Наркоз кто изобрел: Николай Пирогов. Эфирный наркоз и военно-полевая медицина

Николай Пирогов. Эфирный наркоз и военно-полевая медицина

В Москве один из главных медицинских институтов носит имя великого русского хирурга Николая Пирогова. Ежегодно в день его рождения присуждаются премия и медаль его имени за достижения в области анатомии и хирургии. В доме, где жил Пирогов, открыт музей истории медицины.

Ко дню рождения выдающегося анатома и педагога, редакция портала «Российское образование» вспомнила, чем обязан такой славе Пирогов.

Николай Пирогов своим самоотверженным и часто бескорыстным трудом превратил хирургию в науку, вооружив врачей научно обоснованной методикой оперативного вмешательства. Но обо всем по порядку.

Начало пути

Николай Пирогов родился 25 ноября 1810 года в Москве и был младшим в семье из 6 детей. Способности мальчика заметил врач, профессор Московского университета Ефрем Мухин и стал заниматься с ним индивидуально.

Уже в 14-летнем возрасте он поступил на медицинский факультет Московского университета и был там одним из первых по успеваемости.

Потом он отправился в Юрьевский Университет в городе Тарту, где в хирургической клинике проработал пять лет, блестяще защитил докторскую диссертацию и в 26 лет стал профессором хирургии.

Диссертацию он писал на тему перевязки брюшной аорты. До него она выполнялась лишь однажды английским хирургом Эстли Купером.

Пирогов учился в Берлине, а затем работал в Риге. Он начал с ринопластики. В Риге он впервые оперировал как учитель.

Хирургическая анатомия

Одно из самых значительных сочинений Николая Пирогова — это завершенная в Дерпте «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций». Уже в самом названии подняты гигантские пласты — хирургическая анатомия, наука, которую с первых, юношеских своих трудов творил, воздвигал Пирогов.

Все, что открыл великий хирург, нужно было ему не само по себе, а чтобы указать наилучшие способы производства операций, в первую очередь «найти правильный путь для перевязки той или иной артерии», как он говорил.

Вот тут-то и начинается новая наука, созданная Пироговым — это хирургическая анатомия.

Хирург, как объяснял Пирогов, должен заниматься анатомией не так, как анатом. Размышляя о строении человеческого тела, хирург ни на миг не может упускать из виду того, о чем анатом и не задумывается, — ориентиров, которые укажут ему путь при производстве операции. Описание операций Николай Пирогов снабдил рисунками невероятной точности.

В 1841 году Пирогов был приглашен на кафедру хирургии в Медикохирургическую академию Петербурга. Здесь ученый проработал более десяти лет и создал первую в России хирургическую клинику. В ней он основал еще одно направление медицины — госпитальную хирургию.

Николая Пирогова назначили директором Инструментального завода, и он согласился. Теперь он придумывал инструменты, которыми любой хирург сделает операцию хорошо и быстро.

Эфирный наркоз

16 октября 1846 года произошло первое испытание эфирного наркоза. И он быстро стал завоевывать мир. В России первую операцию под наркозом сделал 7 февраля 1847 года товарищ Пирогова по профессорскому институту, Федор Иноземцев. Он возглавлял кафедру хирургии Московского университета.

Сам Пирогов же операцию с применением обезболивания сделал на неделю позже. За год в 13 городах России было совершено 690 операций под наркозом, 300 из них пироговские!

Вскоре он принял участие в военных действиях на Кавказе. Здесь он впервые в истории медицины начал оперировать раненых с эфирным обезболиванием. Всего великий хирург провел около 10 000 операций под эфирным наркозом.

Хирург дал рождение новой медицинской дисциплине — топографической анатомии. Пирогов составил первый анатомический атлас, ставший незаменимым руководством для врачей-хирургов.

Военно-полевая медицина и гипс

В 1853 году началась Крымская война. Пирогов отправился в Севастополь, там он оперировал раненых и впервые в истории медицины применил гипсовую повязку. Это нововведение позволило ускорить процесс заживления переломов, и избавило солдат и офицеров от искривления конечностей.

Одной из важнейших заслуг Пирогова является сортировка раненых: одним операцию делали прямо в боевых условиях, других эвакуировали в глубь страны после оказания первой помощи. По его инициативе в русской армии появились сестры милосердия. Пирогов заложил основы военно-полевой медицины.

После Севастополя хирург впал в немилость Александра II. На некоторое время Николай Пирогов поселился в своем имении «Вишня» неподалеку от Винницы, где организовал бесплатную больницу. Он выезжал оттуда только за границу, а также по приглашению Петербургского университета для чтения лекций. К этому времени он уже был членом нескольких иностранных академий.

В мае 1881 года в Москве и Петербурге торжественно отмечали пятидесятилетие научной деятельности Пирогова. В это время ученый уже был неизлечимо болен, и летом 1881 года он умер в своем имении.

История анестезиологии | ЮУГМУ, Челябинск

История новой области медицины началась в середине 19 века — 16 октября 1846 года зубной врач Томас Мортон провел операцию под эфирным наркозом. Это день во всем мире и принято считать Всемирным днем анестезии (World Anaesthesia Day).

Понятно, что первым делом анестезиология распространилась на больных получавших различные оперативные вмешательства — хирургию и ее ответвления. Надо отметить, что и психиатрия (а позднее и наркология) уже в 19 веке находились в самом тесном контакте с анестезиологической дисциплиной.

 

Уильям Томас Грин Мортон родился в Чарльтоне (штат Массачусетс, США) в семье фермеров Джеймса Мортона и Ребекки Нидхэм. 

Еще в школе Мортон проявлял интерес к медицине и часто беседовал с местным доктором, который нисколько не поощрял стремления мальчика к врачебной профессии, а, наоборот, охлаждал его мечты, ссылаясь на собственный тяжелый, неблагодарный труд.

 В 1840 г. группа наиболее видных зубных врачей, собравшись в г. Балтиморе, организовала «Американское общество зубных хирургов» и Колледж зубной хирургии, ставший первой настоящей зубоврачебной школой в США. Мортону посчастливилось попасть в первый набор студентов в этой школе.

И хотя эта школа была первой настоящей зубоврачебной школой, учрежденной в США, теоретический уровень преподавания, как и практические навыки, получаемые студентами, стояли пока еще не особенно высоко, и молодой Мортон по окончании курса обучения вряд ли чувствовал себя вполне уверенным для самостоятельной практики.

Совершенно не имея никакого практического опыта, для начала Мортон решил пройти хотя бы какую-нибудь практическую учебу у более опытного дантиста. А так как Мортон практиковал неподалеку от г. Хартфорда, судьба вскоре свела его с другим пионером газового наркоза Хорасом Уэллсом (1815-1848). С 1838 г. Уэллс занимался зубоврачебной практикой в Хартфорде. При этом он был дантистом-самоучкой и не имел специального образования. Они познакомились и договорились совместно открыть зубоврачебное заведение в Бостоне. Уэллс имел проверенный практический стаж и собственный опыт, а Мортон обладал законченным специальным образованием, да ещё вдобавок секретом по части зубного протезирования и коронок, который он купил за 500 долларов.

Оба молодых компаньона были уверены в предстоящем успехе и предвкушали скорое обогащение. Для аренды помещения в Бостоне и оснащения кабинета понадобились деньги. Оба молодых человека сумели убедить некую пожилую даму, и та одолжила им тысячу долларов для открытия кабинета. Они не поскупились на необходимую рекламу и усердно публиковали в газетах объявления о новом методе зубных коронок, обещая вернуть обратно деньги тем, кто окажется недовольным их работой. Реклама действовала надежно, и сотни пациентов поднимались по лестнице на второй этаж их совместного кабинета. Но почти весь поток клиентов вскоре же спускался обратно, узнав, что протезированию неминуемо должна предшествовать мучительная экстракция всех зубных корней, оставленных другими дантистами.

Дела их пошли плохо, и примерно через год, в ноябре 1843 г., Уэллс написал Мортону письмо с извещением о выходе его из совместного дела вследствие убыточности.

 

Уильям Мортон, оставшись один, упорно добивался новой клиентуры, старательно совершенствовал технику протезирования, успешно применял изобретенную им промежуточную замазку и методически искал всевозможные, самые разнообразные способы обезболивания. Дела его постепенно стали идти лучше, и еще через год он мог полностью расплатиться со своей кредиторшей. Кстати, эта пожилая дама помогла Мортону в жизни не только денежным одолжением. есной 1844 г. Мортон приехал в Фармингтон и встретил там племянницу своей кредиторши, шестнадцатилетнюю мисс Элизабет Уитмен. Он сразу влюбился и, вернувшись в Бостон, не переставал мечтать и рассказывать о качествах и достоинствах очаровавшей его девушки. Мортон избрал себе подругу жизни рано, но бесповоротно и навсегда. Он не ошибся в своем выборе: почти четверть века она обратно. шла с мужем рука об руку, деля с ним краткие периоды торжества и большого счастья и долгие годы тяжелой борьбы, бесплодных усилий, полного разорения и нищеты.

 Элизабет очень нравился этот молодой дантист, который явно для нее отращивал и холил свои великолепные усы, придававшие ему солидность. Увы, на отца ее это не действовало, и на сделанное Мортоном предложение Эдуард Уитмен ответил отказом. Молодая девушка упорно отстаивала свой выбор перед отцом и грозилась никогда не выйти замуж за другого. Мортон со своей стороны обещал поступить на медицинский факультет и таким образом приобрести более солидную профессию. Но окончательное согласие отца было получено, когда в защиту юной пары выступила тетушка. Она вторично обеспечила судьбу Мортона, заявив, что он очень умно и осмотрительно использовал взятые у нее взаймы деньги и вовремя вернул долг.

 Дальнейшая жизнь показала, что опасения отца были основательны. Не прогулки и увеселения ждали молодую женщину; ей суждено было видеть день за днем чрезвычайно трудолюбивого мужа, занятого приемами больных с непереносимыми зубными болями, слушать крики при зубных экстракциях и бесконечные разговоры о способах приготовления искусственных зубов и о заветной мечте — изобрести способ обезболивания. В 1844 г. Уильям и Элизабет вступили в брак, а уже через год у них родился первый сын.

Мортон также организовал мастерскую для изготовления искусственных зубов, где работа проводилась по конвейерному методу. Доходы с этого дела были значительны, а вместе с основным занятием в своей приемной по зубным болезням и платой от нескольких частных учеников Мортон, в 1845-1846 гг. , зарабатывал до 20 тысяч долларов в год.

А в это время в Хартфорде, куда уехал Хорас Уэллс, происходили интересные события. 10 декабря 1844 г. Хорас Уэллс посетил общественную демонстрацию эффектов ингаляции«веселящего газа» (закиси азота) и пришел к заключению, что аналгетический эффект газа можно успешно использовать при очень болезненной манипуляции — экстракции зуба. Но… Была ли недостаточна концентрация газа, или слишком рано прекратили ингаляцию, или же, наконец, именно данный студент оказался особо устойчивым против действия закиси азота — трудно теперь угадать. Наркоз не наступил, и при экстракции зуба больной громко кричал от боли.

 «Обман, мошенничество!» — кричали присутствовавшие студенты. Говорят, что Уэллса даже спихнули с эстрады. Очень огорченный, в полном отчаянии, он на следующее утро уехал обратно в Хартфорд.

 Неудача Хораса Уэллса, произошедшая на глазах его бывшего партнера Уильяма Мортона, не только не расхолодила целеустремленного Мортона, но и, напротив, показала ему, что нельзя рассчитывать на скорое и легкое разрешение проблемы без настойчивых опытов, упорного труда и терпения. Неоднократные безболезненные экстракции зубов у отдельных больных Уэллса доказывали Мортону, что успех в поиске средства обезболивания возможен.

В первые месяцы своего студенчества Мортон, пока еще не обзавелся отдельным домашним хозяйством, питался и даже поселился в квартире бостонского химика Чарльза Джексона . Проживание на квартире у преподавателя медицинской школы создавало особо выгодные возможности для интересных бесед не только за обеденным столом, но и после ужина, в семейной обстановке. А по диапазону и разнообразию своих специальных знаний Джексон мог быть исключительно интересным собеседником.

Не раз, конечно, за совместным ужином Мортон слышал от Джексона о различных свойствах серного эфира. Джексон упомянул также о местном действии эфира и снижении чувствительности при его испарении на коже. На прямой вопрос Мортона о возможности использовать местное применение обезболивания эфиром в зубной практике Джексон ответил утвердительно и снабдил его стеклянной капельницей.

 В дальнейшем более подробно о действии эфира Мортон конечно мог бы узнать у Джексона, но у них произошла ссора, и они перестали видеться и происшедшая размолвка надолго исключала возможность консультаций по вопросам возможного применения эфира для наркоза.

 Оставалось искать самостоятельно необходимую информацию в книгах, которые давали немало оснований попытаться настойчивыми опытами с помощью эфира добиться лучших результатов, чем с закисью азота. Окажутся ли пары эфира сильнее веселящего газа по своим обезболивающим свойствам? И если да, то можно ли подыскать способ ингаляции и безопасную дозировку? Наконец, не станут ли эфирные наркозы оказывать непоправимые последствия на будущее здоровье и разум пациентов? Все это требовало тщательных, многочисленных экспериментов. Мортон это понял и с большой настойчивостью приступил к исследованиям.

По существу, ему не о чем было уже спрашивать Джексона. Последний, безусловно, не смог бы добавить ничего существенного к тому, что было уже давно напечатано у Перейра и Фарадея, а еще раньше, в 1800г. , у Дэви, о закиси азота.

Мортон дни и ночи обдумывал способы испытаний и совещался со многими из своих друзей и знакомых.

 К концу июня 1846 г. Мортон был настолько поглощен экспериментами с эфиром, что даже специально нанял партнера, Гренвилля Г. Хайдена, заведовать своим зубным бизнесом. Когда однажды Мортон с энтузиазмом рассказывал про свои мечты об обезболивании своему знакомому доктору Кулду, то последний ответил: «Если Вы это осуществите, Вы сделаете больше того, что до сих пор осуществила человеческая мудрость, и что, как я думаю, она сможет сделать когда-либо».

 Наконец, решив подробно изучить задачу в экспериментах на животных, Мортон собрался выехать за город, для чего полностью передал свой зубоврачебный прием доктору Хайдену. Он начал с домашней собаки по кличке Нига. От жены он скрыл опыт, проделанный над ее любимицей.

Но на другой день, к своему ужасу, Элизабет застала мужа при опытах с другими ее любимцами: на столе лежала уснувшая золотая рыбка. На протесты жены Мортон должен был обещать, что оставит в покое ее домашних животных, зато каковы были и радость и удивление, когда пущеная обратно в аквариум, золотая рыбка вскоре ожила и снова начала плавать.Чтобы не огорчать жену, Мортон начал ловить рыбок в ручье и на каждой из них пробовать усыпляющее действие эфира. Затем он отправлялся в лес и целыми часами искал и ловил всевозможных насекомых, гусениц и червей.

 

Но однажды неудовольствие Элизабет сменилось тревогой. Мортон лежал ничком на полу, в полубессознательном состоянии. Думая, что случилось несчастье, она начала кричать и звать на помощь. Но Мортон быстро очнулся и тогда выяснилось, что он, на самом деле, собирался экспериментировать на собаке, но как только Нига почуяла уже знакомый запах эфира, то стала вырываться, при этом выбив пузырек с эфиром из рук хозяина. Увидев, что эфир пролился на пол, Мортон, не раздумывая, вытер его носовым платком, лег на пол и стал пробовать ингаляцию на самом себе. «Вы делаете ужасные вещи» — протестовала с отчаянием Элизабет. На это он ей ответил: «У меня есть задача в этом мире. Придет время, моя дорогая, когда я изгоню боль из вселенной».

 Но время шло, и пора было возвращаться в Бостон. Там Мортон поставил первый опыт на себе.

«Я приобрел эфир у Барнета и, забравши трубку и флакон, заперся в комнате, уселся в операционное кресло и начал ингаляцию. Я нашел, что эфир чрезвычайно крепок и что он частично удушает меня, но не производит желаемого действия. Тогда я намочил мой носовой платок и стал вдыхать из него. Я глянул на свои часы и вскоре потерял сознание.

 Когда я очнулся, я почувствовал оцепенение в членах с ощущением, похожим на мурашки, и я отдал бы весь свет за то, чтобы кто-нибудь пришел и разбудил меня. На миг я понял, что я умру в этом состоянии, и что мир только пожалеет и посмеется над моим безумием. В дальнейшем я почувствовал легкий зуд в конце моего третьего пальца и сделал попытку тронуть его большим пальцем, но без успеха. При второй попытке я дотронулся, но при этом не ощутил чувствительности. Я по очереди поднимал руку и пощипывал бедро, но мог отметить, что чувствительность была неполной. Я попытался встать со своего кресла, но упал обратно. Постепенно у меня вернулись силы в конечностях и полное сознание. Я тотчас посмотрел на мои часы и нашел, что я был нечувствительным приблизительно 7-8 минут. Я твердо убежден, что в течение этого времени зуб можно было бы вырвать без ощущения боли или сознания».

Радость Мортона не имела границ. Он танцевал и обнимал своих ассистентов.Подробное обсуждение замечательных перспектив этого открытия с Хайденом дало последнему понять, ради чего Мортон столько времени и столь непонятным образом запускал свои дела и недостаточно времени уделял приему больных. Теперь Мортон сгорал от нетерпения, просматривая список пациентов, записанных на завтра, и готов уже был на самом себе пробовать экстракцию под наркозом, как вдруг сама судьба послала им экстренного пациента.

 30 сентября 1846 г., в среду, в шесть часов вечера к Мортону обратился молодой музыкант Эбен Фрост. Вот текст расписки самого Фроста, заверенная подписью Хайдена:«Настоящим удостоверяю, что я обратился к доктору Мортону в шесть часов нынче вечером (30 сентября 1846 г.), страдая невыносимой зубной болью. Доктор Мортон вынул свой карманный платок, намочил его своим составом, которым я дышал около полуминуты, а затем впал в сон. Через мгновение я очнулся и увидел мой зуб лежащим на полу. Я не испытал ни малейшей боли и, оставшись двадцать минут в его приемной после того, не почувствовал никакого неприятного эффекта от операции».

