, а дервиш также может использовать умение «Боевой опыт» во время танца. Дервиш не может танцевать дервиш, находясь под действием способности ярости или безумия.
Дервиш может исполнять танец дервиша только один раз за столкновение.Танец дервишей длится 1 раунд на каждые два уровня Исполнения (танца) персонажа. В конце танца дервишей персонаж устает на время схватки (если только она не дервиш 9-го уровня, с которого это ограничение больше не действует).
Мастерство Движения (Ех): Дервиш настолько уверен в своих движениях, что на него не влияют неблагоприятные условия. При выполнении проверки «Прыжок», «Выполнение» (танец) или «Кувырок» она может взять 10, даже если стресс и отвлечение обычно мешают ей это сделать.
Рубящие клинки: Дервиш обращается с ятаганом как с легким оружием (а не с одноручным оружием) для всех целей, включая сражение с использованием двух видов оружия.
Быстрое движение (Ех): На 2-м уровне и выше дервиш получает бонус улучшения к своей скорости. Дервиш в любой броне тяжелее легкой или несущий средний или тяжелый груз теряет этот бонус.
Spring Attack: На 3-м уровне дервиш получает умение Spring Attack, даже если оно не соответствует предварительным условиям.
Танец смерти: На 4-м уровне дервиш получает преимущество умения Рассечение при исполнении танца дервиша, даже если она не соответствует предварительным условиям для умения. Ей не нужно перемещаться на 5 футов, прежде чем совершить дополнительную атаку, предоставляемую этой способностью.
Улучшенная реакция (Ех): Когда она достигает 6-го уровня, дервиш получает бонус +2 к броскам инициативы.
Сложное парирование (Ех): Когда она достигает 7-го уровня, дервиш получает дополнительный бонус +4 к классу брони, когда он выбирает оборонительный бой или тотальную защиту в рукопашном бою.
Неутомимый танец: Когда дервиш достигает 9-го уровня, персонаж больше не устает на время схватки в конце танца дервиша.
Тысяча порезов (Ех): Когда дервиш достигает 10-го уровня, один раз в день он может удвоить количество рукопашных атак, которые он совершает, выполняя действие полной атаки (будь то танец дервиша или нет). Если дервиш использует эту способность в сочетании со своим танцем дервиша, он может совершать до двух атак между движениями.
Дервиш также получает преимущество навыка Великого Раскола с рубящим оружием, выполняя тысячу ударов, даже если она не соответствует предварительным условиям. Ей не нужно двигаться на 5 футов, прежде чем делать какие-либо дополнительные атаки, предоставляемые этой способностью.
Дервиш, использующий эту способность, может получить дополнительную атаку от заклинания ускорения, но бонусы, предоставляемые заклинанием, не складываются с бонусами, предоставляемыми классом.
Продвижение
| Уровень | БАБ | Форт Сохранить | Арт Сохранить | Спасет | AC Bonus | Специальный |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1-й | +1 | +0 | +2 | +2 | +1 | Танец дервишей 1 / день, мастерство движений, рубящие лезвия |
| 2-я | +2 | +0 | +3 | +3 | +1 | Быстрое движение +5 футов. |
| 3-й | +3 | +1 | +3 | +3 | +1 | Spring Attack, танец дервишей 2 / день |
| 4-я | +4 | +1 | +4 | +4 | +1 | Танец смерти |
| 5-я | +5 | +1 | +4 | +4 | +2 | Быстрое движение +10 футов., танец дервиша 3 / день |
| 6-я | +6 | +2 | +5 | +5 | +2 | Улучшенная реакция |
| 7-я | +7 | +2 | +5 | +5 | +2 | Сложное парирование, танец дервиша 4 / день |
| 8-я | +8 | +2 |