Булыжник зафиксировал альпиниста внутри каньона. Чтобы спастись, нужно было отрезать себе руку | Палач
И он сделал это!
Арон Ралстон окончил университет Карнеги – Меллона по специальности инженер-механик и до 2002 года работал в компании Intel. Но затем понял, что скучная работа в офисе – не для него. Ралстона манили снежные пики штата Колорадо. Причем он мечтал стать первым, кто покорит каждую из 55 верхушек Скалистых гор в одиночку и к тому же в зимних условиях. Идея безумная, но именно такие экстремальные путешествия позволяли Арону чувствовать жизненный тонус.
26 апреля 2003-го Ралстон погрузил в фургончик альпинистское снаряжение, немного воды и еды, а также горный велик. Путь Арона лежал в штат Юта, где 27-летний искатель приключений планировал весь день лазить по каньону. Бросив машину, Ралстон покатил на велике, но и его оставил, когда местность стала труднопроходимой.
Изжарившись на весеннем солнце, Арон спустился в каньон. На спуске он лихо перемахнул через каменную глыбу, зажатую между стенок расщелины.
Ралстон взвыл от боли. Едва отойдя от шока, он попытался оттолкнуть глыбу, но та была слишком тяжелой. Из узкой щели между камнем и стеной виднелась изувеченная кисть Арона, которую он совсем не чувствовал.
Кое-как извернувшись, Ралстон скинул с плеч рюкзак. Одной рукой он достал литровую бутылку воды и сразу же опустошил на треть. Из еды с собой был кекс, несколько шоколадок и буррито – мексиканский вариант шаурмы. В рюкзаке Арон нащупал и небольшой перочинный нож. Мысль об ампутации омертвевшей конечности зазвенела в голове Ралстона, но для начала он решил ковырять камень ножиком.
Кадр из фильма «127 часов».Тактика не сработала. Тупой нож становился еще тупее, видимого результата не было. Арон быстро выдохся. Все это время он проводил стоя, не имея возможности ни присесть, ни прилечь.
На второй день Арон стал лучше осознавать тяжесть положения. Он никому не докладывал о своем маршруте, что явно не ускорило бы поиски. В отчаянии Ралстон впервые сорвался на крик: «Помогите!» Но на много километров вокруг не было ни души. У Арона мелькнула мысль вскрыть себе вены, чтобы раз и навсегда прекратить мучения. Взяв себя в руки, Ралстон нащупал в рюкзаке видеокамеру и записал обращение к родителям.
На третьи сутки выяснилось, что буррито чертовски питательны.
Гораздо больше голода Арона беспокоили отсутствие сна, нехватка воды и жуткий холод по ночам. «Боже мой, я действительно попал. Я думаю, что иссохну здесь через несколько дней. Если бы у меня была возможность покончить со всем этим, я, вероятно, сделал бы это завтра вечером или что-то около того. Мне плохо здесь. Здесь холодно. Очень тяжело. Хуже некуда», – сказал Ралстон на камеру. Впервые он попробовал отделить руку от тела, но нож стал настолько тупым, что не оставлял даже царапины.
Четвертое утро в обнимку с камнем тоже не сделало парня счастливым. Он перестал понимать – спит или бодрствует. Вперемешку со снами перед глазами Арона прокручивались события из жизни. Ралстону хотелось заплакать, но обезвоживание лишило его слез. Чтобы хоть как-то протянуть, Арон принялся пить собственную мочу, хотя опасался, что из-за солей в урине жажда только усилится.
Дыхание смерти на время прояснило мысли в голове Ралстона. Со всей силы он вмазал ножом по правой руке – и плоть начала поддаваться.
Надежда на спасение вновь угасла, когда Арон понял, что кость не получится распилить таким ножом.
На пятый день Ралстон увидел глюк как взлетел над каньоном, затем – как достал банку с водой из дедовского холодильника, потом – термос с холодным чаем. Изредка вырываясь из бреда, Арон понимал, что идей выхода из ловушки больше нет. Смирившись, он нацарапал на камне даты рождения и смерти.
К своему удивлению, на шестое утро Ралстон по-прежнему был жив. Арон видел сон, в котором он был дома с обрубком вместо правой руки. И тут он придумал новый способ избавиться от конечности: ее нужно сломать! Лучевая кость хрустнула, когда Ралстон навалился на нее всем весом. И хотя адская боль вернулась, Арон легко расковырял ножом плоть, превратившуюся за пять суток в кусок гнили. Впервые за 127 часов Ралстон оказался свободен.
Окровавленный Арон с одной рукой выбрался из каньона и через десяток километров пути повстречал туристов, которые вызвали спасательный вертолет. К тому времени Ралстона давно искали, но нашли лишь его фургон.
Придя в себя, Арон почувствовал себя неуязвимым. С культей вместо руки он поднялся на все 55 вершин штата Колорадо, а в тот самый каньон в Юте возвращался с десяток раз. В том числе со съемочной группой фильма «127 часов» (да, про чудесное спасение Ралстона есть кино). Пресса и телевидение сделали из Арона звезду.
В 2009 году Ралстон во второй раз женился. Сейчас 44-летний Арон живет в Боулдере (штат Колорадо) вместе с женой Джессикой и сыном Лео.
Другие свирепые истории в телеграм-канале «Пекло» и группе в ВК
По-живому – Огонек № 3 (5161) от 24.01.2011
Человек оказался сильнее смертельных обстоятельств. Альпинист Арон Ли Ралстон так поразил Америку, что режиссер Дэнни Бойл снял о нем фильм «127 часов», который сейчас претендует на «Оскар»
Сергей Рахлин, Лос-Анджелес
До мая 2003 года Арон Ли Ралстон, родившийся 27 октября 1975 года, был никому не известным, одним из многих тысяч американских альпинистов. После того как в мае 2003 года он тупым ножом отрезал себе нижнюю часть правой руки, зажатой огромным камнем в каньоне Blue John в штате Юта, Ралстон стал известен во всем мире.
Перед этим походом Арон никого не оповестил, куда он направляется. Он не взял с собой мобильного телефона, и у него был лишь минимальный запас еды и воды. Он знал, что никто его искать не будет. С зажатой камнем рукой он провел в каньоне 127 часов — пять дней. Когда у него кончилась вода, ему пришлось пить собственную мочу, он вырезал на стене каньона свое имя, дату рождения и предполагаемую дату смерти и записал на видеокамеру прощание со своими близкими.
К концу этих роковых 127 часов Арон сумел переломать кость руки и с помощью ножа отрезать мягкие ткани. С замотанной тряпками культей руки он спустился из каньона по 20-метровой стене и на свое счастье встретил семью, путешествующую по каньонам. Они оповестили спасателей, напоили его и дали ему два сладких печенья. Пилот вертолета долго не мог найти группу и уже собирался улететь на заправку, как увидел на земле четырех людей, включая Арона. Так Ралстон был спасен, поскольку еще немного — и было бы поздно оказывать ему помощь.
Нам это может показаться странным, но позже парковая служба США, ведающая каньонами, достала из каньона потерянную часть руки, кремировала ее и передала пепел Арону.
Все эти реальные события, за исключением последнего ритуала, нашли воплощение в фильме «127 часов» режиссера Дэнни Бойла, удостоенного два года назад нескольких «Оскаров» за картину «Миллионер из трущоб».
Роль Арона Ралстона исполняет известный американский актер Джеймс Франко («Ешь, молись, люби»). Съемки проводились в том самом каньоне в Юте и в павильоне, где место трагедии было дотошно воспроизведено декораторами. Режиссер Дэнни Бойл из статичного, по сути, сюжета сделал динамичный и драматически напряженный фильм. Некоторые сцены сняты настолько натурально, что на премьере картины на кинофестивале в Торонто несколько зрителей потеряли сознание, и им потребовалась медицинская помощь. Похожие сцены повторились и тогда, когда фильм вышел в американский прокат.
Потеря руки не остановила Арона Ралстона.
Он продолжает заниматься альпинизмом. В 2005 году он стал первым альпинистом, взошедшим на все вершины штата Колорадо высотой более 14 тысяч футов. Все восхождения он проделал зимой, в одиночку. Этот «проект» он начал в 1998 году и продолжил его после трагедии в каньоне. В 2008 году Арон взошел в одиночку на вершину Денали и спустился с высоты в 20 320 футов на лыжах. В 2009 году он возглавил экспедицию своих друзей по реке Колорадо через Великий каньон и взошел на гору Килиманджаро в Танзании. В его планах — со временем подняться на гору Эверест.
Сегодня Арон Ралстон — автор автобиографии-бестселлера Between Rock and Hard Place. Он постоянно выступает с лекциями. Его ставка — 20 тысяч долларов за выступления в США и 37 тысяч долларов за лекции в других странах. В августе 2009 года Арон женился на Джессике Трасти, а в прошлом году в семье родился сын.
Режиссер Дэнни Бойл сделал из истории Ралстона захватывающую сагу о величии человеческого духа
Арон Ралстон совершенно не стесняется своей культи и иногда пренебрегает протезом.
— Арон, какие чувства вы испытывали, когда впервые смотрели фильм о себе вместе с вашей семьей?
— Слезы лились рекой! Особенно, когда я смотрел эпизоды фильма, связанные с моим прошлым, с событиями, произошедшими до трагедии. Когда я увидел сцену, когда солнечные лучи проникают в расселину, в которой я застрял, я вспомнил мое путешествие с отцом в Большой каньон и почувствовал, как глубоко я люблю свою семью. Своего отца, свою маму, свою сестру. Фильм буквально затянул меня в мир моих собственных чувств.
— После вашего спасения вам, Арон, пришлось учиться жить с одной рукой. Одновременно на вас обрушилась популярность. Как вы со всем этим справились?
— Я делал все шаг за шагом.
Самым важным было физическое восстановление и воссоединение с семьей. Одним словом, возвращение к нормальной жизни. Это заняло много месяцев. Мой печальный опыт во многом переменил меня как человека. Мои отношения с родителями и сестрой углубились, так же как и с друзьями. Постепенно я понял, что моя история выходит за рамки личного события. Она ведь затронула множество людей во всем мире. Когда я резал себя по живому, я меньше всего думал о том, что кому-то еще будет до этого дело. А потом я стал получать тысячи писем поддержки от незнакомых людей, которым моя история вернула силы к жизни, помогла выбраться из депрессии или даже расстаться с мыслями о самоубийстве.
Я выбрал жизнь, когда в принципе шли мои последние часы. И я понимал, что сам создал себе эту ситуацию, поэтому никто, кроме меня, не мог меня вытащить оттуда. Если бы я надеялся на спасение свыше, я скорее всего умер бы там, в каньоне.
Вы видите в фильме, как герой на видеокамеру заочно разговаривает со своей семьей.
В той ситуации для меня это было линией жизни.
— Для тех, кто не занимается альпинизмом, не вполне понятно, почему люди так отчаянно рискуют жизнью. Зачем вы идете на это?
— Мотиваций несколько. Одна из них — самопознание. Ты хочешь понять, кто ты такой. Другая причина — ты острее чувствуешь жизнь, когда играешь со смертью, когда она, возможно, так близка. Во всяком случае, так было со мной, особенно в 20 лет. Потом, ты с помощью таких экстремальных ситуаций, видимо, преодолеваешь какие-то свои комплексы, неуверенность в себе. Теперь же это главное чувство — чувство, что ты живешь,— я испытываю рядом со своими близкими.
— Так вы не тот, что были до тех событий в каньоне?
— Мое несчастье убедило меня, что есть силы куда более значительные, чем наша физическая энергия выживания. Когда мои силы убывали, я понял, что выживаю не столько благодаря одному буррито, которое я съел, а благодаря любви. Я верю по крайней мере в одну библейскую истину: «Бог — это любовь».
А может быть, и «любовь есть Бог». Любовь может дать нам невероятную силу и мужество, она связывает нас. Отсутствие такой связи с людьми часто ведет к самоубийству. В моем случае, если бы это чувство не поддерживало меня, я бы погиб. Между прочим, моя мама в то же самое время, когда меня нашли, добивалась посылки за мной вертолета.
— Во время того печального похода в горы вы забыли мобильник, острый нож и не взяли достаточно воды и еды. Оглядываясь назад, скажите: что бы вы ни в коем случае не забыли сегодня?
— Взять с собой моих друзей! Потому что когда вы среди своих, вы по-настоящему живете!
— Что вы в принципе думаете о том, что многие человеческие трагедии, вроде вашей, становятся голливудскими фильмами?
— Я сначала написал книгу, которая помогла многим людям. Поэтому я воспринимаю фильм как продолжение того благословения, которое выпало мне. Режиссер Бойл сделал картину не об ужасе происходившего со мной, а фильм, который поднимает дух.
Я очень доволен фильмом, потому что он помогает людям.
— Вы вдохновляете много людей. А кто вас вдохновляет?
Актер Джеймс Франко, сыгравший альпиниста
— Это те люди, которые подходят ко мне после моих выступлений или после просмотра фильма. Люди на костылях, люди, сражающиеся с раком, получившие травму или потерявшие близких. Когда они делятся со мной своими историями и говорят, что моя история помогла им, это трогает до глубины души.
— Когда вы проходили период восстановления, вам понадобились консультации психолога?
— Да, конечно, консультаций было много. Но скажу вам, что самый главный психотерапевтический урок я получил, когда был зажат в каньоне камнем. Я за эти пять дней испытал великое горе, много раз проиграл в голове потерю своей жизни. И, когда я спасся, я был уже в мире с собой. Наверное, поэтому у меня нет посттравматического синдрома в той мере, в какой его можно было ожидать.
Что, конечно, не избавляет от ночных кошмаров вроде того, что у меня снова две руки, я пытаюсь открыть дверь, и одна рука отрывается. Все как в фильме ужасов!
— Деликатный вопрос… Вы можете себе позволить самый технически совершенный протез. Тем не менее вы пришли с довольно старомодной «клешней»…
— Да, принцип этого моего протеза не изменился за 150 лет, со времен Гражданской войны в Америке. Но разница в том, что мой сделан из современных легких пластмасс и металлов. Тот, что вы видите, я называю «выходным», ношу его с костюмом. Но у меня есть и несколько других. Одним я пользуюсь для скалолазания, другой подходит для альпинизма, им удобно держать ледоруб, третий — для катания на горных лыжах. Протезы, как туфли, должны быть удобными. Протез — это не часть меня. Это просто орудие. Я носил какое-то время вначале протез, похожий на настоящую руку. Вот, мол, у меня, как у всех — две руки. Потом я понял, что мне важнее практическая сторона — что я могу делать с помощью протеза.
«Он просто сила природы»
Мнение
Режиссер Дэнни Бойл о фильме «127 часов»
— Этот фильм — история супергероя?