 В тот же вечер Мортон уже был в редакции крупной бостонской газеты, а наутро, чуть свет, явился к дверям Бюро патентов. В качестве свидетелей в редакцию газеты Мортон привел с собой Хайдена и самого Фроста, и на следующий день, 1 октября, в утреннем выпуске бостонской Daily Journal была напечатана следующая заметка:«Вчера вечером, как о том мы были информированы джентльменом, который присутствовал при операции, у некоего субъекта был удален кариозный зуб без малейшей боли. Больной был погружен в сон путем ингаляции особого состава, эффект которого продолжался около трех четвертей минуты — ровно столько, чтобы произвести экстракцию зуба».

Таково было первое в мире печатное извещение об удачном хирургическом наркозе. Хотя в нем нет ни фамилии Мортона, ни адреса, весть об авторе и месте происшествия, конечно, быстро распространилась по Бостону, привлекая много любопытных и больных. Благодаря этому, Мортон провел еще несколько наркозов при экстракции зуба у своих пациентов.

И вот, наконец, на квартиру Мортона для ознакомления с безболезненными зубными экстракциями явился Генри Бигелоу (1818-1871), один из известных хирургов знаменитой Массачусетской общей больницы в Бостоне.

Положение создалось довольно щекотливое. Ведь для того, чтобы рассчитывать на апробацию и поддержку Бигелоу, Мортон должен был сообщить ему состав своего наркотического средства, без чего положительно нельзя было рассчитывать на то, чтобы больничные врачи стали применять такой наркоз на своих больных в городской больнице. А Мортон, не будучи сам клиническим врачом и следуя общепринятым для зубных врачей правилам, стремился засекретить и запатентовать свое открытие.

Поэтому трудно понять, как мог согласиться на применение такого«секретного средства» на своем больном главный хирург Массачусетской общей больницы Джон Коллинз Уоррен (1778-1856).

 По-видимому, Бигелоу либо сам понял, что «состав» Мортона представляет собой серный эфир, либо по полученным впечатлениям он смог уверить Уоррена в достаточной безопасности этого средства. Что ни говорить, а, как в те времена, так и теперь нельзя не подивиться той смелости, с которой Уоррен и Бигелоу позволили неизвестному молодому дантисту применить свое секретное средство для усыпления больного при большой, тяжелой операции. И хотя победителей не судят, тем не менее, в поднявшейся шумихе, неизбежной вокруг всякого важного события, конкуренты и всевозможные присяжные критики и моралисты не раз и в довольно резкой форме осуждали хирургов Массачусетской общей больницы за проявленную излишнюю доверчивость и либерализм.

 Через десять дней со времени визита Бигелоу к Мортону, последний получил письмо дежурного интерна больницы Чарльза Ф. Хейвуда, письмо, которому суждено было стать историческим документом в мировой истории медицины. Вот оно:«14 октября 1846 г. Доктору Мортону.

Дорогой сэр! Я пишу по поручению доктора Уоррена, приглашая Вас прибыть в пятницу в десять часов в больницу, чтобы применить на пациенте, который будет оперирован, состав, изобретенный Вами для ослабления чувствительности к боли.
С почтением к Вам,
Ч. Ф. Хейвуд, хирург общей больницы».

Итак, дата была фиксирована: пятница, 16 октября, 10 часов утра. Можно понять волнение Мортона, который, бывший когда-то живым свидетелем горькой неудачи Хораса Уэллса с применением закиси азота в этой же больнице, ныне рисковал сам попасть в столь же смешное положение. Что за больной предназначен для этой пробы? Уж не пьяница ли он, который станет буйствовать, и, пожалуй, не заснет, как следует, или попадется какая-нибудь женщина-истеричка, которая поднимет вопли заранее, от испуга, как это уже бывало при зубных экстракциях. Ведь из письма Хейвуда нельзя угадать, по какому поводу будет делаться операция и кому — мужчине или женщине.

 И вот настал тот исторический день, когда человечеству суждено было навсегда избавиться от невыносимых страданий и болей, совершенно непредотвратимых до того при каждой хирургической операции. Эти нестерпимые боли от ножа хирурга представлялись столь неизбежными и естественными, что казалось невероятным и даже смешным пытаться ликвидировать устроенное самой природой. Каждая новая попытка уничтожения боли при операциях в широкой публике заранее представлялась «вздором» или «надувательством». Когда же ареной испытания подобного сомнительного изобретения оказалась солидная городская больница и операционная одного из наиболее известных и заслуженных хирургов города и штата, то посмотреть на заведомую неудачу и «очередной скандальчик» нашлось достаточно охотников.

В то утро, 16 октября, в операционный амфитеатр Массачусетской общей больницы собралось много зрителей. Тут были врачи больницы и студенты-однокашники Мортона. Все с нескрываемым любопытством ждали «спектакля», который не мог, по общему мнению, окончиться ничем, кроме неудачи. К тому же и главное действующее лицо само как бы подавало повод для недоверия и даже насмешек, ибо, занятый доделкой своего нового ингалятора, Мортон непростительно опаздывал к назначенному ему времени. Впоследствии выяснилось, что на случай какой-либо неудачи Мортон сходил на квартиру Фроста и привел его в больницу как живое доказательство своего первого наркоза.

Фрост по окончании операции обратился к безмолвствующей и пораженной аудитории со словами: «Джентльмены, это не обман!». А Генри Бигелоу, выходя из операционной, заявил:«Мы видели сегодня нечто такое, что обойдет весь мир».

Это великое событие было запечатлено на картине Роберта Хинкли «Первая операция под эфиром», хранящейся в Бостонской медицинской библиотеке.

Сомнений не оставалось — в хирургии оказалась разрешенной одна из главных проблем — обезболивание при операциях. Надо было как можно шире оповестить хирургов и распространить это открытие. Именно так понимали дело Уоррен, Бигелоу, Хейуорд и другие врачи Массачусетской общей больницы. Это был их моральный долг, этого безоговорочно требовала нормальная врачебная этика.

Когда выяснилось, что Мортон решил взять официальный патент на свое открытие для его монопольной коммерческой эксплуатации, то для всех сторон создалось весьма стеснительное положение. Открыть Уоррену и его ассистентам химический состав своего средства и отдать его для всеобщего применения в больницах означало для Мортона добровольно и полностью отказаться от права на все финансовые преимущества авторства. Для 27-летнего дантиста, воспитанного и строившего все расчеты на успех в личном изобретательстве, подобная необходимость обнародования своего открытия рисовалась как вопиющая несправедливость и как отрицание его права на плоды трудов, бессонных ночей и прямого риска.

Мортон, разумеется, был чрезвычайно озадачен тем оборотом, которое принимало его дело, но отказаться от поддержки и апробации столь видного хирурга и крупного учреждения он все же не мог и согласился назвать состав своего средства и оказывать содействие для применения его в больницах и благотворительных лечебных учреждениях страны. 30 октября Мортон запросил у Уоррена список этих учреждений.

Но затруднительность положения Мортона усугублялась еще одним обстоятельством. Дело в том, что патент на наркозы эфиром Мортон имел не один, а в компании с Джексоном. Последний никак не мог быть заподозрен в особой скромности и каждому из приходивших к нему за последней новостью он рассказывал, что никогда бы Мортон не сделал этого открытия, если бы не его, Джексона, советы и указания. Зная характер Джексона и его страсть к сутяжничеству, Мортон согласился подписать договор и дать ему 10 процентов своего дохода.

 В этом же месяце Мортон получил письмо от Оливера Венделла Холмса (1809-1894), поэта и автора многих очерков и новелл, профессора анатомии и физиологии Гарвардской медицинской школы:

 

«Доктору Мортону. Бостон, 21 ноября 1846 г.
Дорогой сэр!
Каждому хочется принять участие в большом открытии. Я хочу дать Вам мысль о названии состояния больного и применяемого средства.
Состояние, я думаю, может быть названо анестезией (anaesthesia). Это, главным образом, означает нечувствительность в применении Ланнея и Куллена к осязанию. Прилагательное будет «анестетический».

Таким образом, мы можем сказать «состояние анестезии» или «анестетическое состояние». Применяющиеся средства правильно назвать «антиэстетические агенты». Впрочем, будет довольно сказать «анестетическое средство», но это может допустить некоторые возражения.
Вы можете обдумать термины, которые я Вам предлагаю для рассмотрения, но полагаю, что могут быть предложены и другие, более подходящие и приятные.
С уважением к Вам, О.В. Холмс».

Так появилось название для нового открытия.

 Патент, выданный Джексону и Мортону, предусматривал выделение авторам 10 процентов всех доходов от использования эфира в хирургических клиниках. Однако бурное возмущение общественности заставило Мортона и Джексона раскрыть природную сущность анестетика (изначально они назвали препарат «летеоном») и сделать свое изобретение доступным бесплатно.

 После получения патента Мортон уже успел развить бурную деятельность по организации рекламной кампании в пользу эфирного наркоза и даже создал целую сеть агентов, разъезжавших по всей стране, чтобы следить за соблюдением его патентных прав. Разумеется, что громадное большинство врачей предпочло широко пользоваться эфирным наркозом, не считаясь с патентом. Агенты Мортона были бессильны фактически запрещать или взыскивать штрафы за такие нарушения патента. В довершение всего Мортон потерпел полную неудачу с организованным им промышленным производством стеклянных ингаляторов. Их никто не покупал, ибо оказалось, что губка или полотенце обеспечивают дачу наркоза еще лучше, чем ингаляторы. Вместо ожидаемых прибылей Мортон нажил порядочные долги.

 В 1873 г. Джексон, не выдержав напряжения, получил душевное расстройство и был помещен в приют для психически больных в Сомервилле (штат Массачусетс), где находился до самой своей смерти.

 Нельзя не отметить трогательной заботы и участия, которые проявили врачи Массачусетской больницы к запутавшемуся Мортону. Эти почтенные люди никак не могли помочь Мортону в реализации или защите его авторских прав и привилегий патента. Дела подобного рода были им чужды, но благодарное сознание подсказывало необходимость хоть как-нибудь помочь человеку, который хотя и запутался в своих коммерческих оборотах, но, тем не менее, дал человечеству драгоценное, ни с чем не сравнимое средство — хирургическое обезболивание. Врачи Массачусетской больницы подарили Мортону серебряный кошелек с тысячью долларов, и они же составили и подписали вместе с группой руководящих медицинских деятелей Бостона петицию, адресованную Конгрессу США, о достойном премировании Мортона за сделанное им замечательное открытие.

 Но прошение Мортона, только поступив в Вашингтон, немедленно было опротестовано сразу же двумя претендентами, оспаривавшими приоритет и право на премирование. Это были его старые знакомые, Хорас Уэллс из Хартфорда и химик Чарльз Джексон из Бостона. Оба решительно оспаривали честь на открытие Мортона. Так началась многолетняя эфиронаркозная тяжба, занявшая весь остаток жизни у каждого из трех претендентов и не принесшая никому из них ничего, кроме мук и разорения…

 Джексон писал: «Так я сделал открытие, о котором я думал так долго: о средстве сделать чувствительные нервы на время невосприимчивыми к боли».

 Но так как сам Джексон не занимался медицинской практикой и не имел своих пациентов, он не смог проверить свою теорию вплоть до 1844 г., когда поручил это сделать Мортону. Последний, по уверению Джексона, во всем этом деле играл роль не большую, чем любая медицинская сестра при выполнении врачебных назначений.

 Можно только удивляться, как последнему утверждению Джексона многие могли поверить, несмотря на то, что Джексон не только не присутствовал при главном испытании наркоза 16 октября в бостонской больнице, но и после этого в течение долгого времени даже и не заглядывал туда, совершенно не проявляя интереса к ходу и развитию наркозов. Больше того, имелись живые свидетельские показания, что Джексон всячески отрекался от участия в наркозном изобретении, утверждая, что безумец Мортон непременно кого-нибудь отравит эфиром.

 Но Парижская академия наук присудила крупную денежную премию поровну Мортону и Джексону как совместным авторам.

 Вся эта неистовая кампания не только повергла Мортона в тяжелое нервное возбуждение, но и привела его к полному разорению. Репутация его в родном городе так пострадала, что работа зубоврачебного предприятия совершенно прекратилась. Наконец, даже собственные ассистенты Мортона вынуждены были покинуть его, и увели с собой большую часть клиентуры.

 В конце 1849 г. друзья Мортона сделали денежную подписку и собрали некоторую сумму для поездки его в Вашингтон, чтобы защищать свои права перед Конгрессом США. Там он жил, нигде не показываясь и отказываясь от всех официальных приглашений. Три раза дело о присуждении премии в 100 тысяч долларов изобретателю наркоза представлялось на сессии Конгресса, и каждый раз дебаты приходилось откладывать и передавать вопрос вновь и вновь в различные комиссии, которые неизменно ставились в тупик при чтении тысяч страниц печатных документов и доказательств, в которых каждый факт различными свидетелями расценивался и представлялся совершенно по-разному.

 Так прошло восемь лет со времени первого наркоза Мортона и получения им патента. И вот в качестве полной неожиданности для всех трех сторон, т.е. для Мортона, Джексона и представителей наследников Уэллса, с далекого юга, из штата Джорджия пришли сведения, что еще задолго до Мортона и до опытов Уэллса доктор Кроуфорд В. Лонг (1815-1878) из Джефферсона произвел несколько вполне успешных эфирных наркозов при операциях.

 Как сложилась дальнейшая судьба Мортона? Поглощенный мыслью и стремлениями отстоять свое мировое открытие и тем самым выбиться из нищеты, Мортон совершенно забросил зубоврачебную деятельность и уехал на свою маленькую ферму близ Бостона заниматься сельским хозяйством. Он испытывал жестокую нужду, которую изредка облегчала помощь друзей и сборы, проводимые различными общественными организациями. Нужда временами была такая, что Мортону приходилось закладывать в ломбард наиболее дорогие для него вещи: личные зубоврачебные инструменты и даже золотую парижскую медаль и орден св. Владимира, присланный ему царем Николаем I. Когда стало очевидно, что Мортон не получит премии Конгресса, то все имущество его было описано и продано с молотка.

 Положение Мортона не улучшилось и после гражданской войны 1861-1865 гг., во время которой Мортон неоднократно давал эфирные наркозы раненым. Несмотря на всю очевидность благодетельной роли эфирных наркозов при операциях, военное министерство осталось совершенно безучастным к судьбе самого Мортона.

 В июле 1868 г., в то самое время, когда проходила общественная подписка в пользу Мортона, в Нью-Йорке, в одном из ежемесячных журналов появился новый пасквиль, автор которого пытался доказывать, что истинным изобретателем наркоза является не Мортон, а Джексон. Статья эта, по словам жены, взволновала Мортона так сильно, как этого не случалось раньше. Он поехал в НьюЙорк, где в то время была необычайная жара. От этой ли духоты или от чрезмерных переживаний Мортону стало так плохо, что он телеграммой вызвал жену. От назначенного лечения он стал довольно быстро поправляться и решил переехать в гостиницу. Когда супруги проезжали через Центральный парк, Мортон пожаловался на сонливость, но отказался отдать вожжи жене или повернуть обратно.

 Элизабет Мортон писала: «Мы уже выезжали из парка, когда он, не говоря ни слова, выпрыгнул из экипажа и несколько мгновений простоял на земле в большой растерянности. Увидев, что собирается толпа прохожих, я вынула из его кармана часы, кошелек, а также два его ордена и золотую медаль. Вскоре Уильям потерял сознание и я была вынуждена позвать на помощь полисмена и проходившего аптекаря, которые помогли мне положить моего мужа на траву. Но он был уже в безнадежном состоянии».

 В течение часа Элизабет Мортон искала подходящий транспорт и, наконец, перевезла мужа в больницу св. Луки. Но уже без признаков жизни.

«С первого же взгляда, — писала она, — старший хирург узнал его и спросил меня: «Это доктор Мортон?». Я просто ответила: «Да». После минутного молчания он повернулся к группе интернов и сказал им: «Молодые люди, вы видите лежащим перед вами человека, который дал роду людскому для освобождения от страданий больше, чем кто-либо из когда-либо живших на земле. И вот все, что он получил за это».

 Похоронен Мортон в Бостоне, на кладбище «Маунт Оберн», на том же самом кладбище, где покоится и Чарльз Джексон. На похоронах Мортона присутствовало много известных бостонских врачей.

 Публичная демонстрация практического применения эфирного наркоза, которую Мортон устроил октябрьским утром 1846 года, — одна из великих точек отсчета в истории человечества. Возможно, ничто не отражает достижения Мортона лучше, чем надпись сделанная на его памятнике Генри Джэкобом Бигелоу: 

 «Вильям Т. Г. Мортон, изобретатель и создатель анестезирующих ингаляций, кем боль в хирургии была предупреждена и уничтожена, до которого во все времена хирургия была ужасом, после которого наука получила управление над болью».

http://www.med-practic.com

 

Ка вы уже знаете, впервые, 16 октября 1846 года Уильям Мортон применил эфирный наркоз больному.

Тем временем, в России: Ф. И. Иноземцев применил эфирный наркоз при операции 7 февраля 1847 года, а Николай Иванович Пирогов 14 февраля 1847 года.

Однако первенство Н. И. Пирогова в применении эфирного наркоза в военно-полевой хирургии неоспоримо, и в дальнейшем его внедрение в таких условиях благодаря Н. И. Пирогову получило широкое распространение не только в России, но и во всем мире.

Мысль о применении эфирного наркоза в военно-полевой хирургии появилась у Н. И. Пирогова в бытность его работы в Медико-хирургической академии(1841-1854 гг.), которая находилась в Петербурге и к тому времени была передана в военное ведомство.

Применению эфирного наркоз у раненых на поле боя предшествовал длительный период экспериментов на животных, на себе и на сотрудниках.

Пирогов с невиданной энергией взялся за изучение обезболивающего действия эфира.

Он сконструировал особую маску, позволяющую вдыхать точно заданное количество эфира. И начался опыт на себе. Пирогов испытывал головокружение, он погружался в мир призраков и, наконец, глубоко засыпал.

Пробуждение сопровождалось тошнотой, головной болью, разбитостью. Но не это важно.   Доказано на самом себе, что эфир вызывает глубокий сон и полную нечувствительность к болевым ощущениям. А что сердце у Пирогова после серии опытов над собой стало работать с перебоями, что ноги подкашивались от слабости — это полбеды. Ради блага людей, ради науки Николай Иванович готов был отдать каплю за каплей всю свою кровь, отдать жизнь.

Первая операция с применением эфирного наркоза была сделана женщине. У нее был рак молочной железы. Операцию без обезболивания она бы не вынесла. Николай Иванович успокаивал больную: «Ну, сейчас, голубушка, ты заснешь, а проснешься — будешь здоровая. Есть у меня тут такое лекарство. Подышишь им, уснешь, приснятся тебе хорошие сны».

