Краткая история снайперов и 6 легендарных стрелков
Снайпер как полноценная натренированная и независимая боевая единица существовал далеко не всегда. В этой статье мы коротко расскажем о том, как появились снайперы, каким приемам их учили, и разберем судьбу нескольких легендарных стрелков.
(Всего 12 фото)
Появление снайперов
Во Вторую мировую войну солдаты тратили в среднем приблизительно 25 тысяч пуль на каждого убитого на полях сражений — мы не ошиблись, эта статистика сначала и правда кажется невероятной. Но мы пойдем дальше — объединенные войска в Корее тратили уже до 50 тысяч пуль. Во Вьетнаме, с появлением M-14, а позднее M-16, тратили 200 тысяч пуль на каждого убитого солдата.
Статистика становится все более и более поразительной, если брать во внимание конкретного обученного бойца, вооруженного точным глазом, безграничным терпением и навыками маскировки. Несложно понять, что на поле боя самое смертельное оружие — это то, которое будет убивать с одного выстрела. Кроме прочего, это намного дешевле. Один аккуратный точечный выстрел — один труп. Тихо и недорого. Одна пуля стоит копейки, жизнь и тренировка солдата куда дороже.
Искусство снайперского дела — это не продукт современного военного мастерства, а естественный процесс: в ходе истории камни были заменены на копья, копья на луки, луки на арбалеты, арбалеты на порох. Каждый такой технологический прорыв сопровождался увеличением диапазона поражения противника — точность и аккуратность выстрела. Главная же цель всегда оставалась неизменной — выжить и убить врага раньше, чем убьют тебя самого, а еще лучше — пока не заметят.
Даже во время войны во Вьетнаме понятие «снайпер» было очень размытым. Мало кто из новобранцев понимал специфику снайперского дела. Лучшие стрелки, которые пополняли полк, были с юго-запада США: фермерские ребята, охотники на оленей и кроликов — они просто брали в руки винтовки и становились снайперами. Пятинедельный инструктаж и «введение в профессию» состоял из чтения карты и ориентировки на местности, умения читать аэрофотоснимки местности, использования компаса, камуфляжа (в том числе краткий курс по созданию ghillie suit), конструированию снайперских укрытий, индивидуальных средств камуфлирования, ведения слежки и, разумеется, курс стрельбы на дальние расстояния.
Новобранцы обучались разным хитростям — например, один из тестов проходил в полной темноте: снайперу по звуку шагов нужно было понять, какое количество солдат проходит по данному отрезку.
Снайперы стали кастовыми воинами. Их ненавидели и боялись, но больше не любили, не понимали. Обычный морпех — это парень, который отдаст жизнь за страну, в его сферу деятельности не входит тягомотное и изматывающее ожидание ради одного выстрела, он меняет магазины также часто, как и вьетнамских шлюх. А снайпер может ждать, иногда очень долго, иногда просто зря, и не важно, сколько он убил, — важно, что он деморализовал врага.
Одна из первых заповедей снайпера гласит: «Ты должен понимать, что ты делаешь, — ты просто убиваешь других людей». Это главное, все остальное — прикладное. Со времен Вьетнама снайперский костюм претерпел большие изменения. Кроме разных типов кроя, защиты от радаров и камер, способов маскировки под конкретную местность, были и совсем простые. Поразительно, но используя простое зеркало, снайпер может оставаться совершенно незамеченным. Зеркало подпиралось веткой, в лежачем положении тело снайпера находится за зеркалом, а часть головы и оружие находятся справа от зеркала. В таком положении обнаружить снайпера оказывается очень сложно.
Но это частные случаи маскировки. То, что подходит для джунглей, не подойдет для города. В городе основной цвет — серый, следовательно, маскировочный костюм должен быть в гамме цвета асфальта. Избегая ярких и природных цветов, снайпер становится неприглядным. В городе множество раздражающих факторов, которые привлекают глаз человека. Задача снайпера в такой среде — найти то место, куда не захочется смотреть, скорее всего, это мусор. Именно мусор, не самая приятная статичная картинка, для снайпера — лучшее укрытие.
Скажем, зимой снайперу не нужно делать резких движений, потому что абсолютно любая активность в это время года сильно заметна. Все же зима — это мертвый сезон, и снайперу нужно быть еще более аккуратным. Таких секретов было выработано огромное множество. Все собиралось и аккуратно подшивалось в некое пособие по тренировке снайпера. Но когда представляешь себе войну, сложно представить человека, который готов сидеть часами без движения и просто смотреть в прицел, отыскивая цель.
Эта сложная психология профессии, естественно, породила и постсиндромы, распространенные среди снайперов. Среди них есть и такие: риск быть убитым, раненым или наблюдать за страданиями других. Так один бывший американский снайпер описал свои ощущения, связанные с пониманием: «Это то, что ты не можешь рассказать своей жене или пастору, только другой снайпер может понять, что ты чувствуешь».
Снайпер не имеет права злиться — это повышает пульсацию оружия и снижает точность стрельбы. Вам нравится быть одному? Почему это важно? Снайпер ведет скрытое преследование объекта, пока не уничтожит его. Вы бы смогли отменить задание, никого не убив? Окно возможностей для выстрела составляет три секунды. Очень тяжело для глаз сосредоточенно смотреть в бинокль более 20 минут без остановки, менять позиции и делать это без лишней суеты… А таких вопросов и примеров куда больше, чем удачных выстрелов у обычного снайпера.
Снайпер — это сложный организм, порой совершенно отрешенный от военных действий, сконцентрированный на одной цели, которая, возможно, не изменит ход военных действий, но может поменять ход истории. Одна пуля — один труп. Но были и такие, кто за свою жизнь положил полтысячи людей в одиночку и при этом остался жив.
Белая Смерть
Симо Хяюхя
1905–2002, Финляндия
В августе 1939 года СССР и Германия подписали пакт о ненападении. Пакт подразумевал разделение сферы влияния в Восточной Европе, и немецкие войска вторглись в Польшу. Позднее СССР вторгся в Прибалтику и стал присматриваться к соседу — Финляндии. Осенью 1939-го СССР потребовал у Финляндии отодвинуть границу на 25 километров от Ленинграда. Финское правительство отказалось выполнять требования, и СССР инсценировал инцидент на границе. Это стало поводом для вторжения в Финляндию 30 ноября 1939 года.
Симо Хяюхя был фермером. Как только СССР вторгся на территорию Финляндии, его, как и других, призвали на службу в Suojeluskunta (Белый отряд). Симо взял ружье М-28 и покинул свою ферму. Обе враждующие стороны стянули свои силы к границе, Симо забросили на передовые позиции.
Первая атака СССР была встречена с финской стороны ударом артиллерии и снайперов. Симо попал в снайперский отряд. Спустя недели советские войска приняли решение отступить и перегруппироваться.
Тогда Симо быстро стал известен в военных кругах — его безупречные выстрелы уничтожали все больше советских солдат. В ответ СССР даже создал специальный отряд для уничтожения снайпера. Это было бесполезно, никаких успехов операция не принесла, и было решено просто бомбить территорию, где укрывался Симо.
За все 100 дней войны Симо убил 705 солдат. СССР начали крупномасштабную военную операцию на линии фронта. В этот день, по неподтвержденным данным, Симо убил около 40 солдат, но пуля советского снайпера попала ему в челюсть, раздробила ее и прошла навылет через щеку. Позднее челюсть была восстановлена с помощью кости, взятой из части бедра Хяюхи. Через неделю Симо очнулся в военном госпитале, и в этот день война закончилась. Он получил повышение с капрала до младшего лейтенанта и прозвище Белая Смерть.
Тактика Симо предполагала хорошее знание территории и множество хитростей: он стрелял с открытого прицела, это позволяло ему держать голову на несколько сантиметров ниже, в отличие от противника, пользовавшегося оптическим прицелом, который часто покрывался инеем и бликовал на солнце. Немаловажную роль сыграл его небольшой рост — всего 152 сантиметра. Уже после Второй мировой войны Симо стал успешным охотником на лосей и разводчиком собак. Он спокойно умер в
2002 году в возрасте 97 лет.
Через неделю Симо очнулся в военном госпитале, и в этот день война закончилась. Он получил повышение с капрала до младшего лейтенанта и прозвище Белая Смерть.
Еще 5 легендарных снайперов
Карлос Норман Хэскок
1942–1999, США
Пожалуй, самый известный снайпер за всю историю США. Известен Карлос большинству людей в первую очередь за ту самую красочную сцену убийства другого снайпера, визуализированную Спилбергом в «Спасти рядового Райана» — когда он попал в голову противника, прострелив оптический прицел. В честь Хэскока названо сразу несколько стрельбищ на территории США и одна воинская награда, хотя сам он получил за время службы лишь «Серебряную звезду». Еще одним примечательным достижением Карлоса считается его известный выстрел из пулемета «Браунинг М2», поразивший противника на расстоянии 2 250 метров.
Михаил Сурков
1921–1953, СССР
Сурков — настоящая легенда российской армии, считается самым лучшим советским снайпером в истории Великой Отечественной войны. Настрелял за все время военных действий целых 702 фашиста, хотя некоторые историки часто подвергают эту цифру сомнению — мол, это все придумали советские власти в целях пропаганды. Сам же Сурков родом из Красноярского края, где он, по распространенному мнению, научился так стрелять благодаря охоте — ею он занимался с самого детства. А вот с наградами у него выдалась судьба, схожая с судьбой Карлоса: Михаила представляли на Героя Советского Союза, но так и не наградили.