— Я встретил Арона Ралстона в 2006 году. К этому времени я знал его историю, и у меня была идея, как ее воплотить в кино. Он ведь просто сила природы! В нем жизнь бурлит! Но мне было интересно показать, кроме этого, как один большой камень может все остановить в жизни человека. Как физическое совершенство становится совершенно неважным, а другие факторы — выживание, сила духа, смирение, рефлексия — берут верх. И в итоге способствуют героизму и триумфу воли, побеждающей непреодолимые, казалось бы, обстоятельства. При этом это не история супергероя, а одного из нас.
— Фильм практически об одном человеке наедине с природой. Но как заставку к картине вы включили в нее динамичные сцены толп людей в разных странах в движении…
— Я верю в толпу. Я верю в нас, людей.
Я искренне верю, что мы не можем обойтись друг без друга, выжить поодиночке. Поэтому мы собираемся в городах. И вот этот контраст индивидуализма Арона, суператлета, и его одиночества в мире, населенном миллиардами людей, меня очень занимал.
Попав в беду, Арону приходится многому научиться. В первую очередь познать самого себя, соотнести себя с окружающим миром. Думаю, что неведомая нам магнетическая сила толпы вытаскивает Арона из пропасти. Первое, что кричит бывший «супермен» Арон, выбравшись из расселины и увидев людей: «Помогите!» Раньше или позже мы все взываем к помощи других людей.
Несмотря на то что действие картины почти полностью происходит на природе, я воспринимаю фильм как городской. Городской триллер, если хотите. Природа не имеет того ритма, который я хотел задать картине.
— Как бы вы поступили на месте Арона?
— Я не любитель природы. Я был в кемпинге последний раз 33 года назад. И пройдет еще 33 года, прежде чем я соберусь за город снова.
Но я похож на Арона в том, что в подобной ситуации я бы, как и он, попытался все максимально организовать и подумать: как я могу выбраться из этой ситуации? Я бы до конца не терял надежды. Но не думаю, что я бы прошел глубокую внутреннюю трансформацию, подобную той, что произошла с Ароном во время его драмы в каньоне.
Беседовал Сергей Рахлин
История альпиниста, который отрезал себе руку, чтобы выжить — Bird In Flight
В характерно ярком и динамичном фильме режиссера Дэнни Бойла «127 часов», который вышел в 2011 году, мы видим, как Ралстон, которого играет Джеймс Франко, едет на велосипеде по фантастической красоты ландшафту, состоящему из красного песка и теней. Он встречает двух девушек и отправляется с ними купаться в идиллической заводи, спрятанной в одном из каньонов.
Но после того как Ралстон попрощался с девушками, чтобы продолжить свой поход, с ним произошел несчастный случай. Он оставил велосипед и отправился к каньону Блю Джон пешком.
На форуме одного из сайтов для альпинистов написано, что для прохождения каньона требуются определенные технические навыки, но Арон, несомненно, отвечал этим требованиям. «Я привык быть в гораздо более рискованных ситуациях, — говорит он, — и думал, что этот каньон окажется для меня как прогулка в парке: оползней не было, день был прекрасный, и я, по сути, просто гулял».
Однако внезапно Ралстон поскользнулся и провалился в глубокую расселину, покачнув в процессе застрявший в ней валун весом 360 килограммов. Сдвинувшаяся глыба раздробила его предплечье и пригвоздила Ралстона к стене каньона.
Арон предпринял несколько бесплодных попыток расколоть валун с помощью своего перочинного ножа, но тот и так уже был довольно тупым, а удары по камню лишь ухудшали ситуацию. В ту первую ночь, когда темнота опустилась на каньоны Юты, Ралстон осознал, насколько он здесь одинок. «Если хотите, чтобы кто-то появился и помог вам в случае, если произойдет что-то плохое, лучше сообщить кому-то, куда вы направляетесь.
И я, конечно же, хотел, чтобы кто-то знал — но я сделал свой выбор, и мне пришлось за него отвечать». Однако это было далеко не просто. Ралстон говорит, что валун давил на его запястье так сильно, что он не ощущал ничего до кончиков пальцев. «Это называется синдромом сдавливания — когда нервы и кровеносные сосуды оказываются зажатыми, и ткань отмирает», — объясняет он.
127 часов без сна, еды и воды. Альпинист, который выжил, ампутировав себе руку
127 часов — много или мало? В масштабах всей жизни — пустяк. А если каждое мгновение из этих 7620 минут тебе грозит смерть? В один из апрельских дней 2003 года американский альпинист-любитель Арон Ралстон и подумать не мог, что спустя 127 часов ему придется самому себе тупым перочинным ножиком отрезать руку, чтобы не умереть от жажды. Это удивительная история о выживании, в которую до сих пор с трудом верится.
Пустынные каньоны в штате Юта близ города Моаб. Арону всего 27 лет, и он полон энергии, которую с удовольствием тратит на отдающие экстремальщиной одинокие путешествия по скалам и прочим негостеприимным местам. Вот и на этот раз он отправляется побродить по каньону Блю-Джон.
Прогулка не должна была быть долгой. Поэтому в рюкзаке — только самое необходимое: кекс, несколько шоколадок, пара буррито, немного воды, снаряжение для скалолазания, фонарик, CD-плеер с несколькими дисками, «мыльница», видеокамера, запасные аккумуляторы и купленный на распродаже китайский нож. До машины, которая осталась в начале маршрута, не меньше 25 километров. Около 13 километров Арон проехал на велосипеде, но теперь и до него далеко.
В какой-то момент путешественнику надоедает идти под палящим солнцем и он легко спускается в каньон. Назад дороги нет, зато здесь тень и фантастические виды. А вот еще один уступ, на этот раз не такой удобный. Чтобы спрыгнуть, надо перелезть во-он через тот камень, который застрял между стенками ущелья. Арон хватается за булыжник и повисает на нем. Но спустя мгновение тот освобождается от скалистого плена и медленно, но неотвратимо начинает катиться вниз — прямо на успевшего разжать руки и спрыгнуть скалолаза.
Инстинкт четко командует: оттолкнуть камень руками от головы! Следующие несколько секунд отложились в памяти как длиннющий эпизод в замедленной съемке. Вот булыжник припечатывает левую руку к стене каньона. Арон каким-то невероятным усилием успевает ее выдернуть. Отрикошетив от стены, камень в ответ бьет по кисти правой руки и надежно фиксирует ее между собой и стеной. Несколько десятков сантиметров, пока булыжник окончательно не застрянет между стенами, он волочит за собой искалеченную руку вместе с Ароном. Вот и все.
«Боже! Моя рука! Я в панике, ярости. Я гримасничаю от боли и пронзительно рычу. Мой мозг командует телу: „Вытащи ее немедленно!” Я три раза дергаю руку в наивном желании вытащить ее. Но руку заклинило», — вспоминает Арон.
Несмотря на шок и панику, где-то на задворках памяти спасительной мыслью пульсируют вспышки некогда вычитанной истории о женщине, которая под воздействием адреналина перевернула автомобиль, чтобы спасти ребенка. Рассчитывая на нечто в этом роде, Арон, как попавший в ловушку зверь, пытается освободиться. Он толкает, бьет, борется с камнем. Все без толку. Чудес не бывает — человеческих сил недостаточно, чтобы сдвинуть с места каменную пробку.
Истратив все силы на тщетные попытки освободить руку, Арон чувствует острый приступ жажды. Благо в рюкзаке литровая бутылка с водой. Кое-как сняв ранец, он добирается до вожделенного сосуда и за три глотка опустошает бутыль на треть. Настало время остановиться и подумать.
Вот видны пальцы прижатой к скале руки. Они вывернуты под неестественным углом, стали серыми и совсем потеряли чувствительность. Скорее всего, кисть полностью изолирована от нервной системы и кровоснабжения. Фактически мертва. Надежды на спасение призрачные, потому что местность безлюдная и, кроме редких одиноких искателей приключений, здесь никого не бывает. Этим апрельским днем искателем был сам Арон.
Спустя час пленник понимает, что лучшим вариантом выхода из положения будет ампутация руки. С другой стороны, для этого нет ни инструментария, ни навыков, ни моральных сил. Вариант с отрезанием кисти был отложен. Может, лучше расковырять ножом скалу или отковырнуть кусок булыжника? Следующие несколько часов показали, что камень и стены каньона намного более крепкие, чем железо его ножа.
К вечеру рука безжизненным куском плоти окончательно становится цепью, удерживающей мужчину в капкане. Одно лезвие складного ножа пришло в негодность в неравной битве с камнем, а тут еще поднялся ветер, сыплющий в лицо мелким песком. Ночью дает о себе знать накопившаяся усталость. Все это время Арон вынужден стоять на ногах, не имея возможности даже присесть, не говоря уже о том, чтобы лечь. Пришлось доставать обвязку для скалолазания, делать «узел» из альпинистских карабинов и несколько десятков раз швырять его в расположившуюся сверху наскальную трещину. Наконец, удается повиснуть в своеобразном гамаке и дать ногам отдохнуть. Правда, долго посидеть все равно не получается — обвязки передавливают сосуды на ногах, из-за чего те постоянно затекают.
Так проходят первый день и первая ночь. В безуспешных попытках расковырять валун, в холоде и постоянной смене положения тела — чтобы не замерзнуть и не онемели оставшиеся конечности.
Никаких шансов дожить до пятницы нет. Никаких. А к воскресенью я уже буду мумией.День второй, воскресенье. Надежда
Утром в воскресенье с первым лучом солнца появляется надежда. В конце концов, должны хватиться родители, они наверняка вызовут полицию, которая проследит перемещение Арона по платежам банковской картой. Но в дело сразу вступает здравый смысл: если поиски и объявят, то хоть какой-то шанс найти беднягу появится не раньше пятницы.
Осталось пол-литра воды. Арон знает, что умрет от обезвоживания. Скорее всего, откажут почки. Если организм окажется крепким, тогда можно протянуть до остановки сердца. Вот бы замерзнуть насмерть! А еще лучше захлебнуться! Но в каньоне Блю-Джон по ночам хоть и холодно, но не до такой степени, чтобы умереть от переохлаждения. Да и наводнения не предвидится.
Но прочь мысли о смерти! Новый день — новая идея. Вместо того чтобы портить нож о камень, Арон решает соорудить подъемную систему, с помощью которой можно было бы сдвинуть булыжник и наконец-то освободить руку. Прижатому к стене человеку, практически полностью обезвоженному и лишь с одной свободной рукой, из подручных средств, веревки и карабинов удается смастерить такую систему. К сожалению, и она, и сам Арон слишком слабы, чтобы сделать хоть что-нибудь со злосчастным камнем.
— По-мо-ги-те! — в первый раз после случившейся с ним катастрофы Арон по-настоящему срывается и что есть сил зовет на помощь. Никто не отзывается. Напуганный собственной паникой парень берет себя в руки и решает звать на помощь не чаще одного раза в день.
Снова приходит мысль об ампутации руки. Кусок троса сгодится в качестве жгута, чтобы остановить кровотечение. Лезвием ножа можно рассечь плоть, но чем пилить кость? И даже если все получится, то добираться до машины придется не меньше четырех часов.
«Я содрогаюсь от одной мысли об этом, глаза закрываются, рот распахивается. Я представляю себе пятна крови на стенах каньона, обрывки плоти и мышц, свисающие кровавыми ошметками с двух белых костей… Кошмар, вызванный моим воображением, заставляет меня положить ножик на валун. Меня мутит».
Следом настает черед гнева и отчаяния. Зачем пить воду и продлевать свои мучения?! А не лучше ли ускорить процесс и вскрыть себе вены? Уйти в вечность от этого проклятого каньона, проклятого камня, проклятого ветра и тьмы!
К середине дня Арон решает прекратить бесплодные попытки раскрошить валун. Теперь разумно рассчитывать только на помощь извне. Для этого надо продержаться как можно дольше. Значит, необходимо беречь тепло, контролировать питье воды и сохранять рассудок.
Так, что еще есть полезного в рюкзаке? Хм, видеокамера?
Мама, папа, я люблю вас… Не знаю, что такое во мне привело меня к этой ситуации. Но это… это все, что я искал в этой жизни. Я вечно ухожу из дому в поисках риска и приключений, и только так я чувствую себя живым… Глупо, глупо, глупо.День третий, понедельник. Хуже некуда
Мысли путаются, толком поспать не получается, в мозгу то и дело всплывают непонятные образы, так или иначе связанные с водой. Хорошо хоть с пищей вопрос стоит не так остро — оказывается, двух буррито может хватить очень надолго.
С холодом сложнее. Снега и лютых морозов нет, но от переохлаждения по ночам становится все хуже. Арон все тем же китайским ножиком, которым пытался раскрошить булыжник, разрезает все чехлы, пакеты, стропы. Закутывает в них открытые участки рук, вокруг ног наматывает веревку, смастерив своеобразные штаны.
Безмятежно отдохнуть все равно не получается. Каждые 15—20 минут приходится снова и снова наматывать на ноги веревки, сползающие из-за постоянных судорог. Дрожь нарастает, челюсти отбивают чечетку от неконтролируемых спазмов — кажется, вот-вот раскрошатся зубы.
Наконец настает черед воды. Усилием воли Арон обходится одним глотком, а как хочется выпить все! Чтобы занять тело хоть какой-то работой и одновременно дать ему больше тепла, альпинист возвращается к ковырянию камня ножом. За несколько часов вырабатывается этакий ритуал: поправил веревки на ногах, поскреб валун, 15 минут отдохнул, и весь цикл заново.
Хуже всего дела обстоят с головой. Парню нечем занять свои мозги, которые устали от монотонности и интеллектуальной праздности. Тогда Арон представляет коллег и друзей. Вот кто-то пытается ему дозвониться, а на работе после утреннего чаепития наверняка начали беспокоиться. Они ведь позовут помощь? А еще можно заняться математикой! Что было два дня назад? Было хорошо. Последние 40 часов — бессонница, муки от жажды и галлюцинации.
Может, пора наконец тщательнее обдумать вопрос с ампутацией? Эластичным самодельным жгутом Арон обвязывает злосчастную руку чуть ниже локтя. Он готов к следующему шагу. Берет нож, открывает длинное затупленное лезвие и медленно, как во сне, направляет его к руке, делает надрез… Черт возьми, ничего не выходит! Нет даже малейшего пореза — тупое лезвие елозит по коже, не в силах ее прорвать!