Вот как описывает работу Н. И. Пирогова на Кавказе Могилевеский Б. Л. (1961): «…На Кавказе пылал военный пожар. Шамиль вел против России «Священную войну»…У крепости Салты Николай Иванович успел развернуть полевой лазарет…В числе немногих раненых казаков был сотник Юрий Гагарин,   получивший ранение в ногу. Операция под наркозом спасла ему жизнь.

Принесли первых раненых мюридов. Сжав зубы, горцы молча переносили страшную боль от ран. Видя, что никакими уговорами не убедить мюридов на хирургические операции, Пирогов пошел на хитрость. Он подошел к одному из наиболее страдающих горцев и со всей серьезностью спросил: «Не хочешь ли, кунак (друг), немного отдохнуть? У меня есть такое лекарство, которое может тебя временно перенести на небо, к райским гуриям. Скажи только слово — и я исполню свое обещание».

Выражавшие холодную ненависть глаза мюрида заметно потеплели, последовал кивок головой, означавший согласие.

Накинув маску на лицо горца, Пирогов орошал ее эфиром. Раненый быстро уснул. Oперация была произведена молниеносно — извлечена из ноги пуля и отняты на руке paзможенные пальцы.  Прошло время действия наркоза, и мюрид проснулся. Он горячо поблагодарил Пирогова за то, что он не обманул его и уменьшил страдания от боли. После этого случая раненые горцы наперебой просили чудесного доктора их оперировать.
Пока на Западе спорили о том, можно или нельзя применять наркоз в хирургической практике, Николай Иванович Пирогов на поле брани произвел семьсот операций под наркозом! Ceмьсот операций, стоя на коленях перед каменным ложем.

По возвращении в Петербург в 1848 — 1849 гг. он опубликовал подробные данные о кавказской экспедиции в «Отчете о путешествии по Кавказу». Изложив в нем анализ своего личного опыта за первый год применения эфирных паров, а он составлял примерно 50% всех произведенных в России наркозов, Н. И. Пирогов рассеял существовавшее мнение о вредном влиянии наркоз на организм после операции, на течение и заживление ран, на исходы операций и летальность при них».

Другое описание работы Н. И. Пирогова по применению эфирного наркоза в военно-полевых условиях на Кавказе дано А. Брежневым: «8 июля 1847 г. Пирогов в сопровождении ассистента Неммерта и фельдшера Калашникова выехал на Кавказ, где шла война против горцев.

Отдельного места для производства операций не нашлось. Н. И. Пирогов вместе с помощником Неммертом начал делать операции в присутствии всех раненых, чтобы убедить их в болеутоляющем действии эфира. Поначалу солдаты робели и даже с каким-то отвращением и неприязнью вдыхали пары неприятной для них жидкости. Затем поняв, что никакой боли они в ходе операции при наркозе не чувствуют, стали расхваливать эфир. Больные, присутствующие при этом, еще более удивлялись «чуду» Пирогова.

Вскоре слух о чудодейственных операциях Пирогова разнесся по всему Кавказу. Многие дожидались его как Бога. Особенно местные врачи, им хотелось побыстрее освоить методику проведения наркоза.

Из 100 операций 6 раз обезболивание было произведено мусульманам. Их интересовало содержимое флакона, из которого жидкость каплями падала на маску. Через переводчика Пирогов объяснил, что в склянке с эфиром содержится средство, после вдыхания которого правоверный тут же переносился в рай Магомета и в его обитель блаженства и гурий. После такого объяснения мусульманин с необыкновенным наслаждением начинал вдыхать в себя эфирные пары. А после операции они почти все рассказывали, что действительно находились в невыразимо приятном месте, в котором желали бы пробыть всю оставшуюся жизнь».

Опыт Н. И. Пирогова по применению наркоза неизмеримо возрос во время крымской войны 1854 — 1855 гг. Там он накопил громадный материал по обезболиванию на войне, применив наркоз около 10 тыс. раз. В последующие годы, наблюдая за работой санитарных служб во время франко-прусской войны в 1870 г., в Болгарии в 1877 -78 гг.,  Н. И. Пирогов высказывался о важности обезболивания и обязательности его применения на войне, о чем указывают Т. Н. Богницкая и соавторы (1985).

В заключение следует сказать, что всесторонне изучив причины и характер осложнений наркоза, Н. И. Пирогов разработал меры профилактики, которые не потеряли значения до настоящего времени. В комплекс их он включил проверку качества наркотического средства, правильную его дозировку, необходимое положение больного на операционном столе, достаточное поступление с парами анестетика атмосферного воздуха.

 Автор:  Ойкин П. Е.

Удивительно, но почему даже самые искусные врачи плохо понимали, что грязный инструмент, не вымытый операционный стол или кровать, застеленная несвежим бельем, неряшливость хирурга, неопрятность его помощников сведут на нет все усилия во время операции, и что они не менее опасны для больного, чем сам недуг — опухоль или запущенная рана?

Сколько несчастных, прооперированных, казалось бы, по всем правилам лечебного искусства, отправилось на тот свет из-за того, что рану перевязали не чистым бинтом, а грязной тряпкой, пустячный нарыв вскрыли тем же ножом, которым до этого отворяли кровь захромавшей кобыле, а хворого солдата в госпитале укрывали одеялом скончавшегося незнамо от какой болезни соседа по палате? Почему, наконец, мало задумывались о том, что многие больные умирают не от хвори, а от боли во время операции?

 

Однако мысль Н.И. Пирогова о возможности введения непосредственно в кровь наркотического средства впоследствии получила широкое признание. Чарльз Адамс в работе, посвященной столетию наркоза, прямо указал, что основоположником внутривенного наркоза является Н.И. Пирогов, хотя в споре о приоритете на право быть основоположником внутривенного наркоза имеются и другие претенденты.

Американские историки медицины, искажая истину, неоднократно подчеркивали и подчеркивают в настоящее время, что «Америка научила Европу азбуке наркоза». Однако неопровержимые исторические факты свидетельствуют о другом. На заре развития анестезии, как Америка, так и Европа, учились у великого русского хирурга Н.И. Пирогова. Не случайно В. Робинсон в своей книге «Победа над болью» (1946) писал о Н.И. Пирогове:«Многие пионеры обезболивания были посредственностями. В результате случайности местонахождения, случайных сведений или других случайных обстоятельств они приложили руку к этому открытию.

Их ссоры и мелкая зависть оставили неприятный след в науке. Но имеются и фигуры более крупного масштаба, которые участвовали в этом открытии, и среди них наиболее крупным как человека и как ученого, скорее всего, надо считать Пирогова».

Быть Человеком

Менее чем через полгода после Мортона в России операцию с использованием наркоза сделал Николай Пирогов. Уже к маю 1847-го на его счету было полсотни операций. За год же в тринадцати городах России было совершено 690 операций под наркозом, 300 из них — пироговские.

 

В результате проведенных исследований им был создан атлас «Топографическая анатомия, иллюстрированная разрезами, проведенными через замороженное тело человека в трех направлениях», снабженный пояснительным текстом. С помощью изготовленных подобным образом распилов Пирогов составил первый анатомический атлас, ставший незаменимым руководством для врачей-хирургов. Теперь они получили возможность оперировать, нанося минимальные травмы больному. Этот атлас и предложенная Пироговым методика стали основой всего последующего развития оперативной хирургии.

Описание операций Пирогов снабдил рисунками. Ничего похожего на анатомические атласы и таблицы, которыми пользовались до него. Никаких скидок, никаких условностей — величайшая точность рисунков: пропорции не нарушены, сохранена и воспроизведена всякая веточка, всякий узелок, перемычка. Пирогов не без гордости предлагал терпеливым читателям проверить любую подробность рисунков в анатомическом театре. Он не знал еще, что впереди у него новые открытия, высшая точность…

Так родилась новая медицинская дисциплина — топографическая анатомия. Указанный труд принес Пирогову мировую славу. В атласе было дано не только описание топографического соотношения отдельных органов и тканей в различных плоскостях, но и впервые показано значение экспериментальных исследований на трупе.

 

В детстве на маленького Колю произвел впечатление известный в Москве доктор Ефрем Осипович Мухин. Мухин начинал как военный врач еще при Потемкине. Он был деканом отделения врачебных наук, к 1832 году написал 17 трактатов по медицине. Доктор Мухин лечил брата Николая от простуды. Он часто навещал их дом, и всегда, по случаю его приезда, в доме возникала особая атмосфера. Николаю так понравились завораживающие манеры эскулапа, что он стал играть с домашними в доктора Мухина. По многу раз он выслушивал всех домашних трубкой, покашливал и, подражая мухинскому голосу, назначал лекарства. Доктор Мухин заметил способности мальчика и стал заниматься с ним индивидуально.

В дальнейшем Пирогов обучался в частном пансионе. Он также любил поэзию и сам писал стихи. Через год после поступления неожиданно пришла беда. В 1822 году заместитель государственного казначея скрылся с тридцатью тысячами казенных денег. Казнокрада искали и не нашли, и недостачу решили повесить на отца Пирогова. Распродано было все, долг государству вернули, семья бедствовала, денег не было даже для оплаты учебы, поэтому в пансионе Николай пробыл только два года вместо положенных четырех лет. Платить за обучение было нечем.

Призвание по нужде

В годы обучения в университете умер отец и семья стала нищенствовать. Рассчитывать на помощь родных он не мог. Более того, Николаю помимо учебы (а она давалась ему на редкость легко) приходилось подрабатывать, чтобы поддержать семью. На факультете предоставлялась хорошая возможность подработки. Он устроился прозектором в анатомичку, и все заработанные в анатомичке деньги молодой человек относил матери. Эта малоприятная работа, кроме скромного заработка, дала ему нечто куда более важное — практические анатомические знания. Он получил и бесценный опыт, которого не получишь, прослушав даже курс лекций самого великого медика.

Окончив университет одним из лучших по успеваемости, Пирогов направился для подготовки к профессорской деятельности в Дерптский (ныне Тартуский) университет, где занимался анатомией и хирургией под руководством профессора Ивана Филипповича Мойера.

Темой диссертации он избрал перевязку брюшной аорты, выполненную до того времени — и то со смертельным исходом — лишь однажды английским хирургом Эстли Купером. Выводы пироговской диссертации были одинаково важны и для теории, и для практики. Он первый изучил и описал топографию, то есть расположение брюшной аорты у человека, расстройства кровообращения при ее перевязке, пути кровообращения при ее непроходимости, объяснил причины послеоперационных осложнений. Он предложил два способа доступа к аорте: чрезбрюшинный и внебрюшинный. Когда всякое повреждение брюшины грозило смертью, второй способ был особенно необходим. Эстли Купер, в первый раз перевязавший аорту чрезбрюшинным способом, заявил, познакомившись с диссертациейПирогова, что, доводись ему делать операцию вновь, он избрал бы уже иной способ.

31 августа 1832 года Николай Иванович блестяще защитил докторскую диссертацию:«Является ли перевязка брюшной аорты при аневризме паховой области легко выполнимым и безопасным вмешательством?» и в двадцать шесть лет стал профессором хирургии. В этой работе он поставил и разрешил ряд принципиально важных вопросов, касающихся не столько техники перевязки аорты, сколько выяснения реакций на это вмешательство как сосудистой системы, так и организма в целом. Своими данными он опроверг представления известного в то время английского хирурга Э. Купера о причинах смерти при этой операции.

Пирогов после пяти лет пребывания в Дерпте отправился в Берлин учиться, где продолжал изучать анатомию и хирургию. Прославленные хирурги, к которым он ехал с почтительно склоненной головой, читали его диссертацию, поспешно переведенную на немецкий. Учителя, более других сочетавшего в себе все то, что искал в хирурге Пирогов, он нашел не в Берлине, а в Геттингене, в лице профессора Лангенбека. Из всех своих учителей более всего Пирогов почитал профессора Лангенбека. Знаменитый медик учил его чистоте хирургических приемов, умению слышать цельную и завершенную мелодию операции. Он показывал Пирогову, как приспосабливать движения ног и всего тела к действиям оперирующей руки. Он ненавидел медлительность и требовал быстрой, четкой и ритмичной работы.

Возвращаясь домой, Пирогов тяжело заболел и был оставлен для лечения в Риге. Риге повезло: не заболей Пирогов, она не стала бы площадкой его стремительного признания. Едва Пирогов поднялся с госпитальной койки, он взялся оперировать. До города и прежде доходили слухи о подающем великие надежды молодом хирурге. Теперь предстояло подтвердить бежавшую далеко впереди добрую славу.

Он начал с ринопластики: безносому цирюльнику выкроил новый нос. Потом он вспоминал, что это был лучший нос из всех изготовленных им в жизни. За пластической операцией последовали неизбежные литотомии, ампутации, удаления опухолей. В Риге он впервые оперировал как учитель.

Из Риги он направился в Дерпт, где он узнал, что обещанную ему московскую кафедру отдали другому кандидату. Но ему повезло — Иван Филиппович Мойер передал ученику свою клинику в Дерпте. В 1836 году он был избран профессором кафедры хирургии Дерптского университета.

Одно из самых значительных сочинений Пирогова — это завершенная в Дерпте«Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций». Уже в самом названии подняты гигантские пласты — хирургическая анатомия, наука, которую с первых, юношеских своих трудов творил, воздвигал Пирогов, и единственный камешек, начавший движение громад — фасции.

А пока он отправляется во Францию, куда пятью годами раньше, после профессорского института, его не пожелало отпустить начальство. В парижских клиниках он схватывает кое-какие занятные частности и не находит ничего неведомого. Любопытно: едва оказавшись в Париже, он поспешил к известному профессору хирургии и анатомии Вельпо и застал его за чтением «Хирургической анатомии артериальных стволов и фасций»…

В 1841 году Пирогов был приглашен на кафедру хирургии в Медико-хирургическую академию Петербурга. Здесь ученый проработал более десяти лет и создал первую в России хирургическую клинику. В ней он основал еще одно направление медицины — госпитальную хирургию.

Он приехал в столицу победителем. В аудиторию, где он читает курс хирургии, набивается человек триста, не менее: теснятся на скамьях не только медики, послушать Пирогова являются студенты других учебных заведений, литераторы, чиновники, военные, художники, инженеры, даже дамы. О нем пишут газеты и журналы, сравнивают его лекции с концертами прославленной итальянки Анжелики Каталани, то есть с божественным пением сравнивают его речь о разрезах, швах, гнойных воспалениях и результатах вскрытий.

Николая Ивановича назначают директором Инструментального завода, и он соглашается. Теперь он придумывает инструменты, которыми любой хирург сделает операцию хорошо и быстро. Его просят принять должность консультанта в одной больнице, в другой, в третьей, и он опять соглашается.

 

На втором году петербургской жизни Пирогов тяжело заболел, отравленный госпитальными миазмами и дурным воздухом мертвецкой. Полтора месяца не мог подняться. Он жалел себя, растравлял душу горестными раздумьями о прожитых без любви годах и одинокой старости.

Он перебирал в памяти всех, кто мог бы принести ему семейную любовь и счастье. Самой подходящей из них показалась ему Екатерина Дмитриевна Березина, девушка из родовитой, но развалившейся и сильно обедневшей семьи. Состоялось торопливое скромное венчание. На Екатерине Дмитриевне Пирогов женился, когда ему было уже за тридцать, а невесте не исполнилось и двадцати. Отец барышни тайком женился на ее матери, и, промотав состояние жены, бросил с малолетней дочерью в нищете. Потому первым делом после свадьбы Пирогов принялся за образование Екатерины Дмитриевны. Он заставлял ее с утра до ночи сидеть над учебниками по медицине. Когда та чего-то не понимала, кричал, и, по некоторым свидетельствам, даже поколачивал. Из дома Катеньку не выпускали, и даже со свояченицами, жившими в том же доме, видеться разрешалось крайне редко.

Великие дела ждали Пирогову и он попросту запер жену в четырех стенах нанятой и, обставленной по советам знакомых, квартиры. В театр не возил, потому что допоздна пропадал, на балы с ней не ездил, потому что балы безделье, отбирал у нее романы и подсовывал ей взамен ученые журналы. Пирогов ревниво отстранял жену от подруг, потому что она должна была всецело принадлежать ему, как он всецело принадлежит науке. А женщине, наверно, было слишком много и слишком мало одного великого Пирогова. Поэтому когда в январе 1846 года двадцати четырех лет Екатерина Дмитриевна умерла при родах второго ребенка, общественное мнение обвинило в ее смерти Пирогова. Обвинение это было несправедливым, со внутренним кровотечением тогда бороться не умели, но и сам Николай Иванович до последних дней в смерти своей первой жены винил только себя. После смерти Екатерины Дмитриевны на четвертом году супружества, Пирогов остался один с двумя сыновями, Николаем и Владимиром.

Но в тяжкие для Пирогова дни горя и отчаяния случилось великое событие — высочайше был утвержден его проект первого в мире Анатомического института.

Вскоре, в 1847 году, Николай Иванович принял участие в военных действиях на Кавказе, где при осаде аула Салты впервые в истории хирургии применил эфир для наркоза в полевых условиях.

Виртуозное использование эффективного метода обезболивания и позволило великому русскому хирургу спасти сотни раненых на Кавказской войне, которые до этого могли надеяться только на легкую руку лекарей и Божью милость.

«Отныне эфирный прибор будет составлять, точно так же как хирургический нож, необходимую принадлежность каждого врача во время его действий на бранном поле», — напишет Пирогов в своем «Отчете о путешествии по Кавказу». Всего великий хирург провел около 10 000 операций под эфирным наркозом.

В 1849 году вышла его монография «О перевязке ахиллова сухожилия в качестве оперативно-ортопедического лечебного средства». Пирогов провел больше восьмидесяти опытов, подробно изучил анатомическое строение сухожилия и процесс его сращения после перевязки. Операцию эту он применял для лечения косолапости. В конце зимы 1841 года по приглашению Медико-хирургической академии (в Петербурге) занял кафедру хирургии и был назначен руководителем клиники госпитальной хирургии, организованной по его инициативе из 2-го Военно-сухопутного госпиталя.

 В эту пору Николай Иванович жил на левой стороне Литейного проспекта, в небольшом доме, на втором этаже. В том же доме, в том же подъезде, на втором этаже, напротив его квартиры, разместился журнал «Современник», в редакции которого работают Н. Г. Чернышевский и Н.А. Некрасов.

 Но не только благожелатели окружали ученого. Немало у него завистников и врагов, которым претит рвение и фанатизм врача.