Василий Зайцев
1915–1991, СССР
Еще одна легенда армии СССР и пример настоящего советского героизма: только в период Сталинградской битвы Зайцев уложил 225 человек, включая 11 снайперов. Известна о нем и такая история: разозлившиеся немецкие офицеры решили ликвидировать Василия, призвав на Сталинградский фронт одного из лучших стрелков Германии, а точнее руководителя снайперской школы в Цоссене. Но не тут-то было — в ходе трехдневной снайперской дуэли в развалинах города Зайцеву все же удалось взять верх и поразить противника, которого выдал блеск от оптического прицела.
Роб Ферлонг
родился в 1976 году, Канада
Обладатель современного рекорда дальности. Роб установил его в 2002 году, побив результат первого героя этого списка. Тогда он участвовал в операции «Анаконда» и сумел поразить боевика из «Аль-Каиды» с расстояния 2 430 метров из винтовки «Макмиллан Tac-50». Стоит заметить, что первый выстрел Роба прошел мимо цели, но сообразить, что находится под обстрелом, моджахед смог, уже будучи с простреленной грудью — новым рекордом дальности.
Томас Планкетт
1841–1885, Англия
Один из первых снайперов, пользовавшихся пороховым ружьем, чье имя навсегда осталось в истории. Содеянное Томасом многим может показаться случайностью: будучи в составе армии генерала Монро, Планкетт участвовал в сражении при Какабелосе. Тогда у Томаса (как и у всех других бойцов) в руках был мушкет «Браун Бесс», при помощи которого можно было попасть точно в цель с расстояния около 50 метров. Планкетт же смог пристрелить вражеского генерала с расстояния 600 метров, а потом повторил свой подвиг — застрелил его помощника с того же расстояния.
©
Невероятная история снайпера
Было дело в Якутии. Однажды Кульбертинов после демобилизации возвращался домой. Зашел в Иркутске в ресторан поужинать. И тут к нему прицепились два пьяных офицера с издевками: «Ты, чукча, че это нацепил на грудь ордена, с мертвых снимал?!». Кульбертинов не вытерпел да и расстрелял обоих из именного ТТ. Отсидел, вернулся домой…
В 1917 году в семье бедного охотника-эвенка на берегу реки Тяни родился сын. Дата его рождения символична тем, что в этот день выстрел “Авроры” оповестил о начале новой эры. Мальчика назвали русским именем Иван. Вскоре после его рождения отец Николай Романович Кульбертинов умер, а мальчик остался с больной матерью Анной Васильевной. Учиться ему не довелось, в 10 лет Иван познал секреты охотничьего дела, которому его учил старший брат. Так и жили кочевые охотники-эвенки, пока в далекое эвенкийское село, до которого в ту пору можно было добраться зимой только на оленьих упряжках, долетело тревожное известие: “Война!” Иван Кульбертинов отправился на призывной пункт, объяснив военкому: “Зверя в глаз бью, хочу фашистов бить!”
Его желание сбылось —12 июня 1942 года Ивана призвали в Красную Армию. Военную подготовку проходил на Урале. Первое боевое крещение получил в начале 1943-го на Северо-Западном фронте вблизи Демьянска.
Познакомившись с личным делом И.Н.Кульбертинова и оценив то, что он из Сибири, за ловкость и смекалку его назначили в отделение разведчиков. В феврале 1943 года Кульбертинова определили в снайперы. С 1943 по 1945-й годы, по официальным данным, сразил 428 немецких фашистов, преимущественно лиц офицерского состава, в том числе, одного оберштурмбанфюрера (полковник) с двумя железными крестами. По признанию самого Кульбертинова, он довел список до пятисот немцев, но не по его вине, многие достижения остались незамеченными. Фронтовые статистики оказались и в этом плане «грамотеями».
Свой боевой счёт в роли снайпера Иван Кульбертинов открыл 27 февраля 1943 года. В бою под Старой Русской он сразил метким выстрелом первого вражеского солдата. Всего доли секунды требуются снайперу, для того чтобы произвести меткий выстрел, но для этого ему приходилось часами, иногда и сутками просиживать в каком — нибудь укрытии, порой не имея возможности попить и поесть. Переносить все это ему помогало то, что с детства он привык бродить по тайге, выслеживать зверя.
Вот отрывок из воспоминаний самого Кульбертинова: «Лежу вторые сутки в засаде, каждая жилка, каждый нерв напряжены — слежу за сараем, где расположились немцы. В трудные минуты представляю себе необъятные просторы олекминской тайги и мне становится легче. Вижу — подъехала повозка с боеприпасами. Ну, думаю, устрою вам фрицы «северное сияние» !
Немцы стали разгружать боеприпасы. Я подождал, пока они все ящики сняли с повозки, зарядил снайперку бронебойно — зажигательным патроном и послал «сладкий гостинец». Всё полетело верх тормашками, поднялся огромный столб огня, дыма, пыли. Более десятка фашистов погибли от этого взрыва».
Родина достойно оценила ратные подвиги солдата: он был награжден орденами «За отвагу», «Славы» третьей степени, «Красного Знамени», «Великой Отечественной войны» первой и второй степеней. Дважды был представлен к званию Героя Советского Союза, но так его и не получил. Это про него 11 января 1944 года писала газета «Сталинское знамя» 4-го Украинского фронта: «Лучший снайпер нашего фронта, гвардии старший сержант Кульбертинов отправил в могилу своего 232-го фрица». Ветераны-однополчане с восхищением вспоминали, как на Моравско-Остравском направлении Кульбертинов вышел победителем на трех снайперских дуэлях с хвалеными фашистскими асами — прямыми попаданиями в головы он сразил одного штурмбанфюрера и двух оберштурмбанфюреров из егерского спецподразделения «Ваффен СС».
В районе города Чернигова у убитого немецкого офицера с опознавательными знаками «Ваффен СС» нашли неотправленное письмо, где он отмечал, «Большие потери несём от русского снайпера. Он преследует нас на каждом шагу, не даёт поднять нам головы. Сидим без воды и пищи, нет возможности выйти из блиндажа». Этим снайпером был Иван Кульбертинов.
Осенью, в районе города Мукачево, в одном из кварталов города была обнаружена доска с надписью «Achtung Kulbert! (Осторожно, Кульберт!)». А в одном из прикарпатских сел было вывешено немецкое предупреждение: «Achtung — Der sibirischen mitternacht» (Осторожно — сибирская сова!». Надпись непосредственно адресовалась офицерскому составу вермахта: чтобы были бдительнее на ватерлинии. Все эти хлопоты фрицам создал наш земляк Кульбертинов. Эсэсовское предупреждение было прочитано с неподдельной гордостью его однополчанами. Таким образом, имя Кульбертинова было хорошо известно немцам, его именем пугали на передовой, и не только.
В боевых условиях Кульбертинову не было равных в физической и психологической подготовке. Недаром его на родине прозвали Бусхаа (по-эвенкийски «могучий»). Это только он мог ударом кулака зашибить оленя, играючи разломать на две части толстую жердь. А в драках он был буен и неустрашим. Старожилы Токко хорошо помнят, как он на олекминском берегу раскидал зарвавшихся дюжих парней, осмелившихся обидеть его земляков. И на фронте он никому не давал спуску. Некоторые вояки, наивно полагая, что маленький северянин не способен дать сдачу, не единожды пытались спровоцировать его на драку. Кульбертинов бил рослых южан молниеносно, безо всяких словесных перепалок. Сраженные несоразмерно большими кулаками коротышки, они не могли понять, как распластались по земле. Его боялись, некоторые ненавидели, завидовали, но тайно восхищались им.
Бусхаа как будто был рожден для войны. Впоследствии, когда его спрашивали «Не страшно ли было убивать людей?», он отвечал — «На войне чувствовал себя, как на охоте, и я для себя внушил, что фашист — это настоящий зверь, которого нужно незамедлительно обезвредить». Вот так охотник из Якутии с ростом, не превышающим 1 метр 54 сантиметра и весом 53 килограмма, уничтожил полк фрицев, создал для частей Вермахта серьезные проблемы.
Дальнейшая судьба Ивана Николаевича не была увенчана лаврами. Одолевали завистники, появились недоброжелатели, ему долго не давали привилегий, заслуженных на фронте. Причиной тому был его непримиримый, гордый характер. Кульбертинов никогда не любил ходить по инстанциям, доказывать что-то, просить, вести себя подобострастно. «Король» снайперов, награжденный Советской Армией именным пистолетом «ТТ» и автомашиной «Чайка», не встретил особого почитания на родине, да и не стремился к «лаврам».
…Домой в Олекминский район фронтовик вернулся после восстановления Праги в сентябре 1947 года и занялся любимым делом — охотой. За одну зиму 1947—1948 годов добыл и сдал государству 900 белок. В последующие годы работал охотником зверофермы, и за это время его промысел составили 32 лося, восемь медведей, 2500 белок, 86 соболей. Никто еще в нашем крае не добивался таких высоких успехов. За самоотверженный труд в мирное время и героический подвиг в годы войны в 1968 году был награжден именным карабином с оптическим прицелом.