Обессиленный неудачей несчастный Арон снова достает видеокамеру:
Боже мой, я действительно попал. Я думаю, что иссохну здесь через несколько дней. Если бы у меня была возможность покончить со всем этим, я, вероятно, сделал бы это — завтра вечером или что-то около того. Мне плохо здесь. Здесь холодно… Очень тяжело. Хуже некуда…День четвертый, вторник. Без еды и воды
Арон не может заснуть, но и бодрствованием его состояние не назовешь. Парень завис где-то на грани, его воспаленный мозг все еще воспринимает действительность, но добавляет микс из картин прошлого, всплывших в голове музыкальных треков и черт знает чего еще. Глаза покраснели и запали, пульс в состоянии покоя достигает 120 ударов в минуту, в организме нет влаги даже на слезы.
Оставаться в своем уме помогает только один странный вопрос, который альпинист задает сам себе: пить или не пить мочу, накануне бережно собранную во встроенный в рюкзак бурдюк? Дело не в запахе или вкусе. Арона беспокоят более насущные вопросы. Например, если в урине уровень солей выше, чем в крови, то его ждет лишь усугубление обезвоживания. А ведь еще есть токсины, которые выводятся почками из организма. Что будет, если их «вернуть»?
В запасе еще есть несколько глотков чистой воды, но ночью бедолага решается на «уринотерапию». «Жидкость резко соленая на вкус, отвратительно горькая настолько, что скулы сводит. Но, по крайней мере, меня не тошнит и не рвет», — вспомнит позднее свой опыт Арон. Пока же он решает растянуть на ближайшие 12 часов остатки воды и лишь потом вернуться к вопросу добычи влаги.
Никто не откликается на очередной слабый крик о помощи. Арон на грани нервного срыва. Мужчина понимает, что даже если его найдут в ближайшее время, то остается множество проблем. Как убрать камень? Как скоро его довезут до больницы?
Внезапная вспышка где-то в глубинах сознания: «Ты умираешь!» Пораженный ясностью понимания этой мысли, Арон хватает нож и со всей силы вгоняет его в правую руку. Не осталось ни боли, ни страха, только тихий скрежет — это лезвие, когда его проворачиваешь туда-сюда, царапает кость. Крови на удивление мало. Черт, что же делать с костью?
Арон выдергивает нож, хватает бутылку с водой и выпивает все оставшиеся там капли. Следом идет последний кусок буррито, еще можно облизать обертки от шоколадки. Вот и все: попытка ампутации продвинулась, но по-прежнему не приблизила к свободе. Еды и воды нет, теперь только уриновая диета.
Мама, папа, я действительно люблю вас, мои дорогие. Я хотел сказать вам, что все, что мы делали вместе, было совершенно прекрасным. Я просто не ценил эти моменты так, как, я знаю, должен был ценить… Мне так жаль… Я люблю вас. Я всегда буду с вами.День пятый, среда. Галлюцинации
Арон больше не собирается играть в хирурга. Он честно пытался отрезать свою руку, но ничего не получилось. Все, отстаньте, он сделал все, что мог. Очередной бессонной ночью накатывают галлюцинации. Вот Арон путешествует по какому-то органическому красному тоннелю, со стен которого ему улыбаются незнакомые белые лица. Вот его душа парит наверху, прямо над каньоном, где застрял этот мешок с костями. Еще очень много воспоминаний о воде во всех ее проявлениях. Откуда, из каких задворков памяти всплывают картины 15-летней давности? Вот восьмилетний Арон у бабушки с дедушкой достает из холодильника двухлитровую бутылку напитка. Ммм, какая вкуснятина! 12 лет, скоро осень, уборка сена и красно-белый термос с ледяным чаем.
Сил на что-либо другое, кроме бреда и воспоминаний, нет. Галлюцинации дают покой. Там можно встретиться с друзьями и родными, там хорошо — лучше, чем в пустыне, где нет воды и спасения.
Рассвет, 96 часов без сна, 25 часов без воды. Весь день проходит в полубредовом состоянии. Между приступами Арон пытается придумать какие-то совершенно безумные способы спасения. Почему бы, например, не попробовать расколоть булыжник другими, более мелкими камнями, которых вокруг в избытке.
Он понимает, что ближайшая ночь станет последней. От этой мысли становится спокойно — наконец-то все закончится. Не о чем больше волноваться. Арон выцарапывает на стене скалы свое имя, дату рождения и смерти — 30 апреля 2003 года.
Я держусь, но все происходит реально медленно, время течет все медленнее. Итак, еще раз: я люблю вас всех. Несите в мир любовь и счастье, сделайте свою жизнь красивой в мою память. Это было бы для меня самым большим подарком. Спасибо. Я люблю вас.День шестой, четверг. Ампутация
Арон пережил ночь. Возможно, потому что ему впервые за это время снился сон. В нем был дом и сам альпинист — с культей вместо правой руки. Там же был его еще не родившийся трехлетний сын.
Чтобы хоть что-нибудь делать, Арон начинает счищать камни с зажатой руки. Внезапно тупое лезвие легко входит в ладонь — началась гангрена, конечность буквально сгнила.
«В дикой ярости я бросаюсь вперед, пытаясь вырвать руку из каменных наручников. Никогда в жизни я ничего не хотел так сильно, как сейчас хочу любым способом избавиться от этого разлагающегося придатка. Я не хочу его. Это больше не часть меня. Это отбросы».
Парень теряет остатки самообладания, из последних сил мечется по своей каменной темнице, орет, бьется о стены скалы. В бессильной ярости Арон прозревает: ему не нужно пилить кость, ее нужно всего-то сломать! Он выгибает руку, всем весом давит на лучевую кость. Хрясь! Громкий сухой треск, похожий на выстрел, свидетельствует об успехе. Хрясь! Готова локтевая.
Возбужденный удачей, Арон напрочь забывает о жгуте, безо всякой подготовки и сомнений вгоняет четырехсантиметровое лезвие перочинного ножа в руку, аккурат между сломанными костями. Чтобы перерезать все артерии, сухожилия и мышцы у Арона уходит около часа. Было ли больно? В какой-то момент к истерзанной руке вернулась чувствительность, все тело пронзила дикая, нестерпимая боль. Особенно когда дело дошло до нервов. Но адреналин и первый настоящий шанс на спасение заставляют не обращать внимания на такие «мелочи».
Понятие «свобода» для Арона раскрылось с новой чудесной стороны 1 мая 2003 года в 11 часов и 32 минуты.
Это самое сильное чувство в моей жизни. Я начинаю бояться, что взорвусь от истерического шока и исступленного восторга.
Последний взгляд на судьбоносный камень, ошметки руки и брызги крови. Арон бежит прочь из плена. Удивительно, что даже теперь у него были минимальные шансы на спасение. Пройти 13 километров до пикапа? Решительно невозможно. Наткнуться на людей? Почти нереально. В конце концов, даже выбраться из ущелья было подобно чуду.
Но Арон смог выбраться из ущелья, спустился, прошел десять километров и встретил туристов. Потом был вертолет, больница, калейдоскоп операций и невероятное облегчение, выражающееся в простой фразе:
«Все позади».
Сегодня Арону Ралстону 42 года. Вместо правой руки он обзавелся функциональным протезом и по-прежнему увлекается альпинизмом. О своих злоключениях он написал книгу, по которой в 2010 году сняли фильм «127 часов». Спустя несколько лет после трагедии Арон женился, а вскоре у пары родился сын. Потом был развод, новая семья, неприятности с полицией из-за рукоприкладства, но это уже совсем другая история.
Туристические ножи в каталоге Onliner.by
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. [email protected]
Ралстон, Арон — это… Что такое Ралстон, Арон?
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Ралстон.
| Арон Ралстон | |
| Aron Ralston | |
| Ралстон в 2008 году | |
|---|---|
| Имя при рождении: | Aron Lee Ralston |
| Род деятельности: | альпинист |
| Дата рождения: | 27 октября 1975(1975-10-27) (37 лет) |
Арон Ли Ралстон (англ. Aron Lee Ralston, 27 октября 1975(19751027)) — американский альпинист, известный тем, что в мае 2003 года, во время штурма одного из склонов в штате Юта, он был вынужден самостоятельно ампутировать кисть правой руки[1][2]. Его рука оказалась зажатой под валуном, и для того чтобы освободиться Ралстону пришлось прибегнуть к ампутации тупым ножом китайского производства.
Биография
Ралстон учился в Университете Карнеги — Меллон[3], по специальности инженер-механик. Его будущее не обещало быть экстремальным. Однако в скором времени он сильно увлекся экстремальными видами спорта, в особенности альпинизмом и скалолазанием. Он оставил свою работу в качестве инженера-механика Intel в 2002 году ради цели подняться на все скалы Колорадо «четырнадцатитысячники», или вершины высотой более 14000 футов в течение зимнего сезона. В августе 2009 года, Ралстон женился на Джессике Трасти, и их первый ребёнок, Лео, родился в феврале 2010 года.
Инцидент
В мае 2003 года Арон оказался в чрезвычайно сложной ситуации. В одном из каньонов Юты (Blue John Canyon) альпинист провел 5 дней и 7 часов с зажатой под валуном правой рукой. Некоторый запас провизии помог Арону прожить в ловушке несколько дней, однако, когда еда и вода закончились, перед Ралстоном встал вопрос — жить или умереть. Альпинист нашёл выход: он отрезал собственную руку и, кое-как справившись с травматическим шоком и риском сильной кровопотери, сумел пройти много миль под палящим солнцем. Он блуждал по пустыне до тех пор, пока не наткнулся на туристов из Нидерландов. Им удалось вызвать спасательный вертолёт.
После инцидента
Арон Ралстон стал чрезвычайно частым гостем страниц прессы и телевидения.[источник не указан 709 дней] Он неоднократно появлялся в различных телешоу и на обложках журналов. В настоящее время Арон Ралстон является примером мужества, символом героизма в горах.
В сентябре 2004 года вышла его автобиографическая книга «Between a Rock and a Hard Place» (в русском переводе «127 часов. Между молотом и наковальней»). В 2010 году по материалам книги был снят художественный фильм «127 часов» режиссёра Дэнни Бойла.
См. также
Примечания
Литература
- Aron Ralston, Between a Rock and a Hard Place by Aron Ralston, Atria Books; 1st Atria Books Hardcover Ed edition, 2004, 354 pp., ISBN 978-0-7434-9281-2.
Необычайная история создания 127 часов Дэнни Бойла | Film
В течение шести дней Арон Ральстон сохранял жизнь жестоким самоконтролем и убеждением, что только логическое мышление может позволить ему выжить. Но прозрение, когда 27-летний альпинист осознал, как он может спасти свою жизнь, произошло из-за взрыва слепой ярости.
Ральстон в одиночку поднимался по узким каньонам Юты, когда выброшенный валун упал на его правую руку, прижав его к скале. Он был погребен в дикой местности каньона Блюджон с небольшим рюкзаком с одним литром воды, двумя буррито и несколькими кусочками шоколада.У него были наушники и видеокамера, но не было мобильного телефона — да и приема не было. И что самое глупое, он никому не сказал, куда идет. Он допил воду, тщетно отколол 800-фунтовый камень и медленно входя в состояние бреда, пока в конце концов ему не пришлось отрезать зажатую руку маленьким ножом из своего дешевого многофункционального набора.
Ралстон, которому сейчас 35 лет, по-прежнему с крепким телосложением альпиниста, только что посетил лондонскую премьеру фильма Дэнни Бойла «127 часов» о его необыкновенном спасении от верной смерти.Фильм — как и сам Ральстон, полный мальчишеской энергии — удивительно правдив, — говорит Ралстон, быстро разговаривая и оживленно размахивая руками. Однако это не полностью описывает его «ужасный» момент откровения.
Когда его тупой нож вонзился в кожу, но уперся в твердую кость, Ральстон подумал, что у него нет шансов провести ужасную ампутацию, которая спасла бы его жизнь. Он вспоминает, как он стряхнул немного песка с захваченного большого пальца и оторвался кусок плоти, «как кожа от кипяченого молока».«Я подумал, что за …? Я беру свой нож и протыкаю еще немного, и нож просто скользит по поверхности моего большого пальца, как будто он превращается в масло комнатной температуры. Моя рука почти застыла. Кончик ножа входит внутрь, и, псс, газы от разложения выходят, и появляется этот гнилостный запах. Я впадаю в эту ярость. Я нахожусь в этом гиперэмоциональном состоянии после всей этой регламентированной дисциплины, чтобы держать его вместе, и в этот момент , когда я пытаюсь оторвать руку от камня, я чувствую, как он сгибается и останавливает меня: «Вот и все! Я могу сломать себе кости валуном!» »
Это был момент сильного волнения, Вместо спокойной логики это привело к тому, что Ральстон намеренно сломал кости своей руки, яростно бросившись на валун, что, наконец, позволило ему прорезать конечность тупым ножом.Неудивительно, что зрители отреагировали с чувством: они теряли сознание в зале, когда смотрели момент, когда Ральстон, которого блестяще сыграл Джеймс Франко в фильме (он был номинирован на «Золотой глобус»), начинает свою ампутацию. Несмотря на то, что можно было бы считать бесперспективным кульминационным моментом для массовых развлечений, который стал еще более бесперспективным из-за того, что большинство людей точно знают, что произойдет, этот момент является убедительным, и Бойль не является необоснованно кровавым. И, несмотря на то, что он пересказывает историю в который уже в который раз, Ральстон также полностью увлекает, снова полностью переживая момент, имитируя то, что он сделал, сделав резкий колющий удар здоровой рукой в то, что теперь является темно-серым протезом.
В фильме Ральстон Франко сначала является гиперактивным, самоуверенным одиночкой, который считает себя непобедимым, путешествуя по каньону Блюджон, бесстыдно хвастаясь парочке путешественниц, которых встречает, и, как идиот, фотографирует себя, когда он падает с горного велосипеда. «Это так ты, Ральстон», — сказали ему друзья, но если его изображение в фильме соответствовало его жизни тогда, то сейчас Ральстон, безусловно, намного симпатичнее.
За год до аварии Ралстон оставил свою работу инженера в Intel, чтобы подняться на все «четырнадцатилетние» Колорадо — его вершины более 14 000 футов.В мае 2003 года он начал «каньонинг» в Юте, проходя узкие проходы Блюджона, сочетая свободное лазание, смелые прыжки и лазание по веревкам. Он преодолевал падение с высоты 10 футов в каньоне шириной 3 фута, слушая свою любимую группу Fish, когда он выбил валун, который, по его мнению, был устойчивым. «Я перехожу от забавы в красивом месте и просто такой счастливой и беззаботной к, черт возьми. Я упал на несколько футов, в замедленной съемке, я смотрю вверх, и валун приближается, и я кладу руки вверх и пытаюсь оттолкнуться, но он сталкивается и раздавливает мою правую руку.«Ралстон был прижат к каньону, его правая рука и нижняя часть руки раздавлены 800-фунтовой скалой». Был этот ошеломленный момент чего? — смеется он. «И это почти комично».