«У меня нет друзей», — признавался он с обычной прямотой. Пирогов дважды неудачно пытался жениться по расчету, чего он не считал нужным скрывать от себя самого, от знакомых и похоже, что и от девиц, намечаемых в невесты.

В небольшом кружке знакомых, где Пирогов иногда проводил вечера, ему рассказали про двадцатидвухлетнюю баронессу Александру Антоновну Бистром, восторженно читающую и перечитывающую его статью об идеале женщины. Девушка чувствует себя одинокой душой, много и серьезно размышляет о жизни, любит детей. В разговоре ее называли «девушкой с убеждениями«. Пирогов влюбился, сделал баронессе предложение. Она согласилась.

Четыре месяца до брака он бомбардировал невесту письмами. Он отправлял их несколько раз на дню – три, десять, двадцать, сорок страниц мелкого убористого почерка! Он раскрывал невесте свою душу, свои мысли, взгляды, чувства. Не забывая и свои «худые стороны», «неровности характера», «слабости». Он не хотел, чтобы она любила его только за«великие дела». Он хотел, чтобы она любила его такого, какой он есть. Пирогов, заранее уверенный, что медовый месяц, нарушив привычные его занятия, сделает его вспыльчивым и нетерпимым, просил Александру Антоновну подобрать к его приезду увечных бедняков, нуждающихся в операции: работа усладит первую пору любви! Уже после смерти мужа как-то она сказала: «Его профессией была медицина, а моей — быть женой великого медика».

 

В 1854 году принимал участие в обороне Севастополя, где проявил себя не только как хирург-клиницист, но прежде всего как организатор оказания медицинской помощи раненым; в это время им впервые в мире в полевых условиях был организован женский уход за ранеными в районе боевых действий, использована помощь сестер милосердия.

За рубежом потом пытались приписать первенство в этом деле англичанке Нейтингель. На что Николай Иванович в письме баронессе Раден отмечал: «Крестовоздвиженская община сестер попечения о раненых и больных» была учреждена в октябре 1854 года, а в ноябре того же года она уже находилась на фронте. О мисс же Нейтингель и «о ее высокой души дамах» мы в первые услышали только в начале 1855 года. Русские не должны дозволять никому до такой степени переделывать историческую истину. Мы имеем долг истребовать пальму первенства в деле столь благословенном и благотворном и ныне всеми принятом».

Важнейшей заслугой Пирогова является внедрение в Севастополе сортировки раненых: одним операцию делали прямо в боевых условиях, других эвакуировали в глубь страны после оказания первой помощи.

 

За время обороны Севастополя было сделано 5400 ампутаций, 5000 из которых сделал лично Пирогов. Таким образом именно Пирогов заложил основы военно-полевой медицины. Несомненно, зенит славы Пирогова как хирурга приходится на время его работы при обороне Севастополя.

Отставка гения

 18 марта 1861 года Пирогов был высочайше уволен с поста попечителя «по расстроенному здоровью». Издаваемый в Лондоне «Колокол» писал: «Отставка Н. И. Пирогова — одно из мерзейших дел России дураков против Руси развивающейся».

 Пирогова уволили в пятьдесят, он был полон сил и, несмотря на гонения, был готов послужить родине. На какое-то время он поселился в купленном женой имении Вишня под Винницей, но необязательная жизнь помещика его — человека «миру обязанного» — не устраивала. Он организовал больницу, в которую съезжались люди не только из ближайших мест, но и со всей России. Именно тогда его прозвали «чудесным доктором», то есть доктором, творящим чудеса.

Человек красит место

В 1862-1866 годах был командирован за границу в качестве руководителя молодых ученых, отправленных для подготовки к профессорскому званию.

После вынужденной отставки великий хирург уединился в своем имении «Вишня», где организовал бесплатную больницу. Он выезжал оттуда только за границу, а также по приглашению Петербургского университета для чтения лекций. К этому времени Пирогов уже был членом нескольких иностранных академий.

В мае 1881 года в Москве и Петербурге торжественно отмечали пятидесятилетие врачебной и научной деятельности Пирогова. С приветствием к нему обратился великий русский физиолог Сеченов. Однако тогда же он заметил у себя ползучий рак слизистой оболочки полости рта. В это время ученый уже был неизлечимо болен, и к тому же был страстным курильщиком.

 23 ноября того же года Николай Иванович Пирогов умер. Газеты писали: «Удивительно то, как человек таких лет и чинов сумел сохраниться во всей своей чистоте и глубине, да при том еще у нас в России».

 Даже умирая, он ни на секунду не забывал о науке. Незадолго до смерти Пирогов разработал новый метод бальзамирования умерших. А так как многие из своих открытий он привык испытывать на себе, то и теперь он решил послужить науке — даже после своей смерти.

 Забальзамированное тело великого ученого до сих пор находится в церкви украинского села Вишня. Над усыпальницей — храм Святителя Николая. Усыпальница расположена на некотором расстоянии от усадьбы: супруга боялась, что потомки могут продать усадьбу Пирогова и поэтому приобрела другой земельный участок.

Русские врачи почтили память своего величайшего представителя основанием хирургического общества, устройством периодических «Пироговских съездов», открытием музея его имени, постановкой памятника в Москве. И действительно, Пирогов занимает в истории русской медицины исключительное место как профессор и клиницист. Он создал школу хирургии, выработал строго научное и рациональное направление в изучении хирургии, положив в ее основу анатомию и экспериментальную хирургию.

 Под конец жизни Пирогов был занят своим дневником, опубликованным вскоре после его смерти под заглавием:«Вопросы жизни. Дневник старого врача». Здесь перед читателем восстает образ высокоразвитого и образованного человека, считающего малодушием обходить так называемые«проклятые вопросы». Дневник Пирогова — не философский трактат, а ряд заметок мыслящего человека, составляющих, однако, одно из самых назидательных произведений русского ума. Вера в высшее существо как источник жизни, во вселенский разум, разлитый повсюду, не противоречит, в глазах Пирогова, научным убеждениям. Вселенная представляется ему разумной, деятельность сил ее — осмысленной и целесообразной, человеческое я — не продуктом химических и гистологических элементов, а олицетворением общего вселенского разума. Постоянное проявление мировой мысли во вселенной тем непреложнее для Пирогова, что все проявляющееся в нашем уме, все изобретенное им уже существует у мировой мысли. Дневник и педагогические сочинения Пирогова изданы в Санкт-Петербурге, в 1887 г.

 Память о великом хирурге сохраняется и сейчас. Ежегодно в день его рождения присуждаются премия и медаль его имени за достижения в области анатомии и хирургии. В доме, где жил Пирогов, открыт музей истории медицины, кроме того, его именем названы некоторые медицинские учреждения и городские улицы.

За границей его имя было очень популярно не только среди врачей, но и публики. Известно, что еще в 1862 г., когда наилучшие европейские хирурги не могли определить местопребывание пули в теле Гарибальди, раненого при Аспромонте, был приглашен Пирогов, который не только извлек ее, но и довел лечение знаменитого итальянца до благополучного конца.

http://www.med-practic.com

Узнаем когда и кто изобрел наркоз?

«Божественное искусство уничтожать боль» долгое время было неподвластно человеку. На протяжении веков пациенты были вынуждены терпеливо переносить мучения, а лекари не имели возможности прекратить их страдания. В XIX веке наука, наконец, смогла победить боль.

Современная хирургия использует для обезболивания общую и местную анестезию. А кто первый изобрел наркоз? Об этом вы узнаете в процессе прочтения статьи.

Кто и зачем изобрел наркоз? С момента зарождения медицинской науки врачи пытались решить важную проблем: как сделать хирургические манипуляции максимально безболезненными для пациентов? При сильных увечьях люди погибали не только от последствий травмы, но и от испытанного болевого шока. Для проведения операций у хирурга было не более 5 минут, иначе боль становилась непереносимой. На вооружении эскулапов древности были различные средства.

Методы обезболивания в Средние века

Кто изобрел наркоз? В Средние века чудодейственный эффект приписывался корню мандрагоры. Это растение из семейства паслёновых содержит в своём составе сильнодействующие психоактивные алкалоиды. Снадобья с добавлением вытяжки из мандрагоры оказывали наркотическое воздействие на человека, затуманивали сознание, притупляли боль. Однако неверная дозировка могла привести к летальному исходу, а частое употребление вызывало наркозависимость. Обезболивающие свойства мандрагоры впервые в 1 в н.э. описал древнегреческий философ Диоскорид. Он дал им название «анестезия» — «без чувства».

В 1540 г. Парацельс предложил использовать для обезболивания диэтиловый эфир. Он неоднократно испробовал вещество на практике — результаты выглядели обнадеживающе. Другие медики не поддержали новаторство и после смерти изобретателя про этот метод забыли.

Чтобы отключить сознание человека для проведения наиболее сложных манипуляций, хирурги использовали деревянный молоток. Пациенту наносился удар по голове, и он временно впадал в беспамятство. Метод был грубым и неэффективным.

Самым распространённым способом средневековой анестезиологии была ligatura fortis, т. е.ущемление нервных окончаний. Мера позволяла незначительно снизить болевые ощущения. Одним из апологетов подобной практики был придворный врач французских монархов Амбруаз Паре.

Охлаждение и гипноз как методы обезболивания

Неаполитанский врач Аурелио Саверина на рубеже XVI-XVII века уменьшал чувствительность оперируемых органов с помощью охлаждения. Больная часть тела натиралась снегом, таким образом подвергаясь незначительной заморозке. Пациенты испытывали меньше страданий. Этот метод был описан в литературе, но к нему мало кто прибегал.

Про обезболивание с помощью холода вспомнили во время наполеоновского вторжения в Россию. Зимой 1812 года французский хирург Ларрей проводил массовые ампутации обмороженных конечностей прямо на улице при температуре — 20… -29 ^оС.

В XIX веке, в период повального увлечения месмеризацией, были предприняты попытки гипнотизирования пациентов перед началом операции. А когда и кто изобрел наркоз? Об этом поговорим далее.

Химические опыты XVIII–XIX века

С развитием научных знаний учёные стали постепенно приближаться к решению сложной проблемы. В начале XIX века английский естествоиспытатель Х. Дэви установил на основе личного опыта, что вдыхание паров закиси азота притупляет ощущение боли у человека. М. Фарадей установил, что похожий эффект вызывают пары серного эфира. Их открытия не нашли практического применения.

В середине 40-х гг. XIX века дантист Г. Уэлс из США стал первым в мире человеком, который подвергся хирургической манипуляции, находясь под воздействием обезболивающего средства — закиси азота или «веселящего газа». Уэлсу удалили зуб, но боли он не почувствовал. Уэлс вдохновился удачным опытом и стал пропагандировать новый метод. Однако повторная публичная демонстрация действия химического анестетика завершилась крахом. Уэлсу не удалось завоевать лавры первооткрывателя наркоза.

Изобретение эфирного наркоза

Исследованием болеутоляющего действия серного эфира заинтересовался У. Мортон, практиковавший в области стоматологии. Он осуществил серию удачных опытов на себе и 16 октября 1846 г. погрузил в состояние наркоза первого пациента. Была проведена операция по безболезненному удалению опухоли на шее. Событие получило широкий резонанс. Мортон запатентовал своё нововведение. Он официально считается изобретателем наркоза и первым в истории медицины анестезиологом.

В медицинских кругах подхватили идею эфирного наркоза. Операции с его применением были сделаны врачами во Франции, Великобритании, Германии.

Кто изобрел наркоз в России? Первым российским врачом, рискнувшим испытать передовой метод на своих пациентах, был Федор Иванович Иноземцев. В 1847 году он произвёл несколько сложных полостных операций над пациентами, погруженными в медикаментозный сон. Поэтому он является первооткрывателем наркоза в России.

Вклад Н. И. Пирогова в мировую анестезиологию и травматологию

По стопам Иноземцева пошли другие российские доктора, среди которых Николай Иванович Пирогов. Он не только оперировал больных, но и изучал воздействие эфирного газа, пробовал разные способы его введения в организм. Свои наблюдения Пирогов обобщил и опубликовал. Он первым описал приёмы эндотрахеальной, внутривенной, спинальной и ректальной анестезии. Его вклад в развитие современной анестезиологии бесценен.

Пирогов — это тот, кто изобрел наркоз и гипс. Он впервые в России стал фиксировать повреждённые конечности с помощью гипсовой повязки. Свой метод медик опробовал на раненых солдатах во время Крымской войны. Однако Пирогова нельзя считать первооткрывателем данного способа. Гипс в качестве фиксирующего материала применяли задолго до него (арабские врачи, голландцы Гендрихс и Матиссен, француз Лафарг, россияне Гибенталь и Басов). Пирогов лишь усовершенствовал гипсовую фиксацию, сделал её лёгкой и мобильной.

Открытие хлороформного наркоза

В начале 30-х гг. XIX века был открыт хлороформ.

Новый вид наркоза с помощью хлороформа был официально презентован медицинской общественности 10 ноября 1847 г. Его изобретатель шотландский акушер Д. Симпсон активно внедрял обезболивание рожениц, чтобы облегчить процесс родов. Существует предание, что первой девочке, появившейся на свет безболезненно, дали имя Анастезия. Симпсон по праву считается основателем акушерской анестезиологии.

Хлороформный наркоз был намного удобнее и выгоднее, чем эфирный. Он быстрее погружал человека в сон, оказывал более глубокое воздействие. Для него не нужна была дополнительная аппаратура, достаточно вдохнуть пары со смоченной в хлороформе марли.

Кокаин – местный анестетик южноамериканских индейцев

Родоначальниками местной анестезии принято считать южноамериканских индейцев. Они с давних времён практиковали в качестве обезболивающего средства кокаин. Этот растительный алкалоид добывался из листьев местного кустарника Erythroxylon coca.

Индейцы считали растение даром богов. Коку высаживали на специальных полях. Бережно обрывали с куста молодые листья и сушили их. В случае необходимости высушенные листья разжёвывали и слюной поливали повреждённое место. Оно теряло чувствительность, и народные целители приступали к операции.

Исследования Коллера в области местной анестезии

Необходимость осуществлять обезболивание на ограниченном участке особо остро стояла перед стоматологами. Удаление зубов и прочие вмешательства в зубные ткани вызывали нестерпимую боль у пациентов. Кто изобрел местный наркоз? В XIX веке параллельно с опытами по общей анестезии проводились поиски эффективного метода для ограниченного (местного) наркоза. В 1894 г. была изобретена полая игла. Для купирования зубной боли врачи-стоматологи использовали морфий и кокаин.

О свойствах производных коки снижать чувствительность в тканях писал в своих работах профессор из Петербурга, Василий Константинович Анреп. Его труды были детально изучены австрийским офтальмологом Карлом Коллером. Молодой врач решился применить кокаин в качестве анестетика при операции на глазах. Опыты оказались успешными. Пациенты оставались в сознании и при этом не чувствовали боли. В 1884 г. Коллер информировал сообщество венских врачей о своих достижениях. Таким образом, результаты экспериментов австрийского доктора являются первыми, официально подтверждёнными примерами местной анестезии.

История развития эндотрахиального наркоза

В современной анестезиологии чаще всего практикуют эндотрахеальный наркоз, именуемый ещё интубационным или комбинированным. Это наиболее безопасный для человека вид анестезии. Его применение позволяет держать под контролем состояние пациента, осуществлять сложные полостные операции.

Кто изобрел эндотрохиальный наркоз? Первый документально зафиксированный случай использование дыхательной трубки в медицинских целях связан с именем Парацельса. Выдающийся врач Средневековья ввёл трубку в трахею умирающему человеку и тем самым спас его жизнь.

Профессор медицины из Падуи Андре Везалий в XVI веке проводил эксперименты над животными, вводя в их трахеи дыхательные трубки.

Эпизодичное применение трубок для дыхания во время операций дало основу для дальнейшего развития в области анестезиологии. В начале 70-х годов XIX века германский хирург Тренделенбург изготовил дыхательную трубку, снабжённую манжетой.

Применение миорелаксантов в интубационной анестезии

Массовое применение интубационной анестезии началось с 1942 г., когда канадцы Гарольд Гриффит и Энид Джонсон применили во время операции миорелаксанты — препараты, расслабляющие мышцы. Они ввели пациенту алкалоид тубокурарин (интокострин), получаемый из известного яда южноамериканских индейцев кураре. Нововведение облегчило проведение интубационных мероприятий и сделало операции более безопасными. Канадцев принято считать новаторами эндотрахеального наркоза.

Теперь вам известно, кто изобрел общий наркоз и местный. Современная анестезиология не стоит на месте. Успешно применяются традиционные методы, внедряются новейшие медицинские разработки. Наркоз представляет собой сложный, многокомпонентный процесс, от которого зависит здоровье и жизнь пациента.

16 октября в истории: первый наркоз, часы с автоподзаводом и зарождение класса нетбуков

16.10.2017 16:04

16 октября 1846 года врачи впервые применили общий наркоз во время операции. Профессор Гарвардского университета Джон Уоррен и стоматолог Уильям Мортон в присутствии студентов усыпили пациента, чтобы удалить ему опухоль в подчелюстной области. Присутствовавшие были просто шокированы, когда увидели, как сложная медицинская операция прошла без единого крика пациента.

Попытки общей анестезии предпринимались и раньше, но лишь в 1846 году эфирный наркоз впервые доказал свою эффективность. Аппарат, работу которого демонстрировал публике Уильям Мортон, был предельно прост: стеклянный шар с отверстием для наливания эфира с одной стороны, и трубка, которая вставлялась в рот пациента, с другой.

Уильям Мортон безуспешно пытался запатентовать своё изобретение и утверждал, что он изобрёл особый газ «летеон», аналогов которому нет в мире. Но очень скоро выяснилось, что для обезболивания используется обычный эфир, поэтому слава первооткрывателя анестезии Мортону досталась, а желанное богатство за счёт лицензии на своё изобретение — нет.

Ранее врачи использовали куда менее гуманные и эффективные методы наркоза: вплоть до XVIII века анестезиолог вводил пациента в бессознательное состояние… ударом дубинкой по голове. В Египте, Китае и Индии больным приходилось употреблять опиум, а в большинстве стран притупления боли добивались за счёт крепкого алкоголя. Последний метод изредка используется и сегодня, когда операцию нужно проводить срочно, а эффективных анестетиков под рукой нет.

С XX века в анестезии используются не только действенные, но и безопасные препараты, такие, например, как прокаин, новокаин и лидокаин.