Меткий глаз и верная рука Ивана Кульбертинова востребованы были всегда. Много вреда приносили совхозу “Токкинский” волки. Вот тогда-то опытному охотнику и предложили заняться охотой на них. Иван Николаевич решил использовать старый охотничий способ — “давки”. Приходит к приваду волк, начинает тянуть на себя приманку, но тут срабатывает сторожок, и тяжелое бревно придавливает зверя. Но сначала надо выследить, где обитает волчья стая, потом насторожить ловушку так, чтобы хищники не заметили подвоха… В итоге за один 1979 год Иван Николаевич добыл 11 серых разбойников, спасая оленьи стада от хищных зверей. Немало пользы принес и именной подарок.
Кульбертинов жил скромно, те редкие подарки, которые ему вручали район и республика, раздаривал родственникам. Сердце великого снайпера Ивана Кульбертинова перестало биться 13 февраля 1993 года. Герой Бусхаа умер, так и не дождавшись заслуженных почестей на родине.(по материалам СМИ)
источник
«Убил тысячу немцев». Почему лучшему снайперу войны не дали Звезду Героя? | История | Общество
«Дело это трудное: снайпер обнаруживается только при выстреле, в другое время его засечь практически невозможно. Значит, требовалось вызвать противника на выстрел. Михаил срезал на огороде тыкву, надел на неё каску и высунул над бруствером ложного окопчика, метрах в 400 от немцев. Со стороны врага эта тыква с каской «читалась» как голова солдата. Потом Сурков переполз в другой окоп, метрах в 40 от ложного, сделал выстрел и стал наблюдать. Очень скоро по тыкве стали бить — вначале это были винтовочные выстрелы, потом ударил миномёт. Во время перестрелки Михаил и обнаружил снайпера противника. В тот день он убил своего 702-го врага».
Это слова из воспоминаний кинооператора «Союзкинотехники» Аркадия Левитана, ставшего свидетелем обычного дня лучшего снайпера Второй мировой войны — 22-летнего сибиряка Михаила Суркова. Простой парень из деревни Большая Салырь Красноярского края охотился на лесную дичь с раннего детства: опытными охотниками также являлись его отец и дед. Соболя, лисицу, белку он стрелял с большого расстояния в глаз, дабы не испортить шкурку. Попав на фронт осенью 1941 года, красноармеец Сурков начал охоту на «двуногих зверей» — солдат и офицеров вермахта. Официально считается, что сибиряк убил чуть более семисот военнослужащих Третьего рейха… Хотя, возможно, общее число покойников-нацистов достигает и тысячи: ведь многие моменты не были записаны или учтены. Тем не менее Сурков так и не стал Героем Советского Союза. Почему же?
Михаил Сурков. Фото: Commons.wikimedia.orgЧасами лежал на морозе
Прибыв на фронт, Сурков как отличный стрелок сразу попросил определить его в снайперы, и к 7 марта 1942 года на личном счету сибиряка было уже больше ста уничтоженных гитлеровцев. Вскоре на слёте снайперов-фронтовиков, где обсуждались достижения отдельных красноармейцев в ликвидации солдат противника, Михаил рассказал о своей засаде у села Троицкое. «Пришли с напарником затемно, устроили «гнездо», залегли в нём и хорошенько замаскировались. Вскоре после восхода солнца мы увидели, что один из немцев вышел из окопа, потянулся и стал смотреть на восток. Я посадил его на мушку и, затаив дыхание, нажал на спусковой крючок. Гитлеровец как подкошенный упал на спину. А через две — три минуты выскочил из окопа ещё один. Наклонившись над лежащим, он, видимо, хотел оказать ему помощь или узнать, что стряслось. Я выстрелил ещё раз. Второй фашист упал на убитого и придавил его своим телом». Стараясь подкараулить ту самую пару немцев, Михаил несколько часов неподвижно пролежал глубоко в снегу на трескучем морозе — минус пятнадцать градусов. Сослуживцам он говорил: «Мы в Сибири к такому привыкшие, это ещё тепло».
Семерых застрелил, троих зарезал
Сурков находился на «охоте» постоянно, прерываясь лишь на еду, а иногда и вовсе не ел и не спал сутками. В среднем летом и осенью 1942 года он уничтожал примерно 160 врагов каждый месяц, то есть больше пяти солдат вермахта за 24 часа. Стиль снайпера — всегда бить издалека, но Михаил считал, что немцев следует стирать с лица земли любыми способами, и не стеснялся периодически ввязываться в рукопашную. Его бесстрашие попросту поражало — свою последнюю награду молодой человек получил, застрелив семерых нацистов; ещё троих он заколол кинжалом в схватке, спрыгнув к ним в окоп. Кстати, в итоговый счёт снайпера троих мёртвых немцев не включили: дескать, винтовка-то в этом событии не участвовала. Бюрократия окружала Суркова с самого начала пребывания на фронте. Есть мнение, что за независимый характер и дерзкий язык его жёстко невзлюбил кто-то из начальства и откровенно «затирал» по службе. Во всяком случае, наградные листы на Михаила либо клались под сукно, либо награда занижалась. Например, представили Суркова к медали «За отвагу» — не дали, представили к ордену Красной Звезды — даровали именно… медаль «За отвагу», представили к ордену Ленина — отказали, представили к Герою Советского Союза — наградили орденом Ленина, представили к ордену Красного Знамени — вместо него получил орден Красной Звезды. Странно.
Попробуем наградить посмертно?
А ведь воевал сибиряк отчаянно. Себя не жалел — за два года сражений на фронте он был ранен 7 (!) раз и в конце концов был комиссован подчистую в 1943-м. В звании младшего лейтенанта Михаил Сурков вернулся в родное село и стал председателем сельсовета. Он жил достаточно скромно и небогато, несмотря на свою фронтовую славу, и не любил давать интервью — стеснялся. Зато по-прежнему обожал ходить в лес на охоту. Тяжёлые ранения дали себя знать: знаменитый снайпер скончался совсем молодым — в 1953 году в возрасте всего лишь 32 лет. Этот факт доказывает: он действительно воевал на самых опасных участках, а не занимался хвастовством. Некоторые западные историки считают успехи Суркова (около 1 000 убитых нацистов) «советской пропагандой». Мол, это было специально преувеличено, дабы поднять боевой дух красноармейцев. Ничего подобного. Многие подвиги Суркова были совершены при свидетелях и задокументированы. Скажем, уничтожение пятнадцати гитлеровцев за один-единственный день. Несколько раз вместе с сибиряком специально находился кинооператор, тщательно снимая «охоту» на плёнку: тот же Аркадий Левитан запечатлел, как падает немец сразу после меткого выстрела Суркова. Что интересно, на Западе никто не усомнился в истории снайпера из Финляндии Симо Хяюхя, якобы влёгкую застрелившего за три месяца советско-финской войны 505 красноармейцев… Хотя это количество жертв дано лишь со слов Хяюхя и во многих случаях не подтверждено.
…Удивительно: снайперы-фронтовики со значительно меньшим «счётом», чем у Суркова, были удостоены звания Героя Советского Союза. Более чем очевидно — Михаил «перешёл дорогу» кому-то из бюрократов среди начальства, поэтому его регулярно и обходили в орденах. Кажется, пришло время наконец-то прояснить ситуацию и наградить этого бесстрашного человека хотя бы посмертно. Когда умрут последние очевидцы Великой Отечественной, разбираться станет уже поздно.
В. Н. Пчелинцев (1942 г.) Мемуары снайпера
«Наш отдельный добровольческий батальон ленинградцев, в котором началась моя боевая биография, всю блокадную пору провоевал в районе Невского пятачка. Плацдарм был небольшим: полтора-два километра по фронту вдоль левого берега Невы и до километра в глубину. Здесь и зародился почин, авторами которого явились лучшие стрелки частей Ленинградского фронта. Случилось так, что я оказался в числе первых, 6 сентября уничтожил двух вражеских мотоциклистов на шоссе Дубровка – Шлиссельбург, а 8 сентября – еще двух гитлеровцев под Невской Дубровкой. Так проходило мое становление как снайпера. Первым успехом я прежде всего обязан своему оружию. Винтовка для воина – его лучший друг. Отдашь ей заботу и внимание – и она тебя никогда не подведет. Оберегать винтовку, держать ее в чистоте, устранять малейшие неисправности, в меру смазывать, отрегулировать все части, пристрелять – таким должно быть отношение к своему оружию.
При этом не лишним будет знать и то, что, несмотря на стандартность, в принципе одинаковых винтовок нет. Как говорится, у каждой – свой характер. Проявляться этот характер может, например, в степени упругости различных пружин, легкости скольжения затвора, в мягкости или жесткости спуска, в состоянии канала ствола, его изношенности и т. д. Нередко голодный, продрогший от холода, возвращался я с «охоты» и прежде всего принимался за чистку оружия, приводил его в порядок. Это непреложный закон для снайпера.
Меткой стрельбе я обучался еще до войны. На снайперском полигоне стреляли почти ежедневно. На специально оборудованном стрельбище «неожиданно» появлялись на разных дистанциях цели: пулеметы, орудия, танки, бегущая группа противника. Или вдруг появятся рога стереотрубы… Конечно, все это было интересно и довольно правдоподобно. Но во всем этом не было главного – опасности. Той, которая приучает снайпера к бдительности, осмотрительности, хитрости, сноровке, т. е. к тому, что нас постоянно сопровождало на войне.