В следующую секунду боль пронзила «Если вы когда-нибудь случайно сломали палец о дверь», — говорит он, — это «умноженное на 100». В «адренализованном гневе» он 45 минут «ругался, как пират». Затем он потянулся за своей водой Когда он пил, ему пришлось заставить себя остановиться. «Я понимаю, что эта вода — единственное, что поможет мне выжить», — говорит он.Не сказав никому, куда он идет, он знал, что его не найдут. «Я закрыл бутылку с водой крышкой и собрался с духом. Было такое ощущение, что грубая сила не поможет. Это этап рационального решения проблем: остановись-подумай-соблюдай-план. думать, как мне выбраться отсюда «. Рассказывая, как он обдумывал варианты, он постукивает протезом по пальцам.
Он исключил самый радикальный вариант — самоубийство, но следующая самая радикальная альтернатива пришла к нему немедленно.«Это сюрреалистический разговор со мной.« Арон, тебе придется отрезать себе руку ». «Я не хочу отрезать себе руку!» «Чувак, тебе придется отрезать себе руку». Я сказал это самому себе. Это немного взад и вперед. Затем: «Подожди минутку. Стой. Я не разговариваю сам с собой. Это просто безумие. Ты не разговариваешь сам с собой, Арон». За исключением того, что я продолжал разговаривать с самим собой по-разному, чтобы напоминать себе, что нельзя отключаться ».
После двух дней, проведенных безрезультатно, рубя камень ножом и изобретая умную, но бесполезную систему шкивов с его зажимами для лазания и веревками, чтобы поднять валун, он потерпел поражение, потому что альпинистская веревка растянута, и он не мог необходимое напряжение — он приставил нож к руке, но обнаружил, что он такой тупой, что он не мог даже стричь волосы на теле.В фильме Бойла, когда Ральстон понимает, что может использовать нож как кинжал, а не пилу, камера следует за движением ножа в его плоть, так что зрители могут видеть, как лезвие упирается в кость внутри его руки. Эта сцена «прекрасна» для Ральстона. Он хорошо помнит, каково было, когда нож в руке касался его кости, «потому что это означало, что я умру. Это звучало так:« Я сделал это! » на «О, я умру здесь». Я мог бы пробить эту кость не больше, чем выкопать камень, чтобы освободить руку.«
К пятому дню Ральстон обрел« покой »в« знании, что я умру здесь, это моя могила ». В середине своей последней ночи, галлюцинации из-за голода, нехватки воды и температуры 3C , у него было видение маленького мальчика. «Я вижу себя в этом внетелесном опыте, играющем с ним правой рукой без рук. Я вижу, как подхватываю его, и в его глазах этот взгляд: «Папа, мы можем поиграть?» Этот взгляд говорит мне, что это мой сын, это в будущем, когда-нибудь у меня будет такой опыт.Теперь это похоже на то, что я переживу эту ночь ».
На следующее утро, наконец, пришла ярость и откровение — что Ральстон может броситься на валун, чтобы сломать собственные кости. С тех пор это было легко. Он вспоминает, как щелкнули его кости: «Пау!» — ужасный звук, «но для меня это было эйфорией». «Отстраненность уже произошла в моей голове — это чушь, она тебя убьет, избавься от нее. Арон. Это «оно». Это больше не моя рука. Когда я взял в руки нож, я был очень крут и собран.«Ему потребовался час, чтобы прорезать себе плоть.« Каким бы болезненным это ни было, но движущей силой эйфории был импульс », — говорит он.
Это поразительно в собственной книге Ральстона и в изображении Франко в фильме. , насколько любопытно бесстрастно он относится к своему затруднительному положению, которое он рассматривает не из жалости к себе и не самокритично, а просто как серию проблем, которые необходимо решить. Когда его спросили, почему прозрение, которое привело к его свободе, пришло из-за гнева, а не из-за него характерная рациональная мысль, Ральстон дает особенно хороший ответ.«Урок состоит в том, что устойчивость — это гибкость. Это не только тренировка ваших сильных сторон, — говорит он, сгибая здоровую руку, — это также тренировка того, что не является вашими сильными сторонами». В этот момент он сгибает протез. «Я очень аналитический и рациональный человек, очень сосредоточенный на уме в своей жизни. И все же вот таким образом я был очень сосредоточен на сердце, и нашел свои силы, и нашел решение. Это не имело ничего общего с логикой , это было связано с ощущением, ощущением, как кость просто изгибается очень странным образом.Тогда это превратилось в мысль: «Я могу сломать себе кости» ».
В каньоне Ральстон подсчитал, что ему потребуется не менее 10 часов, чтобы найти медицинскую помощь, и он истечет кровью, но, используя части альпинистского снаряжения в качестве средства жгут, он пристегнулся и каким-то образом сумел преодолеть 65-футовую скалу, чтобы сбежать из каньона. Под палящим солнцем его нашли три голландских туриста, которые дали ему воды и помогли ему пошатнуться, прежде чем его подобрал поисково-спасательный вертолет, посланный его семьей на его поиски.
Когда я смотрю эти сцены в фильме, «именно здесь у меня начинают слезиться глаза, — говорит Ралстон, — потому что, когда я вижу этот вертолет, я вижу свою маму, потому что она сделала спасение».
Ральстон радикально отличается сегодня во плоти от своего доаварийного «я», изображенного Франко в фильме, в том, что он признает, что он зависит от других людей. Сейчас он говорит, что любовь к другим, его отношения с семьей и друзьями поддерживали его жизнь. «Это был очень духовный опыт, отличный от Джо Симпсона из« Touching The Void ».Это усилило его агностицизм: «Я сделал все сам, и Бога не существует, потому что, если бы он сделал, он бы помог мне, этот ублюдок». Для меня это было пережить это и осознать: ну, Бог есть любовь, и любовь — это то, что спасло меня, и эта любовь вытащила меня отсюда ».
Инструмент, который связал его с любовью других людей, был его фотоаппаратом … «Это похоже на спасательный круг к внешнему миру, к другим живым существам, к любви. Это то, что сохранило мне жизнь ». Он записал свою« последнюю волю и завещание »в серии видеодневников во время своего погребения, так что это хорошо символично, что его испытание было снято в фильме.Хотя он показывал свои видео родителям, он решил, что никогда не позволит показывать их публично. Вместо этого многие монологи Франко в точности повторяют то, что сказал Ральстон в его личных видео.
Бойл снял 127 часов в том самом месте, где Ральстон попал в аварию, но добавил несколько вымышленных сцен, например, когда он плещется в секретном бассейне с женщинами, которых он встречает перед аварией (реальность — помогая им с несколькими базовыми подъемами — было намного прозаичнее). Ральстону это сначала не нравилось, но с опозданием он понял, что такие изменения позволили аудитории «прочувствовать это правдиво» и не подорвали «подлинность», обещанную Бойлом.«Фильм настолько точен с точки зрения фактов, что он настолько близок к документальному фильму, насколько это возможно, и при этом остается драмой», — говорит он. «Я думаю, что это лучший фильм из когда-либо созданных». Он смотрел это восемь раз и каждый раз плакал.
Видение, которое было у Ральстона во время его последней ночи в каньоне, сбылось. В начале этого года жена Ральстона Джессика родила мальчика Лео. Ралстон признает, что испытывал разочарование по поводу своего протеза руки, но видит в этом свое «спасение. Это было мне возвращением моей жизни», — говорит он.После ликования спасения можно было ожидать, что Ральстон впадет в депрессию. Он не; по крайней мере, не сразу. Опасаясь утраты «своей идентичности как самостоятельного человека, как туриста», он «восстановил все это»: он завершил свою миссию по покорению «Четырнадцатилетних», проплыл на лодке по Гранд-Каньону и теперь лучше скалолаз. чем когда у него была правая рука.
Многие люди сочли бы эту адаптацию к инвалидности такой же вдохновляющей, как и его побег. Но Ральстон достаточно честен, чтобы признать обратную сторону того факта, что этот якобы изменивший жизнь опыт на самом деле не изменил его жизнь так, как, возможно, должен.«Что я сделал? Спустя годы после ампутации я думал, что не позволю этому изменить меня, я просто хочу быть тем парнем, которым был раньше, и доказать, что я все еще этот жестокий герой. что мне действительно нужно было смирение, и что случилось? Меня только что подкрепили — я чертов задир, я только что выбрался из , что из . Ничто меня не остановит! » Он понижает голос. «Но в конечном итоге я была унижена отношениями с девушкой, которая рассталась со мной».
Это была не потеря правой руки, а этот разрыв в 2006 году, который вызвал «действительно глубокую депрессию».По его словам, он чувствовал себя «раздавленным до глубины души» и начал сомневаться, стоит ли он чего-нибудь, если его нельзя любить. С опозданием он понял, что именно любовь и отношения «приводят вас к силе, уверенности, мужеству, настойчивости и всему, что люди приписывают этой истории». После депрессии он встретил свою жену, и она призвала его «реализовать то, что я узнал, что отношения действительно очень важны в жизни, и именно так можно, если возможно, превратиться из этого движимого эго человека двадцатилетия. , по крайней мере, на пути к тому, чтобы стать более зрелым парнем.«
Ральстон по-прежнему любит уединение, но когда он сейчас занимается рафтингом и скалолазанием, он почти всегда берет с собой друзей. В каньоне Блюджон у него также есть буквально осязательный камень, скала, которая сокрушила и захватила его. Он все еще посещает его». Я прикасаюсь к нему и возвращаюсь в то место, вспоминая, когда я думал о том, что важно в жизни, отношениях и этом поиске, чтобы захотеть выбраться оттуда и вернуться к любви и отношениям, — говорит он, — чтобы вернуться к свободе вместо Провокация ».
127 Hours выходит в кинотеатрах 5 января 2011 года.Смотрите трейлер здесь
Арон Ральстон ампутировал свою руку 15 лет назад
Арон Ралстон, колораданец, который ампутировал свою руку, чтобы освободить ее от валуна в каньоне Юты, теперь выступает в роли мотивационного оратора, защитника окружающей среды и отца. ПриключениеАвантюрист и житель Боулдера превратил свой смертельно опасный опыт в карьеру мотивационного оратора, чтобы помочь другим учиться как на его ошибках, так и на его триумфе.
Мэри Клэр Фишер •26 апреля 2003 г. валун упал.Это было колоссально, легко — сотни фунтов, что невозможно для такого 160-фунтового человека, как Арон Ральстон, оторвать свою раздавленную правую руку. Реальность началась быстро: житель Аспена оказался в ловушке в каньоне Блю-Джон, отдаленном каньоне в Национальном парке Каньонлендс, и столкнулся с величайшим испытанием своей жизни, наполненной приключениями.
Если вы давний колорадан, человек, любящий отдых на природе, или даже просто поклонник Джеймса Франко, вы, вероятно, знакомы с остальной частью истории: через шесть дней Ральстон сумел сломать себе руку, прошел несколько миль пешком, получил спасенный вертолетом, напишите бестселлер «Нью-Йорк Таймс» — , и в конечном итоге увидите, как его невероятный побег превратился в номинированный на премию Оскар фильм « 127 часов ».
Так что именно вы делаете после всего этого ? За 15 лет, прошедших с момента аварии, Ралстон продолжал одерживать победы в дикой природе, став первым человеком, поднявшимся зимой в одиночку на все 59 из четырнадцати человек в Колорадо, и превратил то, что могло быть трагическим опытом, в прибыльную карьеру публичных выступлений. В прошлую пятницу, например, Ралстон возглавил последнюю общую сессию масштабной конференции Magnet в 2018 году в Конференц-центре Колорадо, потратив около 10 000 медсестер своей эпической историей и идеей о том, что у каждого есть «валуны», которые им нужно покорить.Ралстон сел с 5280 после своей захватывающей речи, чтобы узнать больше о своем 127-часовом испытании, уроках, которые он извлек, и о том, как он вырос за полтора десятилетия с тех пор, как получил опыт.
5280: что побудило вас начать публичные выступления или, на еще более глубоком уровне, подумать, что другие люди могут извлечь что-то из вашего опыта?
AR: На самом деле побуждение возвращалось к тому моменту, когда оно впервые произошло, когда я получал карточки в больнице от незнакомцев, которые слышали мою историю и писали мне, что это повлияло на них.Одна из тех, что в первые дни выделялись, была бабушка, которая написала мне, что она подумывала о самоубийстве в годовщину смерти ее мужа. Она приберегла его снотворное и собиралась получить передозировку, если не перестанет, а затем прочитала мою историю в журнале People . Это был неблагоприятный механизм спасения, но она написала эту карточку, чтобы сказать, что она пролила свет на нее во тьме, что она смыла снотворное. Она решила, что если мне есть для чего жить, что ей явно есть, ради чего жить — ее четверо внуков, — и я напомнил ей об этом.
Итак, зная такие вещи, которыми люди поделились со мной, и говоря: «Хорошо, я хочу, чтобы это стало наследием, как только журнал People будет снят с полок». Есть кое-что еще для людей, когда им это нужно. Мы все переживаем «валуны», травмы — женщина, потерявшая брата в Афганистане, тот телефонный звонок, когда вы узнали, что у вашей мамы рак мозга. Нам нужен этот свет, чтобы светить, когда кажется, что его слишком много, и мы не можем справиться. Как я сказал в своей речи, мы намного более способны, чем мы сами себя представляем.
Какой для вас самый большой «валун», когда вы застряли в каньоне? Тебе отрубили руку или что-то еще?
Когда я был там в те часы и дни, это в основном поддерживало мою мотивацию. Я думаю, что решение проблемы, как отрезать себе руку — это была проблема, которую я пытался решить, но это было больше практическим методом, чем пробуждением моей смекалки. Как только я разгадал загадку, я подумал: «Вот и все, убирайтесь отсюда.До этого я в основном удерживал себя от использования ножа, чтобы порезаться настолько, чтобы я намеренно истек кровью до смерти. Я думал: «Будет только хуже. Зачем этого ждать? Я не собираюсь отказываться от этого здесь, так почему бы просто не закончить это сейчас? » И все же именно здесь мне пришлось задействовать что-то, что говорило: « Нет, это стоит каждой минуты, которую я провожу здесь, которую я вижу это до самого конца, и я не принимаю никаких мер против себя; Я не совершаю самоубийства в этот момент ». И это было тяжело.
У меня были и другие случаи в моей жизни, когда я был в суицидальной депрессии из-за разорванных отношений, других переживаний — и я тоже потерял друзей из-за самоубийства — значит, в глубине этого я должен найти что-то, что стоит боли жизни. Пока я был в ловушке, нужно было включить камеру и восстановить связь с семьей. Депрессия во многих отношениях является разрывом с любовью, поэтому в моменты, когда я чувствую депрессию, я восстанавливаю связь через любовь с людьми, которые важны для меня.