16 октября 1923 британский часовщик Джон Харвуд получил патент на часы с автоподзаводом. Модели, показанные изобретателем, заводились самостоятельно за счёт жестикуляции их владельцев в повседневных делах. Открытие Харвуда было оглушительно успешным: практически все производители часов купили право на использовании новой технологии в своей продукции.

Прежде в механических часах стрелки приводились в движение за счёт пружины, которую нужно было заводить с помощью механической головки. В часах с автоподзаводом использован другой принцип. Они оснащены специальным металлическим грузом, сектором, который вращается при любых движениях руки. Это как если внутрь часов бросить камушек — он постоянно будет перемещаться за счёт инерции и силы тяжести.

За счёт конструктивных особенностей конструкции часы с автоподзаводом гораздо более устойчивы к влаге, нежели их электронные собратья, да и точность показания времени у них очень высока. Но полукольцо в механизме изготавливается из дорогостоящего вольфрама, механизм очень чувствителен к ударам, а сами часы с автоподзаводом выглядят слишком тяжёлыми и толстыми по современным меркам.

16 октября 2007 года компания ASUS представила первый в мире нетбук — Eee PC 701. До анонса iPad и популяризации планшетов в 2010-м оставалось ещё три года, за которые нетбуки успели стать символом недорогого, долгоживущего и компактного компьютера по умеренной цене.

Термин «нетбук» был придуман компанией Psion, которая в 2003 выпустила модель netBook с 7,7-дюймовым дисплеем и мобильным процессором StrongARM. По функциональности модель походила на гибрид планшета и ноутбука, только без «полноразмерной» операционной системы и сенсорного дисплея.

Eee PC 701 должен был конкурировать со сверхбюджетным ноутбуком некоммерческого проекта OLPC (One Laptop per Child — «Ноутбук каждому ребёнку»), чья модель XO-1 претендовала на звание максимально доступного компьютера для покупателей с низким достатком или образовательных учреждений.

Конструкция сверхпопулярного нетбука была максимально бесхитростной: одноядерный процессор Celeron M 353 с частотой 900 МГц, 7-дюймовый экран с разрешением 800×480, всего лишь 4 ГБ внутренней памяти и 512 МБ «оперативки». Изначально ноутбук поставлялся с «образовательным» дистрибутивом Xadros (GNU/Linux), но бешенную популярность новинка ASUS получила после того, как начались поставки с Windows XP на борту.

Правда, вместо того, чтобы стать первыми компьютерами для бедных, нетбуки (и Eee PC в том числе) превратились в дополнительные игрушки для обеспеченных покупателей. Маленький компьютер на полюбившейся всем Windows за $260 — это был сенсационный коктейль в 2007 году. Никакие смартфоны и коммуникаторы не были способны «тянуть» полноценные веб-сайты с такой скоростью и удобством работы, а компьютерные программы для чтения документов и набора текста ещё долгое время были недосягаемы по качеству для мобильников. Некоторые гурманы даже успешно запускали трёхмерные «настоящие компьютерные» игры на своих Eee PC.

Закат нетбуков пришёлся на 2010-2011 год, когда их начали теснить планшетные ПК, а Intel (который был главным и единственным поставщиком чипов для «настоящих» нетбуков) всё ещё ограничивал полёт фантазии производителей искусственными ограничениями по характеристикам и слабо развитыми процессорами. Сегодня компактные недорогие модели со скромными процессорами всё ещё выпускаются, но уже без шильдика «Netbook», а де-факто роль компактного компьютера для развлечений сегодня перешла к более дорогим ультрабукам.

Наркоз — все статьи и новости

Наркоз (от др.-греч. νάρκωσις — «онемение», «оцепенение») — искусственно вызванное состояние, характеризующееся торможением центральной нервной системы (часто с погружением в сон) и расслаблением скелетных мышц, что ведет к снижению болевого порога. Данное состояние возникает после введения общих анестетиков в организм. Цель наркоза — замедлить реакцию организма на хирургическое вмешательство, которое вызывает болевые ощущения.

Существует несколько способов общего обезболивания организма: фармакодинамический наркоз (с применением специальных препаратов) и электронаркоз (под действием электрических полей). Наркоз также классифицируется по количеству используемых препаратов: мононаркоз, смешанный и комбинированный. Степень анестезии варьируется в зависимости от тяжести оперативного вмешательства: может быть сделан вводный наркоз, быстро действующий, кратковременный, поддерживающий (общая анестезия, которая длится на протяжении всей операции). Самый сильный эффект дает базис-наркоз: чтобы ограничить его действие, в организм необходимо ввести дополнительную дозу анестетика для снижения эффекта основного.

Процесс введения в состояние наркоза занимает четыре стадии. На первой стадии — анальгезии — постепенно снижается чувствительность. После введения в организм дозы обезболивающего наступает стадия возбуждения: кровяное давление повышается, зрачок расширяется. Операцию можно проводить на третьей стадии, когда наркоз полностью редуцирует болевые ощущения и чувствительность. После прекращения введения анестетиков наступает финальная стадия — пробуждение.

Первые обезболивающие средства начали появляться еще в древности, в виде настоев или отваров растений. Больные вдыхали пары, после чего погружались в сон. В XIII веке Раймунд Луллий открыл эфир, анестетические свойства которого были описаны лишь в 1540 году Парацельсом. В 1845 году Хорас Уэллс изобрел метод ингаляции «веселящего газа» (оксид азота), после применения которого снижалась болевая чувствительность. В России первую операцию под эфирным наркозом провели Фёдор Иноземцев и Николай Пирогов в феврале 1847 года.

Источник картинки: http://bit.ly/2deDC2Z

правда и мифы — История России

История врачевания на поле боя уходит своими корнями в глубокую древность. Еще в Египте в составе армии были врачеватели и перевязочные пункты. Но ни о каких сложных операциях не могло быть тогда и речи.

Безусловно, есть масса свидетельств оказания врачебной помощи во время войн и различных конфликтов. Но, к сожалению, даже в рассказах никогда не упоминалось о серьезной помощи.

До появления огнестрельного оружия полевые врачи занимались лечением колото-резаных ран, а с его появлением начали осваивать лечение от пулевых ранений. Конечно, о высоком уровне выживаемости в процессе операций говорить не приходилось. Процент смертности во время операций был крайне велик.

В те периоды были мало известны или совсем неизвестны методы обезболивания и анестезии. Болевой шок становился причиной смерти не реже, чем сами ранения. С развитием пушечного вооружения и боеприпасов врачам приходилось искать новые методы лечения и обработки иссеченных тканей после артиллерийского обстрела.

Значительный прорыв в области хирургии и анестезии совершил Николай Иванович Пирогов, впервые применивший в ходе военно-полевой операции общую анестезию, что позволило ему провести сложное хирургическое вмешательство.

Знаменитый хирург родился 13 (25) ноября 1810 года, и за минувшие с той поры более 200 лет его биография обросла множеством мифов. Разобраться, где правда, корреспонденту портала «История.РФ» помогли доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой экспериментальной и клинической хирургии РНИМУ им. Н. И. Пирогова Горский Виктор Александрович и академик РАЕН, доктор медицинских наук, профессор, лауреат Государственной премии РФ Матвеев Сергей Анатольевич.

Миф № 1. За время войны на Кавказе Пирогов совершил более десяти тысяч операций с применением анестезии

Горский В.А.: Вполне мог. Они воевали не каждый день, и у Пирогова была уже на тот момент хорошая практика в петербургской академии. Как пример – придворный хирург Наполеона Доминик Жан Ларрей в 1812 году при Бородинском сражении провел за день около двухсот операций по ампутации без анестезии.Пирогов оперировал очень быстро, поскольку он знал, что и как делать.

Миф № 2. Наркоз применялся Пироговым еще до Кавказской кампании

Горский В. А.: Анестезию в мирное время применил Уильям Томас Грин Мортон при удалении подчелюстной опухоли в 1846 году, но в военно-полевой хирургии Пирогов применил ее первым. До него ее не применяли, и он по праву считается первым применившим ее хирургом. Приемами, которые он придумал, пользуются до сих пор, и лучше пока ничего не придумали. Одна из самых главных его заслуг – он придумал медицинскую сортировку. Раненых сортировали по нескольким признакам: кому срочно нужна помощь, кому она уже не поможет, кому она нужна в самой малой степени… Его идея сортировки применяется до сих пор. Она родилась во время штурма аула Салты. И тогда же он применил во время операции наркоз. В частности, при ампутации. Анестезия была принята далеко не всеми, это все-таки были вещества наркотического действия, и бывали случаи, когда больной умирал от неверно рассчитанной дозировки, так как терапевтическое действие эфира не очень большое. А когда стали использовать хлороформ, то было поначалу еще хуже. Пройдет немало времени, прежде чем применение анестезии станет неотъемлемой частью любой операции. Но станет это возможным только благодаря Пирогову и проведенным в сложнейших условиях операциям.

Матвеев С. А.: Все новое всегда воспринимается неоднозначно. Заслуга Пирогова в том, что перед применением в операции он испытывал разные дозировки эфира на себе, а это, считайте, врачебный подвиг. Прежде чем давать наркоз раненому, он испытал на себе и подробно описал эти опыты в своем дневнике. Также он разработал специальную маску для применения анестезии, и с этими идеями он поехал на кавказский театр военных действий, чтобы испытать их уже непосредственно на практике. Есть мнение, что Пирогов является основоположником применения ректальной анестезии, до него вообще никто не применял этот метод. Но, к сожалению, о применении ректального вида наркоза на кавказском театре военных действий информации нет. Замечу, что этот метод применяли еще в древние времена, и заслуги Пирогова, на мой взгляд, тут нет. Также скажу, что этот метод не используется и не использовался в медицине. Поскольку он слишком опасен. При применении этого вида анестезии невозможно сказать, какая должна быть дозировка, ведь степень всасывания лекарства у каждого человека индивидуальна, а нарушить ее очень легко. И, ввиду большой смертности, от использования этого вида анестезии отказались.

Миф № 3. Пирогов лечил не только русских солдат, но и сторонников имама Шамиля

Горский В. А.: В этом нет ничего удивительного и мифологического. Не известно, кто попадет в плен или госпиталь, – лечили всех. Это нормальное явление для того времени. Как писал сам Пирогов в своем «Отчете», были случаи во время экспедиции, когда горцы привозили в арьергард своих раненых, которым, по их мнению, была необходима ампутация; врач проводил операцию, и они увозили его к себе обратно. Однако это происходило исключительно в лазарете. Сам Пирогов никогда к горцам не ездил.

Миф № 4. Кавказские врачи оценили труды Пирогова, подарив ему дорогостоящие инструменты

Матвеев С. А.: Это не так. В краеведческом музее города Махачкалы хранятся его инструменты, и я их лично осматривал. Местные врачи не могли ему подарить набор инструментов, поскольку Пирогов сам был директором завода по производству медицинских инструментов. К нему относились с огромным уважением, до сих пор бережно хранятся его медицинские инструменты, которые, напротив, сам он подарил кавказским лекарям. Да, ему могли подарить, например, кинжал за его заслуги, но инструменты – нет. К слову сказать, медицинские инструменты того времени были весьма дорогостоящими, поскольку некоторые изготавливались из серебра, и просто так дарить их незнакомцам было достаточно опрометчиво.

Миф № 5. У Пирогова был тяжелый характер

Матвеев С. А.: Его пригласили в академию, но он поставил условие, что нужно открывать новую кафедру. Два года это решение принимали, и ему открыли эту кафедру. В 1847 году в академии была учреждена новая кафедра экспериментальной хирургии, которую и возглавил Пирогов. По воспоминаниям его современников, у Пирогова действительно был очень тяжелый характер, но его не выгоняли. Он ушел из-за разногласий сам. Причин было очень много, в том числе и несогласие с руководством академии. Он был все-таки действительный статский советник, а это уже генеральское звание. Да и ушел он не на улицу, он возглавил Одесский учебный округ, стал там инспектором. Потом переехал в Киев, и вот там уже ему пришлось подать в отставку, поскольку из-за своего характера он не смог найти общий язык с губернатором.

Миф № 6. Личная жизнь Пирогова не складывалась

Матвеев С. А.:Он очень рано поступил в университет, подделав документы, поскольку материальное положение было крайне тяжелым. Он очень рано окончил университет – раньше, чем другие однокурсники. После этого его отправили в город Дерпт, где готовили профессоров. Сам он в своем дневнике подробно описывает, сколько он тратил времени на эксперименты, на научные исследования. В то время поздние браки – не патология, ведь для начала человек должен был обеспечить себя материально, а потом уже заводить и содержать семью. Что, в общем, Пирогов и сделал. Он стал врачом, получил кафедру, получил положение в обществе, экономическую независимость. Он активно помогал матери в Москве, поэтому у него и был брак после тридцати лет, а не в двадцать. Супруга родила двух сыновей, оба выжили. Но при вторых родах она погибла. Представьте, как он это мог пережить! У него была крайне тяжелая форма депрессии, и в течение продолжительного времени он не мог не то что проводить операции, а вообще заниматься хирургией. Но сам он принимать роды не мог, поскольку его профессиональная область была хирургия, а не акушерство и гинекология. Тем более роды проходили в Петербурге, где была целая кафедра акушерства и гинекологии.

Миф № 7. У Пирогова не было учеников

Матвеев С. А.: Он жил в другую эпоху, и нам трудно об этом говорить. Но очень много хирургов из его и следующих поколений причисляют себя к его ученикам. Они учились на том материале, который он оставил после себя, на его трудах, атласах… И для многих хирургов честь называть себя учеником Пирогова. Но если говорить более конкретно, я не думаю, что это правда: кафедру госпитальной хирургии Пирогов передал не чужому человеку, а своему ассистенту. А, наверно, самый выдающийся хирург, который считал себя учеником Пирогова, был Склифосовский. Он к нему приезжал на усадьбу, уговаривал Пирогова приехать в Москву для чествования юбилея и заслуг в хирургической деятельности. И есть даже картина о том, как Склифосовский уговаривает Пирогова.

В заключение уместно вспомнить слова Пирогова, которые являются не только наставлением и моральным завещанием будущим коллегам, но и своеобразным резюме его непростой, но поистине героической жизни:

«Вступая на врачебное поприще, мы легко верим в то, о чем слушали, читали или сами видели. На середине поприща… мы начинаем верить только тому, что мы видели или испытали. Под конец сомнения распространяются на то, в чем прежде были убеждены собственным опытом…»

Изобретение анестезии — удачные и неудачные опыты с наркозом

Автор Константин Краснов На чтение 3 мин.

Сегодня подавляющее большинство медицинских операций, связанных с причинением боли пациенту, производят с использованием общего или местного наркозов, в зависимости от сложности и продолжительности процесса. Но так было не всегда. И даже такая пустячная операция, как удаление зуба, причиняла пациентам жуткую боль. Может быть, поэтому многие и не обращались к врачам за помощью, в надежде, что всё само пройдет. Так кто же изобрел и впервые применил наркоз? Кто эти благодетели человечества? Вот тема для сегодняшнего разговора — изобретение анестезии.

Первые попытки применения наркоза

Американский стоматолог Гораций (Хорас) Уэллс присутствовал на одной из лекций знаменитого химика той эпохи Колтона. Во время экспериментов с закисью азота он обратил внимание на то, что один из слушателей, попал под действием паров этого вещества, и будучи «навеселе», случайно разбил себе ногу. На удивление, он не выказывал ни малейших признаков боли.

Решив проверить свою догадку, Гораций 11 декабря 1844 года пригласил в гости своего коллегу, Джона Риггса, подышал закисью азота и скомандовал тому вырвать ему один из зубов. Как он и ожидал, особой боли не было, лишь лёгкое покалывание. Довольный Уэллс провёл ещё порядка пятнадцати успешных операций, пока одного из его пациентов вынесли из стоматологического кабинета вперёд ногами… Само собой, на этом врачебная карьера практически закончилась.

Уильям Мортон и Гораций Уэллс

Череда неудачных провалов вызвала у Уэллса сильную депрессию. Кроме того, его коллеги ввели в обращение такие анестезирующие средства как хлороформ и эфир. На почве переживаний и психического расстройства доктор покончил с собой в 1848 году, вскрыв себе бедренную артерию, будучи в совсем молодом возрасте. Ему на момент смерти было всего 29 лет.

Хирург Уильям Мортон, тоже американец, оказался немногим более удачлив – 16 октября 1846 года он первым в истории осуществил хирургическую операцию с применением диэтилового эфира. Наркоз использовался для обезболивания при удалении подчелюстной опухоли. К сожалению, талантливейший врач, автор медицинских трудов по метатарзальной невралгии, умер в полной нищете в возрасте сорока восьми лет.

Успешные опыты с наркозом

В России дела с медициной обстояли получше. В 1847 году, независимо друг от друга, два светила медицины той эпохи, Фёдор Иноземцев и Николай Пирогов, практически одновременно, с разницей в неделю, провели успешные операции с применением наркоза.

Фёдор Иванович Иноземцев

Восьмого февраля в Риге Фёдор Иноземцев при помощи эфирного наркоза провёл успешную операцию. Невзирая на первенство американцев в этой области, их опыты носили единичный характер, тогда как за девять месяцев 1847 года Иноземцев провёл восемнадцать увенчавшихся успехом операций, а его коллега и конкурент Николай Пирогов – пятьдесят.

Хотя Иноземцев и опередил Николая Ивановича Пирогова на неделю, он оперировал пациентов в условиях больницы. Пирогов же работал в полевых условиях, проведя за время своей врачебной карьеры около десяти тысяч операций с использованием эфирного наркоза. Ему же принадлежит новаторство в области применения пропитанных крахмалом тряпичных бинтов вместо лубков из коры молодых деревьев. За свои выдающиеся заслуги перед отечеством, Николай Иванович в 1847 году был удостоен чина действительного статского советника, что сегодня соответствует званию генерал-майора или контр-адмирала.

Николай Иванович Пирогов

Сравнивать, кто принёс больше пользы человечеству, мы не будем. Все перечисленные в статье – и американские, и русские светила науки – внесли свой вклад в общее дело, многие даже заплатив очень дорогую цену. Нам остаётся только поблагодарить их, вспомнив добрым словом при походе к врачу.

Открытие анестезии и сроки

Современная медицина была бы невозможна без анестезии. Ранняя форма анестезии была впервые использована в Массачусетской больнице общего профиля в Бостоне дантистом Уильямом Т.Г. Мортон и хирург Джон Уоррен 16 октября 1846 года.