На фронте все мои первоначальные навыки, полученные в снайперской школе, подверглись строжайшему экзамену. Здесь также мелькали тут и там «фигурки», но для них ты сам был целью. Места для стрельбы надо было искать самому, оборудовать, маскировать. Делать не одну позицию, а несколько. Да еще к тому же знать, какую и когда занять, а какую сразу же после первого выстрела быстро сменить. Приходилось приспосабливаться к стрельбе в самых разных условиях. Допустишь ошибку в выборе позиции – поплатишься жизнью. Выстрел делаешь осмотрительно, иногда волнуешься, может быть, излишне осторожничаешь, а подчас попадешь в ситуацию, где и спасуешь. Не стесняюсь этого слова, но говорю по опыту: чувство страха можно и надо побороть в себе. Главным, ради чего надо преодолеть свой страх и рисковать даже жизнью, является выполнение боевой задачи. По таким законам на фронте жили разведчики и снайперы.
В боевой обстановке не всегда удавалось совладать со своими чувствами, особенно на первых порах, когда появлялись «непуганые фрицы». Однажды, еще в начале своей «свободной охоты», я увидел в глубине немецкой обороны вражеского офицера, который по тропе направлялся в сторону своего переднего края, т. е. шел в нашу сторону. Боясь упустить противника, я недолго думая прильнул к прицелу. Выстрелил и промазал. Фриц поспешно спрыгнул в траншею. В чем же дело? Почему промахнулся? Не совладал с нервами? Поторопился? Да, поспешность подвела, спокойнее надо было.
Спокойствие и хладнокровие бывают нужны в разных обстоятельствах. Как-то раз, после усиленной обработки нашего переднего края гитлеровцами с воздуха, когда нас изрядно завалило комьями вывороченной земли и засыпало песком траншеи, я с трудом выбрался из-под завала и, стряхнув с себя песок и землю, подхватив винтовку, бегом бросился к берегу.
Первый же выстрел показал, что прицел сбит. Очевидно, все это произошло во время бомбежки, когда контроль над собой и своими поступками несколько утрачивается в ожидании разрыва бомбы. Решил проверить бой винтовки. Попросил соседа по окопу помочь мне в этом. Показал ему на воде у противоположного берега стебель камыша, торчащий из воды. Задача его была простой – определить на глаз величину отклонения моих выстрелов от места выхода камыша из воды. Точно навел прицел в эту точку и выстрелил. Рикошет от пули на воде был хорошо виден. Что-то сантиметров 30-35 левее. Еще раз выстрел – и снова тот же эффект. Прикинул расстояние – порядка 300-350 метров. Поправка ясна – одно деление. Подкрутил маховичок и после контрольного выстрела со спокойной душой занялся обычным делом.
А вот другой пример. Вечерело. Фигурки гитлеровских солдат мелькали где-то вдалеке в тылу. Но глаза искали цель поблизости от берега, где проходил передний край обороны врага. Когда начало смеркаться, я вдруг увидел на тропе двоих солдат. С ведерками, весело болтая, с сигаретами в зубах, почти не таясь, они шли к берегу.
Палец на спусковом крючке – вот-вот должен раздаться выстрел. Но сам себя уговариваю: «Спокойнее, не торопись! Фрицы же идут к воде, значит будут еще ближе, и выстрел будет точнее!» Чем ближе к берегу, тем ниже они стали пригибаться. У самого спуска к воде, у тропы, они затаились и почти исчезли из моего поля зрения. Через минуту-две, смотрю, выпрыгнули из-за бугра и, перекинув автоматы за спину, бросились друг за другом по спуску вниз. И снова терплю, успокаиваю себя: «Ведь до воды им надо пробежать по песку еще метров десять-пятнадцать!» Подбежали к воде. Сам себе командую: «Пора» – и нажимаю спусковой крючок. Два уничтоженных фашиста – итог сдержанности, спокойствия и хладнокровия.
Бесспорно, правильное положение стрелка при стрельбе – залог успеха. Но это, как говорится, теоретическое, «мирное» положение стрелка. На фронте же, в боевой обстановке очень редко удавалось устраиваться подобным образом. Разве только в долговременной обороне, при тщательном оборудовании своих позиций. Как правило, в боевой обстановке снайперу приходится стрелять из самых разнообразных положений.
Был у меня такой случай. Шла переправа наших войск. Мне было приказано подавить огонь вражеских пулеметчиков. Первые же выстрелы из дзота, где я устроился, показали непригодность моей позиции: ограничен обзор, неудобно работать с прицелом… Быстро выбрался – и в траншею. Но, как оказалось, и отсюда вести огонь было не с руки. Выскочил из траншеи, перевалился через бруствер и подался поближе к противнику, к самой кромке берега. Пристроился на какой-то кучке веток в кустарнике. Поначалу вроде бы и понравилось: видно хорошо, самому мягко, прикрыт кустарником. А когда начал ловить пулеметчика в оптику, почувствовал помехи. Не было твердой опоры – локти проваливались между веток, пружинили, расползались.
Наконец более или менее утвердился и все внимание переключил на выполнение своей задачи. С противоположного берега неслись огненные струи пулеметных очередей. В дополнение к прежним немцы выкатили еще пару пулеметов. Трехъярусный огонь мешал переправе.
По врагу била наша артиллерия, но не приносила вреда пулеметчикам, которые пристроились в береговой насыпи. Неустойчивое положение мешало прицеливанию. Вспомнил невольно школьные годы, когда я однажды на соревнованиях стрелял по мишени «на проходе», т. е. не удерживал мушку под обрезом черного круга, а легкие ее покачивания использовал для стрельбы. Задача состояла в том, чтобы добиться медленного, равномерного покачивания. Палец на спусковом крючке был на критической точке; малейшее нажатие – и выстрел! Все это пронеслось у меня в голове мгновенно. Открыл огонь. Постепенно замолкали пулеметы, и вскоре в моем секторе не было на берегу ни одного пулеметчика – задача была выполнена…
Как-то зимой я оказался в довольно сложной обстановке. Впереди участок местности был завален стволами поваленных взрывами деревьев, ворохами веток. Вести наблюдение лежа, а тем более стрелять было невозможно, а приподнимешься – тут же станешь мишенью для врага. Пристроился за стволом старой березы. Обзор немного улучшился. И тут главное – плотнее прижиматься к березе, не мельтешить за ней, не высовываться из-за ствола. Когда поддерживаешь атаку подразделения, раза два-три приходится менять свою позицию. И тут не смотришь: лужа или не лужа, коряга не коряга – радуешься любому уголку, любой кочке…
Возможно, вы спросите, как лучше действовать снайперам – вдвоем или в одиночку? Скажу прямо: практика показала, что решение этого вопроса целиком зависит от мастерства и, конечно же, от конкретных условий боя.
Было это в разгар зимы. Недалеко от Ленинграда через Неву проходил железнодорожный мост. Еще осенью при отходе наши войска его подорвали, но две фермы моста, примыкающие к нашему берегу, были целы.
Давно я уже присматривался к мосту, предполагая, что с него хорошо просматривается вражеский берег. Польза двойная: не только хороший наблюдательный пункт, но, должно быть, и отличная снайперская позиция. Правда, если обнаружат, несдобровать!.. Но не только это сдерживало. Как незамеченным, не оставляя следов, пробраться на мост и, главное, как в случае опасности его покинуть? Не могут ли и фрицы со своей стороны взобраться на мост? Нет ли у них там своего наблюдательного пункта?
В один из дней перед рассветом, запасшись всем необходимым для долгого бдения на снегу, я по заранее высмотренному маршруту пополз к железнодорожной насыпи. Выбрав относительно пологий участок, осторожно взобрался на полотно. Полз, присматривая, чтобы не оставлять заметных следов. Иногда приминал слишком приметные места и разравнивал снег за собой. Правда, успокаивала мысль, что чем ближе к мосту, тем насыпь выше и едва ли что просматривается на ней с вражеского берега.
Сделав десяток-другой «гребков» локтями, отдыхал и снова начинал движение. Вот наконец и мост.
Теперь максимум осторожности! Где же устроиться? Прежде всего надо добраться до последнего пролета; к ферме, что обвалилась при взрыве. Только там будет что-то видно. Надо было поторапливаться. Начинался рассвет. Внимательно просмотрел покрытие моста: не нарушен ли где-либо снежный покров? Нет ли подозрительных следов? Как будто бы все в порядке. Можно устраиваться…
Вражеский берег просматривался четко. У самой кромки береговой черты были густо набросаны витки спиралей из тонкой проволоки – малозаметные инженерные препятствия. Немного дальше от берега, метрах в 20-25, шел низкий забор из колючей проволоки на маленьких столбиках. Еще дальше – забор из колючки на метровых кольях, увешанный пустыми консервными банками – своего рода сигнализация. Извилистые траншеи, ходы сообщения, окопы, блиндажи, землянки – все как на ладони. Вот это наблюдательный пункт! И еще я подумал тогда, что возвращаться обратно буду обязательно по старому следу, с предельной внимательностью, особенно у своего переднего края. Но пока моя задача – вести себя тихо, ничем не выдавая.
Взошло солнце, мороз крепчал. Поработал пальцами, чтобы согреться. Около полудня в одном из ходов сообщения заметил троих гитлеровцев. Впереди шел обер-ефрейтор, позади – два солдата с карабинами. Встретить гитлеровцев я решил на одном из поворотов. В этом месте 10-15-метровый отрезок траншеи шел точно в моем направлении и просматривался целиком: каждый в него входящий как бы становился неподвижным в поле зрения прицела.