Возвращаясь к каньону — вас изучали медицинские работники? Потому что вы не должны были выжить так долго.
Я не подвергал себя медицинскому тестированию типа «Вот мой мозг». [Смеется.] Посмотрим в конце всего этого. В очереди на раздачу книг стояла женщина, которая сказала: «Я написала на вас свою психологическую диссертацию». Она говорит о механизмах защиты и реакции «бей или беги». Однако я вижу это так: я не ненормальный, не сверхчеловеческий или что-то еще, кроме человека, попавшего в необычный набор обстоятельств, к которым я был особенно настроен. Вы не сможете стать опытным авантюристом, не пройдя по пути множество злоключений и полностью изучив их.
До ампутации я делал что-то в свои 20 лет, например, добровольно голодал в течение недели, просто чтобы посмотреть, через что будет проходить мое тело, когда оно изменится. Ваш метаболизм меняется и начинает потреблять ресурсы мышц и жира, и, зная, что, хорошо, это не будет иметь большого значения. Да, у меня не так много еды, но вода? Рационирую воду, выясняя, как из моей веревочной сумки сделать капюшон. Я бы увлажнял этот воздух внутри веревочного мешка, потому что он был похож на ограждение Gore-Tex, и теоретически тогда я собирал часть влаги внутри этого пространства, а не просто вдыхал влажный воздух в сухую пустыню в течение шести дней. .Может быть, что-то из этого помогло. Сохранение тепла моего тела, импровизация одежды — все эти мелочи, на которые я был способен в той ситуации, помогли мне. То, что я был в хорошей спортивной форме, вероятно, на пике физической формы в моей жизни, поскольку мой метаболизм уже был очень эффективным, снова помогло, но, очевидно, я потреблял себя так, как существовал там.
Итак, я думаю, что есть и другие вещи; Одним из чудес спасения было то, что я смог преодолеть все это расстояние и добраться до того места, где меня увидел вертолет.Если бы я так или иначе не добрался так далеко в точное время в течение нескольких минут, я истек бы кровью. Если бы я придумал, как накануне отрезать себе руку, или если бы у меня был более острый нож, и на тот момент спасения не было, я был бы мертв. В этом есть чудесные аспекты. Это не обязательно в каком-то смысле объяснимо, и сам факт, что я все еще здесь, — одна из самых метафизически удивительных вещей, которые я испытал. Энергии Вселенной, частью которой мы являемся, возможно, мы не задействуем, кроме, возможно, самых необычных моментов.
Нарушилось ли ваше здоровье надолго?
В некотором смысле уверенность, которую я приобрел благодаря этому, вероятно, только подвергала мое здоровье большему риску, по крайней мере, в краткосрочной и среднесрочной перспективе, пока я не смог извлечь из этого реальные уроки. Я продолжал делать вещи, которые были еще более сложными и опасными, в течение пяти-шести лет после этого. Затем к 2008, 2009 годам я понял: «О, если я действительно не откалибрую свое чувство толерантности к риску, я просто окажусь в другом каньоне Голубого Джона, и на этот раз я не выберусь из него». Потому что это будет еще более экстремальным.«Это осознание пугает. Может быть, здесь есть какие-то уроки, которые мне нужно начать реализовывать, а не просто говорить: «О, я не позволю этому изменить меня». Пора позволить этому изменить тебя, Арон.
Похоже, вы учли некоторые из принятых вами решений, которые поставили вас в эту опасную ситуацию, например, выйти в одиночестве и никому не сказать, куда вы собираетесь.
Иногда я выхожу на улицу один, но в основном, когда у меня есть время, чтобы отправиться в пустыню, я собираюсь пойти с друзьями, потому что именно так мы проводим время вместе.Но сейчас я все еще работаю над лыжным спортом среди четырнадцатилетних, что является очень амбициозной задачей. Завтра [27 октября] мне исполняется 43 года, и я не уверен, что смогу пройти весь этот список. С этого момента они только усложняются. (Я прошел примерно две трети пути.) Я должен убедиться, что не только вернусь целым, но и готов, когда войду в дверь, чтобы стать отцом для своих детей. А это означает, что существуют другие ограничения, чем, возможно, были раньше, особенно до того, как у меня появились дети.
Я думаю, что некоторые уроки, которые я извлек из этого, заключались в том, что да, я сделал выбор выйти один и никому не рассказывать, и ладно, обычно вы можете сделать одно из этих двух. Но понимая, что я сделал выбор, который создал это — я даже пришел к этому, когда я был в ловушке скалы, и понял, что, должно быть, хотел, чтобы это произошло каким-то образом, и понимал: а) Я собираюсь узнать что-то о себе, что я ‘ Я всегда хотел знать, когда это жизнь или смерть, что ты собираешься делать, Арон? Это был своего рода подсознательный вопрос, который я задал себе, читая другие истории, такие как Into Thin Air еще в 90-х.Вы хотели узнать — это ваш шанс. И б) способность делать выбор дает вам возможность нести ответственность за свой выбор, что дает вам возможность делать новый выбор, создавать для себя иное будущее. Вы сохранили это не для того, чтобы обременять себя чувством вины и сожаления, а для того, чтобы сказать, что это дает мне возможность создать новую реальность в будущем.
Каким было ваше выздоровление?
У меня все еще большая часть правой руки, но она заканчивается там, где должны быть ваши наручные часы.Я определенно однорукий. Часто мне кажется, что в каком-то смысле инвалидность еще больше, потому что я был правшой. Было бы иначе, если бы я ампутировал свою недоминантную руку. Но все мы знаем это чувство, что вы хотите, чтобы у вас была другая рука, чтобы что-то сделать, и это случается со мной чаще, чем в среднем. [Смеется.]
Но многое из того, что я делаю — скалолазание, игра на пианино, приготовление бутербродов с арахисовым маслом и желе или чистка апельсина — я адаптировал. Я научился делать все это одной рукой.Или с помощью адаптивных устройств, таких как протезы, которые позволяют мне держаться за ручку весла плота и грести через Гранд-Каньон. Я мало что делал до ампутации, чего не делаю сегодня. Наверное, самая большая у меня инвалидность — это когда я играю в мяч со своим сыном, и он хочет, чтобы я бросал мяч по этим схемам бега. Как будто мне жаль — я собираюсь бросить это позади вас примерно так же, как я собираюсь сделать это перед вами. Я просто не левша, извини, дружище. Или тасование карт.Вот где это типа: «Хорошо, сейчас , я чувствую себя инвалидом. Где мой плакат? »
Я полагаю, что, вероятно, было легче адаптироваться к этому, когда я смог пройти через опыт с боулдерингом.
При здоровом мышлении есть такая точка зрения, которую вы можете взять, например: «Я прошел через это. Я справлюсь с этим ». Но есть и другие моменты, когда нездоровая реакция:« Разве я не прошел достаточно? Почему мне тоже приходится терпеть эти невзгоды? »И это не так полезно.Одна из важных вещей, которую я усвоил только в контексте борьбы за то, чтобы быть одноручным или не доминирующим, — это медленно идти быстро. Я не могу настроиться торопиться, чтобы ускорить процесс. Мне действительно приходится переключаться на пониженную передачу, поэтому я езжу медленнее, чтобы быть более эффективным и пройти. Это похоже на противоядие от тревоги — сделать вдох вместо того, чтобы усилиться.
Чувствовали ли вы себя призванным защищать интересы людей с ограниченными возможностями?
Я проделал некоторую работу в этой сфере с Paradox Sports, группой, которая начинала в Боулдере и теперь имеет программный охват по всей стране.Парадокс заключается в том, что люди с ограниченными возможностями занимаются такими вещами, как скалолазание, серфинг с веслом, ледолазание — вещами, которыми не занимаются 99 процентов среднестатистических полных людей в этой стране. Я был послом с ними большую часть десятилетия, но сегодня я меньше связан с ними. В основном я работаю в программах по охране окружающей среды в Юте и Колорадо. Я пытался использовать осознание своего опыта, чтобы сказать: «Да, все, что мы все взяли из этой истории, которой я хочу поделиться, это пришло из одного места.«Если бы не место — дикое место, где вы могли бы провести шесть дней, и никто бы вас не встретил, — у нас не было бы этого, ничего подобного. Так что я чувствую себя обязанным диким просторам и стараюсь делать все возможное, чтобы добиться баланса.
Что вы думаете о смертельных случаях, связанных с приключениями, которые недавно произошли в Колорадо, то есть о пяти людях, погибших на Пике Капитолия в прошлом году?
Я работал волонтером в Mountain Rescue Aspen почти десять лет, когда жил там, и много раз участвовал в таких восстановительных миссиях.К счастью, мы смогли вернуть многих людей в их семьи в той или иной форме. Я думаю, что сдвиг, который в основном произошел в последние годы, во многих случаях связан с влиянием социальных сетей, феноменом «посмотри на меня». Которая была всегда. Я имею в виду, что я делал селфи на вершинах до того, как их стали называть селфи. Но это может подвергнуть нас большему риску. «Горам наплевать» — это то, что мы давно знаем. Речь идет не столько о завоевании места, сколько о самосовершенствовании.Вот почему мы обращаемся к этому. Я не знаю, так ли это связано с опытом и приключениями, но это повторная калибровка того, для чего это нужно, почему мы это делаем. Пик Капитолия — не первый четырнадцатилетний человек, на который вы собираетесь подняться. Вы начинаете с того места, где можете испытать несмертельную кривую обучения, настолько крутую, насколько это возможно, и все же вернуться домой.
Я также должен стесняться того факта, что я сделал свои ошибки, и мне очень повезло, что были люди, которые пришли меня вернуть.Я не могу слишком осуждать все это. Я действительно думаю, что для всех, кто собирается отправиться в приключения, подтолкнуть себя и исследовать, узнать, из чего они сделаны в этих красивых, отдаленных, диких местах, которые у нас есть, они делают это с чувством начала в месте, которое уместно и строить на фундаменте, который возвращает их в семьи в конце каждого дня.
Считаете ли вы, что таким образом стали своего рода символом государства?
Это в некотором смысле забавно, что я был известен благодаря этому довольно крупному злоключению.Это означает, что я слышал: «О, ты вдохновил меня подняться на мою первую четырнадцатилетнюю высоту», или для других людей: «Ты вдохновил меня никогда не выходить на улицу; С этого момента я просто буду сидеть на диване ». Но я знаю, что люди ходили в Каньон Блю-Джон,« потому что они читали мою книгу и пытались найти свой путь по маленькой карте на обложке. Люди, мы этим не занимаемся. Это хороший способ застрять и потеряться на шесть дней. Но я также вижу, что то, что я сделал, напоминает людям о том, на что любой из нас может быть способен, когда его подвергают испытанию, хотя это не обязательно на открытом воздухе.Это может происходить и многими другими способами. Как бывший сотрудник службы спасения, я действительно хочу призвать людей платить ваши взносы и не лезть вам в голову, потому что туда, к сожалению, вы не вернетесь.
Пришлось ли альпинисту отрезать руку, чтобы спасти жизнь?
Это был четверг, 1 мая, через пять дней после того, как Арон Ралстон впервые вошел в каньон Блюджон в штате Юта во время восьмичасового похода на 13 миль (21 километр). Но по пути, карабкаясь через узкую часть щели из песчаника, Ральстон выбил 800-фунтовый (363-килограммовый) камень, который катился по узким концам и защемлял его руку и предплечье.Его припасы — два буррито и три литра воды — уже закончились, и шансов на спасение практически не было. Если Ральстон не сделает что-нибудь решительное, он не выберется живым.
Ралстон, 27-летний альпинист из Аспена, штат Колорадо, является опытным туристом и бывшим членом Совета горных спасателей Альбукерке. Каньон Блюджон был вполне в пределах своих технических и физических возможностей, но из-за ужасной аварии он оказался в ловушке. Что еще хуже, Ральстон нарушил свое первое правило: он не сообщил никому о том, куда он собирался в тот день.
К утру 1 мая, после пяти дней, проведенных в ловушке под массивным валуном, Ральстон решил освободиться, ампутировав свою правую руку, используя свой единственный ресурс — мультитул. Он сломал лучевую и локтевую кость, затем перерезал оставшуюся кожу и сухожилия, освободив себя и спас свою жизнь.
СМИ хлынули на эту историю толпами. Ралстона считали героем, воином и даже (в заголовке одной университетской газеты) «задирой». Но некоторые в местном сообществе скалолазов считали, что у этой истории есть и другая сторона.
Рекс Таннер — десятилетний ветеран поисково-спасательных операций (SAR) и командир поисково-спасательной организации Гранд-Каунти, волонтерской организации, отвечающей за 3 600 квадратных миль (9 324 квадратных километра) возле каньона Блюджон. Его группа участвовала в 80 спасательных операциях в прошлом году и была вызвана на помощь Ралстону. Таннер, как и многие в сообществе SAR, высоко ценит Ральстона и его твердую решимость, но ставит под сомнение некоторые решения, которые изначально поставили его в такую опасную для жизни ситуацию.Здесь Таннер говорит о том, что Ралстон сделал правильно, что он сделал неправильно и что СМИ упустили из истории.
Опишите территорию, которую исследовал Ральстон.Он находился в области, называемой Лабиринтом. Он удален, вероятно, входит в первую десятку по площади за пределами населенных пунктов и труднодоступности. Чтобы даже войти и исследовать области в Лабиринте, вам обычно нужно иметь с собой запас бензина. Я ходил пешком по району каньона Подкова, где его подобрали, и там не было особой активности.
Каковы наиболее частые аварии в такой области?От 30 до почти 40 процентов наших инцидентов связаны с катанием на горных велосипедах. По большей части это медицинские обстоятельства или травмы, и им нужна помощь за пределами сельской местности. Но нет ничего необычного в том, что люди делают именно то, что сделал Ралстон: оказываются в ситуации, когда они никому не сказали, куда идут, спускаются в сомнительную область и не могут выбраться.
Ралстон был заперт в каньоне на пять дней, и ему удалось спастись. Как это соотносится с другими инцидентами?Что ж, я думаю, что у него дела шли намного лучше, чем у большинства людей. Чтобы понять, что вам придется пойти на большие жертвы, чтобы выжить, и действовать в соответствии с этим, я должен передать это ему. Я имею в виду, что есть много людей, которые не были бы столь решительны, чтобы справиться с этим.
Что было самым важным, что он сделал за эти пять дней, чтобы выжить?Я думаю, что главное — он не терял голову.Ральстон имеет опыт работы в сельской местности, и этот опыт вселяет в него уверенность. В экстренной ситуации уверенность создает устойчивое душевное состояние. И это действительно важно. Вероятно, много людей ходят вокруг, думая, что они могут справиться с такими ситуациями, но я видел, как люди заканчивают свою жизнь там, потому что они полностью утратили психическую устойчивость.