В последнем выпуске нашей серии «Вехи в медицине» UMHS Endeavour рассматривает историю анестезии для будущих врачей в медицинских школах Америки и Карибского бассейна.Говард Маркел на PBS.org и Wood Library Museum.org и в других источниках. Также поищите предстоящие публикации об анестезии в разделе «Возвращение по четвергам» на странице UMHS в Facebook.

Ранняя анестезия восходит к древним временам (вавилоняне, греки, китайцы и инки), но одно из первых европейских описаний относится к 1200-м годам, когда Теодорих Луккский, итальянский врач и епископ, «использовал губки, пропитанные опиумом и мандрагорой. [из растения мандрагоры] для хирургического обезболивания », согласно Британскому обществу истории анестезии (www.histansoc.org.uk/). Гашиш и индийская конопля также широко использовались в качестве обезболивающих.

Однако до середины 1800-х годов хирурги не могли предложить пациентам ничего, кроме опиума, алкоголя или пули, чтобы укусить их, чтобы справиться с мучительной болью после операции. Британская Daily Mail описывает медицину во время гражданской войны в США как ужасное испытание. «Для проведения столь необходимой хирургической операции искалеченным бойцам использовались леденящие кровь виды пил, ножей и острых крючков», — писала газета еще в 2011 году. «Но вместо того, чтобы быть комфортно под наркозом , , солдатам пришлось стиснуть зубы. из-за боли от ампутации конечностей ».

Медицина была еще примитивной во время Гражданской войны (1861-1865), но в 1840-х и 1850-х годах американские врачи усердно работали над развитием анестезии.

Первая хирургическая процедура с применением анестезии

16 октября 1846 г. бостонский дантист Уильям Т.Г. Согласно «Болезненной истории современной анестезии» доктора Говарда Маркеля на PBS.org, Мортон использовал серный эфир для обезболивания человека, которому потребовалась операция по удалению сосудистой опухоли с шеи.

Хирург Джон Уоррен провел операцию пациенту Гленну Эбботту.

Уильям Т.Г. Мортон назвал свое творение Летеоном в честь реки Лета из греческой мифологии, известной своими водами, которые помогли стереть «болезненные воспоминания».

Мортон начал покупать эфир у местного химика и «начал подвергать себя и зверинец домашних животных воздействию паров эфира. Удовлетворенный его безопасностью и надежностью, он начал использовать эфир для своих стоматологических пациентов », — пишет доктор Ховард Маркел на PBS.org. «Вскоре к нему в офис направились толпы болеющих зубами бостонцев, машущих долларами.Мортон наслаждался своим финансовым успехом, но быстро понял, что Летеон годится для гораздо большего, чем вытаскивание зубов ».

Исторические источники говорят, что Мортон надеялся разбогатеть на своем «открытии», но до и после него он натолкнулся на множество препятствий. Мортон работал с другим дантистом, Горацием Уэллсом. В 1845 году, всего за год до первой успешной операции под наркозом, Мортон и Уэллс экспериментировали с закисью азота («веселящий газ»). Во время одной печально известной демонстрации в Гарвардской медицинской школе в 1845 году двум дантистам не удалось заглушить боль пациента, которому вырвали зуб, что привело к серьезному унижению обоих мужчин.

В 1844 году Мортон слушал лекции профессора химии из Гарварда Чарльза Джексона о том, как органический растворитель серный эфир «может сделать человека бессознательным или даже потерять сознание», как объясняет PBS.org.

(фото, вставка справа) УИЛЬЯМ Т.Г. МОРТОН: Бостонский дантист помог провести первую операцию с использованием анестетика. Фото: Wikimedia Commons

.

Хронология истории анестезии

CHOLOROFORM: Круглый магазин прозрачного стекла для Chloroform, Великобритания, 1850 г.Фото: Wikimedia Commons

.

Ниже приведены факты с веб-сайта Музея анестезии Wood Library в Шаумбурге, штат Иллинойс. Посетите веб-сайт Музея анестезии в деревянной библиотеке, чтобы узнать больше об истории. Обратите внимание, что этот график включает только события после первой хирургической процедуры с использованием анестезии в 1846 году. Более ранние разработки в области анестезии, начиная с 4000 г. до н.э., можно найти на веб-сайте музея.

1847

В Шотландии в 1847 году акушер профессор Джеймс Ю.Симпсон начинает давать женщинам хлороформ, чтобы облегчить боль при родах. «Хлороформ быстро становится популярным анестетиком также для хирургических и стоматологических процедур», — говорится на сайте музея. «Хлороформ был независимо открыт в 1831 году Сэмюэлем Гатри из США, Эженом Субейраном из Франции и Юстусом фон Либихом из Германии».

1853

ПОЛЫЙ ГИПОДЕРМИЧЕСКИЙ ШПРИЦ: использовался в Англии примерно в 1850-х годах. Фото: Wikimedia Commons

.

Drs. Чарльз Праваз (1791–1853) и Александр Вуд (1817–1884) «независимо друг от друга изобрели полую иглу для подкожных инъекций, которая будет присоединена к более раннему изобретению — шприцу, популяризированному в 1845 году ирландцем Фрэнсисом Риндом.”

1853 и 1857

ХЛОРОФОРМ, ИСПОЛЬЗУЕМЫЙ В КАЧЕСТВЕ АНЕСТЕТИКА ДЛЯ КОРОЛЕВЫ ВИКТОРИИ: Хлороформ применялся для британской королевы Виктории, когда она родила принца Леопольда в 1853 году и принцессу Беатрис в 1857 году. Фото: Wikimedia Commons

«Доктор. Джон Сноу (1813-1858) — анестезиолог, работающий на полную ставку с 1847 года, доктор Сноу популяризирует акушерскую анестезию хлороформом королевы Виктории в связи с рождением принца Леопольда (1853) и принцессы Беатрис (1857).Его книги Об вдыхании паров эфира и О хлороформе и других анестетиках просвещали врачей-анестезиологов. Его источник эпидемии холеры в Лондоне в 1854 году водяной помпой на Брод-стрит положил начало эпидемиологии ».

ЦИЛИНДР ОКСИДА АЗОТА: использовался в Европе в 1800-х годах. Фото: Wikimedia Commons

.

1863

«’ Профессор ‘Гарднер Куинси Колтон (1814-1898) из Института Купера в Нью-Йорке вновь вводит закись азота.”

1856

«Доктор. Эдмунд Эндрюс (1824–1904) из Чикаго предлагает использовать закись азота, смешанную с кислородом, в качестве анестетика в чикагской медицинской экспертизы ».

1884

«Доктор. Карл Коллер (1857-1944) — венский офтальмолог и коллега Зигмунда Фрейда, представляет кокаин в качестве анестетика для глазной хирургии ».

«Доктор Уильям С. Холстед использует кокаин (1852-1922) для первой регионарной (нижнечелюстной или челюстной) блокады кокаином».

(Фотография, вставка справа) КОКАИН: (Слева направо) Бутылка для кокаина Boehringer Muriate, банка для леденцов с ментолом и кокаином от горла, бутылка для порошкообразного кокаина производства Park, Davis & Co., и стеклянная бутылка для жидкого экстракта кокаина производства Eli Lilly and Co. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1889

В стоматологическом колледже Филадельфии Генри Дорр, доктор медицинских наук, был назначен первым в мире профессором практики стоматологии, анестезии и анестезии. «Первые в мире« профессора анестезии »-дисциплинарные специалисты последуют в стоматологии в Американском колледже стоматологической хирургии в Чикаго (1892, Джордж Лейнингер, доктор медицины) и в медицине в Нью-Йоркском гомеопатическом медицинском колледже (1903, Т.Дрисдейл Бьюкенен, Мэриленд) «

(Фото, вставка справа) СТОМАТОЛОГИЧЕСКИЙ И ХИРУРГИЧЕСКИЙ МИКРОКОСМ: Последний выпуск. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1891

В Питтсбурге, штат Пенсильвания, « The Dental and Surgical Microcosm » издается как первый в мире журнал, «посвященный в основном науке анестезии и анестезии».

1893

Лондонское общество анестезиологов, «первое в мире общество анестезиологов», создается в Лондоне, Соединенное Королевство.

1894

«Студенты-медики Э. Эмори Кодман (1869-1940) и Харви Кушинг (1869-1939) — разработали первую запись анестезии, используя наблюдаемую частоту дыхания и частоту пульса при пальпации. К 1901 году Кушинг добавит измерение артериального давления с помощью сфигмоманометрии Рива Роччи; к 1903 году частота дыхания и частота сердечных сокращений выслушивались с помощью прекардиального стетоскопа (который впервые применил Кушинг на собаках и его любимый врач-анестезиолог С. Гриффит Дэвис на пациентах) ».

(Фотография, вставка справа) СФИГМОМАНОМЕТР RIVA-ROCCI: Впервые использовался около 1901 года.Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1898

«Доктор. Август Бир (1861-1949) — проводит первую спинномозговую анестезию с использованием кокаина; 10 лет спустя он популяризировал внутривенную регионарную блокаду ».

1901

«Каудальная эпидуральная анальгезия описана независимо французским доктором. Жан-Антанас Сикард и Фернан Кателин. Их инновация появилась после случайной эпидуральной инъекции доктором Леонардом Корнингом (1855-1923) ».

(фото, вставка справа) ШИРОКОКАЧАЛЬНЫЙ ИНГАЛЯТОР HEWITT: Разработан доктором.Фредерик Уильям Хьюитт из Великобритании, это была модификация более раннего ингалятора эфира Clover. В отличие от Clover, этот можно заправлять эфиром, пока он еще используется. «Оральные дыхательные пути» доктора Хьюитта были представлены в 1908 году. Фото: © Wood Library-Museum. www.WoodLibraryMuseum.org

1902

«Доктор Матиас Дж. Зейферт из Чикаго придумал слова« анестезиология »и« анестезиолог ». Он утверждал, что «анестезиолог» — это техник, а «анестезиолог» — научный авторитет в области анестезии и анестетиков.

1905

«Доктор. Фредерик В. Хьюитт вводит смесь хлороформа и эфира будущему королю Эдуарду VII. Возможно, потянув за бороду дородного принца (чтобы сохранить королевские дыхательные пути открытыми), к 1908 году Хьюитт вдохновился на создание своего орального «воздуховода». «

(Фотография, вставка справа) ДЭВИС ВДЫХАТЕЛЬ: Одно из нескольких устройств, изобретенных доктором С. Гриффитом Дэвисом. Представленный примерно в 1913 году ингалятор Дэвиса «доставлял смесь закиси азота, кислорода и эфира.Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1907

«Доктор. А. Фредерик Эрдманн (1867-1953) — основал Общество анестезиологов Лонг-Айленда (LISA), первое общество профессиональных анестезиологов в США. (Количество участников LISA начинается с 9 человек) ».

1911

«Общество Лонг-Айленда переименовано в Общество анестезиологов Нью-Йорка (NYSA). (В 1911 году количество членов NYSA достигло 23) ».

1914

«Первое из двух изданий Anesthesia , первого такого всеобъемлющего учебника в США, опубликовано доктором Дж.Джеймс Т. Гватми, президент штата Нью-Йорк в 1912 году ».

«Доктор. Деннис Э. Джексон разрабатывает систему анестезии, поглощающую углекислый газ (CO2), позволяющую пациенту повторно дышать выдыхаемым воздухом, содержащим анестетик, очищенный от углекислого газа, что приводит к использованию меньшего количества анестетика и предотвращению отходов ».

(Фотография, вставка справа ) АППАРАТ ГВАТМИ И ВУЛСИ: Использовался около 1914 года. Фото: © Wood Library-Museum. www.WoodLibraryMuseum.org

1916

«Первое из семи выпусков журнала The Art of Anesthesia опубликовано доктором.Палюэль Дж. Флэгг, президент ASA 1919-1920 гг. »

1920

«Артур Гедель публикует свои глазные признаки эфирной анестезии в American Journal of Surgery . Его дыхательные пути Геделя (оральные) до сих пор используются, и он был увековечен Мемориальным центром анестезии Артура Э. Геделя, Сан-Франциско, Калифорния ».

1922

«Из Кливленда, Огайо, Текущие исследования в области анестезии и обезболивания. запущен Фрэнсисом Х.« Фрэнком »МакМечаном (1879-1939) как первый в мире журнал, издаваемый анестезиологическим обществом, Международным обществом исследований анестезии.”

1923

«Доктор. Изабелла Херб применяет первый этилен-кислородный хирургический анестетик. Она продемонстрировала замечательное трансоподобное состояние, которое низкие дозы этилена могут вызывать у людей ».

1927

«Доктор. Ральф М. Уотерс прибывает в Висконсинский университет в Мэдисоне. Оттуда он будет обучать своих резидентов-анестезиологов (стажеров Уотерса ласково называли «Аквалумни») по одной из первых в мире программ ординатуры по анестезиологии на базе университетов.Уотерс также станет пионером устройства для поглощения углекислого газа (To-and-Fro Canister), клинически введет внутривенный тиопентал натрия и ингаляционный анестетик циклопропан и станет президентом ASA в 1945 году ».

(Фото, вставка справа) THIOPENTAL: стал первым широко используемым внутривенным анестезирующим газом. Используется в основном с конца 1930-х по 1950-е годы. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1929

«Туристический клуб анестезиологов организован доктором.Джон С. Ланди, который будет популяризировать использование тиопентала для внутривенной анестезии (пентотал) и станет президентом ASA в 1946 году. Популярность тиопентала — как быстро действующего внутривенного средства для индукции общей анестезии — проложит путь для других, полностью несвязанные агенты для внутривенной индукции, такие как кетамин, этомидат и пропофол ».

1933

«NYSA (будущая ASA) д-р Пол М. Вуд официально жертвует свои личные коллекции, которые составляют основу его будущего тезки, Библиотеки-музея анестезиологии Вуда.”

(Фотография, вставка справа) АППАРАТ HERB MUELLER: Представленный в 1933 году, он вводил эфир, отсасывающую кровь и слизь из хирургической области и дыхательных путей пациента. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1935

«Доктор. Эмери А. Ровенстайн прибывает в больницу Bellevue в Нью-Йорке, чтобы открыть там резиденцию. В 1930-х годах он стал одним из пионеров использования циклопропана и баз данных перфокарт по его случаям анестезии, он стал соучредителем Американского совета анестезиологии и Ассамблеи аспирантов Нью-Йорка по анестезиологии.В 1943-1944 годах он будет президентом ASA, а в 1957 году получит награду ASA «За выдающиеся заслуги» ».

(Фотография справа) ЦИКЛОПРОПАН: стал наиболее широко используемым анестезирующим газом, начиная с 1930-х годов. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1936

«Нью-Йоркское общество анестезиологов переименовано в Американское общество анестезиологов». (В 1936 году количество членов ASA достигло 487) ».

1937

«Проф. Роберт Р. Макинтош — назначенный первым в мире заведующим кафедрой анестезиологии, профессор Наффилда Макинтош из Оксфорда представит свой изогнутый ларингоскоп — самый популярный в мире — в 1943 году и будет посвящен в рыцари в 1955 году за переработку спасательных жилетов авиаторов.”

1940

«Через два года после образования в качестве дочерней компании Американского совета по хирургии и через год после проведения первого письменного экзамена Американскому совету анестезиологов (ABA) предоставлен статус независимого совета. ABA помогла определить анестезиологию как медицинскую специальность и предоставила американскому медицинскому истеблишменту официальное признание врачей, специализирующихся в искусстве и науке анестезии. Основатель ABA, доктор Пол М. Вуд также является бизнес-менеджером в Anesthesiology , журнале, который ASA начинает публиковать в июле 1940 года.”

1941

«Генри К. Бичер, доктор медицины. После назначения на первую в США кафедру анестезиологии профессором Анестезиологических исследований Генри Исайи Дорра в Гарварде профессор Бичер станет пионером в понимании медицинской этики, согласия пациентов, клинических испытаний, эффекта плацебо и т. Д. и «смерть мозга».

«Доктор Роберт Хингсон разрабатывает непрерывную каудальную анестезию, инновацию в акушерской анестезии, которая обеспечивает постоянное обезболивание при длительных или тяжелых родах.В 1958 году доктор Хингсон основал Brother’s Brother, некоммерческую благотворительную организацию, занимающуюся поставками медицинских, образовательных и сельскохозяйственных товаров по всему миру. Его безыгольные «Пушки мира» будут массово иммунизировать миллионы людей с помощью струйной инъекции и будут показаны как «Гипоспрей» в Star Trek и многих научно-фантастических фильмах ».

1942

«Доктора. Гарольд Гриффит (1894-1985) и Энид Джонсон (1909-2001). Доктор медицинских наук Льюис Х. Райт из компании Squibb поставлял кураре фармацевтического класса докторам. Гриффит и Джонсон за первое в мире успешное обезболивающее применение миорелаксанта.Кураре был получен Сквиббом в сыром виде в 1939 году после эквадорских экспедиций Ричарда К. Гилла (1901–1958) ».

(фото, вставка справа) CURARE: Первоначально использовался коренными жителями Южной Америки. Впервые использовался врачами в 1942 году, чтобы тело оставалось неподвижным во время хирургических вмешательств при сложных операциях. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1945

«После получения первой награды за выдающиеся заслуги недавно переименованного Американского общества анестезиологов, основатель Вудской библиотеки и музея Пол М.Вуд объявил о своих планах по организации 1-й ассамблеи аспирантов в области анестезиологии (PGA) в Нью-Йорке. (В 1945 году количество членов ASA достигло 1 977.) ».

1953

«Доктор. Вирджиния Апгар (1909–1974) — издает универсальную шкалу APGAR для оценки здоровья новорожденных. Она направит предшественника Марша десятицентовиков и будет удостоена чести (1994) как первая женщина-анестезиолог, украсившая почтовую марку США ».

(Фотография, вставка справа) ЛИДОКАИН: клинически внедрен в Швеции Торстеном Гордом.M.D. в качестве местного анестетика. Доказано, что действует дольше, чем другие, с меньшим риском побочных эффектов. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1954

«Доктора. Генри Бичер и Дональд Тодд публикуют «Смерти, связанные с анестезией и хирургией», сообщая о результатах своих исследований периоперационной смертности ».

1955

«Всемирная федерация обществ анестезиологов (WFSA) была учреждена на первом Всемирном конгрессе анестезиологов (WCA) в Схевенингене, Нидерланды, в 1955 году.”

1956

«Британский доктор Майкл Джонстон клинически представляет галотан, первый современный бромированный анестетик для общей анестезии. Первые попытки использования галотана в США последовали докторам. К. Рональд Стивен, а затем Э. С. «Рик» Сикер, который в 1973 году станет президентом ASA ».