Первым появился обер. Стоп! Не торопись! Зачем стрелять сейчас? Дай им всем войти и вытянуться цепочкой на виду у тебя! А потом стреляй в первого, затем в последнего. И средний никуда не денется. Так и сделал…
Минут через пятнадцать на этом же месте были уничтожены двое, потом еще один. А дальше пошло, как по конвейеру. Куда шли фашисты – не знаю, но каждый из проходящих натыкался на груду тел и тут же сам становился жертвой.
И все было бы хорошо, если бы не иней… Это случилось на третий день моей “охоты” с моста. Тогда, в первый день, я не придал особого значения тому, что после выстрела с металлических конструкций моста на меня посыпался иней. Его радужная пыльца медленно оседала, искрясь на солнце. Красивое зрелище… Но, видно, успешная “охота” в какой-то мере притупила мою бдительность. А надо было бы сообразить, что гитлеровцы усилят наблюдение, повысят внимание и будут осторожничать. На третий день я успел сделать только единственный выстрел, сразивший фашиста. Буквально через минуту на мост посыпался град снарядов и мин.
Ранним октябрьским утром наши части перешли в наступление и форсировали Неву. Замаскировавшись на берегу среди густой растительности, я вел наблюдение за полем боя и внимательно следил за всеми осложнениями, возникавшими при форсировании. В любой момент готов был прийти на помощь огнем.
Под настилом бывшей лодочной станции я заметил на поверхности воды сильную зыбь, поднятую мощной струёй пороховых газов. «Ловко укрылись,– подумал я зло,– самому не достать. Надо сообщить артиллеристам…». Через пару минут от настила остались только щепки. Вспугнутые первыми же разрывами снарядов, оттуда выскочили фашистские пулеметчики, но уйти далеко не успели…
В дальнейшем я частенько выбирал свою позицию вблизи артиллерийских КНП. Но фронтовая дружба налаживалась не только с артиллеристами, но и с представителями других воинских специальностей. Особенно крепкие контакты были с разведчиками. Случалось и так, что задания нам давали общие: снайперов включали в состав разведывательных групп…
Я уже упоминал о нашем плацдарме на левом берегу Невы в районе Невской Дубровки. На него возлагались большие надежды нашим командованием. Значение плацдарма понимали и гитлеровцы. В районе переправы река буквально кипела от разрывов снарядов и мин. Ясно было, что огонь корректировался, а, следовательно, наблюдатели и корректировщики находились в визуальном контакте с переправой, видели все, что делается на реке и на подступах к ней.
Когда в штабе был поднят вопрос о снижении эффективности огня вражеской артиллерии по переправе и плацдарму в целом, было предложено использовать огонь снайперов. Меня вызвали в штаб армии. Задача была ясна. Ночью в стороне от переправы меня скрытно перебросили на плацдарм. Устроились вместе с одним комбатом в береговой нише. Кругом творилось что-то невероятное. Непрерывный гул, взрывы, трескотня пулеметов и автоматов, разрывы гранат…
Почти два месяца пробыли мы в этом пекле. Перед каждым рассветом я в сопровождении двоих автоматчиков – моих «телохранителей» – подбирался как можно ближе к переднему краю. Долго рассказывать, что я пережил за эти два месяца…
Часто снайперу приходится стрелять по целям, появление которых бывает неожиданным. В этих условиях нет времени на определение расстояний, и потому на наиболее вероятных рубежах и направлениях необходимо заранее выбирать приметные ориентиры. По ним в дальнейшем следует вести отсчет и определять положение целей и расстояние.
Поскольку, как правило, все ориентиры находятся в расположении противника, расстояние в них определяется на глаз, с ошибкой примерно в 5-10 процентов. Ошибки тем больше, чем пересеченнее местность. Но и на ровной местности они не исключены. Особенно грубые ошибки (с занижением расстояний) бывают тогда, когда противоборствующие стороны разделяет ровная однообразная местность – равнина, пустыня, водная гладь, или когда стрельба ведется в горных ущельях, лощинах. К тому же надо учесть и то, что установочные данные оптического прицела зачастую требуют периодической коррекции. Так возникает необходимость проверки боя винтовки. Но как это сделать в условиях фронта? Ни мишеней, ни стрельбищ, ни выверенных расстояний, а порой и просто отсутствие инструментов. При удобном случае я всегда разыскивал поблизости овражек, отмеривал 100 метров и производил пристрелку винтовки стандартным способом. Но такие случаи выпадали редко. Надо было искать что-то другое. И это другое нашлось.
Как-то работал я на берегу – уничтожал вражеских пулеметчиков, ведущих огонь у самого уреза воды. Выстрелив, заметил на воде у берега всплеск. Сомнений не было – эти рикошет от моего промаха. Факт этот я запомнил. И вскоре его использовал. Когда вновь заработали пулеметчики, заскрежетали минометы, заухала артиллерия, я решил проверить бой винтовки. В оптический прицел внимательно просмотрел участок водной глади неподалеку от обнаруженных мною у берега следов. Привлек внимание прутик, торчавший из воды. Тщательно прицеливаюсь в точку, где он выходит из воды, и стреляю. Вижу всплеск – рикошет. Его отклонение – ошибка в бое винтовки. Она незначительна, но для уверенности делаю еще один выстрел.
В этот день я так ничего и не дождался. Зато на следующий – мой боевой счет вырос еще на две единицы…
Иногда обстановка быстро менялась, цели появлялись на обширном пространстве с разбросом по дальности и быстро исчезали. В таких условиях каждый раз определять расстояния и тем более устанавливать по ним прицел попросту не представлялось возможным. Да и реагировать на такие цели надо было быстрее, иначе цель скроется.
В предвидении такой обстановки, которая, как правило, возникала при атаках противника, я точно (упомянутыми выше методами) пристреливал винтовку на дистанцию 400 метров, запоминал в районе этой дальности какой-либо предметный ориентир на стороне противника и в дальнейшей стрельбе ориентировался по нему. Прикидывал на глаз, насколько цель ближе или дальше этого ориентира, не в метрах, конечно, а в величине «качания» по вертикали точки прицеливания. Для этого, естественно, снайпер, как таблицу умножения, должен знать (а вернее, представлять пространство) траекторию полета пули хотя бы на те же 400 метров, т. е. на дистанцию, на которую винтовка пристреляна была перед боем.
В качестве тактического приема гитлеровцы использовали свои огневые точки по всей линии обороны таким образом, что одни из них работали днем, а другие – по ночам. Выявить точки, работающие в ночное время, труда не составляло – по огневым вспышкам «провешивали» направление на работающий пулемет (устанавливали по паре вешек на бруствере окопа на удалении метр-полтора одна от другой). Днем по этим вешкам после недолгих наблюдений находили замаскированные амбразуры огневых точек и проводили по ним коррекцию оружия способами, о которых рассказывалось выше. Прицелы запоминались и записывались. С наступлением темноты, когда оживали огневые точки, молчавшие днем, снайпер был уже настороже. Взлетит в воздух ракета, зависнет в ночном небе – и в ту же секунду в сторону работающей огневой точки следует выстрел, другой.
Заканчивая свой рассказ о немаловажном для снайпера тактическом приеме – нестандартной пристрелке,– хотелось бы предупредить, что увлекаться ею не следует, а использовать надо в самых неотложных случаях, когда есть необходимость поражения цели с первого выстрела. Желательно эту пристрелку маскировать шумом боя и вести ее с запасных позиций.
В боевой обстановке снайпер может оказаться в самых необычных условиях. Для того чтобы не попасть впросак, необходимо в совершенстве владеть всеми видами оружия и теми качествами, о которых я уже говорил выше. Не меньшее значение имеют хитрость, смекалка, наблюдательность.
Однажды во время единоборства с фашистским снайпером был у меня такой случай.
Взошло солнце. Крепчал мороз. Однообразное лежание стало надоедать. Беспокоила неясность обстановки. Надо было предпринимать что-то. И тут мелькнула мысль: надо обмануть фрица. Нашел сухую ветку и, приладив на нее шапку-ушанку козырьком в сторону противника, просунул ее сквозь прогал в ветвях и медленно стал поднимать. Моя «неосторожность» тотчас же была наказана. Шапка была сбита. По двум дыркам нетрудно было определить примерное направление пули. Но враг не успокоился: очередная пара пуль впилась в ствол возле меня. Неприятное ощущение.
Снова пошла в ход рогулька. Удерживая бинокль у глаз, левой рукой осторожно пошевелил еловые ветки левее. Как и следовало ожидать – последовал выстрел. Одновременно в бинокль я увидел маленькое облачко снежной пыли. Сомнений не было – облачко взметнулось в результате вылета из ствола пороховых газов. Вражеский снайпер работал с неподготовленной позиции – зимой в секторе стрельбы снег надо обязательно окропить или же слегка примять, чтобы не демаскировать выстрелы. Это его и выдало…
Вы уже, наверное, поняли из приведенного примера, что снайпер должен быть наблюдательным, а из всего замеченного обязан делать определенные выводы. Наблюдательность и анализ – непременные качества снайпера. Они вырабатываются со временем. И не следует пренебрегать мелочами боя. Любая мелочь может оказаться решающим фактором победы.
В чем секрет успеха снайпера, и что его спасает от огня противника? В первую очередь – маскировка. Он видит все, оставаясь невидимым для врага, а поэтому неуязвимым.