Что мог сделать Ральстон, чтобы этого избежать?Он мог оставить записку.У него мог быть приятель. Для меня одна из самых больших проблем заключается в том, что люди не говорят кому-то, что собираются в определенное место. Это действительно не так уж и сложно, и для меня это не отнимает от дикой природы.
Как только Ралстон попал в больницу, его рассказ транслировался из Англии в Бразилию. Как вы думаете, что упущено в этих отчетах?Что меня беспокоило, так это то, как средства массовой информации представили его настоящим героем. Но они никогда не говорили о том, как этот парень попал в беду из-за того, что действительно принял несколько плохих решений.Раздражает то, что спасателям приходится выходить на улицу и иметь дело с такими ситуациями — очень часто — и в большинстве случаев их можно предотвратить. Когда один человек, в данном случае Арон Ральстон, попадает в беду, жизнь нескольких добровольцев SAR может быть поставлена под угрозу, чтобы помочь ему.
Вы можете объяснить это?Даже если у вас есть обученные эксперты, которые проводят спасательные работы, среда, в которой вы работаете, будь то вершина Эвереста или Северный полюс, или здесь, посреди пустыни, посередине страны каньона — опасная среда.Никакая подготовка или оборудование не могут полностью устранить опасность в пустыне. Если доброволец SAR проводит ночное спасение, идя по краям каньона без луны, он может пройти через щель так же легко, как и любой другой. Это то, о чем публика, похоже, не особо задумывается. Поскольку один парень (Арон Ральстон) попал в особую ситуацию, 15 или 16 добровольцев SAR попадут в похожий, потенциально смертельный сценарий.
Какие основные советы вы бы дали, чтобы помочь людям избежать такой ситуации?Вам нужно достаточно информации о том, что вы собираетесь делать, чтобы вы были готовы, чтобы у вас действительно было понимание.Достаточное количество воды — номер один. Возможность разжечь огонь — номер два. Правильная одежда важна. Сотовый телефон может быть большим подспорьем. Пока вы не на дне каньона, у вас отличное покрытие. Кроме того, очень важно держать свое эго под контролем, осознавая, что вы можете ошибаться над головой. В век экстремальных видов спорта люди все время попадают в более сложные ситуации. Люди приходят сюда, и во многих случаях у них есть своего рода менталитет сверхчеловека — они пытаются раздвинуть границы.Вы должны понимать свои ограничения. Если вы спуститесь в каньон, вы уже догадались, как из него выбраться?
Что делать, если вы столкнулись с чрезвычайной ситуацией в сельской местности?Это вопрос сохранения головы и использования ресурсов. Вот что так важно в Ароне. У него были вода, нож и навыки, которые позволяли ему делать то, что он делал, — в дополнение к тому, что у него были кишки, чтобы отрезать себе руку. Выживание по-прежнему связано с некоторыми довольно базовыми навыками и некоторыми основными мыслями о том, как реагировать.Даже в наши дни это не более изощренно.
Три дара, дарованные нам невзгодами
Арон Ральстон столкнулся с таким количеством невзгод в своей жизни, что Голливуд снял об этом фильм.
Итак, когда человек, история которого изображена в фильме « 127 часов », говорит, что столкновение с проблемами в жизни и в бизнесе также приносит благословения, вы можете быть уверены, что он знает, о чем говорит.
В 2003 году в возрасте 27 лет Ралстон, заядлый турист и искатель приключений, упал в узкую пропасть в каньоне Блюджон в штате Юта и оказался в ловушке, когда падающий валун прижал его правую руку к стене каньона.
«Я больше не стоял на дне каньона», — сказал Ралстон, описывая свой мучительный опыт во время основного выступления на XChange 2019, организованном материнской компанией CRN The Channel Company. «Я стоял в могиле и знал это».
Страдая от обезвоживания, переохлаждения и кровопотери после более чем пятидневного пребывания в ловушке, Ральстон смог освободиться, ампутировав свою руку выше запястья и пройдя несколько миль, прежде чем его спасли.
Хотя заклятый враг Ралстона был буквально камнем, он говорит, что «валуны» в жизни обрушиваются на нас со всех сторон, будь то финансовые трудности, борьба с медицинским диагнозом члена семьи или развод.
«Валуны могут быть обузой, они абсолютно такие же», — сказал Ралстон. «И в то же время, вы знаете, они также несут величайшие благословения жизни».
Вот три подарка, которые, по словам Ралстона, преподносит нам перед лицом невзгод.
1. Он показывает, кто или что важно
Поняв, что мы, скорее всего, умрем в этом каньоне, Ральстон записал прощание со своей семьей, свою «последнюю волю и завещание». По его словам, формулировка этих мыслей и сосредоточение внимания на своей семье помогали ему двигаться дальше и не сдаваться.
2. Он показывает нам, на что мы способны
На протяжении всего своего опыта Ралстон говорил, что недооценивал свою способность к выживанию. И все же он продолжал преодолевать каждую веху, которая, как он думал, станет для него последней.
«Я обрел силу, храбрость, решимость и стойкость, о которых никогда не мог и представить», — сказал Ральстон. «Невзгоды заставляют нас копать глубже, чем мы когда-либо делали раньше, чтобы найти то, что может нас мотивировать, даже когда мы теряем мотивацию.«
3. Это показывает нам, что необычного в жизни
К тому времени, когда Ральстон смог ампутировать собственную руку, он улыбался, делая это, потому что он так много раз приближался к смерти на протяжении всего испытания. Но его стремление к свободе, его желание снова увидеть свою семью и его уверенность в том, что ему еще осталось жить, в конце концов, пересилили всю агонию и отчаяние, которые он испытывал на этом пути.
Помимо этих уроков, Ральстон поделился подробностями своего невероятного испытания.
Все началось с того, что хотелось провести нормальный день на природе.
Страстный скалолаз и энтузиаст активного отдыха, Ралстон запланировал на 26 апреля 2003 года легкий (по его меркам) график в национальном парке Каньонлендс в штате Юта, состоящий из 15-мильной поездки на велосипеде, шаттла и 15-мильного похода. Но все пошло наперекосяк, когда валун, на который наступил Ралстон, оторвался, в результате чего он упал на дно каньона и зажал правую руку между валуном и стеной каньона.
«Большинство из нас знает, каково это, когда вспыхивает кризис, когда наш мир переворачивается с ног на голову… и в этот момент может быть действительно сложно не попасть в плен», — сказал Ралстон. Ралстона поразила волна паники, адреналина, страха и гнева, ударов кулаками, проклятия и попытки поднять камень, чтобы освободить правую руку. Но после часа пота и изнурительных усилий Ральстон понял, что это не сработает.
«Грубая сила здесь не ответ», — сказал Ральстон участникам XChange. «Мне пришлось остановиться».
Затем Ралстон провел следующие 15 часов, пытаясь прорезать скалу, используя нож, который достался вместе с фонариком, который его мама купила в Walmart.По его нынешним оценкам, на выполнение работы уйдет месяц, но, учитывая, что он был обездвижен всего двумя буррито, 12 унциями воды и ни одной асфальтированной дорогой или электрической линией в пределах 50 миль, он оценил, что у него был только один осталось жить несколько дней.
Через двадцать четыре часа после аварии Ральстон смирился с тем, что ему, вероятно, придется отрезать себе правую руку, чтобы освободиться, но не знал, как это сделать. Но пиление по его плоти только создавало трение, к тому же Ральстон боялся, что даже если он успешно освободится, жгут не сможет в достаточной мере остановить кровотечение, и он умрет от потери крови, прежде чем вернуться в свой грузовик.
15:00 На второй день, когда Ралстон был пойман в ловушку, он включил видеокамеру и записал прощальное сообщение для своих родителей, надеясь, что еще один путешественник наткнется на его тело (и запись) в какой-то момент в будущем. Как грустный и мрачный, и это было записать сообщение, Ральстон сказал, что его прижатость к валуну помогла ему понять, насколько много для него значили его родители и сестра.
Тимоти Буткевич изcyberMIND восхищался тем, как Ральстон смог использовать невзгоды, с которыми он столкнулся, для стимулирования роста и стимулирования позитивных изменений.Буткевич, основатель и президент поставщика решений из Каламазу, штат Мичиган, сказал, что выступление Ральстона побудило его продолжать рисковать и находить способы превратить негатив в позитив.
«Эти валуны есть у всех в нашей жизни», — сказал Буткевич.
Но для Ралстона обстоятельства на местах становились все более ужасными. Из-за голода и обезвоживания Ральстон потерял 7 фунтов. массы тела каждый день, а ночные температуры ниже 40 градусов (Ральстон был в футболке и шортах) подвергали его серьезному риску переохлаждения.
Но мысли о семье Ральстона побудили его продолжать сражаться, и после 80 часов пребывания в ловушке он совершил прорыв. Держа нож как кинжал, а не пилу, Ральстон, наконец, смог прорезать свою кожу, но снова оказался в беде, когда наткнулся на кость.
По мере приближения конца его четвертой ночи, когда его держали в тисках, Ралстон похудел до 130 фунтов. и прибегал к питью собственной мочи, чтобы предотвратить обезвоживание.
«Есть идея, что если мы просто немного постараемся и если мы просто будем больше напрягать нашу волю, тогда мы сможем получить то, что хотим… Это зависит от нас», — сказал Ралстон.«И тем не менее, бывают случаи, когда все наоборот, дело не в воле, желании и драйве, а в том, чтобы сдаться и отпустить, и осознать, что это больше не во мне».
К началу 5-го дня Ралстон не терял надежды, но потерял всякое чувство контроля над ситуацией. Он вырезал свою дату рождения, дату смерти (30.04.03) и RIP на камне выше, будучи уверенным, что холодный ночной воздух означает, что он не увидит, как рассвет его шестого дня будет прижат к скале.
Но с видением сына, которого он однажды надеялся стать отцом, Ральстон дожил до рассвета шестого дня, и в его 127-м часу плена произошло прозрение. Он использовал валун, чтобы намеренно сломать кости в правом предплечье, а это означало, что тогда можно было бы использовать 1,5-дюймовое лезвие на его карманном ножике, чтобы разрезать оставшуюся часть кожи.
«Каждый мой шаг был шагом к свободе, шагом к дому, к возможности», — сказал Ралстон.
После мучительной боли от перерезания нерва и последнего кусочка кожи Ральстон впервые за шесть дней смог пошевелить ногами.
Но для Ралстона до помощи и шанса на выживание оставалось еще много часов.
После пяти часов свободы Ралстон быстро угас из-за 6,5 миль ходьбы и двух литров крови после ампутации (примерно в четыре раза больше, чем при обычном донорстве крови). Именно тогда он столкнулся с матерью, отцом и сыном с двумя печеньями Oreo и литром воды.
Мать и сын бросились вперед, чтобы сообщить спасателям, что Ральстон был найден и нуждается в срочной медицинской помощи, в то время как отец остался с Ральстоном, поскольку его сердцебиение учащалось со скоростью 200 ударов в минуту.Именно тогда прилетел вертолет для медицинской эвакуации, у которого почти закончился бензин, и он помчался с Ралстоном в региональную больницу Моава, прежде чем полностью закончилось топливо.
В последующие 16 лет Ральстон стал отцом своему сыну Лео и дочери Элизабетте и возвращался на место аварии почти дюжину раз, чтобы поразмышлять о дарах, которые явились результатом невзгод, которые чуть не унесли его жизнь.
«То, что он сделал, просто невероятно, — сказал Дон Тиага, президент Лисбурга, штат Вирджиния.поставщик решений FedBiz IT Solutions. «Потребовалось много силы и силы воли, чтобы отрубить себе руку ради выживания».
Тиага ценил то, что Ральстон смог использовать время, проведенное в ловушке, чтобы узнать, что для него было самым важным. По словам Тиаги, история Ральстона является свидетельством того, насколько тяжелый труд и настойчивость могут быть мощными для людей, сталкивающихся с трудностями.
Арон Ральстон — Между скалой и самым трудным местом
В 11 ЧАСОВ НОЧЬЮ ПЯТНИЦЫ, 25 апреля, 27-летний Арон Ральстон припарковал свой грузовик у тропы Хорсшу-Каньон, к западу от национального парка Каньонлендс на юго-востоке штата Юта, и спал в крытой кровати.На следующее утро в 9:15 он проехал на велосипеде 15 миль к югу по Руст-роуд разбойников из лабиринта, пока не достиг срезанного пути, ведущего к началу главной развилки каньона Блюджон. Он привязал свой горный велосипед к можжевельнику и пешком направился к ущелью.
К 14:45 Ралстон начал свой одиночный спуск в глубокую узкую щель каньона Блюджон. Пройдя через валуны, которые забивали полутеневой проход шириной три фута, Ралстон преодолел десятифутовый перепад между двумя уступами, когда над ним переместился 800-фунтовый валун.Он вовремя убрал левую руку с пути, но его правая рука была разбита между камнем и стеной из песчаника.
«Адреналин очень, очень сильно разливался по моему телу», — рассказал Ральстон на своей пресс-конференции 8 мая в больнице Святой Марии в Гранд-Джанкшене, штат Колорадо, одной из немногих трансляций, которые он сделал после аварии. (На момент публикации он не давал печатных интервью; тем не менее, он помогал За пределами в проверке следующей учетной записи.) «Потребовалось хорошее, спокойное мышление, чтобы заставить себя успокоиться и перестать бросаться на валун».
Ралстон оказался в ловушке, один в глухом каньоне. Спасение было маловероятным: он забыл проинформировать кого-либо о том, куда он направлялся, что, как он позже признал, «я почти всегда делаю, но на этот раз не смог».
Шесть футов два дюйма, длинный, худощавый и подтянутый, Ралстон — опытный спортсмен на открытом воздухе. Впервые он заинтересовался альпинизмом в 1996 году, после того как прочитал о катастрофе на Эвересте, в результате которой восемь альпинистов погибли в результате одного шторма.«Мне было интересно, что бы я сделал, если бы оказался в такой ситуации», — сказал он репортеру в начале этого года.
Он вырос в Колорадо и с отличием окончил Университет Карнеги-Меллона в 1997 году, получив двойную специализацию в области машиностроения и французского языка, затем пять лет проработал в Intel, занимая должности в Фениксе, Такома, а затем в Альбукерке, где он был волонтером в местной поисково-спасательной команде. Весной 2002 года он переехал в Аспен, штат Колорадо, устроился на работу в розничный магазин в Ute Mountaineering, местном магазине, и начал обучение, чтобы стать гидом.