(Фотография, вставка справа) GOLDMAN VAPORIZER: Британский врач доктор Виктор Гольдман впервые представил небольшой испаритель галотана для стоматологического использования в 1956 году. Вторая модель 1962 года позволяет проводить более глубокую анестезию для более длительных процедур.Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1958

«Джон В. Северингхаус разработал законченный газовый аппарат, объединив свою практическую версию электрода Стоу CO ₂ с электродом Кларка pO ₂ ».

1960

«Доктора. Джозеф Артузио, Алан ван Познак и др. начинает испытания ингаляционного анестетика метоксифлурана на людях ».

1963

«Доктор. Эдмонд И. Эгер, II описывает минимальную альвеолярную концентрацию (МАК), позже охарактеризованную как «концентрация [вдыхаемого анестетика], вызывающая неподвижность у 50% пациентов, подвергшихся воздействию ядовитого раздражителя.”

«Доктор. Пол М. Вуд скончался, и его одноименная библиотека-музей Вуда открывается 6 месяцев спустя в двухэтажном пристройке к одноэтажной штаб-квартире ASA на шоссе Бассе в Парк-Ридж, штат Иллинойс ».

1964

«Доктор. Günter Corssen et al. начинает испытания диссоциативного внутривенного анестетика кетамина на людях ».

1966

«Доктор. Роберт Виртью и др. начинает испытания ингаляционного анестетика энфлурана на людях ».

1969

«ASA запускает Программу самооценки, первую в серии образовательных инициатив для своих членов.Эта инициатива, переименованная в 1979 г. в Программу самообразования и оценки (SEE), предусматривает самооценку, которую специалисты-практики могут выполнять в удобное для них время. SEE позволяет анестезиологам получить объективную оценку своих профессиональных знаний и предоставляет рекомендации для дальнейшего обучения. К 2004 г. была запущена Программа непрерывного образования по анестезиологии (ACE). ACE способствует обучению на протяжении всей жизни, позволяя практикующим специалистам оценить свой уровень знаний, выявить области, в которых можно улучшить, и подготовиться к письменному экзамену для повторной сертификации анестезиолога.”

1970

«Доктор. J. Antonio Aldrete публикует «Оценка восстановления после наркоза».

1972

«Изофлуран клинически представлен как ингаляционный анестетик».

1985

«Фонд безопасности анестезиологических пациентов (APSF) основан ASA».

1986

«ASA утверждает первый медицинский стандарт помощи для базового интраоперационного мониторинга. В последующие годы ASA публикует научно обоснованные Практические параметры и стандарты , руководства и заявления.”

(Фотография, вставка справа) ИЗОФЛУРАН: клинически внедрен в качестве ингаляционного анестетика в 1972 году. Установлено, что он безопаснее и эффективнее галотана. Изофлуран получил одобрение FDA в 1981 году. Фото: © Wood Library-Museum. www.WoodLibraryMuseum.org

1990

«Программа обучения иностранной анестезии (OTP) основана доктором Николасом М. Грином. Позже Глобальная программа гуманитарной помощи (GHO) поощряет добровольчество, поддерживает обучение и тренинги по анестезии в странах с низким и средним уровнем доходов, выступает за долгосрочное академическое партнерство с больницами и университетами в странах, где они нуждаются, и сотрудничает с организациями, учреждениями, и инициативы с общими миссиями и философией.В 2011 году ASA присуждает первую премию Николаса М. Грина, доктора медицины, за выдающиеся достижения в гуманитарной сфере т.

1992

«Десфлуран клинически представлен в качестве ингаляционного анестетика».

1993

«ASA публикует свой первый Алгоритм трудных дыхательных путей , определяющий безопасный и систематический подход к вспомогательной вентиляции легких у пациентов, находящихся под общей анестезией».

(Фотография, вставка справа) ИСПАРИТЕЛЬ OHMEDA TEC 6: «Десфлуран, анестетик, представленный в 1991 году, потребовал разработки нового типа вапорайзера.Производитель, Ohmeda, представил Tec 6 примерно в 1993 году. Десфлуран, анестетик, представленный в 1991 году, имел настолько низкую температуру кипения, что потребовал разработки нового типа испарителя. Производитель, Ohmeda, представил Tec 6 примерно в 1993 году. Десфлуран, анестетик, представленный в 1991 году, имел настолько низкую температуру кипения, что потребовал разработки нового типа испарителя. Производитель, Ohmeda, представил Tec 6 примерно в 1993 году ». Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

1994

«Севофлуран клинически представлен в качестве ингаляционного анестетика».

«ASA устанавливает присутствие в сети для общения с членами и общественностью. Веб-сайт объединится в www.asahq.org ».

1999

«В своем отчете To Err is Human Институт медицины высоко оценивает усилия анестезиологов по повышению безопасности пациентов».

ОБСЛУЖИВАНИЕ СЕРТИФИКАЦИИ (MOCA): «Начинается для новоиспеченных дипломатов Американского совета анестезиологии (ABA).«Начиная с 2000 года, начинается обслуживание сертификации (MOCA) для новоиспеченных дипломатов Американского совета анестезиологии (ABA)». Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org

2000-2012

«Начиная с 2000 года, начинается обслуживание сертификации (MOCA) для новоиспеченных дипломатов Американского совета анестезиологии (ABA). В течение следующих десяти лет отдельные члены ASA, а затем и официальный комитет ASA работают с ABA над созданием сети симуляционного обучения (SEN) для оказания помощи в обучении и сертификации анестезиологов по их медицинской специальности.”

2009

«Институт качества анестезии (AQI) основан ASA».

2011

«Создан Благотворительный фонд ASA».

2012

«Публикация « Наследие анестезии: аннотированная библиография Патрика Сима из коллекции редких книг Деревянной библиотеки-музея анестезиологии ». С 1971 по 2010 год Патрик Сим, MLS, работал единственным, а затем старшим библиотекарем в Лесной библиотеке-музее анестезиологии ASA.(В 2012 году количество членов ASA достигло 50 023) ».

2013

«По мере того, как число его членов превышает 50 000, ASA открывает новые возможности для строительства своего комплекса в Шаумбурге, штат Иллинойс».

2014

«ASA переезжает в свой новый комплекс в Шаумбурге, штат Иллинойс».

(Верхнее фото) ПЕРВАЯ АМЕРИКАНСКАЯ ПРОЦЕДУРА С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ АНЕСТЕЗИИ: Иллюстрация дантиста Уильяма Т.Г. Мортон и хирург Джон Уоррен делают наркоз пациенту Гленну Эбботу в больнице общего профиля Массачусетса в Бостоне 16 октября 1846 года.Иллюстрация: Wikimedia Commons

---

О компании UMHS:

Построенный в традициях лучших университетов США, Университет медицины и медицинских наук ориентирован на индивидуальное внимание студентов, поддерживая небольшие размеры классов и нанимая высококвалифицированных преподавателей. Мы называем этот уникальный подход «персонализированным медицинским образованием», и именно он привел к беспрецедентному уровню удержания студентов в 96% и выдающимся местам проживания в США и Канаде.UMHS бросает вызов всему, что, как вы думали, вы знали о Карибских медицинских школах.

Мы будем признательны, если вы ознакомитесь с некоторыми из других наших популярных сообщений в блоге:

.

Болезненная история современной анестезии

В ежемесячной колонке для PBS NewsHour д-р Ховард Маркел пересматривает моменты, которые изменили курс современной медицины в их годовщины, такие как новаторское применение анестезии у хирургического пациента 10 октября.16, 1846 г. Фото Image Source.

Один из поистине великих моментов в долгой истории медицины произошел напряженным осенним утром в хирургическом амфитеатре Массачусетской больницы общего профиля в Бостоне.

Именно там 16 октября 1846 года дантист по имени Уильям Т. Г. Мортон ввел эффективный анестетик хирургическому пациенту. На то, что стало величайшей научной революцией, согласились Джон Уоррен, опасающийся хирург, и Гленн Эбботт, еще более нервный молодой человек, которому предстоит удалить сосудистую опухоль на левой стороне шеи.

И Уоррен, и Эбботт прошли процедуру безболезненно, хотя некоторые отмечают, что Эбботт немного сдвинулся ближе к концу. Отвернувшись от операционного стола в сторону галереи, заполненной законно ошарашенными студентами-медиками, доктор Уоррен радостно воскликнул: «Джентльмены, это не обман!»

Уильям Томас Грин Мортон. Фото: Wikimedia Commons.

Мортон назвал свое «творение» Летеоном в честь реки Леты из греческой мифологии. Употребляя его воду, утверждали древние, стирали болезненные воспоминания.Едва ли такой экзотический эликсир, вещество Мортона на самом деле было серным эфиром.

Независимо от состава, Летеон вдохновил легион предприимчивых хирургов на разработку и проведение вооружения спасающих жизни, инвазивных процедур, которые продолжают приносить пользу человечеству по сей день.

И все же, хотя открытие анестезии было настоящим благословением для человечества, вряд ли оно оказалось столь же великим для его «первооткрывателя» Уильяма Т. Г. Мортона.

Мортон начал свое стоматологическое обучение в Балтиморе в 1840 году.Два года спустя он открыл практику в Хартфорде, в конечном итоге работая с дантистом по имени Гораций Уэллс. В то время хирурги могли предложить пациентам немного, кроме опиума и алкоголя, чтобы перенести мучительную боль, вызванную скальпелями.

С конца 18 века и до 1840-х годов врачи и химики безуспешно экспериментировали с такими веществами, как закись азота, эфир, диоксид углерода и другие химические вещества. В эпоху до принятия ежедневной гигиены полости рта и лечения фтором мучительные удаления зубов были слишком частой частью человеческого опыта.Следовательно, дантисты присоединились к врачам и хирургам в поисках Святого Грааля безопасных и эффективных веществ для преодоления операционной боли.

Примерно в это же время Мортон и Уэллс провели эксперименты с закисью азота, в том числе демонстрацию в Гарвардской медицинской школе в 1845 году, которая не смогла полностью подавить боль студента, который вырывает зубы, что публично унизило стоматологов. Хотя Мортон и Уэллс мирно расторгли свое партнерство, Мортон продолжал поиск обезболивающих.

Годом ранее, в 1844 году, во время обучения в Гарвардской медицинской школе (которое было прервано финансовыми трудностями) Мортон посещал лекции профессора химии Чарльза Джексона. Одна сессия была посвящена тому, как обычный органический растворитель серный эфир может сделать человека бессознательным и даже бессознательным.

Иллюстрация первого использования эфира в качестве анестетика в 1846 году хирургом-стоматологом W.T.G. Мортон. Фото: Wikimedia Commons.

Вспоминая эти уроки летом 1846 года, Мортон купил бутылки с этим веществом у местного химика и начал подвергать себя и зверинец домашних животных воздействию паров эфира.Удовлетворенный его безопасностью и надежностью, он начал использовать эфир для лечения своих стоматологических пациентов.

Вскоре к нему в офис направились толпы болеющих зубами бостонцев, машущих долларами. Мортон наслаждался своим финансовым успехом, но быстро понял, что Летеон годится для гораздо большего, чем вытаскивание зубов.

Замечательная демонстрация Мортона в Массачусетской больнице общего профиля, давным-давно октябрьским утром, преобразовала его статус из прибыльного дантиста в всемирно известного целителя.

Но период полураспада его знаменитости оказался molto presto, за которым последовал бесконечный период позора и лишений, в течение которого он подвергся критике за то, что настаивал на подаче заявки на эксклюзивный патент на Летеон.

В Соединенных Штатах в середине XIX века считалось неприличным, если не откровенно жадным, для представителей медицинской профессии извлекать выгоду из открытий, приносящих всеобщую пользу человечеству, в частности, из патентов на то, что оказалось легко приобретаемым. серный эфир.

Пока Мортон придерживался стоматологии, многие врачи утверждали, что он может делать все, что хочет; но если он желал признания Летеона врачами и хирургами, ему нужно было соблюдать то, что они считали своими возвышенными идеалами и этикой.

Мортон настойчиво отвергал все подобные предложения, в ущерб себе. Была также проблема кредита. Гораций Уэллс потребовал свою долю. Так же поступил и Кроуфорд У. Лонг, практикующий из Джорджии, который утверждал, что использовал закись азота и эфир еще в 1842 году, но был слишком занят, чтобы опубликовать свои открытия.Чарльз Джексон, бывший профессор Мортона, утверждал, что он тоже заслужил участие.

Эфирный ингалятор, ок. 1846, разработанный Уильямом Т. Мортон.

В то время как многие играли с анестетиками, именно Мортон первым разработал новый инструмент для доставки, позволяющий вдыхать эфир во время операции.

Устройство представляло собой стеклянную колбу с деревянным мундштуком, который можно было открывать и закрывать в зависимости от состояния сознания пациента.

Это было критически важно, потому что другие экспериментаторы, включая Уэллса и Лонга, не могли обеспечить быструю обратимость состояния анестезии и часто передозировали своих пациентов.

Гений Мортона заключался не только в его наблюдениях за силой эфира, но и в его разработке грубого, но научного метода регулирования его вдыхания, создав таким образом область анестезиологии.

Не все так считали. Решительно борясь с кампаниями против него шепотом и криком, дантист провел оставшиеся дни, пытаясь восстановить свою запятнанную репутацию.Мортон умер разбитым и озлобленным в 1868 году. Пройдет еще много десятилетий, прежде чем Мортон будет по праву возвращен в пантеон великих медицинских деятелей.

Стремление Мортона победить боль было замечательным вкладом в медицину и здоровье человека, даже если не привело к личному и финансовому успеху, которого он так жаждал.

Хотя Мортон был человеком больших достижений, он был слишком человечен.
К сожалению, как и многие люди, Мортон агрессивно стремился к славе, славе, профессиональному успеху и удовлетворению эго за счет разумного обдумывания последствий своих действий.Это был поиск, который ему дорого обошелся, хотя он сделал жизнь — и хирургически излечимые болезни — намного лучше для остальных из нас.

---

Доктор Ховард Маркел ведет ежемесячную колонку на веб-сайте PBS NewsHour, освещая годовщину знаменательного события, которое продолжает формировать современную медицину. Он является директором Центра истории медицины и заслуженным профессором истории медицины Мичиганского университета им. Джорджа Э. Вантза.

Автор или редактор 10 книг, в том числе «Карантин! Еврейские иммигранты из Восточной Европы и эпидемии в Нью-Йорке 1892 года »,« Когда микробы путешествуют: шесть основных эпидемий, захлестнувших Америку с 1900 года, и вызванные ими страхи »и« Анатомия зависимости: Зигмунд Фрейд, Уильям Хальстед и Чудодейственный кокаин.”

---

Дополнительные рассказы по истории медицины

У вас есть вопрос к доктору Маркелю о том, как возник конкретный аспект современной медицины? Отправьте их нам по адресу [email protected].

Кто открыл анестезию? —

В предыдущем посте мы исследовали, какой была хирургия полости рта до изобретения анестезии. Но как это было обнаружено и кем?

Д-р Уильям Мортон

Хотя он никогда не был официально награжден или награжден за свой вклад в стоматологию, д-р.Уильяму Мортону приписывают первое открытие общей анестезии для использования в области медицины. До его открытия закись азота, или веселящий газ, использовалась как более слабая форма анестезии, но она была недостаточно сильной, чтобы считаться эффективной общей анестезией.

В 1840-х годах доктор Мортон начал искать способ полностью безболезненно удалять зубы. В конце концов он поговорил с доктором Чарльзом Джексоном о дилемме, и доктор Джексон, который оказался одновременно ученым и врачом, предложил использовать эфир.Когда доктор Мортон углубился в это предположение, его заинтриговали все больше. В конце концов он испытал влияние эфира на себя и свою собаку (помните, это были 1840-е годы; правила и ресурсы исследований были далеки от того, что есть сегодня).

Наконец, в 1846 году к нему в кабинет зашел пациент по имени Эбен Фрост и попросил удалить зуб, чтобы избавиться от невыносимой зубной боли. Доктор Мортон предложил Фросту идею эфира как обезболивающего, и тот принял ее. К счастью, процедура прошла успешно, и Фрост вылечился после удаления зуба, не почувствовав никакой боли! Представьте себе, каким прорывом это было в то время, когда удаление зубов напрямую связано с мыслью о сильной боли и страдании.Позже доктор Мортон поделился этим открытием на публичной демонстрации, в ходе которой он выступал в качестве анестезиолога во время процедуры хирурга доктора Джона Уоррена по удалению опухоли шеи у пациента. Демонстрация прошла успешно, и слухи об этом нововведении распространились со скоростью лесного пожара.

С появлением идеи общей анестезии открылось так много возможностей в мире стоматологии и здравоохранения. Это сделало возможным более обширные и сложные процедуры и дало возможность найти новые лекарства от множества недугов.

Изобретение анестезии — одно из самых значительных достижений в стоматологии за все время. В следующий раз, когда вам или близкому человеку понадобится операция, которая включает анестезию, считайте свое благословение и подумайте о докторе Мортоне.

от невыразимой агонии к открытию сознания

Мы ожидаем, что мы не почувствуем боли во время операции или, по крайней мере, не будем помнить о процедуре. Но так было не всегда.

До открытия общей анестезии в середине 19 века хирургическое вмешательство использовалось только как последнее и безнадежное средство.В сознании и без боли, он был охвачен невообразимым ужасом, невыразимой агонией и значительным риском.

Неудивительно, что немногие решили написать о своем опыте, если он пробудил подавленные воспоминания о необходимых пытках.

Одна из самых известных и ярких записей об этом «ужасе, который превосходит все описания» принадлежит Фанни Берни, популярной английской писательнице, которая утром 30 сентября 1811 года в конце концов согласилась на мастэктомию:

Когда ужасная сталь вонзилась в грудь… Мне не требовалось никаких запретов, чтобы не сдерживать свои крики.Я начал кричать, который продолжался непрерывно в течение всего времени разреза … настолько мучительной была агония … Затем я почувствовал, как Нож [стучит] цеплялся за грудную кость — царапая ее.

Но пострадал не только пациент. Хирургам тоже пришлось пережить сильную тревогу и страдания.

Джон Абернети, хирург лондонской больницы Святого Варфоломея на рубеже XIX века, описывал прогулку до операционной как «повешение» и иногда плакал и рвал после ужасной операции.

Открытие анестезии

Именно на этом фоне была открыта общая анестезия.