Снайперу нужно помнить те правила, которые имеют значение для его будущей боевой работы. Правила эти следующие: отправляясь на выполнение боевой задачи, осмотреть свое снаряжение и подготовить его так, чтобы оно не издавало никаких звуков, которые могут выдать присутствие снайпера; двигаясь по небольшим барханам, высоким хребтам, обязательно идти, пригибаясь; в лесах и зеленых зонах не пересекать полян, а обходить их; на отдых днем располагаться в тени местных предметов; не протаптывать новых тропинок по целине, не расширять имеющихся, которыми пользуются; все следы работ, проводимых в течение ночи, к утру необходимо тщательно маскировать».
Василий Зайцев: неизвестная история легендарного снайпера
В СССР (да и в современной России) ставить под сомнение рассказы героев считалось недопустимым святотатством, поэтому первые возражения прозвучали на Западе. Британский историк Франк Эллис в книге «Сталинградский котел» сообщил, что нет никаких документальных подтверждений существования в вермахте майора-снайпера Конингса, равно как и Кёнига, Кёнингса и т.д. Более того, не было даже берлинской школы снайперов, которую тот якобы возглавлял. И совсем уж легко проверить, что не было олимпийских чемпионов с такой фамилией. Эллис пошел дальше и нашел нестыковку в описании снайперского поединка: если солнце светило немецкому снайперу в лицо вечером, то он должен был быть обращен лицом к западу, где находились немецкие, а не советские позиции.
Российский историк Алексей Исаев предположил, что Зайцев на самом деле убил немецкого снайпера, оказавшегося в чине майора. Это вполне возможно, поскольку в вермахте существовала практика свободной охоты: майор мог быть связистом, артиллеристом или вообще тыловиком, а свободное от службы время проводил на переднем крае со снайперской винтовкой, охотясь на красноармейцев, как на оленей в своей Баварии, ради досуга. Когда в советском штабе узнали о звании убитого Зайцевым немца, случай решили использовать для пропаганды. По закону жанра историю приукрасили, сделав поединок максимально эпичным.
Получается, что герой врал в своей книге? Нет, потому что он вряд ли ее писал. Для этого существовали специальные товарищи, политически грамотные и литературно одаренные. А сам Василий Зайцев в телеинтервью у родника на Мамаевом кургане рассказал эту историю совершенно иначе. По его словам, он ничего не слышал об этом майоре, пока не забрал с трупа документы. И только потом в штабе ему сообщили, что это, оказывается, начальник берлинской снайперской школы, который прилетел для изучения опыта сталинградских снайперских дуэлей (вариант — для убийства «главного зайца» — придумали, видимо, уже после войны, сделав историю еще лучше).
Проблема с пропагандой в том, что байки раскручиваются государственными СМИ настолько, что затмевают в общественном сознании реальную историю, как 28 мифических героев затмили тысячи настоящих героев панфиловской дивизии. И это неуважение к их памяти.
Страшные истории читать онлайн бесплатно!
Влад лежал на диване и внимательно изучал конспект по физике, завтра был зачёт. Он прочитал уже половину записей, когда к нему в комнату без стука ввалились Игорь и Юля.
– Зубришь, брат? – Весело спросил Игорь, плюхаясь на край дивана. – А я все таки его нашел.
Игорь замахал картой. Влад вздохнул. Его друг был настоящим искателем приключений на жо.. пятую точку. Последним его заскоком стал поиск города призрака под названием “Звезда”. Он вычитал в какой-то книге, что в советское время там разрабатывали некое оружие до тех пор, пока город не вымер. Игорь верил, что то, что они найдут в старых лабораториях, сделает их богатыми.
– Смотри, – Игорь разложил карту и ткнул пальцем в красную точку. – Вот. Завтра вечером едем.
– Спасибо за доброту и щедрость, но, – Влад уткнулся в конспект. – У меня зачёт.
– Не проблема, – Игорь подскочил и скрутил карту. – Поезд вечером, заедем за тобой после зачёта. К тому же у тебя последний зачёт, к следующему семестру вернемся.
– По-моему, лезть в дела военных – плохая идея.
– Забей брат, и послушай….
Влад сам не понял, как согласился, но вот- он уже стоит у поезда в походном снаряжении. Игорь радостно обнимал Юлю. Серёга и Саня что-то обсуждали в стороне, Костя стоял между Машей и Олей нагруженный их рюкзаками.
По приезде в пункт назначения (маленький захолустный городок) Влад обнаружил, что Игорь подготовился основательно. Автобус (старый полу разбитый ПАЗик) ждал их уже у вокзала. Поехали сразу. Водитель вез их, сверяясь с картой Игоря и постоянно ворчал, что это плохая идея, а им работать надо, а не шляться по лесам без дела. К вечеру они приехали на место. Это был небольшой городишка из нескольких улиц сходящихся к месту, которое Игорь назвал КБ (конструкторское бюро) “Гром”.
– Ну что, идем! – скомандовал Игорь, входя первым.
– Нет, я вас в машине подожду, – ответил водитель.
Остальные вышли. Заночевать они решили в пятиэтажке на другом конце улицы. Маша достала телефон, сети не было.
– Позвонишь, когда возвращаться будем. Не надо трезвонить раньше времени.
Они заночевали в двух квартирах на втором этаже дома. Наутро всех разбудил крик Оли. На стене в её комнате было чем-то красным написано:
“ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ПРОВАЛИВАЙТЕ”.
Игорь поскреб стену.
– Краска – фыркнул он.
– А тебя не смущает, – вмешался Костя,- что кто-то ночью написал на стене. Здесь кто- то есть.
– И что? Нам теперь убегать? Нет. Конкуренты только подтверждают то, что здесь что-то есть.
Позавтракав все направились в сторону КБ. Они подошли к парадному входу.
– Стойте, – опомнилась Маша. – А где Оля?
Оли нигде не было. Друзья решили осмотреть ближайшие дома. Влад и Игорь вышли из подъезда и увидели бледного, как смерть, Саню, которого вёл Серёга.
– Она мертва, – дрожащим голосом сказал за друга Сергей. – Её задушили.
Вдруг из другого дома послышались выстрелы и крики. Из подъезда выбежала Маша, она была вся в крови.
– Костя, Юля их убили, – закричала она и бросилась к парням.
Выстрел из окна. Пуля царапнула её ногу. Серёга перекинул Саню, Владу и подхватил Юлю. Они бросились в КБ. В метре от двери Саня потяжелел. Пуля прошла ему сквозь бедро с левой стороны. Они положили раненых на пол и завалили дверь. Серёга тут же начал делать перевязку. Влад прислонился к стене и пытался не блевануть от нервняка. Игорь пошел осматривать здание КБ. К вечеру Игорь вернулся, он вышел из подвальной двери. В руках он нес два автомата и сумку.
Один он взял сам второй кинул Владу.
– Я тут стока всего нашел.
Он открыл сумку, в ней лежали папки с бумагами и какие-то кассеты. На всех папках были аббревиатуры и печати с грифом секретности.
– Выберемся, и мы богаты.
– Если, – поправил Влад, – выберемся. И если нас не посадят.
– Смотрите! – Закричала Маша.
Он указала на дальний дом. На балконах висели тела их друзей. На крыше что-то блеснуло. Серёга толкнул Машу. Пуля попала ему в голову. Все упали на пол.
Игорь подполз к двери и тихо прошептал:
– Маш, останься с Саней, а мы за автобусом. На три.
Влад напрягся. Игорь досчитал до трех и выскочил на улицу, стреляя от бедра по невидимому врагу. Влад выскочил следом. Они отбежали метров на тридцать, когда воздух прочертил шлейф дыма. Ракета Выпущенная из РПГ попала в окно. Холл КБ разорвало в клочья. Друзья свернули за дом, едва увернувшись от пуль.
До автобуса добежали быстро. Заскочив внутрь Влад увидел их Водителя с разрезанным горлом.
Труп был уже остывший. Он выскочил из автобуса. Игорь стоял спиной к нему, прислонившись к автобусу. Влад толкнул друга. Игорь упал, в сердце у него был метательный нож. Послышался шорох. Влад обернулся и тут же получил удар прикладом в живот и кулаком в челюсть. Автомат выпал из руки. Над ним стоял человек в спец. камуфляже с надвинутым на голову капюшоном, в руках он держал снайперскую винтовку. Снайпер снял капюшон. Влад увидел мертвенное лицо с проступающими костями и впавшими пепельными глазами без зрачков. Снайпер поднял с земли сумку и прицелился Владу в голову.
– Тайна остается тайной – Сказал он и нажал на курок.
***
«Уже пятые сутки МЧС ведёт поиски пропавших студентов» – закончил диктор.
548
Загрузка…Снайпер — Лиам О’Флаэрти (1897-1984)
Снайпер
Лиам О’Флаэрти (1897-1984)
Приблизительное количество слов: 1619
Долгие июньские сумерки перешли в ночь. Дублин лежал окутанный тьма, кроме тусклого света луны, которая светила сквозь ворсистые облака, отбрасывающие бледный свет, словно надвигающийся рассвет. улицы и темные воды Лиффи. Вокруг осажденные Четыре двора ревели тяжелые орудия.Тут и там через город пулеметы и винтовки нарушили тишину ночь, судорожно, как лай собак на одинокой ферме. Республиканцы и свободные статеры вели гражданскую войну.
На крыше возле моста О’Коннелл лежал республиканский снайпер. смотреть. Рядом с ним лежало его ружье, а на плечах лежало скинул бинокль. Его лицо было лицом студент, худой и аскетичный, но в глазах его холодный блеск фанатик. Они были глубокими и задумчивыми, глаза человека, который привык смотреть на смерть.