Согласно его веб-сайту «Оптимальный опыт Арона в сети», Ралстон составил впечатляющее резюме на открытом воздухе: он занял первое место в 34 из 50 штатов, одержав соло 45 из 59 четырнадцати человек в Колорадо зимой, а в июне 2002 г. восхождение на гору Мак-Кинли высотой 20 320 футов.
Подобные серьезные приключения неизменно сопряжены с риском. В марте 2003 года Ралстон и двое его товарищей катались на лыжах в бэккантри на Пике Резолюшн в центре Колорадо, когда попали в лавину. «Я просто помню, как катался с ним.Порошок клубился повсюду, и я пытался дышать, но я дышал смесью снега и воздуха, и вы глотали его, как морскую воду », — сказал Ральстон The Denver Post после спуска.« Это было ужасно. Он должен был убить нас ».
Этого не произошло. Похороненный по шею, Ральстон был спасен своим другом, и вместе они выкопали третьего лыжника. Менее чем через месяц он отправился в одиночный день. поход в пустыню Юты
После того, как валун сломал ему руку, Ралстон объяснил на пресс-конференции: «Я очень быстро понял некоторые из своих вариантов.Я начал составлять планы того, что собираюсь делать ». Он также составил инвентарный список своих продуктов: два буррито, один литр воды и несколько крошек от шоколадных батончиков. Одна из возможностей заключалась в том, что« кто-то случится по дороге »и спасет его. Нет. один сделал, поэтому он провел первую из пяти ночей в каньоне слотов, работая над Планом Б: тщетно раскалывая скалу своим мультитулом, дешевым подделкой модели Leatherman.
На следующий день, в воскресенье, используя свое альпинистское снаряжение и свои поисково-спасательные навыки, он перешел к плану C: натянуть веревки в попытке поднять валун с руки.Это тоже не удалось.
В понедельник он повторно натянул веревки и снова попытался сдвинуть камень. «Я ни разу не смог с помощью какой-либо веревочной механики заставить валун сдвинуться с места даже на микроскопическом уровне», — сказал Ралстон.
Он продолжал откалывать валун, но в следующие несколько дней часто просто останавливался. «Были времена, когда я думал, что это наиболее эффективное использование моего времени», — объяснил он.
Он много думал о смерти и сначала боялся, но он «примирился со смертью за время, проведенное в каньоне.»
На четвертый день своего испытания, во вторник, 29 апреля, у Ралстона закончилась вода. Понимая, что он умрет от обезвоживания в течение нескольких дней, он приготовился расплатиться своим последним средством: отрезать себе руку тупым лезвием своего мультитула.
«По сути, я приготовил свой операционный стол, приложил нож к руке и начал пилить взад и вперед. Но я даже не порвал кожу. Я даже не мог отрезать волосы на руке, нож был таким тупым », — сказал он.
В среду ему удалось проткнуть кожу, но он понял, что не сможет прорезать кость.
К четвергу, 1 мая, ослабев и пройдя через стадии депрессии, надежды и молитв, Ральстон решил, что ему придется сломать руку около запястья, чтобы выбраться. «Я смог сначала сломать лучевую кость, — спокойно вспоминал он, — а затем, в течение нескольких минут, сломал локтевую кость на запястье, и оттуда я вынул нож, наложил жгут и приступил к работе. процесс, который занял около часа «.
Он разрезал мягкие ткани между сломанными костями и ампутировал руку.
«Все желания, радости и эйфории будущей жизни нахлынули на меня», — заявил Ралстон на пресс-конференции. «Может быть, именно так я справился с болью. Я был так счастлив действовать».
Ралстон натянул веревку, поставил якоря, спустился на 60 футов до дна каньона Блюджон и прошел пять миль вниз по течению в каньон Подкова, поддерживая окровавленный обрубок правой руки импровизированной перевязкой, сделанной из рюкзака CamelBak. Он столкнулся с тремя туристами из Голландии, которые дали ему Oreos и воду и помогли перенести рюкзак еще на милю.В 15:00 его наконец спас вертолет, который начал его поиски, когда друзья в Аспене, обеспокоенные тем, что он не появился на работе, позвонили властям штата Юта.
Первым прибывшим в госпиталь Аллена Мемориал в Моаве, штат Юта, он без посторонней помощи спустился с вертолета к ожидавшей его команде каталок. Позже в тот же день его перевели в больницу Святой Марии в Гранд-Джанкшене, где ему сделали первую из нескольких хирургических процедур, чтобы подготовить правую руку к протезу. Три дня спустя команда из 13 рейнджеров отправилась в каньон, чтобы забрать руку Ральстона.С помощью гидравлического домкрата и захватного подъемника им потребовался час, чтобы поднять валун. Ралстон вырезал на камне слова удачи прямо перед тем, как отрезать себе руку.
В ДНИ И НЕДЕЛИ после аварии в более чем 500 статьях по всему миру и в сотнях телевизионных и радионовостей рассказывались ужасающие подробности самоспасения Ралстона. Его история заворожила нас.
Почему?
Потому что это было реально. Он превзошел отталкивающую сенсацию Фактора страха , вуайеризм Survivor и невероятные ужасы The Worst-Case Scenario Survival Handbook .Это было не на жизнь, а на смерть. Нет подстраховки. Никаких съемочных групп. Никаких призов, но самый большой: жизнь.
Но было еще кое-что.
Мы с другом обсуждали эту историю, когда он признался: «Знаешь, я думаю, у меня есть сомнения. Я не знаю, смогу ли я это сделать». Это от человека, который недавно поднялся на шесть пиков в Перу за шесть недель. И он был не единственным. У меня были десятки подобных разговоров после того, как эта история попала в прессу. Арон Ральстон, благодаря простому мужеству и хладнокровной самооценке, преодолел всю беспомощную подделку «реалити-шоу» и побудил нас задать себе неизбежный вопрос: смогу ли я это сделать?
Эл Сиберт, бывший десантник, основатель Центра повышения устойчивости, информационно-просветительской программы в Портленде, штат Орегон, и автор книги 1996 года Личность выжившего , изучил сотни историй о выживании и обнаружил, что во многих случаях , ответ может заключаться в нескольких специфических поведенческих чертах.
«Выжившие быстро читают реальность», — говорит Зиберт. «Когда происходит что-то ужасное, они немедленно принимают ситуацию такой, какая она есть, и сознательно решают, что сделают все, что в их силах, чтобы пережить это». То есть у них есть способность рационально принимать ужасные обстоятельства, не становясь сердитыми или пассивными, — две распространенные реакции на экстремальный стресс.
«Злость — это пустая трата драгоценной энергии, — говорит Зиберт, — а игра жертвы резко увеличивает вероятность смерти.«
После адаптации к новым обстоятельствам, выжившие начинают очень внимательно, но также и очень изобретательно искать решения.« Я называю это интегрированным поведением, связанным с решением проблем », — говорит Зиберт.« Под этим я подразумеваю смесь левого полушария мозга. мышление — логическое, линейное, мистер Спок, — и мышление правым полушарием — интуитивное, творческое, много прыжков веры ».
Одно из самых интригующих открытий Зиберта состоит в том, что выжившие склонны проявлять« двухфазные черты личности », что означает, что у них есть оппозиционное, уравновешивающее поведение.«Это значит быть гордым и скромным, положительным и отрицательным, эгоистичным и бескорыстным, коллективным и непокорным, духовным и непочтительным», — пишет Зиберт в книге The Survivor Personality . Другими словами, Голливуд ошибается: выжившие не являются грубыми, одномерными типами Рэмбо или горючими маньяками с Лицом со шрамом; скорее, они сложные, сострадательные и, что самое важное, непредубежденные.
Питер Зедфельд, почетный профессор психологии Университета Британской Колумбии, который занимается психологией выживания более 40 лет, говорит об этом так: «Помимо фундаментальной воли к выживанию, важнейшей чертой характера выжившего является интеллектуальная гибкость. .
«Люди, находящиеся в состоянии сильного стресса, чаще становятся жесткими, что только снижает их шансы на выживание», — продолжает он. Даже в заторе «выжившие — чрезвычайно адаптируемые люди. Они умеют импровизировать. Если одно решение не работает, они пробуют другое. Они не зацикливаются на одном ответе. Они сохраняют непредвзятость, ищут варианты, развивают стратегии «.
Есть еще два важных показателя выживания: оптимизм и невозмутимость. Истинные оптимисты признают, что их затруднительное положение носит временный характер, изолируют проблему, понимают, что даже если они еще не нашли решения, это не означает, что его нет, и признают, что они в какой-то мере контролируют свою судьбу. .
Между тем быть невозмутимым — значит уметь «терпеть странные переживания, не волнуясь». Это старое клише: паника убивает. Есть только три способа справиться с трудной ситуацией — покинуть окружающую среду, изменить ее или изменить свое отношение. По словам Зюдфельда, «выжившие способны распознать, какая комбинация или какая комбинация лучше всего увеличит их шансы».
Итак, учитывая психологический профиль выживших, если вы склонны реагировать на рискованные ситуации нетерпением, нетерпимостью, паникой, пессимизмом, пассивностью, упрямством, гневом или любой их комбинацией, вы можете не выжить.
К счастью, ЭТО НЕ ТОЛЬКО вопрос врожденного характера или инстинкта.
«Людей абсолютно можно обучить, чтобы выжить, — говорит Фрэнк Хейл, офицер ВВС в отставке и директор Школы выживания боевой авиации в Хелене, штат Монтана.
«Все рождаются с волей к выживанию, — говорит Хейл, — но это как мускулы или навык. Их нужно развивать, тренировать, наращивать».
Вы можете почерпнуть основы из любого руководства по выживанию или базового курса по безопасности в дикой природе: Никогда не отправляйтесь в глушь в одиночестве, не сообщив о предполагаемом маршруте и дате возвращения.Всегда, даже во время дневного похода, запасайте свой рюкзак легендарными «десятью предметами первой необходимости»: ножом, водой, едой, спичками, картой и компасом, налобным фонарем, шнуром, соответствующей одеждой и защитой от солнца. Хейл помещает два дополнительных пункта в начало списка: «Ваша голова — номер один. Это лучший инструмент для выживания. Номер два: базовая аптечка и понимание того, как ее использовать».
Тогда вы должны применить эти знания на практике. «Все дело в практическом опыте», — говорит Хейл. «Пойдите в свой местный лес ночью, на ветру, когда идет дождь, и посмотрите, сможете ли вы развести костер.Выйдите зимой и потренируйтесь строить снежный укрытие. Чем больше вы практикуете навыки выживания, тем лучше вы становитесь выжившим ». Навыки SAR и его предыдущий опыт общения в отдаленных районах — его собственный и чужой — это то, что придало ему такую психологическую готовность. как и Хейл, выжить — это не значит быть мачо. «Мужчинам нравится делать вещи по номерам. Им нравится рутина, но такая жесткость работает против них в ситуации выживания.Женщины, как правило, более гибки в своем мышлении, более адаптируемы, и это может помочь им выжить, — говорит Хейл. — Чтобы выжить, не требуется титанической силы. аптечка или осведомленный друг спас его правую руку? Скорее всего, нет. Его опыт лежит на внешних границах кривой колокола несчастных случаев в отдаленных районах. «Вероятность удара молнии в отдаленной местности экспоненциально выше, чем быть вынужденным ампутировать ваша рука «, — говорит Эрик А.Вайс, врач скорой помощи и заместитель директора отделения травм Медицинского центра Стэнфордского университета и автор книги A Complete Guide to Wilderness and Travel Medicine . «Молния — это главная причина смерти среди стихийных бедствий, а растяжение лодыжки — самая распространенная травма в сельской местности».
Статистические данные Национальной школы лидерства на открытом воздухе NOLS подтверждают это. С 1998 по 2000 год в NOLS было 465 753 программных дня и только 526 травм, 48 процентов из которых были либо растяжениями, либо растяжениями, вызванными скольжением на тропе.Раны, синяки и укусы пчел составили еще 21 процент, переломы и вывихи — всего 7 процентов, а травмы головы — 2 процента. Остальное составили обморожение, зубная боль, ожоги и инфекции.
Тем не менее, именно случайные происшествия, которые случаются раз в жизни, не дают нам уснуть по ночам, и именно изобретательность выживших, а не их ошибки, оставляет самое неизгладимое впечатление.
В 1997 году Дуг Гудейл, 33-летний лобстермен из штата Мэн, отрезал себе правую руку выше локтя после того, как попал в лебедку.В 1993 году во время рыбалки возле ледника Святой Марии в Колорадо Билл Джераки, техник скорой помощи, был прижат к земле, когда валун раздавил его левую ногу. Прогнозировался снегопад, и он оставил свою теплую куртку в грузовике в 300 ярдах от него; 47-летний Джераки не верил, что переживет эту ночь. Слепив жгут из своей фланелевой рубашки, он перерезал себе ногу в колене перочинным ножом, «как филе рыбы», используя металлические зажимы из своего набора для рыбалки, чтобы зажать кровоточащие артерии. Затем он добрался до своего грузовика и поехал в город искать помощи.
В том же году бульдозер Дональд Вайман вырубал деревья в лесу на западе Пенсильвании, когда массивный дуб раздавил его левую ногу. Используя шнурок из сыромятной кожи в качестве жгута (который он затягивал ключом для бензопилы) и трехдюймовый складной нож в качестве скальпеля, Вайман ампутировал сломанную ногу ниже колена.
НО РАЗВЕ МЫ ВСЕ сделали то, что сделал Ральстон — просто выстрелили в дебри, никому не сказав? Отчаянно жаждал тишины, жаждал скал, жаждал ручьев, жаждал запаха сосен.И, да, конечно, шансы, что наше быстрое путешествие в пустыню превратится в борьбу не на жизнь, а на смерть, мала, но что, если …? Это решающий аргумент. Что, если этот валун, который находился в том же положении в течение тысячи лет, необъяснимо сдвинется на долю дюйма как раз в тот самый момент, когда ваша рука находится под ним? Что тогда? Чтобы ты делал? Вы бы умерли?
Нас пугает не смерть. Самое страшное — быть свидетелем собственной смерти. Наблюдая, как он приходит, зная, что мы в ловушке, одни, и некому позвать на помощь.Возможно, больше всего, однако, бояться, что у нас может быть выбор, но нам может не хватить храбрости для борьбы или решимости сказать смерти, чтобы она пошла на спад — любой ценой.
У Арона Ральстона был ужасный выбор: умереть или искалечить себя. Когда серак неожиданно падает и мгновенно убивает альпиниста, мы не очарованы, а только тронуты горем. Не было выбора, не было экзистенциальной борьбы, не было возможности для человеческой воли вытащить древнюю силу из глубин своего ядра и превратить страх в фокус.Это непоколебимая и неумолимая воля к выживанию — вот что есть у Арона Ральстона. И, если того потребуют обстоятельства, мы все этого хотим.