Молодой американский стоматолог по имени Уильям Мортон, подстрекаемый бизнес-возможностей, предоставляемых технических достижений в области искусственных зубов, упорно искал верный способ, чтобы уменьшить боль и повысить стоматологическое прибыль.

Его усилия вскоре были вознаграждены. Он обнаружил, что когда он или маленькие животные вдыхают серный эфир (теперь известный как этиловый эфир или просто эфир), они теряют сознание и перестают реагировать.

Через несколько месяцев после этого открытия, 16 октября 1846 года, Мортон с большим зрелищем сделал анестезию молодому пациенту мужского пола на публичной демонстрации в Массачусетской больнице общего профиля.

Затем главный хирург больницы удалил опухоль на левой стороне челюсти. При этом пациент не двигался и не жаловался, к большому удивлению хирурга и аудитории.

Так началась история общей анестезии, которая не зря сейчас считается одним из величайших открытий всех времен.

Обычная анестезия

Новости об удивительных свойствах эфира быстро распространились через Атлантику в Великобританию, что в конечном итоге стимулировало открытие хлороформа, летучего общего анестетика.

По словам его первооткрывателя Джеймса Симпсона, у него не было никаких «неудобств и возражений» эфира — резкого запаха, раздражения горла и носовых ходов и озадачивающей начальной фазы физического возбуждения вместо более желательного подавления любого поведения.

Этот хлороформный ингалятор был похож на тот, который Джон Сноу использовал на королеве Виктории, чтобы облегчить боль при родах. Пары хлороформа подавались по трубке через латунную и бархатную лицевую маску. Музей науки, Лондон / Wellcome Images / Викимедиа, CC BY-SA

Хлороформ впоследствии стал наиболее часто используемым общим анестетиком в британской хирургической и стоматологической анестезиологической практике, в основном благодаря основателю научной анестезии Джоном Сноу, но оставался несущественным для практики большинства врачей.

Это изменилось после того, как Снежная дала королеве Виктории хлороформ во время рождения ее восьмого ребенка, принца Леопольда. Последовавшая за этим огласка сделала анестезию более приемлемой, а спрос на нее увеличился, будь то во время родов или по другим причинам.

К концу XIX века анестезия стала обычным явлением, возможно, став первым примером, в котором медицинская практика была подкреплена новыми научными разработками.

Анестезия безопасная

Сегодня серный эфир и хлороформ были заменены гораздо более безопасными и эффективными агентами, такими как севофлуран и изофлуран.

Эфир легко воспламеняется, поэтому его нельзя использовать с электрокаутерией (при которой через зонд пропускают электрический ток, чтобы остановить кровоток или разрезать ткань) или при электронном мониторинге пациентов. А хлороформ был связан с неприемлемо высоким уровнем смертности, в основном из-за остановки сердца (когда сердце перестает биться).

Практика общей анестезии в настоящее время эволюционировала до такой степени, что стала одной из самых безопасных из всех основных стандартных медицинских процедур.Примерно из 300 000 здоровых и здоровых людей, проходящих плановые медицинские процедуры, один человек умирает из-за анестезии.

Несмотря на растущую клиническую эффективность, с которой анестезия применялась на протяжении последних 170 лет, и ее научные и технические основы, мы все еще имеем лишь смутное представление о том, как анестетики вызывают состояние бессознательного.

Анестезия остается загадкой

Для общей анестезии пациенты должны быть неподвижны, без боли и без сознания.Из них бессознательное состояние труднее всего определить и измерить.

Например, не реагировать на какое-либо событие (например, голос анестезиолога или момент хирургического разреза) или потом забывать о нем, хотя и имеет клиническую ценность, недостаточно для окончательного определения того, находится ли человек в бессознательном состоянии.

Нам нужен другой способ определить сознание и понять его нарушение биологическим действием общих анестетиков.

В начале 20 века мы думали, что анестетики действуют, растворяясь в жировых частях вне клеток мозга (клеточная мембрана) и нарушая их работу.

Но теперь мы знаем, что анестетики напрямую влияют на поведение широкого спектра белков, необходимых для поддержки активности нейронов (нервных клеток) и их скоординированного поведения.

По этой причине единственный способ развить комплексное понимание эффектов этих множественных и индивидуально недостаточных нейронных белковых мишеней — это разработка поддающихся проверке, математически сформулированных теорий.

Эти теории должны не только описать, как сознание возникает из активности мозга, но также объяснить, как на эту активность мозга влияют многочисленные цели анестезирующего действия.

Несмотря на огромный прогресс в области анестезии, спустя почти 200 лет мы все еще ждем появления такой теории.

До тех пор мы все еще ищем недостающее звено между физической субстанцией нашего мозга и субъективным содержанием нашего разума.

: Новости медицинских открытий ::

Радиошоу | История анестезии | mp3… wma… wav

Сегодня мы проводим довольно удивительные и сложные операции.шунтирование сердца, трансплантация и этот список можно продолжить. Но без анестезии не обойтись.

Грубые формы анестезии существовали еще в 70 году нашей эры. Ранний римский врач по имени Педаний Диоскорид использовал опиум и мандрагору. В Китае была и остается иглоукалывание. Во всем мире употребляли алкоголь, но рвота была неприемлемым побочным эффектом.

Серьезные ранние работы с анестезией начались с закиси азота и эфира. Английский химик обнаружил, что закись азота облегчает головную и зубную боль, но его отчет остался незамеченным.

Тогда американский дантист удалил себе зубы под закисью азота. Но Гораций Уэллс провалил публичную демонстрацию, потому что мешок с анестезией был извлечен раньше, и пациент почувствовал боль. Таким образом, он не прижился ни здесь, ни в Европе.

Остальные пробовали эфир. В 1842 году Кроуфорд Лонг первым удалил опухоль у пациента под действием эфира, но он не опубликовал это событие. Четыре года спустя Генри Бигелоу оперировал эфиром в публичной демонстрации, так что к 1847 году эфир и хлороформ прочно утвердились в качестве общих анестетиков.

Позже основные достижения включают местную анестезию с использованием кокаина, которая привела к инфильтрационной анестезии, такой как блокада нервов, спинальная и эпидуральная анестезия. Затем последовал контроль дыхательных путей с помощью трубок, помещенных в трахею для облегчения дыхания.

К 1920-м годам пациентам вводили внутривенную анестезию, которая помогала им быстро и приятно заснуть.

В начале 20-го, ^-го, -го века эфир и хлороформ были заменены галогенированными углеводородами, такими как галотан, который используется до сих пор.

Сегодня у нас есть подход «сбалансированной анестезии»: «коктейль» из лекарств, вызывающих потерю сознания и устраняющих боль.

Щелкните здесь, чтобы отправить эту страницу другу по электронной почте.

Эра анестезии: 1845–1875 — The ASCO Post

Массачусетская больница общего профиля, Бостон: зима 1846/1847 гг.

Автор: Сотрудники почты ASCO
10 марта 2018 г.

Текст и фотография на этой странице взяты из четырехтомной серии книг под названием Онкология: опухоли и лечение, история фотографии , автор Стэнли Б.Бернс, Мэриленд, FACS и Элизабет А. Бернс . Фотография ниже из тома «Эра анестезии: 1845–1875». Фотография любезно предоставлена ​​Стэнли Б. Бернсом, доктором медицины, и The Burns Archive. Чтобы просмотреть дополнительные фотографии из этой серии книг, посетите burnsarchive.com .

Анестезия не только снижает чувствительность пациента, но и дает хирургу драгоценное время. До анестезии только врач со стальным нервом мог выполнять плановую операцию, несмотря на агонию пациента.Репутация хирурга зависела от того, насколько быстро он сможет провести операцию. Мастера-хирурги могли ампутировать руку за минуту или ногу за три минуты. По мере того как анестезия продлила время операций, хирургический авантюризм быстро стал обычным делом. Раковые операции были предприняты ранее в ходе болезни, и были выполнены более обширные процедуры. Хирурги оперировали в своей уличной одежде или в специальных халатах, украшенных кровью и запекшейся кровью от их предыдущих операций.Инструменты и повязки мыли только в конце дня, а не в конце каждой операции. К сожалению, в этих нестерильных условиях заболеваемость и смертность пациентов были значительными.

16 октября 1846 года дантист William T.G. провел публичную демонстрацию первой хирургической процедуры, демонстрирующей анестезирующее действие серного эфира. Мортон (1819–1868). Фотограф, Джозия Х. Хоуз, присутствовал и был готов записать это событие, но его так взволновал вид крови, что он не сделал снимок.На этом более позднем дагерротипе, сделанном г-ном Хоузом, была представлена ​​команда из 10 врачей, в том числе главный хирург Джон Коллинз Уоррен, доктор медицины (1778–1856). Доктор Мортон не был членом этой хирургической бригады.

Пионеры в области анестезии борются за право первенства

Трое мужчин были связаны с попыткой в ​​Бостоне сделать анестезирующие эффекты общедоступными. Стоматолог Гораций Уэллс (1815–1848) признал способность закиси азота вызывать анестезию.В 1844 году он попытался использовать его на публичной демонстрации в Массачусетской больнице общего профиля. Хотя теория верна, демонстрация не удалась. Чарльз Томас Джексон (1805–1880), химик, предложил использовать серный эфир в качестве анестетика доктору Мортону, который успешно продемонстрировал его. Однако, к сожалению, доктор Мортон проявил жадность и попытался сохранить свойства газа в секрете. Он назвал его «Летеон» и надеялся получить патент. Он не упомянул решающую роль доктора Джексона в его развитии.

Все эти пионеры, участвовавшие в открытии применения анестезии в Массачусетском генеральном центре, боролись за право первенства. Все они умерли в бедности и при ужасных обстоятельствах. Доктор Мортон умер в возрасте 49 лет 15 июля 1868 года в Центральном парке Нью-Йорка. Он перенес инсульт после прочтения журнала, подтверждающего утверждение доктора Уэллса. Доктор Джексон всю свою жизнь боролся с выводами правительства США и других организаций о том, что доктор Мортон был единственным изобретателем. Доктор Джексон сошел с ума на кладбище Маунт-Оберн в Бостоне после того, как прочиталПамятник Мортону, описывающий его как изобретателя.

Часто в ограничениях доктор Джексон проводил оставшиеся годы в приюте Маклин в Сомервилле. Он умер 28 августа 1880 года. Доктор Уэллс также пережил трагический конец. Не получив должного признания за свою работу по продвижению анестезии, он тоже сошел с ума. Он покончил жизнь самоубийством в своей тюремной камере, когда был арестован за бросание эфира на женщин в Нью-Йорке.

По иронии судьбы, другой врач, Кроуфорд Уильямсон Лонг, доктор медицины (1815–1878), был признан первым, кто применил серный эфир в качестве анестетика.Доктор Лонг, сельский врач из Джефферсона, штат Джорджия, начал использовать эфир в марте 1842 года. Однако, поскольку он был вне академических кругов и, возможно, не в полной мере оценил собственное открытие, он не публиковал свои результаты до 1849 года. К счастью, другие врачи были свидетелями нескольких его ранних операций, и их показания под присягой подтвердили его утверждение. Доктору Лонгу пришла в голову идея зимой 1841 года, когда несколько студентов-химиков, участвовавших в вечеринках с закисью азота, попросили его приготовить для них немного газа.

Доктор Лонг не знал, как производить закись азота, но знал, как производить серный эфир, который, как предполагалось, имел аналогичные физические эффекты при вдыхании. На вечеринке доктор Лонг заметил, что мужчины весело развлекаются без какой-либо физической реакции на синяки, вызванные их поскользнувшимися и падениями. На этом основании он рассуждал, что газообразный серный эфир должен иметь обезболивающее действие, и решил использовать его на своих хирургических пациентах. ■

---

История анестезии | Королевский колледж анестезиологов

Сравните современную анестезиологическую рабочую станцию ​​наверху с шелковым носовым платком Джона Сноу на предыдущей фотографии! Достижения включают в себя все: от стерильных одноразовых шприцев и игл до наркозависимых машин с компьютерным управлением и электронных мониторов, предоставляющих массу информации как о физиологии пациента, так и о надлежащем функционировании оборудования.Вторая разработка еще более важна — она ​​заключается в людях, которые должны использовать преимущества таких изощренных методов. Формальная последипломная подготовка квалифицированных врачей-анестезиологов началась в 1935 году с учреждения Диплома по анестезиологии , требующего годичного клинического опыта под наблюдением врача. Сегодняшние стандартные экзамены на получение стипендии связаны с программой повышения квалификации, продолжительностью не менее семи лет. Кроме того, для безопасного введения анестетика долгое время требовалось более одной пары рук, и подготовка тех, кто помогает анестезиологам, и техников, обслуживающих оборудование, теперь одинаково хорошо определена.

Источники дополнительной информации

Приведенный выше план едва ли касается поверхности истории анестезии, но есть много источников дополнительной информации, некоторые из наиболее важных перечислены ниже.

Музеи, общества и сайты

Есть два основных британских источника дополнительной информации по истории анестезии, оба легко доступны:

Центр наследия анестезии (www.aagbi.org/education) Ассоциации анестезиологов Великобритании и Ирландии, 21 Portland Place, London W1B 1PY имеет важную коллекцию оборудования и книг. Доступны учебные материалы, есть постоянные и специальные дисплеи.

История анестезиологического общества (www.histansoc.org.uk) с момента своего основания в 1986 году организует одно или два собрания в год. Полные протоколы, график анестезии и другая информация доступны на веб-сайте.

Во многих медицинских школах и больницах есть коллекции, но они не всегда общедоступны. Исключением является полезный веб-сайт:

.

Музей старого операционного театра и Херб Гаррет (www.thegarret.org.uk), 9a St Thomas’s St, London SE1 9RY.

Общемедицинские и хирургические музеи также часто имеют актуальные предметы. В Британии основные из них:

Коллекция Wellcome (www.wellcomecollection.org), 183 Euston Road, London NW1 2BE.

Музей Хантера (www.rcseng.ac.uk/library-musems-and-archives), Королевский колледж хирургов Англии, 35-43 Lincoln’s Inn Fields, London WC2A 3PE.

Музей хирургов ( www.museum.rcsed.ac.uk), Королевский колледж хирургов Эдинбурга, Николсон-стрит, Эдинбург EH8 9DW.

Медицинский музей Текрея (www.thackraymedicalmuseum.co.uk), Beckett St, Leeds LS9 7LN

Некоторые важные зарубежные ресурсы:

Эфирный купол (www.massgeneral.org/history/exhibits/etherdome/), 4 ^th Floor Bullfinch Building, Massachusetts General Hospital, 55 Fruit St, Boston, MA 02114, США. Это вызывающее воспоминания место демонстрации Мортона обязательно нужно посетить, если находится в Бостоне.

Библиотека-музей анестезиологии Вуда (www.woodlibrarymuseum.org), 520 N. Northwest Highway, Park Ridge, IL 60086-2573, USA

Ассоциация истории анестезии (www.ahahq.org), c / o Отдел анестезиологии, Медицинский центр Университета Вандербильта, почтовый ящик 128543, Нэшвилл, TN 37232-4245.

Музей Джеффри Кея (http://www.anzca.edu.au/resources/geoffrey-kaye-museum), Колледж анестезиологов Австралии и Новой Зеландии, ANZCA House, 630 St Kilda Road, Мельбурн, Виктория 3004, Австралия.

Музей Гарри Дейли , Австралийское общество анестезиологов, а / я 6278, Северный Сидней, Новый Южный Уэльс 2059, Австралия. На этом сайте есть обширная «Хронология» анестезии на онлайн-выставках — Хронология истории анестезии .

Дополнительная литература

Многие книги были написаны по истории анестезии, некоторые из лучших вышли в третьей четверти 20-го ^-го -го века и, таким образом, больше не печатаются.Однако копии можно найти, и они того стоят:

Ключи TE. История хирургической анестезии . Пожалуй, лучшая «короткая» книга по этой теме; первое издание (1945 г.) было опубликовано в США Шуманом и переиздано Библиотекой-музеем Вуда в Парк-Ридж, США в 1996 г. Второе, расширенное издание появилось в 1963 г. в Dover Publications, Inc., Нью-Йорк.

Duncum BM. Развитие ингаляционной анестезии. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1947.Это было написано к столетию великой демонстрации Мортона и перепечатано Королевским медицинским обществом; копии доступны в Обществе истории анестезии (www.histansoc.org.uk).

Smith WDA. Под воздействием: история закиси азота и кислородной анестезии. Лондон: Macmillan, 1982 [ISBN 0 333 31681 9] Сборник статей, опубликованных в Британском журнале анестезии между 1960 и 1972 годами.

Дэвисон, штат Массачусетс. Эволюция анестезии. Altrincham: John Sherratt & Son, 1965.

Сайкс WS. Очерки первой сотни лет анестезии. Том 1 — Эдинбург: E&S Livingstone Ltd, 1960; Том 2 — Эдинбург: E&S Livingstone Ltd, 1961; Том 3 ( Ed Ellis RH) Эдинбург: Черчилль Ливингстон, 1982

Некоторые недавние публикации предлагают, соответственно, более современный обзор, указание на то, как развитие анестезии повлияло на медицину в целом, биографии британских академических анестезиологов и восхитительное понимание эпонимов анестезии:

Рашман, Великобритания, Дэвис, Нью-Джерси, Аткинсон, РС. Краткая история анестезии: первые 150 лет. Oxford: Butterworth-Heinemann, 1996 [ISBN 0 7506 3066 3]

Сайкс М.К., Бункер Дж. Анестезия и практика медицины: исторические перспективы. Лондон: Royal Society of Medicine Press Limited, 2007 [ISBN 978-1-85315-674-8]

Харрисон MJ. Британские академические анестезиологи 1950-2000 гг. Веллингтон: Харрисон, 2011 [Том 1, ISBN 978-0-47320-049-7] и 2015 [Том 2, ISBN 978-0-473-32137-6]. Также доступно в Интернете по адресу http: // www.docdr.co.uk/BAA.html.

Maltby JR. Известные имена в анестезии . Лондон: Королевское общество медицины Press Limited, 2002 [ISBN 1-85315-512-8]

Наконец, необходимо упомянуть две основные работы: одно издание ограниченным тиражом, содержащее исчерпывающий список основных исходных документов, а другое — обширное собрание эссе, хотя и ориентированное на Северную Америку:

Сим П. Наследие анестезии: аннотированная библиография коллекции редких книг Деревянной библиотеки-музея анестезиологии .Парк-Ридж: Вуд библиотека-музей анестезиологии 2012 [ISBN 978-0-9614932-5-7]

Эгер Э.