Он с жадностью ел бутерброд. Он ничего не ел с тех пор утро. Он был слишком взволнован, чтобы поесть. Он закончил бутерброд, и, вынув из кармана фляжку с виски, взял непродолжительная засуха. Затем он вернул фляжку в карман. Он на мгновение остановился, обдумывая, стоит ли ему рискнуть закурить. Это было опасно. Вспышку можно было увидеть в темноте, и наблюдали враги. Он решил рискнуть.
Зажав сигарету между губ, он чиркнул спичкой, затянулся. закурил и потушил свет.Практически сразу пуля прижалась к парапету крыши. В Снайпер сделал еще один вдох и затушил сигарету. Затем он тихо выругался и пополз влево.
Он осторожно приподнялся и выглянул через парапет. Там была вспышка, и пуля просвистела над его головой. Он уронил немедленно. Он видел вспышку. Это произошло с противоположной стороны сторона улицы.
Он перебрался через крышу к дымовой трубе сзади и медленно подтянулся за ней, пока его глаза не оказались на уровне верх парапета.Ничего не было видно — только тусклый контур противоположной крыши на фоне голубого неба. Его враг был под прикрытием.
В этот момент броневик пересек мост и двинулся вперед. медленно вверх по улице. Он остановился на противоположной стороне улица в пятидесяти ярдах впереди. Снайпер мог слышать глухой запыхание мотора. Его сердце забилось быстрее. Это был враг машина. Он хотел выстрелить, но знал, что это бесполезно. Его пули никогда не пробьет сталь, покрывающую серого монстра.
Затем из-за угла переулка вышла старуха, ее голова покрыта рваной шалью. Она начала разговаривать с мужчиной в башне машины. Она указывала на крышу, где снайпер лежал. Информатор.
Башня открылась. Появилась мужская голова и плечи, глядя в сторону снайпера. Снайпер поднял винтовку и выстрелил. В Голова тяжело упала на стенку башни. Женщина бросилась к переулок. Снайпер снова выстрелил. Женщина повернулась повернулся и с воплем упал в сточную канаву.
Вдруг с противоположной крыши раздался выстрел и снайпер с проклятием уронил винтовку. Винтовка с грохотом ударилась о крышу. Снайпер думал, что шум разбудит мертвых. Он наклонился к поднять винтовку. Он не мог поднять его. Его предплечье было мертвым. «Я попал», — пробормотал он.
Упав плашмя на крышу, он пополз обратно к парапету. Левой рукой он нащупал поврежденное правое предплечье. Кровь из рукава его пальто сочился. Боли не было — только ощущение притупления, как будто рука была отрезана.
Он быстро вынул из кармана нож, открыл его на бруствер парапета и разорвал рукав. Там было небольшая дыра, в которую вошла пуля. С другой стороны дыры не было. Пуля застряла в кости. Это должно сломали его. Он согнул руку под раной. рука легко сгибается назад. Он стиснул зубы, чтобы преодолеть боль.
Затем, вынув полевую повязку, он разорвал пакет. с его ножом. Он сломал горлышко бутылки с йодом и позволил горькая жидкость капает в рану.Пароксизм боли пронесся через него. Он наложил на рану ватный тампон и наложил повязку на нее. Связывал концы зубами.
Затем он лежал неподвижно у парапета и, закрыв глаза, приложил усилие воли, чтобы преодолеть боль.
На улице внизу все было тихо. Броневик списан быстро по мосту, пулеметчик свесил голову безжизненный над башней. Труп женщины все еще лежал в сточной канаве.
Снайпер долго лежал неподвижно, ухаживая за раненой рукой и планирование побега.Утро не должно застать его раненым на крыше. Враг на противоположной крыше прикрыл его побег. Он должен убить этот враг, и он не мог использовать свою винтовку. У него был только револьвер сделать это. Затем он придумал план.
Сняв фуражку, он надел ее на дуло винтовки. Затем он медленно толкнул винтовку вверх через парапет, пока шапка была видна с противоположной стороны улицы. Почти тут же был рапорт, и пуля пробила центр шапки. Снайпер наклонил винтовку вперед.Крышка вырезано на улице. Затем поймав винтовку в посередине снайпер опустил левую руку на крышу и позволил ей висеть, безжизненно. Через несколько секунд он позволил ружью упасть. улица. Затем он опустился на крышу, волоча руку с ему.
Быстро вскочив на ноги, он посмотрел на угол крыша. Его уловка удалась. Другой снайпер, увидев кепку и ружье упало, подумал, что убил своего человека. Он был сейчас стоя перед рядами дымоходов, глядя поперек, с его голова четко вырисовывалась на фоне неба на западе.
Снайпер-республиканец улыбнулся и поднял револьвер над край парапета. Расстояние было около пятидесяти ярдов — трудная выстрелил в тусклом свете, и его правая рука болела, как тысяча дьяволов. Он твердо прицелился. Его рука дрожала от рвение. Сжав губы, он глубоко вздохнул через ноздри и выстрелил. Он был почти оглушен отчет, и его рука дрожала от отдачи.
Затем, когда дым рассеялся, он посмотрел и издал крик радости.Его враг был поражен. Он шатался через парапет в его смертельной агонии. Он изо всех сил пытался удержаться на ногах, но он был медленно падает вперед, как во сне. Винтовка упала с его схватился, ударился о парапет, упал, отлетел от шеста парикмахерская внизу, а затем загремела по тротуару.
Затем умирающий на крыше скомкался и упал вперед. В тело перевернулось в космосе и ударилось о землю с глухим стук. Потом он замер.
Снайпер посмотрел на падающего врага и вздрогнул.В жажда битвы умерла в нем. Его укусило раскаяние. В на лбу выступил пот. Ослаблен его раной и долгий летний день поста и бодрствования на крыше, он восстал от вида разбитой массы своего мертвого врага. Его зубы стучали, он начал бормотать себе под нос, проклиная война, проклиная себя, проклятие всех.
Он посмотрел на дымящийся револьвер в руке и с клятвой он швырнул его на крышу у своих ног. Револьвер выстрелил сотрясение мозга, и пуля просвистела мимо головы снайпера.Он был напуган потрясением. Его нервы стабилизировался. Облако страха рассеялось из его разума, и он смеялись.
Вынув из кармана фляжку с виски, он осушил ее. засуха. Он чувствовал себя безрассудным под влиянием духа. Он решил покинуть крышу сейчас и поискать своего командира роты, сообщить. Везде было тихо. Не было много опасность при прохождении по улицам. Он поднял револьвер и положил в карман. Затем он пополз через мансардное окно в дом под ним.
Когда снайпер достиг переулка на уровне улицы, он почувствовал внезапное любопытство относительно личности вражеского снайпера, которого он убил. Он решил, что он хороший стрелок, кем бы он ни был. Он задавался вопросом, знает ли он его. Возможно, он был в собственном рота до раскола в армии. Он решил рискнуть подошел, чтобы посмотреть на него. Он заглянул за угол в О’Коннелл-стрит. В верхней части улицы было тяжелое стрельба, но здесь все было тихо.
Снайпер метнулся через улицу. Пулемет разорвал земля вокруг него градом пуль, но он убежал. Он бросился лицом вниз к трупу. Пулемет остановился.
Затем снайпер перевернул труп и заглянул в его лицо брата.
Вернуться к началу
.Снайперских историй — 1 от RetardedPie на DeviantArt
Снайперских историйОт RetardedPie
Джо Дурман сидел на краю обрыва, приставив винтовку к голове так близко, как только мог. Это была пятая игра в серии снайперских стрельб, какая радость до сих пор. Видеть, как счетчик убийств растет так далеко за такое количество раундов, для него это определенно было хорошее зрелище. Но не в этой игре. Джо сидел на краю своего обрыва, оглядываясь в поисках врага. Он видел это. К нему приближался большой робот, стреляя точно впереди.Джо спрыгнул со скалы, но спастись не было. К тому времени, как он спустился со скалы, другой враг прокрался мимо линии фронта и бросил в него дисковую гранату, которая приземлилась прямо там, где стоял Джо. Граната взорвалась, и Джо полетел на робота, убив обоих. Один враг убил их обоих. Хорошая работа.
Тем временем на дальнем конце арены через пять секунд возродился Джо. Все еще смеясь над своим врагом, он побежал к тому месту, где умер последним. Он поднял пистолет и начал снова взбираться на утес, когда плазменная граната заморозила его.Он повернул камеру, и там стоял враг, который убил его. Он приблизился к нему на полной скорости, пулемет стрелял так быстро, как только мог. Когда Джо освободился от шока, произошло нечто странное. Ракета из далекого врага запускает саму себя между Джо и его противником, убивая их обоих. Два вниз, хорошая работа.
Вскоре Джо оказался в том же месте, где умер, всего в нескольких минутах ходьбы от него. Джо подбежал к своей винтовке и снова вскочил на утес. Он только вернулся к осмотру незадолго до этого, когда другой снайпер из здания на другой стороне поля выстрелил ему в грудь.Джо попытался уклониться от еще одного выстрела, когда он спрыгнул со скалы, чтобы попытаться стрелять из пулемета до конца раунда. Незадолго до того, как Дже спрыгнул со скалы, под ним возродился один из его союзников. Маленький робот-гранатомет на дальней стороне поля видит шанс на двойное убийство и запускает по ним ракету. Когда ракета летит по воздуху, Джо пытается убежать и спрятаться, но без шанса на побег. Ракета сначала врезается лицом в его союзника, и афтершок убивает то немногое, что осталось у Джо.Яблочко.