Арон Ральстон и мучительная правдивая история «127 часов»
Арон Ральстон — человек, стоящий за правдивой историей
127 часов — пил собственную мочу и вырезал себе эпитафию перед тем, как ампутировать руку в каньоне Юты.Арон Ралстон, герой реальной истории 127 часов , позирует портрету во время Международного кинофестиваля в Торонто в 2010 году.
Посмотрев фильм 2010 года « 127 часов », Арон Ральстон назвал его «настолько фактическим, что он настолько близок к документальному фильму, насколько это возможно, но при этом останется драмой», добавив, что это был «лучший фильм из когда-либо созданных».
Джеймс Франко в главной роли в роли альпиниста, вынужденного ампутировать собственную руку после несчастного случая во время каньонинга. Первоначальные показы фильма 127 часов привели к тому, что несколько зрителей потеряли сознание, увидев, как Франко расчленил себя, свешиваясь со скалы. Еще больше они испугались, когда поняли, что 127 часов — это правда.
Но Арон Ральстон был далек от ужаса. Фактически, когда он сидел в театре и смотрел, как разворачивается мучительная история, он был одним из немногих, кто точно знал, что, должно быть, чувствовал Франко.
В конце концов, история Франко была просто инсценировкой — инсценировкой более пяти дней, которые сам Арон Ральстон действительно провел в ловушке в каньоне Юты.
Перед аварией
До его печально известного несчастного случая во время каньонинга в 2003 году и его настоящая история была изображена в голливудском фильме « 127 часов, » Арон Ралстон был всего лишь анонимным инженером-механиком из Денвера, страстно любившим скалолазание.
Он изучал машиностроение, французский язык и фортепиано в колледже Университета Карнеги-Меллона, а затем переехал на юго-запад, чтобы работать инженером. Спустя пять лет он решил, что корпоративная Америка не для него, и бросил работу, чтобы больше времени уделять альпинизму. Он хотел подняться на Денали, самую высокую вершину в Северной Америке.
Wikimedia Commons Арон Ральстон в 2003 году на вершине горы Колорадо.
В 2002 году Ралстон переехал в Аспен, штат Колорадо, чтобы заниматься альпинизмом на постоянной основе.Его целью, как подготовка к Денали, было подняться на все «четырнадцатилетние» Колорадо, или горы высотой не менее 14 000 футов, из которых 59. И он хотел пройти их в одиночку и зимой — подвиг, которого никогда не было. записано раньше.
В феврале 2003 года, когда он катался на лыжах по бэккантри на Пик Резолюшн в центре Колорадо с двумя друзьями, Ральстон попал в лавину. Похороненный по шею в снегу, его друг выкопал его, и вместе они откопали третьего друга. «Это было ужасно.Это должно было нас убить », — сказал позже Ралстон.
Никто серьезно не пострадал, но этот инцидент, возможно, должен вызвать некоторую рефлексию: в тот день было выпущено серьезное предупреждение о сходе лавины, и если бы Ральстон и его друзья проверили перед восхождением на гору, они могли бы спастись из опасной ситуации.
Но в то время как большинство альпинистов могли бы предпринять шаги, чтобы быть более осторожными, Ральстон поступил наоборот. Он продолжал лазать и исследовать опасную местность — полностью в одиночку.
Между камнем и наковальней
Всего через пару месяцев после схода лавины, 25 апреля 2003 года, Арон Ралстон отправился на юго-восток штата Юта, чтобы исследовать национальный парк Каньонлендс. Этой ночью он спал в своем грузовике, а на следующее утро в 9:15, в прекрасную солнечную субботу, он проехал на своем велосипеде 15 миль до каньона Блюджон, ущелья длиной 11 миль, шириной в некоторых местах всего 3 фута. Он запер велосипед и направился к выходу из каньона.
Wikimedia Commons Каньон Блюджон, «щелевой каньон» в национальном парке Каньонлендс в штате Юта, где Арон Ралстон был заточен в ловушку более пяти дней.
Примерно в 14:45, когда он спускался в каньон, над ним поскользнулся гигантский камень. Ралстон упал, и его правая рука застряла между стеной каньона и 800-фунтовым валуном, в результате чего он оказался в ловушке на глубине 100 футов под поверхностью пустыни и в 20 милях от ближайшей асфальтированной дороги.
Ральстон никому не рассказывал о своих планах восхождения, и у него не было способа просить о помощи. Он составил список своих продуктов: два буррито, несколько крошек от шоколадных батончиков и бутылка воды.
Он тщетно пытался отколоть валун.В конце концов, у него закончилась вода, и ему пришлось пить собственную мочу.
Все это время он думал отрубить себе руку — он экспериментировал с разными жгутами и даже сделал несколько поверхностных надрезов, чтобы проверить остроту своих ножей. Но он не знал, как проделал себе кость своим дешевым мультиинструментом — таким, который вы получите бесплатно, «если купите фонарик за 15 долларов», — сказал он позже.
Обезумевший и в бреду Арон Ральстон смирился со своей судьбой. Он использовал свои тупые инструменты, чтобы вырезать свое имя на стене каньона вместе с датой своего рождения, датой дня — предполагаемой датой его смерти — и буквами RIP.Затем он использовал видеокамеру, чтобы записать прощание со своей семьей, и попытался заснуть.
Видео «Прощание с семьей» Арона Ральстона.
В ту ночь, когда он то приходил в сознание, то терял сознание, Ральстон видел во сне себя, играющего с ребенком только половиной своей правой руки. Проснувшись, он считал, что сон был знаком того, что он выживет и у него будет семья. С твердым чувством решимости он бросился на выживание.
Чудесный побег
Wikimedia Commons Ральстон на вершине горы вскоре после своего судьбоносного восхождения.
Мечта о будущей семье и жизни за пределами каньона поразила Арона Ральстона озарением: ему не пришлось резать кости. Вместо этого он мог их сломать.
Используя крутящий момент от зажатой руки, ему удалось сломать локтевую и лучевую кость. После того, как его кости были отсоединены, он сделал жгут из трубки своей бутылки с водой Camelbak и полностью отключил кровообращение. Затем он смог использовать дешевый тупой двухдюймовый нож, чтобы разрезать кожу и мышцы, и плоскогубцы, чтобы разрезать его сухожилия.
Он оставил свои артерии напоследок, зная, что после того, как он их перережет, у него не будет много времени.
«Все желания, радости и эйфории будущей жизни нахлынули на меня», — заявил Ралстон на пресс-конференции. «Может, так я справился с болью. Я был так счастлив действовать ».
Весь процесс занял час, в течение которого Ральстон потерял 25 процентов своего объема крови. Накаченный адреналином и непоколебимой волей к жизни, Ральстон выбрался из каньона, спустился по отвесной скале высотой 65 футов и прошел 6 из 8 миль обратно к своей машине — и все это при сильном обезвоживании, постоянной потере крови и -ручный.
На шести милях пути он наткнулся на семью из Нидерландов, которая гуляла по каньону. Они дали ему Oreos и воду и быстро предупредили власти. Должностные лица Каньонлендс были предупреждены об исчезновении Ральстона и обыскивали местность с вертолета — усилия, которые оказались тщетными, поскольку Ральстон оказался в ловушке под поверхностью каньона.
Через четыре часа после ампутации руки Ральстона спасли медики.Они считали, что время не могло быть более подходящим. Если бы Ральстон ампутировал руку раньше, он бы истек кровью. Если бы он подождал, он бы умер в каньоне.
Жизнь Арона Ральстона после ампутации
После спасения Арона Ральстона его отрубленная рука и рука были извлечены смотрителями парка из-под валуна. Чтобы удалить валун, потребовалось 13 рейнджеров, гидравлический домкрат и лебедка, что, возможно, было бы невозможно с остальной частью тела Ралстона.
Рука была кремирована и возвращена Ральстону. Шесть месяцев спустя, в свой 28-й день рождения, он вернулся в каньон Слот и развесил пепел там, где, по его словам, он и принадлежал.
Брайан Брейнерд / The Denver Post через Getty Images Арон Ральстон рассказывает о своей жизни с тех пор, как он спас ее, отрезав себе нижнюю правую руку карманным ножом.
Это испытание, конечно же, вызвало международную интригу. Наряду с инсценировкой его жизни в кино — которая, по словам Ральстона, настолько точна, что с таким же успехом может быть документальным фильмом, — Ральстон появлялся в утренних телешоу, вечерних выпусках и в пресс-турах.Все это время он был в потрясающе хорошем расположении духа.
Что до той мечты о полноценной жизни, которая спровоцировала его невероятный побег? Сбылось десятикратно. Ралстон теперь гордый отец двоих детей, который даже не сбавил обороты, несмотря на потерю руки. А что касается скалолазания, он даже не отдыхал. В 2005 году он стал первым, кто поднялся на все 59 «четырнадцатилетних» Колорадо в одиночку и по снегу, причем одной рукой.
Создание правдивой истории
127 часовСам Арон Ральстон оценил киноверсию своего испытания, фильм Дэнни Бойла 2010 года « 127 часов », как чрезвычайно реалистичный.
Сцена перерезания руки — которая в реальной жизни длилась около часа, в фильме — всего несколько минут — потребовала трех протезов рук, которые выглядели точно так, как снаружи руки актера Джеймса Франко.
Дон Арнольд / WireImage / Getty Images Арон Ральстон был изображен голливудским актером Джеймсом Франко в номинации на «Оскар».
«У меня действительно проблема с кровью. Это только мои руки; У меня проблема с кровью на руке, — сказал Франко. «Итак, после первого дня я сказал Дэнни:« Думаю, ты получил настоящую, неприукрашенную реакцию.’”
Франко не должен был прорезать его полностью, но он все равно сделал это. «Я просто сделал это, и я отрезал это, и я отступил, и я думаю, это тот дубль, который использовал Дэнни».
Ральстон похвалил 127 Hours не только за его верность конкретным фактам его душераздирающей правдивой истории, но и за честное изображение его эмоций во время пятидневного испытания.
Он был рад, что создатели фильма согласились включить улыбающегося Франко в тот момент, когда он понял, что может сломать себе руку, чтобы освободиться.
«Мне пришлось преследовать команду, чтобы убедиться, что эта улыбка вошла в фильм, но я очень рад, что это произошло», — сказал Ралстон. «Вы можете видеть эту улыбку. Это был действительно триумфальный момент. Я улыбался, когда делал это ».
Узнав о 127-часовом испытании Арона Ралстона в каньоне Блюджон, прочтите о том, как тела альпинистов служат ориентирами на Эвересте. Затем загляните в одни из самых красивых каньонов с игровыми автоматами.
Субъект фильма «127 часов» делится душераздирающими впечатлениями от серии виртуальных каньонеринга в фитнес-приложении в штате Юта.
СОЛНЕЧНЫЙ ЛЕЙК-СИТИ — В апреле 2003 года Арон Ральстон отправился в южную Юту для одиночной прогулки по каньону, когда произошло немыслимое.
Пересекая каньон Нижний Блюджон в национальном парке Каньонлендс, он выбил 800-фунтовый валун, который зажал его правую руку и раздавил ее. После шести дней пребывания в ловушке Ральстон смог ампутировать правую руку, освободившись и спасти свою жизнь.
Душераздирающая история Ральстона была распространена во всем мире в ходе его многочисленных публичных выступлений, в его автобиографии под названием «Между скалой и трудным местом», а также увековечена в номинированном на премию Оскар фильме 2010 года «127 часов», где Ральстон играет изображаемый Джеймсом Франко.
Сейчас, почти 18 лет спустя, Ралстон делится своей историей с людьми со всего мира в виртуальном каньонинге с помощью фитнес-приложения iFit из штата Юта.
В серии тренировок, состоящей из четырех частей (по 30 минут каждая), которые доступны клиентам iFit через свое приложение, Ralston шаг за шагом знакомит людей с моментами, предшествовавшими инциденту в каньоне Нижний Блюджон. Сериал подключается к беговой дорожке пользователя через приложение и движется вместе с изменением высоты и ландшафта, что позволяет им в цифровом формате присоединиться к знаменитому искателю приключений, когда он направляет их через те самые места, где он путешествовал.
По словам Ралстона, возможность проводить людей через каньоны была мечтой.
«Когда iFit обратился ко мне с просьбой провести эту серию, я был взволнован», — сказал Ралстон в интервью Zoom. «До аварии я мечтал стать гидом на открытом воздухе, и эта серия виртуальных каньонеринга стала воплощением этой мечты».
В то время как Ралстон посетил место аварии в каньоне Лоуэр Блюджон с тех пор, как она произошла, он сказал, что прошло семь лет с тех пор, как он вернулся туда, где он оказался в ловушке.По его словам, возвращение туда, где его держали под валуном в течение тех шести дней, даже сейчас, вызывает очень похожие чувства, которые он испытывал все эти годы назад.
«С тех пор жизнь сильно изменилась, но интенсивность опыта все еще сохраняется», — сказал он. «Он служит якорем в прошлое, а также маяком в будущее, показывая, что трансформация возможна. Я надеюсь, что этот сериал может помочь другим осознать это в себе».
Арон Ральстон проводит людей через каньон Зебры во время виртуального каньонинга.(Фото: iFit)Морин Ли из Сэнди недавно завершила серию Ралстон и сказала, что для нее это был эмоциональный опыт.
«На протяжении всего сериала Арон проведет вас через свой опыт 2003 года, проведет вас через каньоны слотов и расскажет историю о том, что привело к тому, что он оказался в ловушке, — сказал Маурин. «На четвертой и последней тренировке в серии он становится очень эмоциональным, когда рассказывает о своем опыте попадания в ловушку и о том, что заставило его обрести силу и способность освободиться.В конце концов, над ним парит даже вертолет, похожий на тот, который вынес его из каньона.
«Я читал его книгу и смотрел фильм, но ничто не сравнится с тем, чтобы испытать его с ним как с вашим гидом. Это был очень эмоциональный опыт».
Ральстон сказал, что слышал похожие вещи от тех, кто выполнил виртуальное задание — многие говорили, что он должен быть снабжен коробкой салфеток. Услышав, что его история коснулась многих других, Ральстон помог даже во времена тьмы.
«Даже после аварии у меня были проблемы», — сказал он. «Я потерял отца полтора года назад и пережил развод. Я страдал от депрессии. Мы все сталкиваемся с проблемами, но для нас важно увидеть, что эти проблемы можно переосмыслить как возможности. . »
«Я хочу, чтобы люди поняли, что это не ужасная история о человеке, которому пришлось отрезать себе руку; это история о человеке, который улыбался, отрезая себе руку».
Ральстон признал, что для стольких людей времена трудные, и побуждает людей превращать эти проблемы в возможности.