Тем временем два врага бегут по полю, на котором когда-то стояли Джо и его союзник, забирая все оружие, которое они могли найти. Они убегают с 900 выстрелами из пулемета и снайперской винтовкой Джо. Вскоре Джо возрождается недалеко от этого места, ища свою снайперскую винтовку. В конце концов, примерно через десять секунд он понимает, что его там нет, и уходит, чтобы его найти. Тем временем во вражеском лагере несколько человек используют снайперскую винтовку, совершают набеги и захватывают ее, прежде чем она попадает в руки японского аса по имени Шиноби3.Шиноби берет свою новую снайперскую винтовку и направляется на вершину здания, чтобы хорошо рассмотреть. В конце концов он прокручивает Джо, который все еще бежит по полю в поисках своей винтовки. Шиноби использует этот шанс, чтобы выстрелить в Джо, забрав почти половину его здоровья. Джо понимает, что только что произошло, и прыгает в ближайшую канаву в поисках укрытия. Теперь дело за его верными старыми гранатами. Джо бросает на крышу макет гранаты, которая при приземлении принимает форму игрока. Джо использует этот шанс, пока он рядом с шиноби, чтобы взорвать манекен.Он делает первые несколько раундов, прежде чем что-нибудь попадает в манекен, что на время убивает Шиноби. Джо цепляется за крышу, чтобы вернуть винтовку, и обнаруживает, что только что наткнулся на ловушку. Другой враг, стрелявший ракетами из меха, стоит на крыше и продолжает стрелять по людям. Шиноби уклоняется от выстрела из пушки, берет винтовку и начинает уходить. После того, как мех перезаряжает свою пушку, он стреляет в Джо. Хорошая цель, приятель. Выстрел из пушки попадает во врага, подходящего позади Джо, и убивает его на месте.Джо поворачивается, чтобы увидеть, почему он еще не умер, и видит тело врага, все еще не появившееся на земле. Он ныряет в канаву рядом с обычным местом для снайперов и цепляется за свою скалу. На этот раз он чувствует себя в безопасности. То есть до возрождения шиноби.
Шиноби возрождается примерно через десять секунд в здании, на котором он когда-то стоял. Он оглядывается в поисках того, что раньше было его винтовкой, но обнаруживает, что его забрали. Он обыскивает еще немного, находит ракетную установку, которую использовал его союзник, и начинает выслеживать воровка.Джо, вернувшись на свое снайперское место, возвращается к своей обычной охоте и убийствам. Когда он прокручивает Шиноби, он замечает что-то странное. Его прицел становится белым, с черной точкой посередине. Когда Джо снимает прицел, его внезапно поражает взрыв, вызванный ракетой Шиноби. У этого парня есть цель.
Вскоре поблизости возрождается Джо, чтобы увидеть, как Шиноби роется в своем новом убийстве. Шиноби, не обращая внимания на свой сканер, не замечает, где только что возродился Джо. Затем Джо использует этот шанс, чтобы вернуть свою добычу.Он приближается к Шиноби с величайшей надеждой на то, что у него низкое здоровье, и выпускает на него целый раунд. Шиноби поднимает глаза на первых двух кадрах и видит, что кто-то стреляет в него, затем начинает кружить над Джо. Когда у Джо минимально необходимое для жизни здоровье, шиноби совершает нечто очень странное. Затем Шиноби взял гранату из резинки и прилепил ее к спине Джо. Шиноби бежал изо всех сил, а Джо попал на полпути по карте.
Когда в игре оставалась всего одна минута, Джо пришлось подумать быстро. Он возродился где-то в странном месте, где-то не очень хорошо помнил.Потом его осенило. Он был на крыше здания, куда сбежал Шиноби со своей винтовкой. Он обернулся и увидел шиноби, стоящего на своем месте и смотрящего на него с винтовкой. Джо и Шиноби смотрели друг на друга почти двадцать секунд, пока один из партнеров шиноби не перестал дразнить Джо сзади и не выстрелил в него.
Осталось десять секунд.
На этот раз Джо появился почти прямо под Шиноби, действительно радостное зрелище. Он поднял глаза и прицелился в него.
Осталось пять секунд.
Джо выстрелил в него из пулемета, а затем начал перезаряжать.
Три.
Джо снова прицелился.
Два.
Джо держал руку на спусковом крючке.
Один.
Джо выстрелил еще одной ракетой, и он врезался в стену на полную мощность.
.Short Story — Sniper от l0stSnyPr на DeviantArt
Draft 2 Полумесяц низко лежал на горизонте, облака проносились мимо, отбрасывая тени в темноте ландшафта. Снайпер медленно продвигался вперед через невысокий куст, время от времени останавливался, чтобы осмотреть местность через контрастную переливающуюся зелень прицела ночного видения на своей винтовке. Никакого движения. Вдалеке ухнула сова и треснула ветка. Все было по-прежнему. Он продолжал продвигаться вперед; направляясь к небольшой рощице на высоком скалистом выступе в нескольких сотнях метров от нас.Разведывательная группа уже поместила туда его основное оружие — полуавтоматический SR25 и болт-винтовку Chey-tac .408. Все, что у него было, — это легкая винтовка на случай, если его заметят, а также немного пайков и аварийный радиомаяк. Вдалеке большой вертолет, ощетинившийся вооружением и антеннами, взлетел в облаке пыли, его темная тень с огромной скоростью исчезла за горизонтом. Уже смеркалось, и тусклая луна бросала в глаза жуткое сияние и создавала тени на всем, помогая скрыть его.После долгих ползаний он наконец добрался до шкуры.
На большую спортивную сумку была накинута сетка. Снайпер подошел к нему, пригнувшись, и вытащил содержимое сумки одно за другим. Содержимое состояло из двух винтовок, мощного оптического прицела, боеприпасов, принадлежностей и карты. Он развернул карту, прислушиваясь к звукам любого приближающегося к его шкуре. На карте было отмечено два креста. В одном он узнал свою нынешнюю должность, а в другом — цель. Ко второму кресту была приложена небольшая записка.В записке содержится подробная информация о цели. Это был небольшой вражеский лагерь с несколькими грузовиками, вертолетом Хели и примерно сотней солдат, включая полдюжины очевидных офицеров. Он снова свернул карту и начал готовить свое оборудование.
Он установил две винтовки, одну — противопехотную винтовку SR25, другую — тяжелую винтовку .408. У обоих были прицелы и глушители. Он поставил две винтовки рядом друг с другом справа от себя. Слева от него и на линии пояса был установлен прицел, магазины для двух винтовок.Он лежал у первого ружья, «Чей-так». Он закрыл задвижку и почувствовал глухой щелчок, когда задвижка заперлась. Глядя в прицел, изображение далекой базы стало четким. Он взглянул на табличку на зрительной трубе. Взглянув на данные, он скорректировал прицелы винтовок под условия и дальность стрельбы. Более мили. Это был долгий путь, но вполне осуществимый. Он медленно повернул прицел, осматривая базу противника. Заметив офицера, он нацелил прицел на его погоны.- Майор, — пробормотал он.
Снайпер ловко снял предохранитель с винтовки и сунул палец внутрь спусковой скобы. Его дыхание стало ровным, и движение прицела прекратилось, нацелившись на грудь майора. Он медленно нажал на курок. Щелкайте кнутом в быстрой последовательности. Шептало упало, и выстрелил выстрел. Он закручивался вверх по стволу, идеально обработанные площадки и канавки впивались в пулю, когда она ускорялась по длине ствола. Дульные газы вырвались наружу из конца ствола, трещина смягчилась до глухого стука перегородками глушителя.Пуля мчалась, медленно падая на землю под действием силы тяжести. Крошечные спиральные ручейки свинца колыхались, когда мягкий наконечник пули плавился от тепла трения. Ровно через 4,85 секунды пуля попала прямо в грудь майорам. Когда пуля вошла в человека, ее вольфрамовый сердечник сорвал медную оболочку и распался, ее инерция отбросила человека назад. Взрывная сила удара разорвала человека пополам, пуля, пробив мягкую плоть, создала мощный вихрь.Мужчина повалился грудой смятых мышц и костей. Затем на долю секунды ничего не произошло, пока он смотрел в прицел, лагерь превратился в бешеный улей активности. Снайпер выстрелил из Chey-tac в один из транспортных грузовиков, прежде чем переключиться на SR25. Быстро настроив поправку на ветер и высоту в своем прицеле, он взвел курок и прицелился. Нажав на спусковой крючок, он наблюдал, как его пули попадают во все, во что он нацелился. Солдаты падали с рваными дырами в их мягкой плоти.Он видел вспышки выстрелов, когда противник пытался открыть ответный огонь, но он был в безопасности, так как они не знали, где он находится. Вдалеке он увидел возвращающийся ударный вертолет. Он схватил SR25 и немного боеприпасов и выскочил.
После него осталась неразбериха разрушения и анархии. Он вспомнил цитату из стихотворения и процитировал ее про себя: «Вещи разваливаются, центр не может удерживаться». Так же, как пуля развалилась и центр распался, так же, как человек был разорван на части, теперь осталась основа разваливается, без лидера.Луна продолжала подниматься все выше в небо, когда снайпер исчез, как тень, когда облако пролетело над луной.